Сын врага отца

Глава 14. Шумский

На следующий день, я уверен, Мила наверняка ждет моего появления возле ее школы. Она же специально на это нарывается своими высказываниями, а то я не понимаю. Но я принципиально не хочу больше показушное шоу устраивать. Думает, она самая упертая? К сожалению, у меня для нее плохие новости — я не менее упертый, а может, даже и более.

Поэтому по знакомому адресу я сегодня не еду, а чуть позже это становится в любом случае невозможным. Староста пишет и сообщает, что одна дама из преподавательского состава не считает мой индивидуальный план обучения достаточным основанием, чтобы я не ходил к ней на лекции. Якобы футбол футболом, а философию изучить я должен все равно. И вот что делать? Приходится собираться в универ.

Мой идеальный друг тут как тут. Он хоть одну утреннюю пару пропустил вообще? Понятия не имею, я же на них не хожу. А вот Андрюша ходит. Послал же Бог друга такого, на фоне которого я вечно выгляжу безответственным и наглым студентом! Я, в принципе, таким и являюсь, но на фоне Ковалевского смотрюсь слишком плохо!

— Ух ты, кого я вижу, — мистер блондинистая кудря округляет глаза. Интересно, кстати, что у его мамы волосы рыжие, как у Милы, но Коваль — русый, весь в отца в этом плане, как и я.

— Тебе не привиделось, можешь успокоиться и задротить дальше, — падаю на скамейку рядом с ним, бросаю рюкзак на пол. Складываю руки на парте и опускаю на них лицо. Мне кажется, засну через минуту.

— Не выспался? Всю ночь о тренерской дочке думал?

— Да ты задрал, честное слово, — ворчу на него, даже не отрывая лица от парты. — Обязательно каждый раз напоминать?

— Упоминание возлюбленной должно отзываться радостью в твоем сердце, а ты вечно злишься.

— Я хочу думать о том, что она мне нравится, что с ней приятно быть рядом, кататься на байке, целоваться и шутить о чем-то, а не о том, что она — дочь тренера.

Ковалевский, повторяя за мной, укладывается рядом, и мне приходится чуть приподняться и развернуться к нему.

— О, и каково целовать тренерскую дочь?

Мне хочется ему вмазать. Я реально не понимаю, что случилось? Он никогда таким язвительным козлом не был.

— Прекрасно. Коваль, у тебя проблемы какие-то? Займись личной жизнью. Хочешь, спрошу у Милы, нет ли у нее для тебя свободной подружки? Желательно на голову отбитой, чтобы тебе было веселее.

— Ты серьезно сейчас?

— Вполне. Тебе надо отвлечься чутка от футбола и учебы, а то совсем кошмарным скоро станешь. Серьезно говорю.

— Товарищи спортсмены! Я рада, что вы почтили занятия по моей дисциплине своим присутствием. Не стоит портить впечатление о себе таким откровенным пренебрежением к преподавателю! — мы как-то и не заметили, как эта дама появилась в аудитории и пару начала вести.

— Примите наши соболез… — этот шутник привлекает к нам внимание, а я отвешиваю ему подзатыльник, чтобы он заткнулся и не порол фигню. — Наши извинения. Такое поведение не повторится.

Преподша смотрит на нас подозрительно, но в итоге обращает свое внимание на других студентов и больше нас с Андрюхой не контролирует.

— На фига мне эти девчонки сейчас, Шум? — друг не успокаивается и продолжает болтать со мной, но теперь шепотом. — Только свое драгоценное время тратить буду.

— Занятой слишком? Слушай, на личную жизнь время можно найти всегда. Никто не говорит, что ты должен забить на учебу и тренировки. Но ты не должен забивать на себя. И вообще, все я сделаю сам, учись, студент.

Он смотрит на меня вопросительно, но я уже точно решил, что спрошу у Милы про подружайку для моего вредного друга.

Достаю телефон и начинаю печатать, искренне радуясь, что антишпионские стекла на экран давно вошли в моду, и Коваль ничего не спалит.

Шумский: «Сегодня на парковке у централки в 16:00. Придешь?»

Левина: «А где мое «Доброе утро, милая, как тебя спалось?»

Шумский: *стикер-взрыв мозга*

Шумский: «Тебе правда хочется таких переписок?»

Левина: «Нет, но появляться с какими-то ультиматумами — такое себе»

Шумский: «Это вопрос, а не ультиматум. Мы поедем гулять туда, куда ты захочешь. Только приходи»

Левина: «Так и быть. Только сегодня у меня нет репетиторов, и мне придется объяснять, почему я гуляю вместо решения тестов. И еще меня наверняка спалят братья»

Шумский: «Зп пришла, так что этот вопрос я точно решу»

Она лишь присылает стикер-котика, который в шоке, но на этом диалог сворачиваем до встречи вживую.

Когда после тренировки автобус привозит нас обратно на центральный стадион, я быстренько принимаю душ, прощаюсь с ребятам и перегоняю байк к обозначенной парковке возле драмтеатра, где мы договорились встретиться. Удивительно, но в этот раз Мила уже ждет меня там.

— У нас ровно час, мама приедет домой после пяти, так что в пять я должна быть на месте, — успевает сразу же меня «обрадовать».

— Так мало…

— У меня сегодня нет репетиторов, факультативы уже закончились, а то, что подруга болеет, мама знает. Значит, я не могу сказать, что зайду к ней.

— А как же твой друг Карен? К нему в гости ты не ходишь? — спрашиваю с большим чувством ревности, чем планировал.

— Ты ревнуешь? — моментально угадывает Левина. Надо сказать, в школу она сейчас оделась поскромнее, короткая юбка заменена черными широкими брюками. Но при этом белая рубашка, надетая под пиджак, расстегнута внизу, а из двух концов завязан узел. Вроде и школьная форма, а вроде и в ее стиле.

— Стараюсь верить в то, что у тебя хорошие друзья.

— Прокатишь с ветерком? — делая невинные глазки, смотрит на меня и хлопает ресницами.

Быстро же ей понравилось! Но мне это только на руку.

— Вперед, — вручаю ей шлем и сажусь боком, чтобы подсматривать за ней.

Мне нравится наблюдать, как она скручивает волосы, чтобы надеть шлем, как усаживается позади меня и сразу цепляется за мои плечи. Стартую и выезжаю с парковки на оживленную дорогу. Прикидываю в голове, сколько у нас времени. Просто прокатать весь час и даже не поговорить — мне такой вариант не подходит. Прогуляться не успеем, учитывая, что еще нужно время на обратную дорогу до ее дома. В общем, думаю-думаю, и решаю погулять на проспекте, который рядом с райончиком, где Мила живет. Пока пробок нет, мы долетаем за пятнадцать минут, байк я оставляю на парковке возле магазина. Переходим дорогу, не разговаривая, но понимая друг друга без слов.

Увидев, что ближайшие к нам качели свободны от детей, Мила летит к ним, ловко усаживается и начинает раскачиваться. Становлюсь рядом, придерживая рукой цепочку качелей при каждом раскачивании, и наблюдаю за счастливым лицом малой.

— Когда ты уезжаешь? — спрашивает, когда фокусирует взгляд на мне.

— Всю субботу меня не будет, завтра надо собраться. Если не увиделись бы сегодня, не факт, что завтра смогли бы.

— У мелких в воскресенье день рождения, так что у нас будет семейный день. Считай, я невыездная.

— Ну, проблем с мелкими мне точно не стоит наживать, придется смириться с этим.

— Ты хочешь что-то еще сказать? — смотрит на меня пытливым взглядом.

— Хочу. Есть у меня одна идея, которую можно было бы реализовать для моего прекрасного дружбана. Не знаю, как ты отнесешься к этому предложению. Но вдруг? Короче, один мой друг задолбал меня вопросами о личной жизни, а я в наши с тобой отношения не хочу никого посвящать.

— Так, стоп, а у нас уже отношения? — ногами резко тормозит по плитке, которую строители недавно только переложили.

— Отношения. Так и есть. А ты по-другому считаешь?

— Мы это не обсуждали.

— Теперь обсудили? Я надеюсь, ты со мной согласна. Ты мне нравишься, мне нравится проводить с тобой время, нравится тебя узнавать. По-моему, у нас с тобой начинаются самые настоящие отношения.

— Хорошо. Так к чему ты говорил о друге?

— Чтобы человек не лез в наше дело, ему нужно найти свое. У тебя нет хорошей свободной подруги, желательно такой, с характером? Коваля простая не вывезет.

— Коваля? Это Андрея Ковалевского, получается? — моментально смекает. — Кстати, качни меня, пожалуйста.

Улыбнувшись, приступаю к выполнению ее просьбы. Мила подлетает все выше и выше, и мне даже становится чуть страшно, перевернется еще, не дай Боже. Поймаю, если что. Ей я точно не дам упасть.

— Я смотрю, ты подготовилась, изучила состав команды, — я впечатлен ее познаниям.

— В общем, ты решил подработать свахой?

— В общем, да.

— Есть у меня одна подруга, именно с характером, как раз то, что надо. Правда, я думала, что на нее новенький засматривается, хотя она на него нет… А еще Каренчик…

— А он тут при чем? Он тоже дружит с этой девочкой?

— Совсем нет. Оооо, как высоко! Сейчас сразу как залечу на крышу!

— Мил. Так что?

— Нет, они не дружат и даже не близко, а это важно?

— Это плюс. Коваль не верит в дружбу между парнями и девушками. Ну что, знакомим?

— По рукам. Если выгорит, откроем брачное агентство и заработаем свой первый миллион.

Резко спрыгивает, и ее с силой толкает вперед. Подскакиваю, слегка обнимая Левину, и на секунду мир вокруг нас размазывается, теряя четкость. Вижу ее одну. И знаю, она видит одного меня.

Когда-нибудь ее батя меня прибьет, но не сегодня же? Сегодня я буду целовать ее, вместе с ней ловить теплый весенний ветер и мчать на байке к ее дому.

В 16:55 мы сворачиваем в переулок, который за это короткое время стал мне почти родным. Даже не удивляюсь, скорее просто ржу, когда вижу на дороге двух близнецов, рассекающих на электросамокатах. Уверен, они не просто так выбрали время и место — хотели специально палево для Милы устроить. Хотели и смогли, чего уж.

Когда малая соскакивает с моего байка и воинственно стягивает с себя шлем, я близняхам не особо завидую. Потому что огненная грива рассыпается по ее плечам, глаза становятся невероятно злыми, и вообще Мила оказывается похожей на амазонку.

— Мелкие, вот какого хрена, а? Больше не было времени погулять?

— Как не встретить из школы любимую сестру? — говорит один из братьев. На вид они абсолютно одинаковые, мне точно потребуется время, чтобы начать их различать.

— Макс, я не фанат итальянской кухни, свою лапшу для ушей ешьте сами!

А, ну так понятнее. Это Макс, второй, выходит, Марк.

— Систер, а если ты заблудилась после учебы? А если на тебя напали и отжали деньги, которые там нам должна?

— В смысле «которые я вам должна»? А давно ли я вашей должницей стала? — Мила сжимает шлем в руке, и мне кажется, она бы прямо сейчас запульнула им в двойняшек.

— Да вот только что, — это говорит Марк. — У нас скоро VR-турнир с одноклассниками, нужен новый статус в игре, а мани все закончились. Сама понимаешь, накануне дня рождения проиграть мы не можем. И ты знаешь, как выгодно с нами сотрудничать, мы сразу становимся белыми и пушистыми, ничего не знаем и не слышим.

— Нет, ты это видел? — Левина поворачивается ко мне и машет рукой со шлемом в сторону мелких. — Дешевые шантажисты!

— Я бы не сказал, что дешевые, — вздыхаю, параллельно вытягивая телефон из кармана. — Молчание твоих братьев — истинное золото, и стоит мне так же. Сколько? — спрашиваю, смотря сразу на обоих близнецов, а они расплываются в злорадной улыбке.

— Знай, Шумский, мы всегда за тебя, поможем, поддержим, — с серьезным видом кивает Макс после того, как на его телефоне высвечивается уведомление из игрухи по поводу зачисления «мани» на счет.

— Бесячие мелкие, — шипит на них Мила.

— И мы тебя, — синхронно выдают братья и укатывают в закат.

Левина продолжает стоять в злейшем расположении духа, меня тоже прошедшая встреча сильно не радует, но сейчас важно, чтобы малые молчали и не сливали инфу папе.

— Не нервничай, пусть занимаются рэкетом, я это переживу. Главное, что они на моей стороне, — говорю, а потом исправляюсь. — На нашей стороне.

— Мы теперь увидимся на следующей неделе? — спрашивает Мила.

— Увы. Но я буду на связи. Все время, — подмигиваю ей и целую на прощание, предварительно проверив, что мелких рядом нет и мои действия не фиксируются на видео. Собираюсь уже уехать, но Мила снова тянет меня к себе и целует.

Собрав волю в кулак, отрываюсь от девочки и еду домой. Ужинаю, готовлю кое-что к универу, ведь до следующей недели больше в нем не появлюсь. Включаю матч футбольной Лиги Европы с мыслью, что отец может тоже присесть глянуть вместе со мной, но ему явно не до этого. В перерыве матча завариваю себе чай и решаю полистать чаты, но общаться с кем-либо, кроме Милы Левиной, мне сейчас скучно. Мы только-только виделись, но я хочу услышать ее снова.

Решено. Звоню. Короткие грудки быстро сменяются начавшимся разговором, правда, вместо Милы в трубке слышу до ужаса знакомый голос тренера Левина:

— Что случилось, Шумский?