Сын врага отца

Глава 19. Шумский

— Она спрашивала о тебе, — первым же делом сообщаю своему другу в раздевалке в понедельник.

— Ты о ком?

— Коваль, тебе мячом прилетело и память отшибло? Я про Арину, подругу Левиной. Которая показалась тебе симпатичной.

— Ничего себе, Шумский! Я услышал фамилию «Левина» и понял, что ты про дочь тренера, — в наш разговор вмешивается капитан команды Свят Ерохин.

— Ты правильно понял, — киваю ему и продолжаю разговор с Ковалем, но не тут-то было.

— Ты че, замутил с ней?

— Прости, кэп, но это мое личное дело. Без обид, — честно пытаюсь отмахнуться от него и не разгонять опасную для мужской раздевалки тему.

— Да ты гонишь? Серьезно что ли? — а Свят никак не угомонится.

— Серьезно-серьезно, — за меня отвечает Андрюха. — Мы же твою девушку не обсуждаем всей командой, правда, Ерохин? Вот и Шум имеет право держать личную жизнь в тайне.

— Да какая тайна, блин, если он с дочкой Левина спелся!

Очень хочется сейчас пнуть кэпа, реально выбесил. Вот надо же было услышать и начать орать при всех.

— Мда, Коваль, скоро упоминать Левину на тренировках станет для меня табу.

Андрей понимающе кивает и продолжает одеваться, а я справляюсь быстрее и пытаюсь отвязаться от назойливого капитана, поэтому на разминку выхожу чуть раньше.

Удивительно, но первый человек, которого я вижу на тренировочном поле «Салюта», — это мой собственный отец. Стоит и о чем-то беседует с Лёвой. При этом батя улыбается и регулярно стучит тренера по плечу, а Даниил Алексеевич ведет себя более сдержанно и особых эмоций себе не позволяет.

Интересно, вот что бы я почувствовал по отношению к тому же Ковалю, если бы он прямо сейчас увел у меня Милу? Абсурд, конечно, я просто пытаюсь спроецировать ситуацию родителей на свои реалии. И фак, уже противно от одной этой мысли. Если бы друг увел у меня девушку, даже с учетом, что они стали бы идеальной парой, друга у меня больше бы не было.

Твою ж мать. В эту секунду четко понимаю, как сильно не любит моего отца тренер и как он относится ко мне. Это же чертова пытка — каждый день наблюдать и тренировать сына женщины, которая когда-то была твоей, но предпочла тебе другого. А если вдуматься, что я еще и являюсь полной копией своих родителей, могу понять, как же Алексеевича коротит. Ведь он смотрит на меня и явно видит молодого отца, особенно когда я улыбаюсь.

Неужели тренер Левин проживает кошмар своей жизни каждый день заново из-за меня? Да ну, все-таки это выглядит супер странно. Левин давно женат и счастлив, у человека трое детей, в конце-то концов. Близнецов я, кстати, вчера поздравил и получил одобрение за свой ночной приезд к Миле. Видели, выходит, говнюки, но клятвенно утверждают, что Миле не говорили ничего, чтобы она не нервничала. Это мне решили рассказать, чтобы держать меня в тонусе. Ну-ну.

Так вот, у Левина дети, дочь охрененная, по характеру временами так похожая на него. Упертая такая же и всегда сама знающая, как для нее правильно. Мила — это определенно лучшее, что Даниил Алексеевич мог дать этому миру. И это лучшее хочу забрать себе я.

Плохеет ли папке нашему от этой мыли? Уверен, что да. Пугает ли меня, что впереди полный трындец? Пугает, и я совру, если не признаюсь в этом. Но рыжая так нравится мне, что даже под страхом самой жуткой футбольной казни я не скажу «Нет».

Отбросив с лица челку, выбегаю на поле, сухо здороваясь с отцом. Лезть в его беседу с тренером мне хочется меньше всего, поэтому я довольно равнодушно пробегаю мимо них и начинаю разогреваться вместе с теми ребятами, что уже вышли. А господин министр пока не хочет покидать расположение «Салюта», словно в былые времена вернулся.

Наконец, Левин отходит от него, возвращаясь ненадолго в подтрибунку нашего маленького и уютного тренировочного стадика, а я решаю воспользоваться моментом и подойти все же к папе.

— О чем вы говорили? — сразу же спрашиваю.

— Просил его отцовского благословения для тебя и Милы, — с самым серьезном лицом выдает батя, а я чуть воздухом не ловлюсь. — Да спокойно, Шумский-младший, ты думаешь, твой батя совсем уже в дурку отъехал что ли? Я такие темы при Лёве даже поднимать не буду, сам разберешься. Губернатор хочет прийти на ближайший домашний матч, мне только что из администрации об этом сообщили. Ну я и примчался обрадовать Лёву, это не телефонный разговор, лучше напрямую сообщить.

— Только триатлон закончился, а у тебя впереди опять рабочие выходные? Смотри, чтобы мать не психанула.

— Твоя мать может психануть от чего угодно, тут даже гадать бессмысленно. Но я планирую взять ее с собой, разумеется. Держать женщину рядом надежнее, чем на расстоянии.

Отмечаю эту житейскую мудрость про себя, жму папе руку на прощание и подтягиваюсь обратно к одноклубникам — Лёва уже выходит к нам.

Товарищи здороваются с отцом, который пусть и не очень частый гость в клубе, но и не последний человек, особенно в его статусе. Коваль даже решает включить интерактивчик — пасует прямо папе, и тот ловко принимает, обрабатывает и отдает пас тренеру. Видимо, годами отработанные навыки никуда не уходят. Да и отец до сих пор иногда играет с бывшими одноклубниками и мужиками из любительской городской лиги, чисто для себя, чтобы всегда быть в форме.

Левин тормозит мяч и задерживает у себя, показывая, что дальше никакой самодеятельности не надо. Папа на прощание салютует «Салюту» и через подтрибунку выходит со стадиона, а уже через минуту служебная тачка увозит его обратно на работу.

— Наш ближайший матч посетит губернатор, — тренер сразу же решает всех предупредить. — Облажаться нельзя никак, так что нечего стоять отдыхать. За работу, парни.

***

Как-то незаметно для нас самих Левин решил нас ушатать на этой неделе, а еще Ковалевский, персональная моя наседка, заставлял меня ходить на пары в универ, якобы сейчас самые важные занятия в семестре. Сколько раз я видел Милу с той самой субботней ночи, когда вломился к ней через забор? Нисколько. И ладно, что двойное свидание с участием Коваля и подруги Милы пока откладывается, мне как-то и не до него, но свою девушку я уже очень хочу увидеть.

А у нее тоже как-то закрутилось все, то факультативы, то репетитор, то она домашние задания делает, а теперь еще и родительский контроль усилен. Вот так беспалевно к дому не подъедешь, после школы ее не перехватишь — она вечно куда-то мчит. И еще мелкие всегда рядом, поэтому Мила даже боится по телефону разговаривать, чтобы они не подслушали.

Засада полная и по всем фронтам, но опускать руки никто из нас не собирается. Во-первых, я достал для Левиной и ее подруги билеты на субботний матч, а во-вторых, после матча собираюсь потащить ее куда-нибудь гулять. Ну серьезно, не запрет же ее отец дома? Только вот билеты надо передать. К школе ехать мне не хочется, эти показательные выступления больше не нужны, но есть желание сделать малой сюрприз.

Хорошо, что теперь у меня страница Рины, ее подруги, в свободном доступе.

Шумский: «Привет, Рина. Поделишься со мной секретами своей подруги?»

Заболоцкая: «Привет. Чужих секретов не выдаем»

Шумский: «Это правильно! Но мне всего лишь нужно узнать, до которого часа вы заняты в школе и куда Мила направляется потом. Выяснишь? Хочу попробовать поймать ее перед своей тренировкой. И чтобы это было сюрпризом»

Заболоцкая: «Познакомь меня со своим другом, пока этого красавчика никто не увел»

Ого! А я смотрю, Ринчику Андрюха зашел, раз она так хочет ускорить процесс.

Шумский: «Конечно, все организуем. Что там по расписанию?))»

Заболоцкая: «Аккуратно узнаю и напишу»

Жду, попутно доедая свой перекус в буфете универа. Про переписку с Риной Ковалю не рассказываю — еще спросит, зачем я с ней общаюсь, а докладывать все подряд даже лучшему другу считаю не очень правильной затеей. Рине требуется минут пятнадцать, чтобы выполнить мою просьбу, и затем она пишет, что у Левиной сегодня нет факультативов, а вот репетитор есть. Тот самый, в другом универе. И до него даже на байке пилить надо.

— Прости, брат, учебы мне сегодня достаточно, я к Миле погнал, — сообщаю Ковалевскому, когда мы выходим из буфета на втором этаже в большой просторный холл.

— Устал уже? Перетрудился? — тот как обычно решает напомнить мне о моей лени.

— Да, определенно, поэтому поеду к Миле. Соскучился страшно.

Коваль закатывает глаза и качает головой.

— Смотри мозги не потеряй, и так уже ни о ком кроме нее думать не можешь.

— Увидимся на трене, — машу ему и утекаю, чтобы не пускаться в споры, доказывая, что не так уж я и безнадежен. Вполне себе могу думать о другом… Хотя по большей части ни о чем другом, кроме футбола и Милы, не хочу.

Попадаю в дурацкую обеденную пробку из тех, кто отъехал с работы, всячески маневрирую между тачками, стараясь не думать о том, что могу потом не успеть к сбору на тренировку. Останься я на паре, мы бы с Ковалем свалили чуть раньше, индивидуальный план все-таки. А тут я еще дополнительно переживаю, что Милу буду ждать. Но ладно, чего уж, сам так захотел. Торможу на парковке у корпуса, стягиваю шлем и поправляю надоедливую челку, расставаться с которой все равно не спешу, вешаю шлем на руку и достаю телефон. Переписываться мне лень, и я сразу звоню Левиной.

— Ты уже у репетитора? — спрашиваю даже без приветствия.

— Шумский, ты за мной следишь что ли? — удивленно интересуется Мила.

— У меня есть источники.

Уверен, она догадывается, какие, но решает не обсуждать это. Иметь коалицию в лице ее лучшей подруги — для меня добрый знак.

— Я уже подбегаю к универу.

— Жду тебя на парковке.

— В каком смысле? А тренировка?

— Через полчаса, — отвечаю, проверяя заодно время на часах. — Есть буквально три минуты, чтобы тебя увидеть и кое-что тебе отдать.

— Я тебя вижу! — кричит мне в трубку, а я обвожу взглядом всю площадь перед вузом и усиленно ищу Левину. Встав на цыпочки, машет мне поднятой вверх рукой, и я двигаюсь навстречу.

— Привет, рыжуль, — торможу ее, аккуратно схватив за талию.

— Что ты тут делаешь?

— Жду тебя. У меня сюрприз. Хотя тебя сложно удивить таким, я понимаю, но все же.

— И что за сюрприз?

— Ммм. Не хочу отлипать от тебя, достань сама, пожалуйста, в заднем кармане брюк.

Мила сначала ведет бровью, но так как я крепко ее держу в кольце рук, выпутаться не может, а потому ей действительно проще самой потянуться и достать билеты. Что она, собственно, и делает.

Когда бумажные билеты, которые сейчас почти не используются в целях борьбы за здоровье планеты и экономии бумаги, оказываются у нее в руках, она полминуты их внимательно изучает.

— Зовешь меня на футбол? Неожиданно, — ухмыляется.

— Знал, что ты будешь приятно удивлена, — продолжаю прикалываться в ответ. — Билеты для тебя и Рины. Бери ее с собой, а после пойдем гулять с Ковалем вместе.

— А если меня не пустят? — строит такое невинное выражение лица.

— Ты не имеешь права гулять? Сомневаюсь, что Алексеевич настолько строгий. Или настолько? — вопросительно на нее смотрю.

— Узнаем, — Мила ловко прячет билеты к себе в карман и тянется ко мне, чтобы поцеловать. — Кто-то спешил на тренировку, да?

— Уже выгоняешь?

— Не позорься перед батей, будем косячить — точно не отпустит, — наставляет меня Левина.

— Хорошо, принято, — целую ее еще раз и вынужденно отрываюсь.

Ужасно не хочу уезжать, но Мила права — сейчас косячить перед тренером точно нельзя. Приехать сюда и без того было риском, но… Кто не рискует, тот не целует тренерскую дочь, знаете ли. А я вот целую.