Тафгай 7

Глава 21

Рано утром 26-го апреля в своём жилом номере на спортивной базе «Новогорск», куда вся команда заехала два дня назад, чтобы ничего не отвлекало от подготовки к важнейшей игре, Всеволод Бобров встал ни свет не заря. Сегодняшним вечером его московскому «Динамо» предстояла решающая битва за золотые медали с ЦСКА, который срочно требовалось чем-то удивить. «Чем я буду удивлять опытного матёрого соперника, когда под рукой „пионерский отряд“? Только одному хоккейному Богу известно», — подумал старший тренер, расставив на миниатюрном металлическом игровом поле девять белых фишек с магнитным основанием, три ряда по три кругляша в каждом. И задумавшись над этим магическим квадратом, Всеволод Михалыч неожиданно стал напевать себе под нос:

— Михалыч, ты чего не спишь? — Зашевелился на соседней кровати его помощник Владимир Юрзинов. — Ещё же шесть часов утра?

— Думаю я, Володя, думаю, — ткнул пальцем в девять фишек на игровом поле Всеволод Бобров.

— Что-то я не пойму, почему на льду девять хоккеистов, а не пять? — Покрутил головой Юрзинов, чтобы отогнать сладкий утренний сон и тоже, надев штаны, присел за игровую хоккейную доску.

Однако вместо ответа, Бобров пропел ещё один куплет из песни Высоцкого «Честь шахматной короны»:

— Ну, Всеволод Михалыч, рассказывай, что придумал? — Обиженно протянул второй динамовский тренер.

— Значит так, смотри сюда, — Всеволод Михалыч провёл пальцем по первым трём фишкам. — Это первая тройка нападения ЦСКА — Михайлов, Петров и Харламов. Далее три фишки — это вторая тройка нападения, Викулов — Фирсов — Трунов.

— Ясно и третий ряд — это Волчков, Мишаков и Блинов, — догадался Владимир Юрзинов.

— Точно. — Кивнул головой старший тренер. — А теперь наши. Против первой тройки ЦСКА выставим: Александрова, Титова в центр и Сашу Мальцева на правый край. Настырный Боря Александров будет мешать играть Харламову, Титов свяжет по рукам и ногам Петрова, а Мальцев как-нибудь разберётся с Борей Михайловым. Вторую тройку нападения ЦСКА мы покроем более быстрыми и молодыми Капустиным — Жлуктовым — Балдерисом.

— Балдерис от Викулова будет улетать, как электричка от зазевавшегося дачника на перроне, — хохотнул второй тренер.

— Точно, — снова кивнул головой Бобров и запел:

— А в третьей тройке у нас сыграют братья Голиковы и ветеран Юра Репс, — продолжил Всеволод Бобров. — Они у нас парни цепкие, навяжут вязкую и изнуряющую борьбу тройке Мишакова.

— Допустим, — почесав затылок, согласился Юрзинов. — А что у нас с защитой?

— Молодых Бабинова и Билялетдинова оставим в запасе. В пару к Васильеву поставим Валеру Назарова, а к Филиппову приставим Стаса Щёголева. А ветерана Виталия Семёновича Давыдова будем выпускать вместо тех, кто подустал.

— Значит, играем сегодня в пять защитников?

— Один матч можно отыграть и в пять защитников. — Усмехнулся довольный придуманным планом, Всеволод Бобров. — Раньше вообще играли в две пары оборонцев и ничего, побеждали.

— Посмотрим, что в реальности получится на льду, — не так оптимистично произнёс Владимир Юрзинов.

В тот же день короткую утреннюю тренировку прославленного армейского коллектива в УСК ЦСКА посетил самый ярый болельщик и высокий покровитель команды маршал Андрей Антонович Гречко. На сегодняшней игре в Лужниковском дворце спорта Андрей Гречко планировал появиться в окружении своих соратников, и ему просто не терпелось там увидеть сконфуженное лицо Юрия Андропова и подчинённых ему генералов. В последние годы Андрей Антонович остро чувствовал возросшее влияние председателя КГБ на генсека Леонида Брежнева, и теперь хотел взять маленький реванш на хоккейном поле. Поэтому маршал Гречко отложил множество срочных дел и заехал на тренировку, чтобы поздороваться с командой и пожелать хоккеистам удачи и само собой переговорить со старшим тренером Анатолием Тарасовым.

— Как настроение? — Первым делом спросил маршал московских армейцев, с которых ручьями стекал трудовой пот.

— Отличное, Андрей Антонович! — Выкрикнул самый шустрый армеец Владимир Петров. — Разделаем сегодня «Динамо» под орех и золотые медали у нас в кармане!

— Молодцы! Так держать! — Засмеялся Андрей Гречко.

— Продолжайте занятие, — недовольно прикрикнул на Петрова и остальных «халявщиков» Анатолий Тарасов, а сам присел с маршалом Гречко на зрительскую трибуну.

— Докладывай как атмосфера в команде, как оперативная обстановка, чем сегодня удивишь Боброва? — Спросил маршал старшего тренера.

— Работаем по заранее намеченному плану, — не без гордости ответил Анатолий Тарасов. — Три дня назад в последней игре расколотили «Спартак» — 7: 1. «Динамо» тоже расколошматим в пыль. Ведь в сборной СССР только четверых моих задействовали. Третьяк всю дорогу запасным просидел. Когда такое было-то? Ребята сейчас многое хотят доказать товарищу Боброву.

— Я тут, Анатолий Владимирович, кое с кем поговорил, — почти шёпотом сказал маршал Гречко. — Если сегодня обыграешь «Динамо» и выиграешь золото чемпионата, то со следующего года попытаюсь тебя сделать старшим тренером сборной Советского союза. Не сам конечно, так, нажму на нужные рычаги.

— А Севку куда? — Опешил Тарасов. — Он же, как главным стал, так выиграл все турниры подряд?

— За товарищем Бобровым слишком много грешков имеется. И фарцовка, и драка с работником посольства, и хоккеист этот Тафгаев, который как бы уехал в НХЛ по заданию партии. Ты главное разбей «Динамо» и возьми чемпионат, а дальше я всё сам устрою.

— Ну, Андрей Антонович обрадовали, — улыбнулся Тарасов и пожал руку маршалу Гречко. — Мне без сборной Советского союза плохо.

Почти в то же время на маленьком тренировочном катке «Кристалл», который находился в Лужниках, после сорокаминутного тренировочного занятия хоккеисты московского «Динамо» в раздевалке устроили стихийное собрание. Заправляли на сходке ватагой лихих ледовых дружинников Александр Мальцев и Валерий Васильев.

— Мужики, мы уже три дня строго режимим, впахиваем на льду как проклятые, даже на базу заселились, неужели это всё напрасно? — Спросил своих партнёров по команде Мальцев.

— Если ЦСКА сегодня обыграем, то не напрасно, а если проиграем, то зря жилы рвали, — ответил Миша Титов, которого неожиданно для него самого перевели в первую тройку нападения.

— Ерунда, — не согласился Сергей Капустин. — Мы все, кто здесь сейчас находится, кое-что в хоккее можем и понимаем. Суперсерию выиграли, Кубок Мира выиграли, чемпионат Мира тоже взяли.

— «Приз известий» ещё, — подсказал Капустину Виктор Жлуктов.

— Ты, б… конкретно скажи, что сказать-то хочешь? — Психанул Валерий Васильев.

— А то и хочу сказать, — махнул рукой Капустин. — Успех приходит к тем, кто к таланту добавляет добрую долю трудолюбия. Поэтому жилы мы рвали не зря.

— Тьфу, б…! — Выругался Васильев. — Давайте по делу! Кто сегодня шайбы зубами ловить не будет, кто пластаться до последнего не готов, поднимите руки. А ещё лучше подойдите к Михалычу и честно признайтесь, что обосрались и чтобы он вас с лавки на лёд сегодня не выпускал. Всё ясно?

— Да, мужики, — поддержал друга Саша Мальцев. — До золота в этом сезоне дотянуться будет нереально, но ЦСКА вздрюкнуть мы просто обязаны. А дальше будь, что будет.

— Я ещё хочу сказать. — Встал с лавки Борис Александров. — Мы сегодня должны сыграть за Михалыча. Где бы мы все были, если бы он нас не собрал в одну команду? Да большинство из нас ни чемпионата Мира, ни Суперсерии не увидели бы.

— Правильно «Малышатина»! — Кивнул головой Васильев. — Тем более у Михалыча с Тарасовым давние разногласия. Так наставим Анатолию Владимировича козью морду, ха-ха!

— А ты что лично против Тарасова имеешь? — Спросил Михаил Титов.

— А он меня в 71-ом году на чемпионат Мира не взял, потому что я в ЦСКА отказался переходить, — ответил Валерий Васильев. — И вообще я у Боброва — основной защитник, а у Тарасова был первым кандидатом на лавку.

— Всё, мужики, решено, сегодня на льду бьёмся до последнего, — подвёл черту Александр Мальцев. — Кто — за, прошу поднять руки.

И через секунду предложение Мальцева было встречено лесом могучих хоккейных рук.

Старший тренер ЦСКА Анатолий Тарасов гонял шайбу по льду, когда ещё многих теперешних мастеров спорта в проекте не было. Поэтому все тонкости хоккейной науки постиг от «А» до «Я». Но во время сегодняшнего решающего мачта против московского «Динамо», стоя на своей скамейке запасных, кое-чего понять не мог. За первые десять минут игры его орлы не создали ни одного по-настоящему опасного момента у ворот соперника, которые защищал бывший второй вратарь горьковского «Торпедо» Владимир Минеев. Особенно расстраивала Тарасова его первая тройка нападения, раз за разом увязая в вязкой обороне «Динамо» словно в топком болоте.

— Ты куда, б… даешь Петров⁈ — Рявкнул он на своего лучшего центрфорварда, который со своими партнёрами по звену только что присел на скамейку запасных. — Тебя ведь вяжет по рукам и ногам какой-то Титов, который даже не игрок второй сборной!

— Титов со второй сборной в Канаду ездил на товарищеские матчи, — пробурчал Владимир Петров.

— Значит, дай ему по рогам как следует! — Отмахнулся Тарасов и переключился на капитана команды. — Михайлов, мать твою, да обыграй ты этого Мальцева. Ты же видишь — Петров плотно прикрыт? Ну, и вы, Валерий Борисович, — словно на сцене театра развёл руки в стороны старший тренер перед Харламовым, — соизволите, сегодня поиграть в хоккей или нет? Против тебя бегает 17-летний пацан, мать твою за ногу!

— Может нам звенья перетасовать, как это сделал Бобров в «Динамо»? — Робко предложил Валерий Харламов.

— Я вам сейчас так звенья перетасую, мать твою через коромысло, что завтра на тренировке тошно станет! — Закричал Анатолий Владимирович, покраснев до бордового оттенка. — Вы у меня завтра все легкие на лёд выплюнете! Играть надо лучше, твою мать!

На этих словах вся армейская ледовая дружина разом встала с лавки, ведь на льду, в средней зоне реактивный Хельмут Балдерис, улетел от опекающего его Владимира Викулова, затем ускользнул от защитника Виктора Кузькина и ворвался в зону защиты московских армейцев, где кроме вратаря Владислава Третьяка других хоккеистов ЦСКА не наблюдалось. Третьяка смело выкатился из ворот навстречу, но лучше бы он этого не делал. Так как Балдерис на огромной скорости объехал армейского голкипера и положил шайбу уже в пустые ворота!

— Гооол! — Закричала динамовская треть переполненного Лужниковского дворца спорта.

— Б…! — Отчаянно выкрикнул Анатолий Тарасов и, подозвав к себе второго тренера Константина Локтева, спросил, — что скажешь по поводу игры?

— Не клеится пока, — пожал плечами Локтев.

— Я, б… и сам вижу, что не клеится! — Вспыхнул Тарасов. — Что ты мне как мой помощник предлагаешь делать?

— Сложный вопрос, — тяжело вздохнул Константин Локтев. — «Динамо» сегодня номинальные хозяева поля, значит, замены играющих звеньев производят во вторую очередь. Сначала мы выпускаем тройку нападения, а следом они. К примеру: Петрову неудобно играть против Титова. Мы выпускам Петрова, а они тут же Титова. Мы Харламова, а они Борьку Александрова. Толку от перетасовки звеньев будет мало, нужно держать высокий темп. У «Динамо» всего две пары защитников. Они сейчас набегаются, и мы их дожмём.

— Я примерно так и предполагал, — буркнул, чуть успокоившись, Анатолий Тарасов и тут же прикрикнул на хоккеистов. — Темп держать! Темп, мать вашу!

После первого периода в раздевалке московского «Динамо» царила лёгкая расслабленная атмосфера, как будто не им нужно было побеждать во что бы то ни стало, а их соперникам армейцам. Всё потому что на пятнадцатой минуте Хельмут Балдерис, хоккейный латышский стрелок, как под копирку забросил вторую шайбу, сделав счёт — 2: 0.

— Не понимаю Тарасова. — Попивая маленькими лотками горячий чай, тихо сказал Всеволод Бобров второму тренеру Владимиру Юрзинову. — Видит же — что Балдерис от Викулова убегает, так поменяй его флангами с Труновым по ходу смены.

— Они хотят взять нас измором. — Усмехнулся Юрзинов. — Думают, что мы играем в две пары защитников, которые во втором периоде устанут и начнут ошибаться. А мы сейчас Виталия Семёновича Давыдова бросим в бой, а Саша Филиппов пусть отдохнёт. И так всех защитников за период поменяем по кругу.

— Кроме Васильева. — Возразил Бобров и громко обратился к защитнику, который о чём-то весёлом рассказывал Мальцеву и Александрову. — Валера, ты у нас двужильный?

— А чё сразу Васильев-то? — Не разобрав вопроса, обиделся лучший игрок обороны бело-голубых.

— Я спрашиваю, ты через смену отыграешь? Не поплохеет? — Улыбнулся Всеволод Бобров.

— В этом смысле Васька у нас пятижильный, — захохотал Александр Мальцев. — Две жилы — чтоб играть, одна жила на жену…

— А ещё две куда? — Заулыбался Борис Александров.

— Ясно куда, — ответил Мальцев. — Чтоб нарушать спортивный режим без отрыва от хоккейного производства.

— Да пошли вы, — обиделся Валерий Васильев. — Вообще ничего рассказывать не буду. — Сказал он под громкий гогот всей динамовской команды.

Второй период, на который больше всего надеялся старший тренер ЦСКА, принёс Анатолию Тарасову новые разочарования. На двадцать пятой минуте матча реактивный Хельмут Балдерис, вновь убежал в контратаку, где его запрещённой по обе стороны Тихого океана подножкой свалил Владимир Лутченко. На розыгрыш численного большинства Всеволод Бобров отрядил одного защитника Васильева и четырёх нападающих: Александрова, Капустина, Мальцева и всё тоже Балдериса.

«Подражаешь, Севка, заокеанским профессионалам. Четыре нападающих, ха-ха, посмотрим, чья возьмёт!» — зло хмыкнул про себя Тарасов и выпустил на лёд двух защитников — Кузькина и Гусева, а так же нападающих — Петрова и Михайлова, в надежде, что два его лучших форварда убегут в контратаку и разницу в счёте сократят. Но на деле, после того как Владимир Петров проиграл шайбу на точке в средней зоне, «Динамо» словно бетонной плитой прижало ЦСКА к воротам Владислава Третьяка.

— Вынести шайбу из зоны! Я приказываю — вынести шайбу, мать вашу за ногу! — Ревел у борта Анатолий Владимирович.

Однако если бы все шайбы по приказу старшего тренера ЦСКА, который имел полковничьи погоны, вылетали из зоны и ещё пуще залетали в чужие ворота, то легко можно было побеждать и с любой заводской командой. Поэтому сейчас на льду шайба ловко перемещалась в зоне армейцев исключительно между клюшками динамовских нападающих.

Мальцев с правого края сыграл короткую двоечку с Балдерисом и перевёл шайбу через закругления за воротами ЦСКА на левый фланг, где очень опасно мог пробить в касание Борис Александров. Но «Малыш» словно издеваясь, двумя ложными замахами уложил на лёд поочередно Сашу Гусева, затем Витю Кузькина и отдал пас открытому на пятачке Сергею Капустину, которому ничего не оставалось, как перекинуть шайбу через распластанное тело Владислава Третьяка.

— Гоооол! — Запрыгали на трибунах болельщики «Динамо», которых было меньшинство и счёт на табло поменялся на 3: 0.

В эти секунды Анатолий Тарасов покосился в ложу для почётных гостей и, увидев почерневшее от злости лицо маршала Гречко, вздрогнул. «Так меня не то, что в сборную СССР вернут, так меня из родного ЦСКА ссаными тряпками погонят», — подумал он и лихорадочно стал соображать — какие коррективы внести?

— Женя Мишаков! — Крикнул Тарасов своему последнему джокеру в хоккейной колоде. — Сейчас перейдёшь в звено к Фирсову и Викулову. Давай, Женька, кроме тебя у меня надежды нет ни на кого. Одни чистоплюи в команде собрались, мать вашу. Некому сыграть через не могу.

— Я сделаю, Анатолий Владимирович, — с готовностью усмехнулся армейский форвард силового плана.

Этот сезон, не смотря на участие в Суперсерии против канадских профессионалов, Евгений Мишаков не мог занести себе в актив. Место в сборной он потерял, в ЦСКА игровое время сократили до минимума. И всё чаще Анатолий Тарасов оставлял форварда на скамейке запасных, намекая на потерю скорости и злостное нарушение спортивного режима. К хоккейным неурядицам добавились и домашние проблемы с женой Надеждой, которая негативно отреагировала на исключение его из сборной СССР.

«Денег ей всё мало, шмоток заграничный не хватает, твою так», — подумал Мишаков, выкатываясь с Фирсовым и Викуловым на лёд. И тут же, как только шайба была введена в игру, бросился не жалея ни себя, ни соперника в борьбу. Первым от столкновения с невысоким, но коренастым нападающим пострадал, герой матча Хельмут Балдерис. Затем Женя Мишаков врезал Сергею Капустину, и наконец, припечатал к борту высоченного Витю Жлуктова. И такая активность возымела свои результаты.

Шайба удачно отскочила к Анатолию Фирсову, который как в лучшие годы пролетел по центру и, не сближаясь с динамовскими защитниками, с пятнадцати метров щёлкнул по воротам Владимира Минеева. Выстрел получился мощный и на удивление удачный, так как шайба зацепила конёк одного из игроков обороны бело-голубых и, изменив направление, влетела в верхний угол ворот московского «Динамо»!

— Гооол! — Радостно закричали две трети двенадцатитысячного Лужниковского дворца спорта.

«Пошло дело», — облегчённо вздохнул Анатолий Тарасов и закричал:

— Толя, сукин сын, молодец! Молодец, Толя! — Затем, обернувшись к скамейке запасных, Анатолий Владимирович добавил. — Сейчас все берём пример с Фирсова, Викулова и Мишакова! Это приказ!

За полторы минуты до конца матча Всеволод Бобров находился в некоторой растерянности. Неожиданный перевод Мишакова во вторую троку нападения ЦСКА, спутал все ему карты. Своей отчаянной активностью сначала армейский нападающий помог сделать счёт — 3: 1, а затем под конец второго периода отличился и сам Евгений Мишаков. А на пятьдесят четвёртой минуте матча тройка Викулов — Фирсов — Мишаков вообще сравняла счёт — 3: 3. После передачи Анатолия Фирсова быстрее всех у ворот Минеева оказался Володя Викулов.

— С ветеранами промашка вышла, — пробормотал второй тренер Юрзинов, когда на площадку на последние девяносто секунд их оппонент Тарасов выпустил всю ту же ветеранскую троицу с защитниками Гусевым и Кузькиным, которому, кстати, тоже уже стукнуло 32 года.

— Ай, была не была! — Махнул рукой старший тренер Бобров и скомандовал. — Васильев, Капустин, Мальцев, Александров и Балдерис на лёд! Капустин в центр. А тебя Саша я попрошу сначала сыграть на задней линии с Валерой, а затем иди на пятачок. — Обратился Всеволод Михалыч к Александру Мальцеву. — Приприте их к воротам и подольше поразыгрывайте шайбу у них в зоне. Они тоже уже устали. Им почти всем сто лет в обед.

— Сделаем, Михалыч, — ответил за всех Валерий Васильев и смахнул пот с лица.

Юный форвард Борис Александров на последние полторы минуты выехал со смешанными чувствами, с одной стороны — результативную передачу на свой счёт записал, выложился на все сто и наглухо закрыл самого Валерия Харламова. С другой — счёт 3: 3, который по сути хоронил команду и оставлял на сердце рубец нереализованных желаний. «Так бездарно „Химику“ слили, да и сегодня преимущество в три шайбу разбазарили, обидно», — подумал он.

Но как только Сергей Капустин выиграл вбрасывание в средней зоне, глупые мысли и неуместные переживания вылетели из головы, и Борис, получив пас от защитника Васильева, словно на крыльях полетел к воротам ЦСКА. Моментально в мышцах пропала усталость, как и боль от полученных в игре ушибов, взамен же осталось лишь одно желание — забросить такую нужную четвёртую шайбу.

— «Малыш» пас! — Услышал он из-за спины, когда прорвался в зону атаки, но под прессингом защитника армейцев Гусева был оттеснен к левому борту.

«Аха, сейчас дам не глядя, а там игрок ЦСКА», — усмехнулся Борис и запустил шайбу через закругление на противоположный фланг. Ведь там мелькнул его сосед по квартире, а так же партнёр по команде Хельмут Балдерис. После чего «Малыш» заметил, что защитник Гусев, увлёкшись перепасовкой остальных динамовцев, потерял его из вида. И когда шайба пришла на синюю линию защитнику Валерке Васильеву, Боря ломанулся на пятак, где кроме него уже был Капустин и Мальцев.

Щелчок Васильев не заставил себя ждать, тем более что до конца матча уже оставалось тридцать секунд. Сергей Капустин, ловко подправил шайбу, но Владислав Третьяк продемонстрировал невероятную реакцию, и ловушкой чуть было эту шайбу не поймал. Однако верткий черный резиновый диск подскочил на полтора метра вверх и Борис, оказавшись в нужном месте, не раздумывая шлёпнул по этому кругляшу, когда тот уже опускался вниз. Что произошло потом из памяти юного форварда вылетело напрочь.

— Гооол! — Заорали болельщики.

— Даааа! — Загорланили хоккеисты московского «Динамо», выскакивая на площадку.

Только автор заброшенной шайбы, Борис Александров, после полученного в голову удара клюшкой от кого-то из армейцев лежал на льду в глубоком нокауте. Лишь через двадцать секунд доктор динамовской команды, не жалея нашатыря, привёл Бориса в сознание.

— Какой счёт? — Сразу же спросил он.

— 4: 3, б… наша! — Заорал Валерка Васильев. — Качай, б… «Малышатину»!

— Спокойно товарищи, — остудил пыл ледовой дружины доктор. — Дайте Боре прийти в себя. Как бы сотрясения у парня не было. Или чемпионат СССР уже закончился?

— Боря, а ты чё скажешь? — Спросил героя матча Александр Мальцев.

— Жрать что-то захотелось, — под гогот своих партнёров признался Борис Александров.

А спустя две минуты после традиционного рукопожатия старший тренер Всеволод Бобров пожал руку своему противнику и коллеге Анатолию Тарасову.

— Что? Радуешься, Севка? — Спросил с вызовом Тарасов.

— Хороший был матч. Рад, что победили, — признался Бобров.

— А золото всё равно я возьму! — Засмеялся Анатолий Владимирович и добавил. — Привет!