Тактик 6

Глава 19

Офицерская школа

Большой зал Чёрной крепости постепенно заполнялся моими лучшими бойцами. Четыре мощные масляные лампы с рефлекторами отбрасывали танцующие тени на каменные стены, освещая импровизированный класс.

Ряды парт, лёгких столов, их собрали гномы сапёрной роты, доска для рисования мелом. Вообще-то гномы так и не поняли, зачем она мне, но она тоже была.

На доске короткая надпись «Армия».

Странная картина. Тайфун едва смог войти в дверной проём, согнувшись почти вдвое. Камнедробителя выписали из госпиталя, он был худым и болезненным и всё же пошёл на поправку. Сейчас они с Тайфуном сидели в дальнем углу, скрестив массивные ноги.

Гришейк и Хайцгруг заняли парту на первом ряду, явно намереваясь не пропустить ни слова. Эльфы Фаэн и Лиандир расположились в стороне, сохраняя привычную эльфийскую красоту, заточенную под надменность и лёгкую отстранённость.

Фомир, которого закономерно сопровождал Ластрион, притащил с собой записную книжку и уже что-то чертил.

Около сотни разношёрстных воинов (каждого выбрал я) смотрели на меня с разной степенью интереса и недоумения. Половина из моих бойцов едва умела читать. Но именно из этого материала мне предстояло создать офицерский корпус.

Я вздохнул. Ну да, задачка нетривиальная. Современные армии королевств поступали проще. Офицеры были либо просто рыцари, либо талантливые представители горожан. В числе первых были в том числе не наследные, но обученные командовать с детства (тут я сразу вспоминал рыцаря Нэйвика). Среди вторых — выходцы почти всегда из богатых классов, образованные, те, чью военную карьеру поддержали их семьи, обучили, вооружили, дали взятки для первоначального карьерного роста. В общем, все те, кто мог высоко продвинуться, если повезёт и если будет хоть какой-то талант (целовать ноги начальству или воевать, у всех свои пути для карьерного роста).

В моём случае среди бывших заключённых не было ни рыцарей (ровно ни одного), ни детей богатых купцов или там вельмож. Это объяснялось тем, что судебная система Маэна, да и, пожалуй, других государств мира Гинн, позволяла богатому избежать тюрьмы, нанимая адвокатов и давая взятки. В конце концов при отсутствии паспортизации можно было просто заплатить, и какой-нибудь нищий крестьянин сядет в тюрьму вместо тебя, чем прокормит свою семью.

Вот и получается, что никаких грамотеев, тем более в военной сфере, у меня не было. Полдюжины атаманов, в том числе Новак, но тот имел и большой опыт по части королевской гвардии, Гришейк, чей опыт командований шайкой был скорее негативным и тому подобные бедолаги. Были у меня пираты, в том числе и пиратские мичманы, были и гномьи бригадиры. Гномы редко попадали в тюрьму, но всё же попадали, особенно когда поддавались гневу, а маэнское правосудие давало им большие сроки, как и эльфам и оркам. Бытовой расизм в судебной системе процветал.

И из этого весьма посредственного теста мне предстояло лепить боевую структуру. Ну, я видел их кого месяц, а кого и больше, в роли капралов и сержантов, успел посмотреть на характеры и навыки.

Попробую.

— Итак, первый вопрос, — я постучал указкой по доске. — Что отличает армию от вооружённой толпы?

Гришейк поднял руку первым.

— Оружие и доспехи, командир. У армии более качественное вооружение.

— Хорошая мысль, но недостаточная. Бандитская шайка тоже может разжиться мечами. Что ещё?

— Дисциплина, — это подал голос Нарви, гном из инженерной роты. — Армия подчиняется приказам.

— Ближе к истине. Однако надо помнить, что стадо баранов тоже подчиняется пастуху. Это делает их армией?

В зале засмеялись. Тайфун медленно поднял огромную руку.

— Армия… сражается вместе? — его громкий грубоватый голос прозвучал неуверенно.

— Вот! — Я ткнул указкой в его сторону. — Тайфун почти попал в цель. Армия действует как единый организм. Но что позволяет тысячам существ действовать согласованно?

Молчание. Я подошёл к доске и нарисовал простую схему.

— Командная структура. Цепочка принятия решений. Каждый знает своё место, свою задачу и к кому обращаться за приказами. Без этого у вас просто вооружённая толпа, которая развалится при первой же проблеме. А проблемы у нас, поверьте мне, будут.

Капрал Целестин, южанин, один из немногих грамотных (сын библиотекаря, но по стопам отца не пошёл, занимался мошенничеством) поднял руку:

— В классических военных трактатах это называется принципом единоначалия. Ещё древние тирийцы понимали, что армия с двумя генералами обречена на поражение.

— Именно! — я начертил на доске пирамиду. — Командир армии наверху. В данном случае это я. Под ним командиры полков. Не важно, что у нас нет пока полков, они будут. Ниже — капитаны батальонов, командиры рот, сержанты отделений. И так до последнего бойца. Информация идёт снизу вверх, приказы — сверху вниз.

Камнедробитель поднял руку размером с шахтёрскую лопату.

— А если командира убьют? Что? Я просто спрашиваю! — он обернулся, потому что на него зашикали гномы. Гномам не нравилась сама по себе идея, что я погибну. Ну а мне было забавно смотреть на то, как гномы постепенно перебарывают природную фобию перед троллями. Постепенно за счёт совместной службы тролли стали для них просто очень высокими и со странными запросами сослуживцами.

— Отличный вопрос! Что происходит с армией, если срубить голову?

— Она умирает? — предположил кто-то из задних рядов.

— Если это шайка, то да. Пример — бунтовщик Карн Красный, чей амулет я до сих пор таскаю в кармане. Смерть лидера разрушила их структуру за несколько секунд. Но если это настоящая армия — командование переходит к заместителю. При отсутствии заместителя это будет командир первого батальона. Затем к следующему по старшинству. И так далее. Армия продолжает функционировать, регенерируя. После боя назначают новых командиров, кого-то понижают в звании, кого-то повышают.

Я стёр часть схемы и нарисовал новую.

— Теперь о разнице между тактикой и стратегией. Кто может объяснить?

Тишина. Даже Фомир перестал писать.

— Хорошо, покажу на примере. Вспомните бой у этой крепости? Сражение против лича на болотах? Тактика — это как мы собрали из трёх рот огневой мешок. Принятие первого удара, построение двух рот, ложное отступление, потом удар со стороны магов. Это всё тактика. Стратегия — это зачем мы вообще попёрлись на болота.

Новак, до этого молчавший, вдруг заговорил:

— В степи мы говорим: тактика — это как поймать зайца. Стратегия — это знать, где водятся зайцы.

— Блестящая аналогия! — я указал на него. — Запомните это. Тактика выигрывает бои. Я тактик. Сейчас я учусь стратегии. Стратеги выигрывают войны.

Деций, которого я тоже притащил в Чёрную крепость, старательно записывал каждое слово, его перо скрипело по пергаменту.

— Теперь о разведке, — я нарисовал на доске глаз. — Что важнее: сто мечей или один разведчик, который скажет, где находится враг?

— Разведчик, — сразу ответил Фаэн. — Сто мечей бесполезны, если не знаешь, куда бить.

— Верно. Но что, если разведчик лжёт? Или ошибается? Или его специально подослали с ложной информацией? Его глаза могут обмануть?

Этот вопрос заставил задуматься даже бывалых воинов.

— Давайте смоделируем ситуацию, — я быстро набросал карту. — Вы командир отряда. Разведчик сообщает, что в лесу засада из пятидесяти вражеских лучников. Что делаете?

— Обхожу лес, — сказал Гришейк.

— Логично. Но что, если разведчик врёт, и засада на самом деле ждёт вас на обходной дороге?

— Тогда… проверить?

— Как? Послать ещё разведчиков? А если времени нет? Враг наступает, решение нужно принять сейчас.

Хайцгруг почесал клык.

— Можно послать небольшой отряд через лес. Если засада там, они дадут сигнал.

— Неплохо. Но вы только что пожертвовали отрядом. Что, если это именно то, чего хотел враг? Заставить вас разделить силы?

В зале повисла напряжённая тишина. Мои ученики начинали понимать, что командование — это не просто раздача приказов.

— Нет правильного ответа, — наконец сказал я. — Первое правило — не существует правильных решений. Есть только решения, которые приводят к выживанию или гибели, победе или поражению. Причем это четыре разные понятия, и они не всегда совпадают. Любое, запомните, любое ваше решение вы принимаете при недостатке информации. Если вам кажется, что вы знаете всё, вы не просто глупец, но глупец самодовольный.

Фомир поднял руку.

— Так в итоге что делать?

— Принимать решение и действовать решительно. Иногда даже некорректное решение можно «продавить». А вот топтание на месте без цели и действий обрекает вас на то, что пока вы сопли жуёте, ваш противник подведёт роту арбалетчиков под прикрытием щитовиков и сделает много мёртвых солдат и одного мёртвого глупого командира. Записываем, нерешительность равно глупость.

Перья заскрипели.

Зульген, наш главный целитель, поднял руку.

— Командир, а как же интуиция? Иногда просто чувствуешь, что что-то не так.

— Интуиция — это опыт, который ваш мозг обработал быстрее, чем вы успели осознать. Доверяйте ей, но не полагайтесь только на неё.

Я перешёл к следующей теме — снабжению. Нарисовал схему движения припасов от тыла к передовой.

— Армия без еды — это не армия, а группа голодных проглотов, думающих только о желудке. Наполеон говорил, что армия марширует на своём желудке. Хотя, откуда вам знать, кто такой Наполеон…

Несколько моих «курсантов» переглянулись, но промолчали. Они привыкли, что я часто упоминаю тех, о ком они даже и не слышали.

— Суть в том, что самый гениальный план провалится, если ваши солдаты голодны, у них кончились стрелы или сломалось оружие. Снабжение — это кровь армии. Не будет крови и самый сильный организм падёт.

Ластрион, помощник Фомира, задал неожиданный вопрос:

— А что насчёт магии? Как она вписывается в командную структуру?

— Магия — это инструмент. Копья инструмент. Щиты, баллисты, алхимия, конница и корабли. Всё это инструмент. Опять-таки ни один инструмент не универсален. Есть принцип «камень-ножницы-бумага».

Я ткнул пальцем в Целестина.

— Назови непобедимый отряд. Кто это будет?

— Отряд тяжёлых рыцарей, конечно! — тут же отозвался он.

— Да ладно? Дошли твои рыцари до бережка реки, стоят с ножки на ножку переминаются, лица свои благородные морщат. А тут пираты Эфорио, полсотни рыл с луками, подплыли на утлом судёнышке и обстреливают. И заметь, ничего им конница ответить не может. А рыцари несут потери каждую секунду.

— Тогда стрелки! — предложил Гришейк.

Ну да, он у меня орочьими лучниками командовал.

— На них выскочила сечевая лёгкая конница и порубила крупными ломтями. Копейщики-фалангиты? А я выставил против них катапульту и стал заваливать камушками.

— А если они пойдут в атаку? — осторожно спросил Новак, хотя по его лицу было видно, он понимал — я отвечу на любой вызов.

— Между ними и собой накопаю траншей, их строй развалится. А если там будут ловчие ямы, они там и останутся. Мечники? Лучники их проредят и сбегут. Копейщики не дадут им прорваться. Против любой конницы помогают стены и вообще фортификации. Артиллерия бессильна против лёгкой пехоты, которая атакует разорванным строем. Крепость с высокими станами кладётся магией или осадными орудиями. Засадишь в неприступную башню лучших латников, а мы туда огненные ядра и горное масло. И всё, трындец элите.

— Тогда кто лучше всех, командор? — озвучил общее непонимание гном Нарви.

— Никто, — мрачно ответил я. — Не существует непобедимых армий. Это миф, красивая сказочка для любителей сказочек. У любого солдата, армии, отряда, у любого оружия есть слабые и сильные стороны, даже если она круглая как шар, там есть слабости. Если вы их не видите, то подумайте ещё. Это правило тоже запишите. Какое у нас первое правило?

Я ткнул пальцем в Эфорио.

— Не существует правильных решений.

— Верно. Так же нет непобедимого врага и нельзя верить в свою неуязвимость. Возвращаясь к магии. Да, магия — это штука мощная, но она всего лишь инструмент. Маг без поддержки пехоты — лёгкая мишень для одинокого эльфа-лучника. Пехота без магической поддержки — жертва вражеских заклинаний. Всё дело в балансе и том, как использовать этот инструмент.

Фомир кивнул, соглашаясь:

— В академии нас учили, что маг стоит сотни обычных воинов. Чушь полная. Я видел, как дюжина скелетов забивали зазнавшихся магов ржавыми мечами.

— Именно поэтому у нас маги интегрированы в боевые порядки, а не стоят отдельной кучкой, изображая полубогов.

Время летело незаметно.

Днём мы воевали, вечером учились.

Я рассказывал о важности резервов, о психологии боя, о том, как поддерживать моральный дух. Мои ученики впитывали информацию с разной степенью успеха. Тролли явно страдали от необходимости думать абстрактными категориями, а орки воспринимали только практические примеры.

— Последнее на сегодня, — я протёр доску и нарисовал укрепление. — Домашнее задание. Каждый из вас получит участок болот. Ваша задача: продумать его оборону силами одной пехотной роты. Учтите рельеф, возможные направления атаки, размещение бойцов, запасы времени в сутки. Ответы буду спрашивать завтра. Не полагайтесь на память, делайте письменные заметки и схемы.

Стон пронёсся по залу. Особенно страдальчески выглядели те, кто едва умел читать.

— Те, кому трудно с письмом, могут работать в парах. Главное — научиться думать, как командиры, а не как рядовые рубаки. Рубака хорош, когда у него хороший командир. А если будете тупить, погубите своих подчинённых.

Ученики начали расходиться, обсуждая услышанное. Тайфун осторожно протиснулся к выходу, стараясь никого не задеть. Гришейк и Хайцгруг о чём-то спорили, размахивая руками. Эльфы удалились молча, но с задумчивостью в глазах.

Когда зал почти опустел, Фомир подошёл ко мне. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Рос, нужно поговорить. Наедине.

Когда мы остались вдвоём, Фомир достал из сумки странный артефакт, что-то вроде компаса с почерневшей стрелкой.

— Помнишь, я говорил об остаточных магических аномалиях в сердце болот?

— Мы пока только в средние районы добрались, убив того лича, — осторожно прокомментировал я.

— Но оттуда я могу изучить и сердце болот, внутренние районы, самые недоступные и самые богатые.

Я взял артефакт. Стрелка, нечто вроде стрелки компаса действительно мелко вибрировала, указывая куда-то на юго-восток. Собственно, в центр моего герцогства — Кмабирийских болот.

— И что я должен из этого понять?

— Либо там скопилось огромное количество остаточной энергии, но так не должно быть, она развеивается через сотни лет… либо…

Он замолчал.

— Ты же видишь, проклятие никуда не делось. Его было слишком много?

— За сотни лет любая концентрация должна уже начать падать, — Фомир преодолевал внутреннее сопротивление. — В академических кругах считают, что сила проклятых болот зависит от артефактов и древних останков, которые тут валяются. Они хранят проклятие.

— Но? — я понимал, что Фомир сейчас идёт наперекор тому, что учил когда-то в академии.

— Но такой «полюс силы» не может существовать просто так.

— И что там?

— Кто. Судя по тому, как реагируют артефакты, там рождается полубог.

— Тогда нам придётся прибить этого полубога, потому что он сидит на наших артефактах. Кстати, сумел починить что-то из барахла того покойного лича?

— Да.

Он порылся в сумке.

— Вот на выбор тебе. Брошь магической защиты, невероятного уровня. Или браслет-накопитель. Раз в сорок более ёмкий, чем те магические безделушки, что мы смогли купить у контрабандистов.

— Беру накопитель, защита у меня уже есть. С накопителем тоже пока не знаю, что делать, я же не настоящий маг, — с этими словами я надел браслет на запястье. Он болтался, а значит, будет мешать драться. Надо будет подтянуть его ремешками поплотнее. Не люблю я всю эту бижутерию.

— Это потому, что ты не был инициирован должным образом. Дикаис просто надстроил на твоём ядре твой уникальный божественный навык. Но особенность божественного навыка в том, что его нельзя повторить, нельзя украсть, нельзя отнять, но нельзя и развивать.

— Рой останется таким, как был?

— Да. Но у тебя может проснуться после инициации и другой дар, скорее всего, связанный с основным.

Мы вышли из зала и сейчас находились посреди площади, там, где и проводится инициация.

— О, демоны, зря я заговорил про инициацию, — глаза Фомира расширились. — Или это потому, что ты артефакт второго магистерского уровня надел…

Вокруг меня горел чистым голубым светом контур инициации, причём его некоторое время никто не чертил, он возник сам.

— Что, блин, меня инициирует место? — нахмурился я.

— Ага. Ты сейчас закрой глаза и сосредоточься на той силе, что течёт внутри тебя.

— Бляха-муха, только этого мне и не хватало.