Там алеет заря

Июнь 1901 года

Купец Деров сидел в своём удобном кресле главной конторы Павлодара и смотрел на расфуфыренного поверенного, распинающегося о преимуществах, кои купец получит от сотрудничества с французским банком при совместной эксплуатации Экибастузского месторождения угля. Французик забавно коверкал слова и вообще его прямо-таки распирало от собственной важности. — И где только они таких берут? — подумал купец. Впрочем это не его дело. Дерову давно и сильно не нравилось мощное и поступательное наступление иностранцев на отечественный рынок. Вон, чуть ли не весь Донбасс с его углем и железными рудами под себя загребли. А теперь руки загребущие и за Урал протягивают. Тьфу! А царь-батюшка им в этом потакает. Хотя какой он, прости Господи, батюшка? Вот отец его, покойный Александр Третий, царство ему небесное, был действительно отец всему народу русскому, и о державе хлопотал и иностранцев в узде держал. Особливо под конец своего царствования. А этот… мальчишка, прости Господи! Только о семье мыслит, как знающие люди нашептывают. И царица, то ли англичанка, то ли немка, сразу и не разберешь, никак наследника престола не родит. И куда Россия катится?

М-да! Вот ведь угораздило меня пригласить на обследование степей заиртышских француза и немца. Дело то они сделали добро, но апосля на всю Европу растрезвонили, какие у нас тут богатства несметные под землёй хранятся. И полетели из Европы любители поживиться задарма. Не первая это птица залетная. Не первая. И плевать им, сколько он трудов и денег своих положил на эту степь. А время то такое, непростое. Кризис по-новомодному. Денег как-то резко не стало у народа, и разоряются люди один за другим несмотря на сословие. Что купец, что фабрикант, что дворянин какой-нибудь. И конца и края этому не видать. Только хуже становится с каждым месяцем. Ладно, пора этого болтуна заткнуть, а то сам он не скоро остановится…

— Уважаемый, я внимательно выслушал ваши предложения. Но в настоящий момент у меня нет намерений входить с вами в складчину. И нет желания что-либо продавать. Мне жаль, что вы проделали столь долгий путь и без толку, — купец поднялся, показывая, что разговор закончен.

— Но как ше так? Ви даше ни дослюшали наши викотние перетлошения, — взвился поверенный.

— Ничем не могу вам помочь. Всего наилучшего, уважаемый! Был рад нашей встрече, — Деров усмехнулся в бороду.

— Сенька! — крикнул купец. Из-за двери показалась вихрастая голова младшего приказчика, — Проводи господина. Да с вежеством, смотри!

Когда за посетителем закрылась дверь, купец подошёл к окну и долго смотрел на Иртыш.

Что ж, как ни жаль, но придётся соглашаться на предложение князя Агренева. Деньги на расширение дела нужны позарез! Без оных только и остается, что продать годами выстраданное. И ведь не погнушался сам приехать в Павлодар и подтвердить слова одного из своих директоров. Интересная беседа тогда вышла. И сам он человек дюже интересный. Сила из него так и прёт. И властность, когда он того захочет. Да что говорить, первый богатей Империи российской. И хоть молод, а сколотил капитал огромный всего за дюжину лет. И откуда только такие деньжищи? Но твёрдо заверил, что никаких иностранцев сюда не допустит, ежели Деров его в компаньоны примет. Ну кроме наемных инженеров. Вона в Омске какую громадину элеватора отгрохал. И промышленный холодильник для мяса и масла. А на Урале у него… Ух! Под Челябинском шахты и карьер угольный. Вскрывали, как говорят, динамитом. Да такой Бабах мощный устроили, что даже загодя пару деревень от греха подальше вывезли на время. Да в колокола звонили по деревням и самому городу, чтоб, значица, заранее народ упредить о том взрыве. А ведь ежели князь надумает, вполне может цену на уголь уронить за Уралом и тогда прощай все надежды. Убытков потом не сосчитать будет. И придётся сразу с Экибастузом попрощаться, потому как против челябинского угля экибастузский с дорогой и перегрузками туда-сюда не конкурент будет, хоть мой уголек и лучше. Но князь слово своё держит, с ответом не торопит, и коней не гонит. И цену на уголь нормальную держит. Не дорогую, но и не слишком дешевую. Жить пока можно.

Что ж, князюшка, видать, твоя взяла. Но и выгод в том союзе немало кроется. Жаль только, что железную дорогу не построить к Сибирскому пути. Дорого! И компаньонов покуда на это не найти. Как бишь там он сказал по сему поводу? Меня, говорит, не прельщает судьба фон Дервиза и Мамонтова… Что верно, то верно. Никому такой судьбы не пожелаешь. А ведь дело люди делали. И сделали таки. А вон оно как обернулось. И хоть Витте у князя в приятелях ходит, да и не он один, но как говорится, бережного бог бережет. Ничего! Покуда и без желёзки поживем. Планов вокруг Иртыша у князя вроде бы много. Дай бог, чтоб у него получилось. Особливо в пору эту непростую. И будет куда и кому уголек экибастузский продавать. Опять же заводик медный его не интересует. Моим так и останется.

А слово, говорят, у князя верное. Компаньонов своих, да партнёров деньгой не забижает. Все ведет честь по чести, как договорено. А ежели кто на его кусок свой глаз поганый положит, да пакость учудить вздумает…, — купец усмехнулся, вспоминая недавнюю нашумевшую историю про то, как некий аглицкий купчишка вздумал покуситься на некую бакинскую нефтяную компанию. И что, значица, из этого вышло. М-да-с! Пресмешная история все-таки вышла! И весьма поучительная. А ты не зарься на чужое, ибо не твоё.

Надо бы телеграфом отбить князю своё согласие, да в дорогу потихоньку собираться. А то где его черти носят, этого князя беспокойного, героя Пекина и Маньчжурии. Везде поспел сей пострел. И на поле ратном, и в делах серьёзных. Да и в жёнах у него сама княжна Юсупова младшая, говорят, красавица писанная. А с Юсуповыми некоторые Великие Князья не прочь были породниться.

Артемий Иванович хлопнул ладонью по подоконнику.

— Значит, быть по сему!

И теперь его ожидало много новых дел и хлопот…