Танец маленьких искр. Антре. Том 1

Глава 19. Правильный вопрос. Часть 1

— Бездна, долго это ещё будет продолжаться?!

Такими были первые слова Брендона Нельда, когда он ворвался в капитанскую каюту. Он выглядел так, словно по пути ему пришлось отбить сопротивление солдат, а то и всего королевского флота. Возможно, отчасти так и было, однако теперь он был один.

Ещё раз мельком обернувшись за плечо, будто боясь преследования, он закрыл дверь — куда аккуратнее, чем прежде распахнул её, — и задвинул щеколду. А затем подошёл прямо к столу, и упёршись в него сжатыми кулаками, нагнулся вперёд и навис над Эндрилом.

— Не делай вид, что не слышишь меня, принц! — Брэндон не кричал, но в его голосе отчётливо звенела набухающая ярость. И... что-то ещё. Неуловимо похожее на тревогу. — Мы здесь не для того, чтобы прохлаждаться посреди сраной бездны!

Эндрил отложил бумаги, которыми был занят, чтобы скоротать время. Кроме пустых листов с печатью его дома, с помощью которых он мог бы — но ни разу не делал этого — отдавать указания своим людям, вокруг него было несколько стопок отчётов, предоставленных ему адмиралом Гривзом. Последние дни тот всё чаще присылал ему перечни припасов, раз за разом подсчитывая остатки в трюмах, намекая на то, как быстро команды расходуют провизию. Чем, очевидно, пытался подстегнуть Эндрила к принятию решения.

— А зачем мы здесь? — вздохнул Эндрил и поднял глаза на пиратского боцмана. — Вернее... Зачем вы здесь?

Брэндон выпрямился. Зашагал по каюте, которая, учитывая его габариты, вдруг показалась Эндрилу слишком маленькой и неуютной. Наконец замер возле широкого обзорного окна и кивнул в сторону горизонта.

— Ты гневишь богов, принц. — серьёзно сказал он.

Эндрил проследил за его взглядом.

В последние три дня небо начало покрываться тучами. Постепенно, будто в мутную воду кто-то раз за разом добавлял по капле чёрной краски, и она разбегалась разводами, затягивая небосклон. Ветер становился злее и ожесточённее. Волны пенились, раскачивая корабли, пытались добавить им решимости, пробудить из этого затянувшегося штиля и прогнать.

Но корабли оставались неподвижны. Ощетинились мачтами с убранными, нетерпеливо трепещущими парусами, в ожидании приказа двинуться дальше. Приказа, который Эндрил пока так и не отдал.

— Мне приятно осознавать, — начал Эндрил, — что даже прожжённого морского волка, вроде тебя, можно чем-то напугать, но все эти сказки про чёрную воду — не более, чем суеверия.

— Суеверия или нет — бездна неспокойна, — на удивление рассудительно ответил Брэндон. — Не нужно верить в божественное провидение и знаки свыше, чтобы заметить, как шторм приближается к нам. День-другой, и он сожрёт нас до последней щепки.

Эндрил поджал губы, вновь глядя на далёкие, набухающие влагой небеса. Он знал, что Брэндон прав. Если уж не по поводу шторма — его штурман уверял всех, что бояться нечего, — так во всём остальном.

— Разве это не твои люди нас задерживают? — он вновь посмотрел на Брэндона, не слишком успешно пытаясь улыбнуться.

— Нас здесь держишь ты, — огрызнулся тот. — Я уже говорил тебе однажды — не начинай бой, в котором не собираешься победить. Но у этого закона есть и продолжение. Всегда также будь готов проиграть. А ты, как сраный грязевик, присосался к одному месту, и думаешь, что всё разрешится само.

Эндрил поморщился.

Прошло уже три дня. Три дня простоя. Три дня, за которые их флот ни разу не поднимал паруса, не запускал двигатели. Не выполнял приказ короля.

В каждый из этих трёх дней, ровно в полдень, к доставленному на «Решимость» пленнику в каюту — а скорее в крохотную конуру без иллюминатора, лишённую всей мебели, — отправлялся лейтенант Ричард Бэлью, в сопровождении двух солдат. Рослый, широкоплечий, с прямоугольным, ничего не выражающим лицом и почти полностью лишённый воображения. Его назначил лично адмирал Гривз, и Эндрил не стал спорить, хотя сам предпочёл бы кого-то... подходящего скорее для решения кроссвордов, чем для рубки дров.

Лейтенант Ричард Бэлью со всей должной ответственностью подходил к делу. По кругу задавая одинаковые, набившие оскомину вопросы. Занося каждый ответ — каждый раз разный, но одинаково лишённый всякого смысла, — во взятый им для этой цели блокнот. Сопровождал пометками, отражающими состояние пленника, его эмоциональную реакцию, вплоть до безумного хохота, который Бэлью записал заглавными буквами.

Словом, лейтенанту Бэлью нельзя было отказать в исполнительности, старании и скрупулёзности. Но нельзя было не отметить и тот факт, что все эти допросы — не дали ровным счётом никакого результата. В точности, как не дал его доскональный осмотр фрегата «Разящий громом», и, как не дали его попытки восстановить работу двигателей. Так что корабль и пленник равно стали бесполезным грузом, который держал корабли на месте.

Каждый день, сразу после допроса и визита Бэлью, к Эндрилу приходил адмирал Гривз — сегодня даже с капитаном Мэттьюсом. Он листал отчёты лейтенанта, перечитывая их по несколько раз. Подробно докладывал о том, как идут дела на кораблях. И формально он не подгонял Эндрила, не настаивал на скорейшем принятии какого-либо решения, однако всем своим видом — пусть и не так явно, как сейчас Брэндон, — намекал, что принять это решение стоит в самое ближайшее время.

Эндрил и сам знал это. Знал, что их флот должен был уже быть на перевалочном пункте — городе Талисо, построенном прямо на водной глади бездны. Знал, что должен встретиться там с отцом, прежде чем они вместе направятся дальше — к Иль’Тарту, где пройдут переговоры между представителями двух враждующих Титанов. И знал, что король, вероятнее всего, уже на Талисо, а кораблям Эндрила до города по-прежнему оставалось пять или шесть дней пути.

Эндрил даже несколько раз порывался лично связаться с отцом. Вот только ему нечего было добавить к обстоятельным ежедневным отчётам адмирала Гривза. И Эндрил знал, что лишь собственная слабость тянет его спросить у отца совета, добиться от него поддержки и, вместе с тем, свалить на него ответственность. А он, во что бы то ни стало, не хотел показаться в глазах отца слабым, раз уж тот оставил ему право принимать решения. Не желал этого, даже если это было правдой. В особенности, если это так.

— Почему... — тихо начал Эндрил, пусть и понимал, что вопрос вновь продиктован его желанием найти виноватого. — Почему ты приплыл только сегодня? Почему не стал участвовать в допросах?

Три дня пленник был на «Решимости». Три дня лейтенант Бэлью вёл его допрос. И ни разу до этого момента с «Бури» не приплывала ни одна шлюпка, несмотря на то, что до этого пираты потребовали присутствие на допросах своего человека.

Брэндон внимательно посмотрел на Эндрила. И Эндрил попытался прочитать хоть что-то в его лице, но не смог. Наконец боцман спросил лишь:

— А ты?

Эндрил вздрогнул и отвёл глаза. Неужели он так предсказуем? Эндрил действительно с первого дня собирался посетить пленника самостоятельно. Возможно, это было самонадеянно, но почему-то он был уверен, что справился бы лучше лейтенанта Бэлью, или, например, того же Брэндона. Лучше любого из всех, кто был здесь.

И так ни разу и не сделал этого. Может быть, его останавливала бессмысленность этой затеи. А может быть, последние предостережения Бриджит Торн. Бриджит Торн, которую уже три дня он не видел и не получал о ней вестей. Только подумав о ней, только произнеся в мыслях это имя, его захлестнуло жгучее желание спросить о ней у Брэндона. Спросить, почему она не выходила на связь. Почему не прибыла лично.

Но и этого он не сделал, так как боялся того, что может узнать.

— Ладно, принц, — хмыкнул наконец Брэндон, не дождавшись ответа. — Как бы то ни было, теперь я здесь и собираюсь поговорить с ним. Если хочешь, ты тоже можешь присутствовать.

И он развернулся и пошёл к выходу. Остановился на мгновение перед тем, как открыть щеколду, как будто ожидал, что Эндрил окликнет его, остановит или поспешит последовать за ним. Но затем всё же открыл дверь, вышел и быстро исчез в коридоре средней палубы.

А Эндрил так и остался молча сидеть за столом.