Тайна человека со шрамом

ГЛАВА 21. Человек со шрамом

В замке царила гнетущая атмосфера. Больше, чем обычно, я имею ввиду. Постепенно начинало светать, снег белел за окнами, а снующие по коридорам люди выглядели призраками, что сейчас совсем некстати.

От стражи я узнала, что Мартин и Олли до сих пор где-то внизу. Вдвоем.

Значит, Алекс так и бродит где-то в одиночестве… если он вообще еще в замке.

Передо мной стоял выбор: найти его и вызвать на разговор или позвать на помощь Воина, скрутить Алекса и вместе отправиться во дворец. Там затолкать Алекса в королевскую тюрьму и допрашивать вместе с советником Стрейтом. Виновен он или нет. Последнее как минимум не доказано, есть только мои страшные фантазии, основанные… на чем? На его лжи о даре и, возможно, о прошлом? Лжи набралось так много, что в конце концов она свалилась вниз жестким сугробом.

Второй вариант более правильный, включающий в себя осторожность.

Но, пусть все было ложью, кое-какие выводы об Алексе можно сделать. Например, он очень упрямый и ни за что не станет говорить против своей воли. Сидя в королевской тюрьме, он будет молчать и загадочно улыбаться, а я там поселюсь в надежде выяснить правду.

В итоге я выбрала нечто среднее. Черкнула записку для Мартина и приказала передать ее чуть позже, чтобы у меня осталось время на разговор наедине. А там можно и во дворец… если мои подозрения подтвердятся. Это последнее, чего я хотела, но реальность полна разочарований. И вся эта ложь… не просто так. Подумав, я отправила письмо и во дворец, пусть советник готовится к нашему прибытию.

Алекс ждал в комнате. В моей. Он валялся на кровати поверх покрывала с самым беспечным видом, словно ничего странного не происходило, и он не пропадал все это время неизвестно где, хотя обычно любил быть в гуще событий.

Невольно я вздрогнула и отшатнулась к двери.

– Что ты здесь делаешь? – спросила растерянно, разглядывая такое знакомое и такое чужое лицо. Лицо красивое и вместе с тем пугающее, теперь даже больше, чем раньше. Глаза – черные впадины, внутри – кромешная тьма.

Теперь понятно, почему в детстве я звала мальчика «уродливым». Просто не смогла найти более подходящее слово, а описать увиденное хотелось, ведь мальчик так отличался от остальных людей.

Хотелось сделать еще шаг и скрыться за дверью, в спасительном коридоре. Нырнуть на руки к кому-нибудь из стражи, и плевать на приличия. Но я сама собиралась найти Алекса и поговорить с ним, глупо бежать, если и он жаждет этого разговора. А он жаждет, не просто так же здесь лежит.

– Жду тебя.

– Я так и поняла. У тебя что-то срочное?

– Что-то среднее. Приляжешь? Поболтаем как раньше.

Раньше мы так делали, да. Но сейчас у меня попросту ноги в ту сторону не шли. Они вообще от порога отказывались отходить и меня не слушались. Сообразив, что топтание у двери ничем не поможет, я заставила себя дойти до кресла и упасть в него. Вроде бы несколько шагов, а чувство такое, словно в гору пешком поднялась.

Алекс наблюдал за мной с нескрываемой насмешкой.

– Присяду здесь, пожалуй, – прокомментировала я.

– Как хочешь. Вы что-то нашли?

– Можно и так сказать. Кто-то убил деда Тувера. Подробностей не знаю, Мартин не позволил мне взглянуть на тело, но намекнул, что деда перед смертью мучали. Отбивали пальцы, ломали ноги… будто наказывали за что-то.

– Проделки Адама?

Каким-то чудом мне удалось скрыть усмешку.

– Точно, Адама. Думаю, ты был прав: это все его способ доказать мне что-то. Помнишь, ты говорил об этом еще в самом начале? Адам так… ухаживает, убийства – его подарки. И дед Тувер очередной такой подарок, только более ценный.

Алекс поднял брови в изумлении.

– Вижу, в этот раз ты под впечатлением?

– Да.

Мое «да» напряженно повисло в воздухе. Мы с Алексом долго смотрели друг другу в глаза, играя в непонятную игру. Я не знала, чего мне ждать, а Алекс… думаю, его зацепили мои слова. Он даже перевернулся на кровати и сел поближе ко мне. Нас все еще разделяло расстояние, но оно казалось маленьким, небезопасным.

– С тобой честность мне всегда давалась легко, – продолжила я. – В прошлый раз я все отрицала, но теперь, подумав как следует… знаешь, Адам мне сказал, что в конце концов я уйду с ним. Меня это так возмутило, до глубины души… а потом я сидела в подвале, читала все эти отвратительные записи, сделанные предками, и думала о нем. О том, что он уже ради меня сделал. А остальное… с этим я смирюсь, пожалуй.

– Значит, у милой Танаты Альмар есть и темная сторона?

– Как ты и говорил.

Волнение резко схлынуло, наступила апатия. Я легко выдерживала взгляд Алекса, легко врала и не тянула со словами.

– Знаешь, а меня ведь с самого начала к тебе тянуло, – призналась я, в этот раз говоря правду. – Наверное, с самой первой встречи в кабинете ректора. Только рядом с тобой я чувствовала… тишину. А я об этом всегда мечтала, находиться рядом с кем-то и не знать, что он чувствует. Я его раздражаю? Ну и пусть раздражается… он обиделся, разочарован? Если захочет – озвучит это сам, не мое это дело, гадать и себя изводить. И в этом свете ты казался кем-то идеальным лично для меня… но одна твоя особенность не давала мне подойти ближе, позволить себе почувствовать больше, захотеть больше. Я из тех, кто способен держать себя в руках и не нырять в омут с головой, если омут того не стоит.

Я неожиданно рассмеялась.

– Нет, это ложь. Я бы прыгнула в этот омут, несмотря ни на что, мне этого впервые в жизни захотелось. Слишком сильное притяжение. Но ты не позволял мне, Алекс. Именно ты всегда держал руку вытянутой, обозначая расстояние между нами. Как только ты чувствовал неладное, сразу отпугивал какой-нибудь выходкой, словом, ты всегда находил способ. И сейчас я в растерянности… не понимаю, зачем ты так поступал. Ведь и тебя ко мне тянуло, ты всегда был рядом, другие тебя не интересовали. Не помню, чтобы ты хоть раз разговаривал с Никой наедине, например. Только со мной.

Алекс покачал головой.

– Признаться, не такого разговора я ждал.

– Знаю. Я тоже.

– И я не понимаю, к чему ты клонишь, Таната.

– К тому, что… – я отвернулась и уставилась в окно. Долго смотрела на падающий снег, а Алекс все терпеливо ждал, когда же я продолжу. – Мне нужна причина остаться.

Алекс громко рассмеялся, сильно меня удивив.

– Мне жениться на тебе или что?

Продолжая смеяться, он спрыгнул с кровати и подошел ко мне. Навис сверху, вынуждая смотреть на него, сжиматься из-за его странного, неподходящего ситуации смеха. Неужели я все поняла неправильно?

Он приблизил свое лицо к моему.

– Я уже отвечал на похожий вопрос однажды, могу повторить: мы можем быть самой лучшей на свете парочкой, Таната Альмар, кто знает, что ждет нас в будущем. Даже Адаму это неизвестно. Но советую не повторять подобные намеки, а то ведь я могу согласиться. Смеха ради, чтобы посмотреть потом на твое лицо. А пока вбей себе в голову всего одну мысль: если бы я только захотел, если бы не сдержался… одно «если бы» могло изменить многое, – с этими словами он сократил расстояние и поцеловал меня в лоб. Не слишком нежно, но с сильными чувствами.

Я уже вообще перестала что-либо понимать. Мне казалось, все закручено как раз на старой истории, когда-то мы с Алексом были знакомы. Тот самый страшный мальчик. Мы встретились в подвале деда, где я была узницей на особых правах, а вот Алекс – обычным ребенком. И однажды я его освободила. А потом попыталась встретиться с ним в городе. Если собрать воедино все воспоминания очевидцев, выходило что-то похожее.

А дальше… только предположения. Каким-то образом Алекс нашел меня спустя много лет, быть может, даже узнал. Или вовсе оказался в числе выбранных советником по собственной воле. Последнее даже более вероятно, зная Алекса. И вот мы знакомы заново, только я его не вспомнила. Более того, неверно истолковав увиденное, заявила, что у него нет души. Алекс эту теорию поддержал… по каким-то своим соображениям.

Началась его игра.

И тут все путается еще больше. Я видела два варианта развития событий. Первый не самый радужный. Это месть. Алекса вела месть, он нашел меня, втерся в доверие и искал способы причинить боль. Этот вариант мне не нравился, прежде всего потому что логика в нем хромала, а у Алекса с ней все в порядке. Зачем из раза в раз спасать меня, если конечная цель – причинить боль? И ладно, возможно, в этом есть какой-то смысл… сблизиться и опрокинуть потом в болото, ударить посильнее. Но я ведь тоже жертва. Палачом выступал мой дед, логично месть обратить на него. Эти два вопросы плавали на поверхности, но кроме них можно было набрать еще с десяток, поэтому вариант с местью мне так не нравился. Он притянут за уши.

А вот второй… любопытство, переросшее в нечто большее. Алекс подобрался ко мне, узнал и… возможно, это всколыхнуло чувства. Он-то спасение помнил… опять же, в теории. Все запуталось из-за лжи, но Алекс всегда был рядом, помогал. Стоило раньше заметить, что предположение насчет его бездушности – чушь полнейшая. Он защитил меня во время нападения Вика, пытался закрыть собой. Он спас меня, когда я прыгнула с моста, тогда он себя даже выдал, настолько эмоции затмили его выверенный разум. И выходка Ники… по ее словам, на лицо Алекса в ту ночь страшно было смотреть. Чувства очевидны, никто не станет прикрывать собой врага, как мне казалось.

Но мне казалось.

Я ведь вывела его на этот разговор, на признание, которое должно было положить начало… остальным откровениям, я хотела управлять этим разговором через чувства, пусть и действовала непривычно, наощупь.

И получила грубый смех и поцелуй в лоб.

А ведь есть еще связь Алекса с Таллулой, их странные встречи. И другие его деяния… они вписывались в версию с чувствами, в конце концов, Алекс сам рассказывал о «подарках» для меня, как раньше распинался о моей темной стороне. Допустим, он придумал себе что-то и воплощал сложный план в жизнь. Тогда откуда взялись сложности с убийством Вильмара? Ведь чего проще – выследить его и стереть из мира живых быстро и без лишних свидетелей. Но нет, понадобилась именно заморочка с сестрой, чтобы она все сделала своими руками. В таком свете версия из второй возвращается к первой. Уничтожение семьи Альмар. Месть.

Но в целом до конца не подходили обе.

– Помнишь тот день, когда мы шли в замок? – заговорила я вновь, решив изменить тактику. – Утром ты сказал кое-что интересное. Никто не придал значения… как всегда. Такое легко пропустить мимо ушей или принять за шутку. Но ты сказал, что сам назвал себя Алексом. Это правда?

Алекс застыл на месте и повернулся ко мне.

– Еще я говорил про ложь.

– О том, что верить тебе нельзя и ты всегда обманешь. Это я тоже помню. Ты говорил не так уж и мало… так какое твое настоящее имя?

– Алекс, – без запинки выдал он. – Становится интереснее. А в следующий раз ты мне припомнишь еще какой-нибудь разговор годовой давности?

– Прошло всего несколько дней. К тому же, у тебя есть дар, хваленая идеальная память. Значит, для тебя не проблема подобные вопросы, ты помнишь каждое сказанное тобой слово. Дар есть дар.

Я смотрела на него, а он – на меня.

– К чему это обвинение в голосе, Таната? Хочешь что-то другое спросить?

– А ты догадайся сам.

Он рассмеялся, на сей раз странным натянутым смехом.

– Вот с этого и следовало начинать, а ты все ходила вокруг да около, чувства приплела. Думала, это меня порадует и я к тебе в объятья с благодарностью кинусь? В следующий раз думай лучше, Таната, анализируй. Ты сама говорила про расстояние вытянутой руки, так с какой стати мне сейчас менять решение? Потому что ты Адама вспомнила? Да плевать мне на твоего Адама, кто он такой? Так, помеха где-то далеко на горизонте.

Может, так оно и было.

– Ты деда убил?

Алекс не ответил, но ответа и не требовалось – это уже очевидно. Я шла сюда услышать что-то иное, но едва увидев Алекса на своей кровати осознала, что опровержения ждать не стоит.

– Зачем так жестоко?

– Не удержался.

– А ты пытался?

– Не особо.

Заметив мой взгляд, Алекс крадучись пошел в мою сторону. Боясь, что он опять нависнет сверху и начнет смеяться в лицо, я вскочила и отшатнулась к окну, больше некуда было. А Алекс все приближался и приближался, медленно и… страшно. Я не понимала, что у него на уме, что он сделает или скажет в следующий момент. Обычно я ориентировалась на эмоции, но не в этот раз. Оставалось читать по непроницаемому лицу и взгляду темных глаз.

Алекс остановился напротив меня и неожиданно начал раздеваться.

Скинул жакет, расстегнул рубашку, глядя мне в глаза.

– Ч-что ты делаешь?

Он не ответил, молча снял рубашку. Я старалась смотреть ему в глаза, но взгляд против воли опускался ниже, на его голую грудь, всю располосованную шрамами. Уродливые и белые, они покрывали все его тело. Плечи, живот, ребра… столько отметин я в жизни не видела, казалось, невозможно получить столько и выжить после этого. Шрамы выглядели неровными, растянутыми… как будто Алекс рос и менялся вместе с ними. Как будто получил все шрамы еще в детстве.

Я протянула вперед руку, но Алекс ее перехватил и резко оттолкнул в сторону.

– Задашь вопрос или догадаешься сама, откуда украшения взялись?

– Дед…

– Дед. Так моя жестокость оправдана в твоих глазах?

Я промолчала.

– Не сомневался в тебе. Скажи лучше, кого теперь ты будешь звать человеком со шрамом? Своего Адама или я его и тут обставил? – Алекс наклонился за рубашкой и начал одеваться. Выглядел он невозмутимым и равнодушным, только часто вздымающаяся грудь выдавала его состояние.

– Мартин сказал мне кое-что еще, – пробормотала я, глядя куда-то в пол. – Сказал, что деда убили очень знакомым способом. Мгновенная остановка сердца, минимум следов магии… учитывая возраст, его смерть можно было назвать естественной. Но сломанные пальцы выдали, поэтому он обратил внимание на схожесть с другими убийствами.

Я посмотрела на Алекса. Тот как раз закончил одеваться и теперь стоял передо мной с привычной маской равнодушия на лице. Как будто не было этой страшной сцены с раздеванием и шрамами и мне все привиделось.

– Не удержался, – наконец ответил он.

– Ты…

– Советую не копаться в других нераскрытых делах. Или наоборот… получится занимательное времяпрепровождение.

Вот и подтверждение: все самые страшные кошмары воплотились в реальность. Все это время Алекс… или как там его зовут, подбирался к цели. Он убил моего деда, собственными руками убил. Он толкнул мою сестру на убийство. Он… боюсь подумать, что он натворил в прошлом, ведь известно всего о нескольких случаях. А я считала его близким и родным, я делилась с ним мыслями и страхами. Сжимала его руку, засыпала с ним рядом…

Стоящий передо мной Алекс вдруг приобрел размытые очертания, я поняла, что из глаз у меня уже давно льются слезы. Злые слезы, мне хотелось крушить все вокруг и кричать во все горло.

Я вытерла лицо рукавом.

– Надеюсь, все, что ты сделал, того стоило.

– О, не сомневайся.

– Отлично. Порадуешься, сидя в камере.

Алекс рассмеялся.

– И кто же меня туда определит, Таната?

– Я. И он, – я указала на дверь, та в тот же момент распахнулась и на пороге появился Мартин. На его лице читалась готовность спасти меня ото всех бед и злодеев.