Тайна Караидели

Суды-пересуды

И все-таки три друга беспокоились не зря.

Никогда еще в ауле Тальгашлы не было столько шумных споров и разговоров.

Обычно тихий и спокойный, загудел он, словно улей.

А причиной всему были дети.

Дети! И они, оказывается, тоже могут внести беспокойство в жизнь целого аула с его солидными людьми, уважаемыми стариками и почтенными учителями, которые умеют оставаться спокойными и невозмутимыми даже в сложной обстановке.

О походе заговорили всюду: на улицах и в школе, на полевых станах и во всех домах.

Задавалось много вопросов. Но главными были два: куда и зачем?

— Дети — в поход? Это что еще за новости! Кому это нужно? Утонут! Сломают ноги! А есть что будут? Где возьмут? И вообще… что они там будут делать? Комаров кормить?

А в школе каждый учитель давал ребятам свои задания.

Лысый географ Нуриев и слышать не хотел о том, что может состояться какой бы то ни было поход без изучения топонимии, то есть названия сел, рек, гор и прочего. Ему так хотелось, чтобы уроки географии как бы продолжались и во время каникул! Ботаничка Людмила Ивановна требовала сдать к концу лета дюжину гербариев. Преподавательница литературы, по прозвищу Кюхля, заявила, что без сбора народных песен, частушек, пословиц и прочих произведений фольклора поход — не поход.

Учителей рассудил директор школы Рустам Мустафаевич, которого между собой ребята назвали Мустай Мустафаевич, что означало нечто вроде Вани Ивановича или Кости Константиновича.

— Гербарии, коллекции, частушки и даже топонимика — все это очень хорошо, — сказал он, — но это, как говорится, между делом. А вообще-то надо завести «Партизанскую книгу» и записывать в нее все, что известно о партизанах гражданской войны, воевавших в тех местах, по которым вы пройдете.

Это предложение ребятам понравилось больше всего, потому что они уже сами настроились быть следопытами.

— Когда доберетесь до Уфы, — говорил директор, — разыщите там Заки Бурхана Саитова. Он мастер спорта. Бывший ученик нашей школы. И, думаю, будет вам полезен.

В школе был в это время старый плотогон Юсуф-агай — пришел поговорить с учителями о своем внуке, которого с осени надо было отдать в первый класс.

Услышав речь директора, Юсуф-агай прямо-таки возмутился.

— Э! — сказал он. — И надо же такое придумать! Тащиться за тридевять земель, чтобы услышать рассказ о партизанах! Будто бы у нас в ауле нет людей, которые могут об этом рассказать!

Но директор успокоил старика и даже уговорил его подготовить четыре лодки для похода так, чтобы можно было крепить к ним брезентовый навес.

Однако, занимаясь усовершенствованием лодок, старик все время ворчал, что все-таки поход — затея несерьезная.

Двенадцать семиклассников из краеведческого кружка, которых решено было отпустить в поход, так как они заслужили поощрение своей активной работой в течение учебного года, слушали все эти разговоры не очень внимательно: их влекли дальние дороги, манила неизвестность, им нравилось само по себе слово «поход», в котором была романтика.

Вожатая Фатима была человеком деловым. И поэтому вместо долгих рассуждений она запаслась книгами, инструкциями о походах, думала о снаряжении и обо всех прочих мелочах, без которых нет и не может быть никакого большого дела.