Тайна Копья Лонгина: В чьих руках судьбы мира?

Глава 1 Судный день

Хмурым январским утром 2003 года венскую Шиллерплац пересекали несколько человек, на лицах которых читалось тревожное ожидание. Они только что вышли из Музея истории искусств, чье величественное здание, являющееся частью дворцового комплекса Хофбург, возвышается в самом сердце австрийской столицы. Шагая вдоль Оперн Ринг, мимо памятника поэта и драматурга Фридриха Шиллера, группа направлялась к зданию Технического университета, расположенного там, где Шиллерплац соединяется с оживленной Гетрайдемаркт. Однако люди эти были так поглощены своими мыслями, что не замечали обступавших их со всех сторон архитектурных красот, которые создавали впечатление, что Вена — это громадный музей, не нуждающийся ни в перестройке, ни в модернизации. Не волновало их в данный момент и то, что сам музей не имеет себе равных в мире по числу и разнообразию представленных в нем экспонатов, связанных абсолютно со всеми аспектами человеческой деятельности: преступлениями и всевозможными патологиями, изготовлением кукол и часов, увлечением спиртными напитками и погребальными обрядами, — с тем, что было собрано, как утверждается, «с чуть ли не религиозным усердием». 

Людей, идущих по площади, этим утром объединяло одно стремление — проверить истинность древнего предания с помощью новейших технологий. Для разгадки тайны, которой вот уже две тысячи лет, они решили сделать анализы, чтобы установить дату изготовления предмета, который якобы прикасался к распятому Иисусу Христу. Подготовка к эксперименту заняла несколько месяцев и потребовала множества согласований и переговоров.

Больше всех нервничал куратор Музея истории искусств доктор Франц Кирхвегер, так как именно он отвечал за сохранность реликвии во время ее перемещения в Технический университет и обратно. Кому, как не ему, были хорошо известны многочисленные легенды, посвященные Копью. На протяжении веков лучшие мужи Европы сражались и умирали за право обладания этой реликвией. Вот, например, имена из далекого прошлого: римский император Константин, сражавшийся с этим копьем в битве на Мильвийском мосту; Карл Великий, все сорок семь своих компаний не выпускавший его из рук; Фридрих Барбаросса, империя которого, как считали, была построена благодаря Копью Судьбы. А если вспомнить менее отдаленные от нас времена, то здесь и Наполеон Бонапарт, и Уинстон Черчилль, и одиозная фигура Адольфа Гитлера.

Помимо религиозного значения — ведь Копье было запятнано кровью Сына Божьего, — реликвии также приписывали таинственную силу, способную изменять судьбу тех, кто ею владеет. Эта святыня для многих имела такое же значение, как меч Экскалибур для короля Артура. В оккультных кругах считают, что копье дарит его обладателю власть над миром. 

Доктор Кирхвегер осторожно ступал по плиткам тротуара, прижимая к себе продолговатый футляр, в котором покоилась реликвия. Он слишком беспокоился об экспонате под номером 155, хранившимся в 11-м зале сокровищницы музея в стеклянном контейнере с надписью:

«Священное Копье, эпоха Каролингов, VIII век.

С позднейшими добавлениями стали, железа,

латуни, серебра, золота и кожи.

(Инв. ном. ХIII 19)».

Руководство музея дало согласие на проведение экспертизы, для чего из Великобритании был вызван доктор Роберт Фезер, один из ведущих специалистов-металловедов. Но была договоренность о том, что ровно через шесть часов экспонат должен занять свое место в музее. Двое охранников всю дорогу не отрывали от реликвии глаз. Процессию замыкали несколько журналистов.

Последним зданием, которое они миновали на пути к университету, была построенная в неоренессансном стиле Академия изобразительных искусств. Она стояла на том месте, где когда-то хотели построить здание австрийского парламента, и производила сильное впечатление. Никто из проходящих сейчас мимо нее даже не вспомнил, что некий человек, близко связанный с историей копья, экспертизу которого они намеревались провести, однажды пытался получить доступ в «святая святых». Звали его Адольф Гитлер. В 1907 году, когда ему исполнилось восемнадцать лет, он подал заявление о принятии его в студенты академии. Но провалился на экзамене по основному предмету, так как его рисунок человеческой головы оказался «неудачным». Вместо живописи ему посоветовали заняться архитектурой.

Подгоняемые холодным ветром, люди торопливо вошли в здание Технического университета. В дверях их встретил дежурный, извещенный заранее о прибытии доктора Кирхвегера и его коллег, и указал им путь к инженерно-металлургическому факультету. Через несколько минут они вошли в просторную, хорошо освещенную комнату, уставленную новейшим оборудованием.

Доктор Кирхвегер, не теряя времени, тут же приступил к делу. Осторожно открыв футляр, принесенный им из музея, он извлек предмет всеобщего поклонения, обернутый в тонкую японскую ткань. Это был богато украшенный наконечник копья темно-серого цвета с золотым покрытием по окружности. Куратор с благоговейным трепетом положил реликвию на поверхность стола и отступил на шаг, намереваясь не выпускать ее из виду в течение всего этого утра.

Те, кто никогда не видел реликвию, подошли поближе, чтобы внимательно ее разглядеть. Всем присутствующим казалось почти нереальным, что этот любопытный, но невзрачный на вид предмет вызвал к жизни одну из самых удивительных легенд как в истории религии, так и в истории оккультизма. Его называли по-разному: «Копье Лонгина», «Копье святого Маврикия», «Священное Копье», а не так давно его окрестили «Копьем Судьбы». Но неужели это и есть то оружие, которым римский центурион, согласно Евангелию, ускорил смерть Христа?

Несмотря на внешнее спокойствие, доктор Роберт Фезер волновался, впрочем, как и все здесь собравшиеся. Да и как не волноваться, когда появилась наконец-то возможность внимательно изучить наконечник священного копья, уже давно разлученный с древком. Доктор Фезер многие годы знал о существовании копья и, когда к нему обратились как к специалисту с просьбой установить возраст реликвии, с удовольствием принял приглашение. Воспитанник Лондонского университета, доктор Фезер двадцать лет писал статьи для научно-технических журналов, главным образом по вопросам металлургии и электроники. Но большую часть времени он посвящал вопросам сравнительного религиоведения. В 1996 году, рассматривая собрание древних манускриптов и текстов, найденных в разрушенной синагоге и ныне хранящихся в Кембриджском университете, он заинтересовался Свитками Мертвого моря. Эти свитки, впервые обнаруженные в 1947 году, до сих пор являются предметом неутихающих споров ученых во всем мире, и доктор Фезер решил провести независимое исследование. Особенно его привлек свиток из меди. Позже он вспоминал: «Многие люди подбирались к этой проблеме с различных сторон. Но я подумал, а не взглянуть ли на нее под совершенно другим углом зрения. Мне хотелось посмотреть на все это свежим взглядом, без каких-либо предубеждений, забыв об укоренившихся мифах. И я сказал себе: “Исследователи пошли неверным путем, они ошибались в некоторых базовых вопросах технологии”. Я потянул за ниточку, и волшебный клубок начал медленно распутываться…»

Используя свои знания в металловедении и опираясь на исследования древнееврейской и средневосточной истории и религии, доктор Фезер принялся за расшифровку текстов, выгравированных на Медном свитке. Полученные результаты стали сенсацией: «Возраст меди, из которой был изготовлен свиток, составляет две тысячи лет, и люди, оставившие письмена на медных пластинах, хотели, чтобы они сохранились как можно дольше. Я обнаружил, что в тексте перечислены названия шестидесяти четырех тайников, где были спрятаны сокровища: золото, серебро, драгоценные камни, редкие масла, а также другие свитки. Проанализировав перевод текста, я определил местонахождение некоторых из сокровищ, упомянутых в Медном свитке».

Суть своих открытий доктор Фезер изложил в книге «Расшифровка Медного свитка». Он с радостью принял приглашение принять участие в определении даты изготовления древнего наконечника, который, по словам некоторых исследователей, относился к той же эпохе. Как и в истории с Медным свитком, он обратил самое пристальное внимание на детали и постарался абсолютно непредвзято отнестись к изучению наконечника копья.

Доктор Фезер взвесил наконечник и измерил его. Длина наконечника составила 20 дюймов, ширина лезвия — приблизительно 3 дюйма, толщина — 5/8 дюймов (508 х 76 х 15 мм). Доктор Фезер отметил про себя, что наконечник темно-серого цвета, что грани его остры. Рассматривая его под микроскопом, он убедился, что наконечник состоит из стали, железа, латуни, золота, серебра и кожи. К нижней грани с помощью ремешков и проволоки были прикреплены два крылообразных лезвия. Он также обнаружил, что наконечник инкрустирован крохотными медными крестиками. То место, где лезвие было, очевидно, сломано, крепко перетягивали четыре серебряные нити, прикрытые серебряным ободком.

В углублении лезвия доктор Фезер обнаружил то, что удивительно напоминало железный штырь или гвоздь. Он был частично спрятан под чеканной золотой оболочкой, покрывавшей чуть ли не половину наконечника и ослепительно блестевшей в неоновом свете. На корпусе копья была надпись, которую доктор Фезер разобрал без особого труда: «Копье и Гвоздь Господень». 

Любое исследование, которое этим утром проводил доктор Роберт Фезер, согласовывалось с доктором Кирхвегером, и, конечно же, не обошлось без сюрпризов. Только было решено взять несколько мазков с помощью влажного тампона, для того чтобы сделать тест на органические остатки, такие, например, как кровь, куратор настоял на том, чтобы принесли фен для сушки волос. Он заявил, что, как только тампон коснется реликвии, тут же все следы влаги должны быть высушены феном и только тогда можно будет продолжить исследование.

И наконец, под бдительным наблюдением куратора музея и доктора Фезера, приглашенный рентгенолог сделал ряд рентгеноспектральных и флуоресцентных исследований для определения структуры и состава наконечника. Затем доктор Фезер внес данные в специальную программу компьютера. Результаты тестов не столько ответили на поставленные вопросы, сколько озадачили специалистов.

На наконечнике не было обнаружено никаких следов крови или остатков волос, ничего, что говорило бы о распятии. Правда, анализ показал наличие частичек эпидермиса — но все это не имело никакого отношения к тому копью, ради которого в течение многих лет выстраивались очереди в Музее истории искусств. Как показали исследования, возраст серебряной нити датируется примерно 600 годом, а серебряный ободок, вероятно, появился не ранее XI века. Что же касается блестящей золотой оболочки, то она была добавлена еще три века спустя.

Все это доказывало лишь то, что наконечник, который когда-то был сломан и позже восстановлен и укреплен, недостаточно стар и потому не мог быть изготовлен, даже частично, во времена Иисуса Христа. Более того, здесь поработал искусный кузнец, а это значит, что он был выкован, а не выплавлен. И по размеру наконечник был несколько крупнее тех, которые использовались в римской армии. Но доктора Фезера удивило другое — наличие странного штыря, или гвоздя, в лезвии. Позже в разговоре с Мэри Энн Берд, корреспондентом журнала «Тайм», он объяснил причины своего удивления: «Издавна принято считать, что железный штырь — это и есть гвоздь для распятия; он не только плотно сидит в лезвии и инкрустирован крошечными медными крестиками, но и соответствует по длине и форме тем гвоздям, которые использовались римлянами в I веке. И пусть мы не можем точно датировать железные фрагменты вокруг него, здесь важно другое — вот эти маленькие крестики. Кто-то крестиками обозначил место, где, как принято считать, находятся частички гвоздя, использовавшегося при истинном Распятии. Возможно, все это домыслы, но мы не можем взять и просто отбросить их. Ведь есть люди, которые верят в это, а вера, как известно, творит чудеса».

В результате проведенных в Вене исследований доктор Фезер пришел к выводу, что наконечник копья был изготовлен примерно в VII веке, то есть чуть раньше, чем считалось в музее, а фрагмент гвоздя, вставленный в острие, возможно, является подлинным. Он не разделял распространенной точки зрения, будто это подделка, которой чуть более полувека. Его забавляли слухи о том, что настоящее копье находится сейчас либо в руках американцев, которые с его помощью обрели нынешнее мировое господство, либо спрятано в Антарктиде, откуда оно будет извлечено тогда, когда придет время Четвертого рейха.

Разумеется, в этой путанице мифов и предположений разобраться почти невозможно. Но все-таки естественным образом возникает вопрос: как может один предмет, Копье Судьбы, одновременно находиться в разных уголках земли? Чтобы найти ответ на этот вопрос, необходимо совершить путешествие во времени и вернуться к тому поворотному моменту, когда римский центурион Лонгин совершил поступок, обессмертивший его имя. Взяв за точку отсчета этот момент, мы постараемся проследить путь копья Лонгина до наших дней.