Тайна Копья Лонгина: В чьих руках судьбы мира?

Глава 4 Культ Копья

Брунанбург — название, странным образом притягивающее тех, кто интересуется древней историей. Это очень загадочное место, тайной окутано даже точное его расположение на карте Британии. Именно с ним связано самое раннее упоминание о появление священного копья в Англии. И именно здесь в далеком 937 году произошла битва, исход которой определило это копье.

О битве при Брунанбурге повествуют старинные «Англосаксонские хроники», суть которых отразил в своей знаменитой поэме поэт Алфред Теннисон. Эту битву упомянул в своей знаменитой речи великий государственный деятель Уинстон Черчилль. Британский премьер-министр сказал, что англичане обязаны своим формированием как нации трем битвам — и победу в первой из них одержал при Брунанбурге король Этельстан.

У нас имеется достаточно сведений о короле Этельстане и его знаменитой победе — и только информация о месте, где он с помощью копья одержал победу над объединенными силами скоттов, валлийских бриттов и викингов, остается туманной. Мои собственные исследования привели меня к убеждению, что Брунанбург находился неподалеку от Ланкаширского побережья под сенью древнего Боулендского леса. Но как в этот переломный исторический момент попало туда копье? И где оно побывало по дороге?

Король Этельстан родился в 895 году в Уэссексе. Он был сыном короля Эдуарда I Старшего и внуком Альфреда Великого. Вызывает некоторые сомнения законность его происхождения, так как мать Этельстана Эгвина была, как полагают, дочерью простого пастуха, которую полюбил Эдуард. Большинство источников называет ее не королевой, а просто «благородной женщиной». Как бы то ни было, не вызывает сомнений, что она была красавица и очень любила своего сына Этельстана.

Мальчик, очевидно, рано научился читать и писать и подобно всем отпрыскам англосаксонской знати был обучен военному искусству. Незадолго до кончины своего прославленного деда в 899 году Этельстан, согласно хроникам того времени, был приведен к престарелому королю, и тот «с любовью обнял его и вручил ему саксонский меч в ножнах, украшенных самоцветами, пояс и плащ». К тому времени как Этельстан был коронован властителем Мерсии в Кингстоне-на-Темзе 2 августа 924 года, у него уже была репутация опытного и бесстрашного воина.

Молодой король был честолюбив и намеревался завоевать для своего королевства гораздо больше земель, чем кто-либо из его предков, и начал с покорения Уэльса, Корнуолла и Нортумбрии. Тем самым нажил себе могущественных врагов, которые, опасаясь его власти над ними, объединились в союз. Врагами этими были Константин II, король Шотландии, и Анлаф, правитель Дублина. Их раздражало стремление Этельстана стать единственным правителем земель, которые раньше многие короли делили между собой, и они собрали могущественную армию, намереваясь разбить его.

В 937 году объединенные силы высадились на британский берег. Кельты распространили весть о том, что они бросают вызов «бледнолицым» — так они называли Этельстана и его сторонников — и сотрут их с лица земли в грядущем «великом сражении». Численное преимущество было на стороне вражеской армии, но храбрый и честолюбивый король без колебаний выступил навстречу неприятелю, сжимая в руках копье, которое, как он уверил своих солдат, принесет им победу. Это было священное копье, пронзившее некогда тело Христа. Оно сделало своего господина непобедимым.

Этельстан ревностно собирал памятники старины и религиозные реликвии — а началось это со щедрого дара, который он в четырехлетнем возрасте получил от своего деда. За минувшие с тех пор годы он приобрел репутацию знатока старины. Многие сокровища из его коллекции были доставлены с континента, как говорится в «Истории Кройлендского аббатства». Согласно этому источнику, он заполучил немало сокровищ от других европейских королей путем обмена.

Известный английский летописец Уильям Мальмсберийский, чья «История английских королей» (1128) рассказывает о жизни всех монархов со времен англосаксонского завоевания Британии, утверждает, что «священное копье» Этельстан получил от Гуго Капета, основателя третьей династии франкских королей. Однако это маловероятно, поскольку Гуго в 937 году был еще ребенком — а предполагается, что именно тогда копье было доставлено в Англию с континента.

Томас Карлейль, историк XIX века, в своей работе «Первые короли Норвегии» выдвигает гипотезу, согласно которой копье было даром норвежского правителя Харольда Прекрасноволосого в ответ на полученный от Этельстана, как знак уважения, «великолепнейший меч с золотым эфесом и изящным орнаментом». Но и это предположение не слишком правдоподобно. Если уж искать дарителя копья среди властителей того времени, то гораздо больше подходит кандидатура германца — Генриха I. Но как бы то ни было, считается, что Этельстан в битве при Брунанбурге имел при себе копье, украшенное личным стягом. «Англосаксонские хроники», описывая эту битву (фронт которой растянулся на тридцать миль), повествуют: «В то лето король Этельстан, повелитель воинов, и брат его Эдмунд славой вечной себя покрыли, в битве мечи воздев, у Брунанбурга. Враг был рассеян, и много лежало копьем поверженных воинов, коих щит не спас, норманнов и скоттов».

Далее в сказании говорится о том, что остатки разгромленной армии бежали, преследуемые воинами Этельстана, — кто в Шотландию, а кто, спешно сев на корабли, в Ирландию. Эта битва упоминается в ирландских и шотландских хрониках, о ней вспоминает валлийский историк XII века Готфрид Монмутский в своей «Истории королей Британии», написанной около 1147 года. Эта битва, считает он, ознаменовала окончательную победу англосаксов над кельтами. Но где произошла битва? За прошедшие века историки выдвинули множество предположений о том, где находился Брунанбург, указывая часто на расположенные далеко друг от друга местности — Шропшир, Донкастер, устье Хамбера, равнины Линкольншира и даже Юго-Западную Англию. Но ни к одному из этих мест описания в Англосаксонской поэме и детали, почерпнутые из сказаний исландского скальда Эгиля Скаллагримсона, не подходят так, как к окрестностям небольшого ланкаширского городка, известного своей ярмаркой, — Гарстанга, выросшего на том месте, где идущая с юга на север Римская дорога пересекает реку Вайр.

Скальд Эгиль Скаллагримсон состоял при дворе Этельстана и был прямым свидетелем драматических событий тех дней. Он свидетельствует, что король устремляется в самую гущу сражения, размахивая священным копьем, которое «смертельным ужасом врагов поражало». Будучи по рождению исландцем, скальд, как и следует ожидать, искажает имена и названия, упоминающиеся в его поэме, и место битвы обычно называет Vinuskogi. Vinu по-исландски значит «лес» или, возможно, «вересковая пустошь», в то время как окончание scogi сохранилось по сей день в названии Myerscough — местности, лежащей к югу от Гарстанга. Известно, что в Средние века — да, видимо, и раньше — эта местность была покрыта лесом. Само же название «Гарстанг» происходит от саксонского Gaerstrung, что значит «луговина».

Другие доводы, подтверждающие нашу версию, находим в знаменитой «Книге Хенгиста», где говорится, что битва произошла у Каттибрунка — а это место как раз и расположено между Кейтероллом и Хэмпсон-Грин, что неподалеку от развалин Гарстангского замка, где река Вайр устремляется на север. Именно эти подробности упоминает Эгиль Скаллагримсон, описывая, как король Этельстан бросает вызов судьбе.

Впоследствии археологи находили человеческие останки на берегах Вайра и в самой реке. Эти останки вполне могли принадлежать воинам из Ирландии, которые, потерпев поражение, спешили вернуться на свои длинные галеры, стоящие в устье Вайра, в то время как скотты отступали по старой Римской дороге, ведущей на север. Интересно, что чуть в стороне от этой дороги, между Престоном и Фулвудом, есть место под названием Этелстон-Фолд. Высказывалось предположение, что именно здесь Этельстан и его войско собрались для битвы.

Эта великая победа («не было битвы на этом острове кровопролитнее с самой поры той, как саксы с англами пришли из-за моря», — недвусмысленно сообщает древняя поэма) прославила Этельстана. Он немедленно велел отлить памятные монеты со своим профилем и надписью «Король всей Британии». Этельстан любил называть себя «базилевсом[2] Англии и правителем всей Британской державы».

Теперь страна перестала представлять собою смесь мелких англосаксонских королевств — она действительно объединилась под властью Этельстана в единую державу, границы которой практически совпадали с границами нынешней Англии.

Торжествующий король потребовал у побежденных валлийцев и скоттов богатую дань золотом, серебром и предметами роскоши. Он изгнал викингов из Йорка, где они задолго до того обосновались, разрушил их крепости и захватил сокровища, частью которых пополнил собственную коллекцию, а остальное подарил церкви, чтобы заручиться поддержкой духовенства.

Самое почетное место в сокровищнице Этельстана занимало копье, с которым он не расставался во время сражения. Слухи о чудодейственной силе копья быстро разнеслись по стране, и король поступил чрезвычайно мудро, выставив его на обозрение сначала в своей северной резиденции в Йорке, а потом в южной — в Кингстоне-на-Темзе. Каждый желающий мог прийти и посмотреть на эту реликвию.

Хотя сам король Этельстан так и не женился, он позаботился установить тесные связи с королевскими домами Европы, выдав замуж своих четырех единокровных сестер за владетельных особ. Один их этих браков сыграл значительную роль в истории священного копья. 

Незадолго до своей кончины (27 октября 939 года, в Глостере) Этельстан устроил брак своей сестры Эдиты с германским королем Оттоном I, которого позже стали называть Оттоном Великим. Рассказывают, что в числе сокровищ, которые получила в приданое невеста, было и драгоценное копье, которое доставил в Майнц и вручил Оттону отряд особо доверенных воинов короля Этельстана. Однако было одно условие, которое обязался выполнить новый обладатель копья: укрепленные поселения, где стояли германские гарнизоны, получали статус торговых городов и английским купцам разрешалось вести там торговлю. Это было разумное и взаимовыгодное соглашение. Этельстан обеспечил себя поддержкой купеческого сословия Англии, а Оттон стал известен как «основатель городов» и правитель, способствующий расцвету экономики Европы.

Таким образом копье вернулось из Англии на континент, где ему и суждено было оставаться еще тысячу лет и стать предметом все более горячего поклонения…

На самом деле, впервые необыкновенная сила копья была обнаружена за шесть столетий до битвы при Брунанбурге. Оно помогло римскому императору Константину Великому обратить в христианство свою громадную империю. По прихоти судьбы тогда все началось тоже в Англии, в Йорке, — задолго до того, как этот город попал в руки викингов.

Будущий император, чье настоящее имя было Флавий Валерий Аврелий Константин, родился в Нессе, городке Верхней Дакии, в 272 году. Он был старшим сыном Констанция Хлора, великого воина, полюбившего женщину незнатного происхождения. Константин прославил себя во время знаменитого похода в Египет, предпринятого Диоклетианом в 296 году, и в Персидских войнах под предводительством Галерия.

Когда в 305 году оба императора, Диоклетиан и Максимиан, отреклись от престола, а Галерий и Констанций Хлор получили титулы цезарей, молодой Константин присоединился к отцу, который правил западной частью империи. Его резиденция находилась в Гезориаке, нынешней Булони. В том же году отец с сыном пересекли пролив и предприняли поход на пиктов. Вскоре Констанций умер в Эборакуме, будущем Йорке. Он неоднократно выражал желание, чтобы сын стал его преемником, и верные ему войска немедленно провозгласили Константина императором. Это случилось 25 июля. Галерий не противился этому, зная о популярности в армии и личных воинских достоинствах Константина, однако признал за ним только право на титул цезаря.

В течение следующих восемнадцати лет Константин оказывался втянутым в политические споры с не менее чем шестью претендентами на императорский трон. Не прекращались также войны, в которых великому полководцу приходилось сражаться за верховную власть с соперниками. Кульминационным моментом борьбы стал его переход через Альпы и марш на Рим. На Мильвийском мосту Константин встретился с выступившим ему навстречу войском узурпатора Максенция и одержал решительную победу.

Об этом сражении рассказывают немало легенд, согласно которым армия Максенция была разбита, а сам он упал с моста и утонул. Одни говорили, что Константину перед битвой было видение горящего креста и это придало ему храбрости. Другие утверждали, что он «держал перед собой священное копье», рождающее в воинах мужество. 

Именно эту версию воспроизвел Евсевий Кесарийский (ок. 264–340 гг.), один из отцов-основателей христианской истории, в своем «Житии императора Константина». Император, как писал Евсевий, знал, что «нуждается в силе, более могущественной, чем армия, ибо его враги искусны в злом чародействе». Евсевий даже дает описание оружия, которое к тому времени подверглось искусной отделке: «Это было длинное копье, покрытое золотом. К верхушке его было прикреплено кольцо из золота и самоцветов с двумя буквами, символизирующими имя Спасителя, на внутренней стороне[3] — позже император такими же буквами украсил свой шлем. К копью был прикреплен небольшой стяг, поистине царский образец, расшитый золотом и самоцветами и поражающий своим великолепием окружающих. Император считал, что копье всегда должно находиться впереди войска и служить знаком, гарантирующим ему спасение от злых и враждебных сил.

Из кровопролитного побоища на Мильвийском мосту Константин вышел другим человеком. Он верил, что победой своей обязан копью и что сила этой реликвии превышает мощь всех языческих богов, которым он до того поклонялся. Константин обратился в христианство и дал обет распространить его по всей Римской империи, единственным повелителем которой он отныне стал.

Император сдержал слово. Преследования, которым подвергались христиане при прежних императорах, прекратились, и новая религия, уравненная в правах с остальными верованиями, быстро распространялась, приобретая все новых и новых приверженцев. При этом Константин не стал объявлять христианство государственной религией Рима или запрещать языческие культы. Он уделял много внимания борьбе со злоупотреблениями, укреплению границ империи и сдерживанию активности языческих орд, наводнявших Европу.

В 325 году император созвал Никейский собор — первый Вселенский церковный собор, задачей которого было уладить спор с еретиками о человеческом и божественном в личности Христа. Документы свидетельствуют, что на соборе бушевали нешуточные страсти, в то время как император спокойно сидел в своем кресле под балдахином, «прижимая к груди священный талисман силы и божественного откровения».

Утвердив свою власть на всей территории империи, Константин приступил к строительству нового города на месте Древней Византии, назвав его Новым Римом. Он учредил там государственные службы и сенат, издавна существовавшие в Риме. Согласно преданию, он сыграл важную роль в перестройке города, освящая копьем места для будущих зданий и площадей. При этом он говорил достаточно громко, чтобы все его слышали: «Я следую по стопам Того, кого вижу идущим передо мной». После его смерти в мае 337 года город был переименован в Константинополь (город Константина) и несколько позже стал столицей империи.

Последние годы великого императора были ознаменованы крупными победами над осаждающими границы империи вандалами, маркоманами и вестготами. Воодушевленный этими победами, Константин даже решился на завоевание Персии — предприятие, на которое не отваживался ни один римский император со времен Траяна. К сожалению, правление Константина ознаменовалось жестокими казнями — в частности, в 326 году по обвинению в измене был казнен его сын Крисп, а годом позже та же судьба постигла и его вторую жену Фавсту.

Наследниками Константина Великого (этот эпитет ему присвоили христианские историки много лет спустя после его смерти) были три его сына — Константин II, Констанций II и Констант I. Начали они с того, что для укрепления собственной власти перебили немало родственников и сторонников отца. При их правлении империя постепенно разрушалась, чему ни один из них не пытался воспрепятствовать.

Последним представителем династии Константина был его внук Юлиан, получивший прозвище Отступник, так как он решил восстановить культ языческих богов повсюду, где распространилось христианство. Однако, в то время как все начинания его деда, который полагался на силу копья, были успешны, Юлиану, относившемуся к священной реликвии с пренебрежением, не удавалось ничего из того, что он задумывал.

Скептическое отношение Юлиана к копью отнюдь не разделялось его преемниками на императорском троне. Копье помогало им оборонять империю от варваров, с его помощью они пытались воодушевить войска при завоевании новых территорий и при обращении язычников в христианство. Император Феодосий I (347–395 гг.), тоже названный Великим, с помощью копья полностью избавился от всех пережитков язычества в государстве. Изображением священной реликвии были украшены атрибуты власти прокураторов, которых император послал в 388 году в Египет, Сирию и Малую Азию, для того чтобы разрушить языческие храмы. Жертвоприношения богам, пророчество и чародейство были запрещены и преследовались по закону. 

Флавий Феодосий, сын талантливого полководца, родился на северо-западе Испании, в Кауке. С ранней юности он приобщился к солдатской жизни, проходя службу под началом отца, и прославился военными подвигами в Мезии и во Фракии. Однако интриги придворных недоброжелателей привели к опале и казни его отца, и Феодосий вернулся в родную Испанию. Но его славное имя не было забыто. Вскоре император Грациан отозвал Феодосия в войска и предложил управлять империей вместе, чтобы разгромить готов, которые тогда мародерствовали в провинциях. Феодосий не только разбил многочисленную армию варваров, но и переманил многих знатных готов на императорскую службу и обратил их в христианство.

Подобно своему предку, Феодосий присутствовал на церковном соборе 381 года в Константинополе с копьем, прижатым к груди. Когда спустя четыре года на империю напали язычники под предводительством Арбогаста и Евгения, Феодосий с копьем, поднятым высоко над головой, повел свое войско в битву. В первом сражении римская армия потерпела поражение, но Феодосий не хотел отступать и на следующий день снова бросил свою армию в атаку, издав при этом воинственный вопль: «Где же ты, Бог Феодосия?» На этот раз его обращение к богу было услышано, и уже ничто не могло остановить императора. К концу дня он покончил с Арбогастом и Евгением, тела которых остались лежать на поле боя. В благодарность за чудодейственную помощь копья Феодосий выставил его на всеобщее обозрение в миланском кафедральном соборе, и целый год тысячи любопытных спешили со всех концов света, чтобы увидеть священную реликвию.

Затем копье попало в руки Алариха (ок. 370–410 гг.), вестготского короля, которого Феодосий обратил в христианство и принял на службу. После смерти Феодосия в 395 году варвары взбунтовались и выбрали своим предводителем Алариха. Прирожденный вождь и отважный воин, он стремительно захватил Фракию, Македонию и Грецию. Но из Пелопоннеса его армию выбил римский полководец Стилихон, после чего Аларих обосновался в Эпире и стал готовиться к вторжению в Италию и захвату Рима.

Какое-то время сражения Алариха с римскими легионами проходили с переменным успехом. Несколько раз римские власти предпринимали попытки уладить дело миром, но из этого ничего не вышло. В конце концов армия варваров обрушилась на Рим, сметая и круша все на своем пути, грабя частные дома и общественные здания, захватывая все, что можно было унести, — золото, серебро, драгоценности.

Но главным приобретением Алариха, как рассказывает византийский историк Прокопий Кесарийский, который сопровождал римского полководца Велизария во время кампании против готов в 536 году, стала хорошо нам знакомая реликвия. В своей «Истории» (562) он пишет: «В самом центре этой картины разрушения и грабежа восседал на императорском троне Аларих, одетый в роскошные одежды, с золотой короной на голове и со священным копьем, когда-то пронзившим тело Христово. И пред ним, сидящим на троне, тысячи римлян вынуждены были склонять колени и воздавать ему почести, именуя его императором и победителем. После шести дней бесчинств и грабежа армия Алариха покинула Рим, унося с собой все его богатства».

Мы не знаем в точности, взял ли Аларих с собой копье — но дни его были сочтены. Он поплыл в южном направлении, намереваясь захватить Сицилию и африканские провинции, но попал со своими кораблями в сильнейший шторм. Большинство судов затонуло. Сам Аларих оказался в числе тех счастливцев, которым удалось добраться до материка, но там его сразила внезапная смерть от какой-то непонятной болезни. Предание повествует, что его захоронили вместе с захваченными в Риме сокровищами на дне реки Бузенто, для чего на время отвели ее русло, а римских пленных, копавших канал, предали смерти, чтобы никто не смог найти место погребения.

Слухи об этом ходили в течение нескольких лет. Но эта информация была опровергнута тем, что через четверть века копье опять возникло на арене военных действий и на этот раз оказалось в руках римского полководца Аэция.

Аэция (ок. 390–454 гг.) часто называют «последним римлянином» за его стремление защитить империю от варваров. Он родом из Мезии. Его отец Гауденций был скорее всего варваром (полагают, что германцем). Аэций смолоду служил в императорской гвардии, быстро сделал блестящую карьеру, хотя ему пришлось провести несколько лет заложником у Алариха и предводителя гуннов Аттилы. Он превосходно изучил обычаи готов и гуннов, что впоследствии сослужило ему добрую службу.

К 425 году под началом Аэция состояло более шестидесяти тысяч покоренных им варваров, что обеспечило ему высокое положение в империи и титул главнокомандующего войсками Галлии. В период с 433 по 451 годы он считался одним из самых выдающихся деятелей империи. В частности, ему удалось подавить крупный мятеж, во главе которого стоял наместник Африки — Бонифаций. 

По свидетельствам современников, Аэций смертельно ранил Бонифация дротиком. Однако некоторые хронисты полагают, что речь идет не о дротике, а о копье. Возможно, это был первый случай, когда священная реликвия использовалась как оружие, с тех пор когда копье принадлежало римскому центуриону.

Аэций сделал многое, чтобы отдалить приближающийся крах империи. Самая крупная из его побед была одержана в знаменитой битве на Каталаунских полях (сейчас на этом месте расположен город Шалон-ан-Шампань) 20 сентября 451 года. В этой битве он разбил могучую армию гуннов во главе с грозным Аттилой. И снова звучат голоса свидетелей, утверждающих, что Аэций бросился в гущу битвы, размахивая копьем, которое после сражения с гордостью показывал своим торжествующим воинам.

Битва на Каталаунских полях, однако, оказалась последним триумфом Аэция. Через три года он отправился к императору Валентиниану III просить руки его дочери для своего сына Гауденция. Валентиниан завидовал успехам великого полководца, подозревал его в желании захватить престол империи, поэтому приказал умертвить его. Аэция зарубили мечом прямо во дворце во время аудиенции.

Остается добавить, что по некоторым данным на какое-то время копьем завладел Аттила (ок. 406–453 гг.), называемый «Бичом Божиим». После провозглашения его королем гуннов в 434 году он пересек Европу, сокрушая и разоряя все на своем пути. Прошло почти двадцать лет, и в 452 году он находился на пике могущества, после того как разорил Аквилею, Милан, Падую и подступил к воротам Рима. Казалось, город был обречен, но папа Лев I сумел умиротворить грозного завоевателя, предложив ему огромный выкуп. Вполне возможно, что такой исход оказался вполне приемлемым для Аттилы, который предпочел не подвергать свою армию, уже достаточно изнуренную голодом и эпидемиями, новому испытанию.

Предание гласит, что, прежде чем отойти с армией на север, Аттила верхом подскакал к городским воротам и, осадив коня, бросил что-то похожее на пику в группу римских воинов, с волнением ожидавших отступления неприятеля и опасавшихся, что противник не сдержит слова. Осадив лошадь, Аттила крикнул: «Забирайте свое священное копье — мне оно не в помощь, ибо я не знаю Того, кто освятил его».

У ног изумленных воинов в пыли лежало Копье Лонгина.

Правда это или нет, но мы снова встречаемся с копьем в годы правления императора Юстиниана I (ок. 482–565 гг.), прозванного Великим, который прославился систематизацией римского права, созданием знаменитого «Кодекса Юстиниана» и «Новых установлений». А ведь этот великий правитель был сыном крестьянина-иллирийца, родился в крохотной деревушке Таурисии на Балканах. Родители дали ему имя Петр Савватий.

Однако воспитывался Юстиниан в Константинополе. Его мать Вигиланта была сестрой знаменитого полководца, впоследствии императора Юстина 1, который усыновил племянника и позаботился о его образовании. Мальчик изучал философию и юриспруденцию, но в первую очередь интересовался военным делом. Он быстро сделал карьеру в римской армии, чему, конечно, немало способствовало покровительство приемного отца.

В 521 году Юстиниан удостоился звания консула, а вскоре после этого стал регентом. Прошло еще шесть лет, и он добился наивысшего признания и был провозглашен императором. В нарушение всех традиций в 523 году Юстиниан женился на актрисе по имени Феодора, хотя в то время такие женщины расценивались почти как проститутки. Тем не менее этот союз оказался на удивление счастливым и продемонстрировал похвальную решимость Юстиниана пренебречь социальными барьерами, разделявшими его с возлюбленной.

Новый император поставил себе целью вернуть Римской империи былую славу. Он вел успешные войны на нескольких фронтах, восстановил римское владычество в Северной Африке, Сицилии, Северной Италии и Испании, построил укрепления вдоль восточной и южной границ своих владений.

Вне всяких сомнений, Юстиниан был человеком исключительной энергии и решимости. В то же время его биограф, византийский историк Прокопий, описывает его в своей Historia Arcana («Тайная история») как коварного и хитрого политика. Он без колебаний использовал самые жестокие методы, когда требовалось проявить власть. Усмиряя одно из восстаний язычников на окраине империи, Юстиниан перебил тридцать пять тысяч человек. Подобные действия совершались им во имя торжества христианства. Он преследовал всякого рода иноверцев — особенно иудеев и греков.

Прокопий рассказывает, что, помимо увлечения философией и правом, Юстиниан проявлял огромный интерес к истории священного копья. Он был твердо убежден, что эта реликвия во многом определила его судьбу, и считал ее своим самым драгоценным приобретением. Как пишут византийские историки, Юстиниан, объявляя о своем решении упразднить Платоновскую академию в Афинах, «поклялся Священным Копьем, что уничтожит все следы эллинского язычества».

Это решение, а также нетерпимость и жестокость, проявленные им во время некоторых военных действий, возбудили толки о том, что его поступки несовместимы с символом Мессии. Не случайно после его правления о копье нигде не упоминалось в течение 200 лет. Даже само его существование стало подвергаться сомнению.

Но с началом легендарного правления Карла Великого ситуация изменилась. Началась новая драматическая глава в истории копья. Однако и тогда его подлинность подвергалась разного рода сомнениям…