Тайна лыжного трамплина

Глава 9 Катастрофический прыжок

Чак Уилсон весело болтал, пока они с Нэнси поднимались на подъемнике на место, где должны были начать свой урок катания на лыжах. Но мысли Нэнси были далеко. Она всё думала о Р. Ай. Ченнинг и о том, является ли её догадка верной. Действительно ли муж Митци Ченнинг был в Монреале? Был ли он тем таинственным лыжником?

«Возможно, я должна была приложить больше усилий, чтобы найти его», – упрекнула она себя.

Лыжный инструктор заметил её отсутствующий взгляд. Когда они достигли места назначения, он сказал:

– Время показать класс! Давай, ты начнёшь отсюда. Я хочу посмотреть, как ты сделаешь параллельные повороты внизу, на тренировочном склоне.

Нэнси быстро оттолкнулась палками и заскользила вниз.

– Неплохо. Совсем неплохо! – крикнул Чак, когда она закончила пробный спуск. – У тебя есть уверенность в себе и прекрасное чувство равновесия. Ты когда-нибудь делала ведельн[1]?

– Да, – призналась Нэнси. – Но не очень хорошо.

– Мы можем попробовать завтра склоны покруче, – сказал её спутник, улыбаясь. – У тебя не должно быть никаких проблем. А теперь повторим. Помни, что не стоит слишком заваливаться вперёд. Держи лыжи всё время вместе. Тебе нужно больше «abandon», как говорят французы.

– Abandon?

– Ну. знаешь – расслабление, – улыбнулся Чак. – Согни колени, перенеси вес вперёд. У тебя есть естественный ритм. Используй его, когда делаешь змейку. Ты просто слегка поворачиваешь туловище в одном ритме, как под музыку.

Когда урок закончился, Нэнси обратилась к своему инструктору.

– Спасибо за всё, – сказала она. – Завтра я хотела бы попробовать прыжки. Но сегодня я не могу больше отнимать твоё время.

– Я в твоём распоряжении, – произнёс Чак. – На сегодня у меня больше нет уроков.

Нэнси была рада. Возможно, она сможет заставить Чака забыть о катании на лыжах и рассказать о себе.

– Я хотел бы пригласить тебя на ужин сегодня вечером, – продолжил он, – и, возможно, на танцы.

Нэнси заколебалась. Молодой человек прочитал её мысли.

– Если твой отец захочет прийти...

– Я спрошу его, – ответила Нэнси. Ей понравился Чак Уилсон.

– Тогда решено, – сказал Чак. – Теперь я отвезу тебя в отель и вернусь за тобой в шесть тридцать. Или это слишком рано?

– В шесть тридцать в самый раз, – согласилась Нэнси.

Мистер Дрю был рад, когда Нэнси сказала, что Чак Уилсон пригласил их на ужин, но сказал, что он не пойдёт.

– Я бы предпочёл, чтобы ты поговорила с ним без меня, – объяснил он. – Порой молодой человек будет говорить более свободно с девушкой, чем со своим адвокатом. Я чувствую, что Чак что-то скрывает. Посмотрим, сможешь ли ты выяснить, что это.

Ровно в шесть тридцать Чак вошёл в холл отеля и поприветствовал семейство Дрю. Он выразил сожаление по поводу того, что мистер Дрю не присоединится к ним.

– Ваша дочь может стать очень хорошей лыжницей, мистер Дрю, – заметил Чак. – Всё, что ей нужно, – практика.

– Я не сомневаюсь в этом, – адвокат гордо улыбнулся. – Но я думаю, что Нэнси всегда лучше смотрелась на коньках, чем на лыжах. Ей повезло иметь прекрасного учителя. Я порой думал, что он мог бы убедить её заняться коньками профессионально!

– Брось, папа, ты необъективен, – запротестовала Нэнси.

– Если Вам нравится катание на коньках, – заговорил Чак, – как насчёт того, чтобы посмотреть показательные выступления, которые будут проводиться здесь завтра вечером? Я собираюсь выступить. Если Вам нужны билеты…?

Мистер Дрю покачал головой.

– Боюсь, что Нэнси и меня не будет здесь, мой мальчик. Но всё равно спасибо. А теперь я должен вас покинуть.

Нэнси задалась вопросом, имело ли решение её отца выехать из Монреаля какое-либо отношение к Чаку. Мистер Дрю ничего не сказал о времени их отъезда. В любом случае, она должна приступать к своей работе!

Случай представился вскоре после того, как Нэнси и Чак удобно устроились в очаровательном ресторане.

– Чак, – начала она, – ты давно катаешься на коньках профессионально?

– Несколько лет.

– Ты когда-нибудь слышал о Митци Адель?

– Нет, никогда. Она фигуристка?

Прежде чем Нэнси успела ответить, оркестр начал заразительный танцевальный номер. Чак улыбнулся, встал и проводил её на танцпол.

Нэнси никогда не танцевала с лучшим партнёром. Она полностью наслаждалась этим, когда внезапно Чак, казалось, забыл, что он на танцполе. Музыканты переключились на вальс, и Чак превратился в фигуриста.

Сначала он провёл Нэнси дорожкой шагов, от которых у неё перехватило дыхание. Затем он поднял её, будто выполняя поддержку на коньках.

«Чак думает, что он на коньках», – сказала себе Нэнси.

[1] Ведельн (в горнолыж.спорте) – короткие сопряжённые повороты. Повороты называются сопряженными, когда они следуют один за другим без прямых участков между ними. В нашей стране такие сопряженные повороты называют змейкой.

Но он со смехом изящно опустил её на пол, продолжая танцевать. «Что дальше?» – подумала девушка.

Чак сделал поворот рядом с ней, и они заскользили рука об руку в стиле фигурного катания. На финальных аккордах музыки молодой человек закружил её в бешеном ритме. Остановившись, Чак громко зааплодировал.

– Нэнси, ты изумительна, – произнёс он.

Вернувшись к столику, она заметила, что он, должно быть, танцевал всю свою жизнь. Чак посмотрел на её изучающее, а потом сказал:

– Мои родители были танцорами. Хотела бы ты услышать про них?

– О, да.

– Они были довольно известным, но погибли в результате железнодорожной катастрофы, когда мне было двенадцать лет. Это меня потрясло, и в течение долгого времени мне тоже хотелось умереть. Мне пришлось жить у сварливого дяди. Он ненавидел танцы, и никогда не позволял мне даже слушать музыку.

– Как ужасно! – прошептала Нэнси.

– Это было не самое худшее, – продолжил Чак. Он объяснил, что только недавно узнал, что его дед оставил ему наследство, но, видимо, оно было украдено у него дядей. – У дяди Чеда было небольшое ранчо на севере страны, – продолжал Чак. – Это было самое несчастливое время моего детства. Моим единственным другом был добросердечный старый охотник. Он брал меня в долгие прогулки по лесу и научил меня понимать лес. Именно у него я научился кататься на лыжах и ходить на снегоступах, а также охотиться и ловить рыбу. Я думаю, что дядя Чед стал подозревать, что старик знал о деньгах, которые мой дед оставил мне. Решив, что это может создать проблемы, он отвадил его от меня. Позже, как только я стал достаточно взрослым, я сбежал в Монреаль, – продолжил Чак. – А сейчас я попросил твоего отца стать моим адвокатом. Я хочу, чтобы он подал иск о восстановлении моего наследства.

– Если можно сделать хоть что-то, папа это сделает, – уверенно произнесла Нэнси.

– Да, я знаю это. Но это такой безнадёжный случай. У меня нет доказательств бесчестности моего дяди, Нэнси. Мой единственный свидетель исчез.

– Ты имеешь в виду старого траппера? – уточнила Нэнси.

– Да, – кивнул Чак. – И никогда еще не было прекраснее человека, чем Джон Хорн.

Джон Хорн! Имя пропавшего свидетеля! Неужели может быть два человека, у которых совпало и имя, и профессия?

Нэнси решила ничего не говорить Чаку о том, что она возможно знает человека, который может помочь ему. В конце концов, не было необходимости пробуждать ложные надежды, пока она всё не проверит.

Четыре часа спустя, после насыщенного беседами и танцами вечера, Чак отвёз Нэнси в отель, пообещав встретиться с ней у подъемника на следующее утро. Она поспешила в комнату отца, чтобы рассказать ему о своих открытиях. Адвоката не было, поэтому Нэнси решила сделать международный телефонный звонок домой в Ривер-Хайтс. Ханна Груин ответила ей, но поговорить не удалось.

– Я не слышу, что ты говоришь, Нэнси, – возразила экономка. – Тут две сойки щебечут у меня над ухом. Я постоянно отвлекаюсь на них и с трудом понимаю тебя.

– О, ты имеешь в виду Бесс и Джорджи? – рассмеялся Нэнси. – Дай им трубку, пожалуйста.

– Нэнси, я так счастлива, что это ты! – закричала Бесс через мгновение. – Мы с Джорджи приехали к вам переночевать, чтобы Ханне не было одиноко.

– Кроме того, у нас было чувство, что ты можешь позвонить, – вставила Джорджи по дополнительному телефону.

– Расскажи нам, что ты делала. Расскажи нам всё! – нетерпеливо убеждала Бесс.

– Ну, сегодня после обеда у меня был урок катания на лыжах. Моим инструктором был клиент папы по имени Чак Уилсон.

– А что ты делала сегодня вечером? – настаивала Бесс.

– Мы с Чаком ужинали вместе, и танцевали, и разговаривали.

– Вот так да! – присвистнула Джорджи. – Так ты уже называешь его Чаком.

– И я полагаю, что этот Чак Уилсон молод и очень хорош собой? – спросила Бесс. Нэнси заметила осуждение в её тоне.

– Так и есть, – засмеялась Нэнси. – Но я не вижу...

– Я думаю о Неде Никерсоне, – упрекнула её Бесс. – Не разбивай сердце Неда, Нэнси Дрю!

– Вздор, – отмахнулась Нэнси. – Теперь слушай внимательно, Бесс. У меня есть работа для тебя и Джорджи. Я хочу, чтобы вы увиделись с тем старым охотником, Джоном Хорном. Спросите у него, знал ли он когда-либо мальчика по имени Чак Уилсон.

– Завтра мы сделаем это в первую очередь, – пообещала Бесс.

Нэнси встала рано на следующее утро. За завтраком она рассказала всю историю Чака своему отцу, закончив известием о старом траппере.

– Это большая удача для нас, – кивнул адвокат. – Если этот человек окажется нашим пропавшим свидетелем, то Чак Уилсон может действительно выиграть дело. Ты проделала прекрасную работу, дорогая. Ты увидишь Чака сегодня?

– Я встречаюсь с ним у подъёмника в десять.

– Что же, хорошо проведи время. Я присоединюсь к тебе за ленчем. Между прочим, у нас билеты на пятичасовой поезд.

– Я буду готова.

Чак Уилсон ждал Нэнси у подъёмника для лыжников.

– Ты получишь удовольствие от прыжков, – предсказал он. – Это настоящий адреналин. К тому же это умение может пригодиться когда-нибудь, если ты мчишься вниз с горы и внезапно натыкаешься на приличный такой холмик. Начнём со среднего склона. Могулы, – объяснил он, – это бугры на склоне, образующиеся при отбрасывании лыжниками снега в кучи при выполнении поворотов. Чем больше лыжники тренируются, тем становится больше глыб, или могулов. Давай поднимемся туда и попробуем.

– Просто скажи мне, что делать, – попросила Нэнси.

– Первое, о чём нужно помнить, – когда ты попадаешь на кочку, тебя подбрасывает в воздух, – предостерёг Чак. – Твоя задача состоит в том, чтобы присесть, прежде чем ты попадёшь на препятствие. Ты подпрыгнешь вверх и как бы синхронизируешь прыжок с естественным подъемом бугорка. Это понятно, Нэнси?

– Думаю, да.

– Хорошо! Тогда вот ещё несколько правил, – продолжил Чак, когда они достигли гребня небольшого холма. – Попробуй прижать колени к груди, когда будешь прыгать, Нэнси. И оттолкнись сильно пятками так, чтобы лыжи не закопались в землю и не сбили тебя. Держи верхнюю часть своего тела вертикально и балансируй вытянутыми руками.

– Этого слишком много, чтобы запомнить, – ответила Нэнси. – Я чувствовала бы себя лучше, если бы не было так много людей, слоняющихся по склону. Когда я буду спускаться, я хочу иметь свободную лыжню.

– О, с тобой всё будет в порядке, – заверил её Чак. – Всё, что тебе нужно, это практика. Ну, Нэнси, давай. Не используй лыжные палки. Я подержу их. На старт, внимание… МАРШ!

В одно мгновение Нэнси стартовала. Взлетев изящно, как птица, над лежащим внизу длинным, гладким склоном, она наблюдала за заснеженным бугорком впереди неё, становящимся угрожающе большим… слишком БОЛЬШИМ. А потом, внезапно, её сердце ёкнуло, у неё вырвался тревожный вздох.

– Лыжник! – закричала Нэнси.

Впереди неопытный лыжник, оказавшийся прямо на её пути, споткнулся и упал рядом с краем могула. Нэнси пришлось выбирать между тем, чтобы перепрыгнуть через его распростёртое тело или врезаться в него.

Она должна прыгнуть!

Нэнси присела и прыгнула вверх, так далеко, насколько смогла. И плюхнулась на склон.

Чак Уилсон вскрикнул, когда она упала, и помчался вниз по склону на спасение к своей ученице.

– Нэнси! Нэнси!

Девушка лежала неподвижно!