Тайна месье Марбеля

Глава 7

Сознание возвращалось урывками. Я видела то краешек кушетки в небольшой зеленой комнате, то склонившегося надо мной доктора в белом халате, то месье Марбеля, выглядевшего спокойно и отрешенно. Голоса путались, не складываясь в стройную картину разговора.

— … надеюсь, офицер Жак, я могу на вас положиться…

— … разумеется, месье. Мы все понимаем, и никаких обвинений предъявлено не будет…

— … просто недоразумение. Моей спутнице стало плохо…

— … это бывает…

— … такого не может быть…

— … организм сильно истощен. Никогда не видел двадцатилетнюю особу в таком состоянии… И это несмотря на сильную кровь нимфалид… А вот вы, месье, наоборот, лишь молодеете с каждой встречей…

— … прослежу, чтобы она скорее поправилась. Но, сами понимаете…

— … лучше всего на воды. Или в горы. Свежий воздух в ее состоянии крайне полезен.

— … вы полагаете?..

— … на всякий случай все-таки известите родственников…

— … невозможно. Мадемуазель не имеет в Риже ни родных, ни друзей…

— … позаботьтесь о ней…

— … благодарю.

Мягкая постель сменилась жесткой обивкой автомобильного сиденья. А когда я в следующий раз пришла в себя, то увидела пустую комнату и снег, кружившийся за толстыми стеклами.

«Точно… Середина зимы… Больше двух месяцев прошло с тех пор, как я попала к месье Марбелю… И, кажется, он говорил о том, что хочет отвезти меня в дом в горах…»

О-ох…

Потребовался почти час, чтобы набраться сил и встать с кровати. И еще столько же, чтобы доковылять по ледяному полу до двери и отыскать в большом пустом доме хоть одну живую душу. А вот на то, чтобы осознать всю глубину тьердовой задницы, в которой я оказалось, хватило всего пары минут.

— Никто из слуг не обязан перед вами отчитываться, мадемуазель, — грубовато огрызнулась пойманная служанка. — И уж тем более месье Марбель. У него-то точно есть дела поважнее, чем сидеть подле вашей постели.

— А… когда он вернется?

— Когда-когда… Не наше это дело — отвечать на такие вопросы. Когда месье захочет, тогда и объявится. Да и вообще… — Она бросила на меня странный взгляд, за которым крылось что-то невысказанное. — На вашем месте я бы не слишком торопила месье Марбеля с возвращением. Наслаждайтесь… пока можете.

Но я не могла. Ужас накрыл меня, пробирая до костей могильным холодом. Как долго придется ждать? Смогу ли я выдержать… одна… в этом ледяном царстве…

Сознание помутилось. Я рвано выдохнула, перед глазами потемнело.

— Вот тьерд… — выругалась служанка, едва успев подставить мне плечо. — Тащи ее теперь… Майлз!

— Холодно… Холодно… Холодно…

— Да что ж вы заладили одно и то же? — Служанка, набиравшая из камина угли в старинную железную грелку, раздраженно скрипнула зубами. — Мы уже и огонь разожгли, и одеяло принесли, а вам все мало! Здесь, знаете ли, не Риж, газовых котлов и труб отопления не имеется.

— Холодно…

— Ну так наденьте что-нибудь потеплее. Шерстяные чулки, например. Или шаль. Или могу выдать вам одно из наших платьев. Крой, конечно, так себе, зато тепло. М?

Я лишь крепче закуталась в одеяло. Меня знобило — от стылого воздуха, пустоты в душе и разъедающей изнутри тоски по прикосновениям эльмара. Хотелось свернуться калачиком и больше никогда не просыпаться.

Приставленную ко мне служанку это, разумеется, взбесило.

— Тьерд, и откуда только месье Марбель постоянно берет таких дур? — буркнула женщина, не особенно беспокоясь, что я прекрасно могла ее слышать. — Ни теплых вещей, ни проблеска сознательности в глазах. А ведь случись что до возвращения месье, я буду виновата. Вот же… тьерд!

С минуту она помолчала, как будто вела сама с собой внутренний диалог, пока наконец решительно не подняла на меня взгляд.

— Так, милочка, накиньте-ка что-нибудь и пойдемте со мной. Нужно что-то решить с вашей одеждой, пока вы тут чахотку не подхватили.

Она буквально выдернула меня из кровати и потащила по длинному коридору к винтовой лестнице. В молчании мы поднялись на чердак и оказались у запертой двери, которую служанка открыла массивным ключом.

Внутри оказалось темно. Но когда глаза немного привыкли к полумраку, я разглядела среди коробок и старой мебели под белыми чехлами нечто совершенно неожиданное.

На креслах, полках и открытых стеллажах, лежали, сброшенные, словно куча тряпья, женские платья. Некоторые из них, изъеденные молью и покрытые пылью, напоминали модные фасоны конца прошлого столетия. Другие выглядели почти современными — струящийся тонкий шелк, вышитые вставки, силуэт, сочетавший в себе элегантность и легкость.

Внутри шевельнулось странное, полузабытое желание — осмотреть подкладку и кружева, провести рукой по гладкой ткани, проверить, что можно спасти, а что — починить. Я удивленно моргнула, на мгновение забыв о холоде и тоске. Впервые что-то, помимо мыслей о Лео Марбеле, вызвало у меня хотя бы проблеск интереса.

Почти бессознательно я сделала шаг и потянулась к первому попавшемуся платью. Пальцы привычным — профессиональным — движением пробежались по швам, прощупывая ровную строчку. И вдруг замерли…

«Лисль Брук».

Имя, вспыхнувшее в голове, словно открыло заслонку для сдерживаемых до поры воспоминаний.

«Лисль Брук… Белошвейка, когда-то державшая собственное маленькое ателье по пошиву и ремонту женского платья… Яркая бабочка… Беглая нимфалида с Альбейских предгорий, которую так сильно манили огни Элизиума, что однажды она обожглась, начисто спалив хрупкие крылья».

С губ сорвался беззвучный крик. Сведенные судорогой пальцы стиснули тонкую ткань.

«Я… Лисль Брук… это… я?»

Как, тьерд раздери, я могла это забыть? Потерять себя, магию, любимое дело — все, что когда-то делало меня… мной?

И вместе с этими воспоминаниями… пришли и другие.

«Марбель… эльмар… питается тобой. Пьет твою силу, твою красоту, твою молодость».

«Потому-то он и захотел заполучить тебя».

«Лисль, пожалуйста, это может кончиться очень плохо».

Всплывавшие в памяти фразы пугали своей невозможностью и правдоподобностью. Меня вновь затрясло.

Тот, кто сказал это, точно понимал, что происходит. Знал… и пытался помочь.

Разум немедленно подкинул новое имя.

«Мейнард Брисс. Частный детектив с копной темных волос, чуть коротковатым для своего роста костюмом и обаятельной улыбкой. Тот, кто хотел мне помочь».

— Брисс… — выдохнула едва слышно.

За спиной, возвращая меня в реальность, нарочито громко кашлянула служанка.

— Эй! Чего это вы застыли? Берите, что надо, и уходим отсюда. Вон, пара теплых платьев. — Увидев, что я так и не двинулась с места, женщина недовольно цокнула языком. — Ох, ненормальная. Сейчас…

Она грубовато отодвинула меня, перекинув через сгиб локтя присмотренные наряды без оглядки на фасон и размер. Вынырнув из ступора, я бросилась следом, сгребая в охапку все, до чего только могла дотянуться.

Платья, костюмы, халаты, блузки, юбки, чулки. Стопка в руках все росла и росла, но я не могла остановиться. Каждый клочок ткани был словно деталь воспоминаний. И бросить их здесь казалось худшей ошибкой.

Когда я перекинула через плечо пышное белое платье, напоминавшее свадебный наряд, служанка не выдержала.

— Куда вам столько? Вам даже не по размеру.

— Не ваше дело! — огрызнулась я, прижимая к себе ценную добычу. — Вы сказали, что я могу взять все, что нужно. Это — нужное.

Горничная посмотрела на меня как на умалишенную. И, судя по всему, решила, что с буйнопомешанными лучше не спорить.

— Ой, да делайте что хотите, — закатила глаза она, забрасывая свои находки поверх моей стопки. — Хоть показ мод устраивайте, нам все равно. Только здоровье не подорвите в этих тоненьких тряпках. Здесь на добрую сотню километров докторов нет. Да и вообще… — Служанка многозначительно взглянула на меня. — Ни одной живой души, кроме нас.

Я не ответила — только вздернула нос выше.

Дотащить платья до комнаты оказалось той еще задачкой. Я несколько раз едва не сорвалась с крутой лестницы и по дороге оставила след из десятка оброненных вещей. К счастью, горничная, ругаясь себе под нос, собрала потерянные чулки, пояса и юбки и отнесла ко мне, прежде чем вернуться и запереть чердак.

— Ужин в семь, — сообщила она из коридора. И грубовато добавила. — Надеюсь, хоть теперь вы угомонитесь.

Ага. Как бы не так.

После того, как память вернулась ко мне, я больше не могла сидеть на месте. Два месяца эльмар отравлял меня собой, и теперь яд выходил медленно и тяжело — с тошнотой, ломотой в теле и головной болью. Хотелось лечь на кровать, забыться и впасть в привычное оцепенение, но я запрещала себе, повторяя одно и то же, как заклинание.

«Магия. Спасение. Брисс».

«Магия. Спасение. Брисс».

«Я нимфалида, в чьей крови течет магия старой Галлеи. И Лео Марбель, эльмар, питается этой силой. Пьет меня, словно дорогое экзотическое вино, даря взамен опустошающее блаженство».

И что страшнее всего, часть меня все еще хотела этого. Мгновения эйфории в обмен на беспамятство и полную потерю себя…

Нет.

Нет.

Никогда.

Я надеялась, что, если смогу вспомнить больше, бороться с навязанной одержимостью станет легче. И так как платья с чердака оказались единственной ниточкой, протянувшейся между мной и полузабытым прошлым, я принялась изучать их со всем тщанием, на которое только была способна.

В белом вечернем наряде с отделкой из черного кружева, я могла бы прогуливаться по бульвару Элизиум, ловя на себе восхищенные взгляды молодых людей. Когда-то я так и делала… пока судьба не столкнула меня с ищущим добычу эльмаром. А костюмы вроде этого, в серую клетку, были популярны три сезона назад. Я тоже шила такие… не этот, но подобные — точно.

Блестящий шелк, плотный лен, прозрачный шифон, изящное кружево… Настоящая красота, созданная, чтобы блистать в ярком свете бульварных огней, а вместо этого пылившаяся на чердаке уединенного особняка посреди леса. Пойманные в плен бабочки — такие же, как я…

Палец, скользивший вдоль борта жакета, вдруг замер, наткнувшись на острый край чего-то, зашитого внутрь атласной подкладки. Я осторожно ощупала странный предмет, по шуршанию догадавшись, что это бумага. Шов был распорот и снова сшит — старательно, но не слишком умело. Мне не составило труда отыскать узелок, развязать и просто потянуть за нитку.

Из дыры показался уголок сложенного вчетверо листа размером с мою ладонь. Сердце замерло, когда я развернула записку и всмотрелась в неровные строчки.

«Если вы читаете это, значит, меня, нимфалиды Стефани Шобер, уже нет в живых. Моя жизнь и магия были выпиты эльмаром Лео Марбелем…»