Тайна "Фламинго"

ГЛАВА XII

Участники пикника прибыли по отдельности на ферму Брэндонов, потом пересели в три «лендровера»: Кен Брэндон и Лайза на машине Дру, Эм — с Мабел и Гектором, Виктория и Джилли — с Иденом.

В машине Идена также находились Туку, африканский водитель, и старый Захария, которого взяли для исполнения неприятных, но необходимых обязанностей: мытья грязной посуды, чистки вилок и ножей, уборки мусора и упаковывания корзин. Брэндоны тоже взяли с собой водителя Самюэля, так как считалось рискованным оставлять без присмотра машины в отдельных частях долины; у Туку и Самюэля были приготовлены заряженные ружья.

— Вот мы въезжаем в кратер, скоро будет озеро. Вон там, справа… — нарушил молчание Джилли.

— Но здесь нет дороги, — удивилась Виктория.

— Да благословит тебя Бог, кому нужны дороги в этой стране? За кого ты нас принимаешь? Я признаю, что эти отвратительные колдобины, рытвины и ухабы, нагромождения камней, по которым мы тряслись последние мили, действительно считают себя дорогой, но ты не заметишь особой разницы, когда мы выедем на открытое пространство.

Пока он говорил, Иден вывел машину с пыльной дороги, пересек открытое пространство и устремился вверх, где на скалах росли кусты терновника и дикие оливковые деревья.

— Теперь понимаешь, что я имел в виду? — спросил Джилли, стукнувшись головой о парусиновую крышу и шлепнувшись снова на сиденье. Виктория прикусила язык и не смогла ответить, поэтому закивала головой, пытаясь удержаться на месте, когда машина взревела, преодолевая камни и корни деревьев, мчась вверх по тропе, по которой поднимается скот. Наконец они достигли небольшой открытой площадки, где уже припарковались два «лендровера», шедшие впереди,

— Приехали. Дальше пойдем пешком, — сказал Иден, нажимая на тормоз и вытирая пыль с лица. Выйдя из машины, Джилли пошел проверить, не забыли ли выгрузить пиво, а Иден помог выйти Виктории.

Он держал ее на руках целую минуту, прежде чем опустил на землю, и Виктория, глядя в серые глаза, которые находились совсем рядом, поразилась, что сердце у нее не замерло, кровь не побежала по жилам быстрее, первые в жизни она смотрела на него как на друга, двоюродного брата, а не на славного, доблестного рыцаря своего романа, каким он оставался для нее долгие годы.

Ее ноги ступили на землю, грубую и твердую, словно она ощутила реальный мир после пребывания в мире иллюзий. Иден отпустил ее, но она не уходила. Она стояла на жарком солнце, глядя на него серьезно и внимательно; он одарил ее своей обворожительной улыбкой и спросил:

— Что, Вики? Изучаешь меня?

— Нет, — медленно ответила Виктория. — Я знаю тебя наизусть. Думаю, в этом была моя беда. Я никогда не знала тебя по-другому.

— Ты хочешь сказать, что знала меня только сердцем? Тогда не начинай анализировать меня сейчас, дорогая. Я могу тебе не понравиться, если ты узнаешь меня не сердцем, а своей упрямой головой; я этого не переживу.

Он взял ее за руку и поцеловал, но вдруг выражение его лица изменилось. Взгляд перестал быть нежным, он опустил ее руку, и Виктория увидела подошедших Дру и Лайзу, ставших невольными свидетелями краткой сцены. По их виду было ясно, что увиденное им не понравилось. На лице Дру читались скука и недовольство, а Лайза явно разозлилась.

Сложилась неловкая ситуация, несмотря на незначительность происшедшего, и, увидев белое лицо Лайзы с поджатыми от ревности губами и ледяные глаза Дру, Виктория смутилась и покраснела, словно допустила страшную нетактичность. Она отвела взгляд и заметила, что Джилли тоже с интересом наблюдает за ними. Он облокотился на машину и с интересом разглядывал свою жену, как будто незнакомого человека. Его взгляд изучил ультрасовременное, совершенно не подходящее для пикника платье, и вновь на его вначале бесстрастном лице появились напряженность и злобность, как будто только теперь он понял, для кого наряжалась Лайза.

Взгляд Джилли перешел на стройную и аккуратную фигуру Виктории в брюках и ковбойке. Он медленно проговорил, подражая тем, кто имеет обыкновение выражать свои мысли вслух:

— Видишь, она умна, эта девушка, умеет соображать. Лайзе придется действовать немедленно.

— Джилли, что ты там бормочешь? Разгрузил запасы? — спросил Иден.

— Я размышлял, как Полоний, о слабости человеческой природы: «Здесь точно исступление любви, которая себя ж убийством губит и клонит волю к пагубным поступкам, как и любая страсть под небесами, бушующая в естестве; а если ты имеешь в виду пиво, да, я его разгрузил. Его уже понесли наверх. Не лучше ли кому-нибудь остаться здесь присмотреть за машинами, в случае если сюда пожалует случайный террорист, выбравший это отдаленное место своим укрытием?

Дру ответил:

— Туку может остаться. — Взяв Лайзу за руку, он повел ее вверх по тропе, остальные гуськом направились за ними.

Лайза молчала, но Дру чувствовал, что она дрожит как при малярии.

— Будь внимательной, Лайза. Смотри под ноги, а то можешь подвернуть ногу. Вот мы и пришли.

Они поднялись на вершину и оказались на открытой площадке. Под ними, внутри кратера, в обрамлении зеленых джунглей из кустарников и акаций лежало маленькое зеленое озеро. «Мрачноватое место, — подумала Виктория. — Пожалуй, самое мрачное изо всех, виденных мною. И какое молчаливое».

Над ними простиралось чистое голубое небо, но оно не отражалось в озере, вся чаша кратера казалась такой темно-зеленой, как будто над ней задержалась холодная туча. Виктория вздрогнула и отошла от края обрыва.

— Мне кажется, здесь место какое-то недружелюбное.

— Даниэль пришел на суд! — опять процитировал Джилли. — Я тоже так считаю. Здесь настоящий морг! Но не волнуйся, немного выпьешь, и твоя точка зрения изменится к лучшему, как и моя. А если тебя пугают африканские заросли, то Гектор, Иден и Кен — отличные стрелки, а про Дру и говорить нечего. Он стреляет лучше самой Ани Оукли, чемпионки. Так что ты в безопасности — если не считать мух. Но Мабел с ее мухобойкой будет их отгонять. Пошли.

Виктория смущенно засмеялась, а Дру, хмуро посмотрев на нее, повел всех к пологому спуску с вершины кратера на берег озера. Навстречу им шел Самюэль, шофер Брэндонов, он относил вниз корзины с провизией. На берегу, в тени деревьев удобно расположились на одеялах и подстилках Эм, Мабел и Гектор; Захария неподалеку распаковывал корзины с едой.

Кен, вернувшись с прогулки по окрестностям, сообщил, что видел следы леопарда на влажной земле у дальнего края озера, а в кустах ему попался скелет кабана-бородавочника. Он показал огромный клык:

— Посмотри-ка! Это, наверное, прадед всех кабанов. Мне никогда прежде не встречались такие громадные клыки.

Его напускная мрачность на время исчезла; протягивая пожелтевший изогнутый клык, он казался просто нормальным мальчиком.

— Жертва леопарда? — спросил Дру. Кен отрицательно покачал головой.

— Нет, все кости целы. Видимо, умер от старости. Или его ранили на равнине, а сюда он скрылся умирать.

— Или его укусила змея? — предположил Джилли. Кен бросил клык, его оживление пропало:

— Может быть, — равнодушно сказал он, пошел и сел возле Лайзы.

Было значительно больше двух часов, когда Захария вымыл посуду в пенистой воде озера и с помощью Самюэля отнес корзины с посудой вверх по скале к машинам.

Гектор отправился осмотреть следы леопарда и взглянуть на скелет кабана, его жена достала большую сумку и принялась за вязание, а Эм, благоразумно прихватив из дома подушку, объявила о намерении отдохнуть но крайней мере часок.

Остальные участники пикника пошли осматривать кратер. Все, кроме Джилли, так как, выпив две бутылки пива сверх семи порций джина, он поссорился с Гектором, оскорбительно разговаривал с Кеном, резко отвечал Эм. Взяв одеяло, он пошел в заросли проспаться. Туфли Лайзы не предназначались для экскурсий по дикой природе, она повисла на руке, Идена, и они отстали от исследователей кратера, поэтому Виктория оказалась в обществе Дру и Кена. Никто из мужчин не горел желанием вести разговор, и, почти обойдя кратер вокруг, Виктория заметила, что Кен тоже куда-то отошел, лишь когда обернулась и хотела спросить его о следах леопарда.

— Он ушел минут десять назад, — скучным голосом сообщил Стрэттон. — Хотите осмотреть что-нибудь еще?

— Не здесь, — вздрогнула Виктория. — Мне совсем не нравится это место. И думаю, мы ему тоже не нравимся, здесь слишком тихо.

Она повернула голову, прислушиваясь. В тишине слабо, но отчетливо доносился храп откуда-то спереди, ярдах в двадцати-тридцати от того места, где они стояли. Либо Джилли, либо Эм? Храп сменился громким пыхтеньем, и вновь воцарилась тишина. Виктория обернулась к Дру и спросила со страхом: неужели здесь, в кратере, бродит леопард?

— Вполне вероятно, — без интереса ответил Дру — здесь в скалах много потайных мест, а те следы оставлены сравнительно недавно. Что и является единственной причиной, почему вас невозможно оставить одну.

Виктория с негодованием пристально взглянула на него:

— Если это означает, что вы чувствуете себя обязанным сопровождать меня, чтобы защищать, то не стоит беспокоиться. Я буду в безопасности и больше не хочу ничего исследовать. — Она присела на валун, подняла голову и добавила медленным тоном: — Я вас больше не задерживаю.

Дру внимательно изучал ее несколько мгновений, потом слегка пожал плечами и повернулся. Виктория смотрела, как он уходил, с чувством досады и ожидания, ей очень хотелось вернуть его. Не потому, что она боялась леопардов или террористов, а потому, что ей не хотелось оставаться одной в этом мрачном, тревожном месте, хотя она и знала, что еще девять человек находятся где-то поблизости, стоит только крикнуть, а Эм, миссис Брэндон и мистер Макхем вообще ярдах в тридцати от этого места. Но Дру исчез в густой зелени деревьев, она даже не слышала больше его шагов. Ока сидела тихо, вслушиваясь, но казалось, что в тот момент никто не передвигался по кратеру, тишина вновь заполнила его, как вода чашу.

Но это была не успокаивающая тишина, а какая-то тревожная, всепоглощающая. И внезапно, совершенно без причины, Виктория испугалась. Куда все ушли? Неужели ее забыли одну в этом жутком месте? Нужно их найти. Она пойдет к деревьям, под которыми они обедали, сядет рядом с тетей Эм и будет слушать успокаивающий перестук спиц миссис Брэндон.

Но она была не в силах сделать первое движение, чтобы нарушить мрачную тишину, и когда наконец она услышала шаги среди деревьев, то звуки эти не только не успокоили ее, а напугали еще больше. Ступали как-то украдкой, тихо, непонятно, один человек или несколько, с максимальной предосторожностью, чтобы не наделать шума.

Вот покатился камень с утеса с тихим металлическим стуком, что неприятно напомнило щелканье зубами; потом совсем рядом треснула ветка, и Виктория быстро обернулась, но никого не было видно. Лишь какой-то отблеск Движения по зелени: либо птица пролетела, либо это всего лишь игра ее воображения.

— Кто здесь? — спросила Виктория и удивилась звуку Своего голоса, который неожиданно охрип — Есть здесь кто-нибудь?

Слова прозвучали слишком громко в такой тишине, но никто ей не ответил; через минуту зашуршала трава, как будто кто-то уходил украдкой. Звук удаляющихся шагов совсем затих, снова воцарилась тишина, но Виктория не двигалась. Она сидела абсолютно тихо, чуть дыша, внимательно прислушиваясь, а солнце медленно ползло к закату, и глубокая голубая тень накрыла кратер; когда тень коснулась и ее, она поборола оцепенение и встала.

«Я веду себя как идиотка! — с отвращением подумала она — Сижу, паникую из-за ничего, просто потому, что все остальные ведут себя разумно и следуют примеру тети Эм и миссис Брэндон — спят!» Эта мысль вселила мужество, страхи показались ребяческими, и она пошла по болотистому берегу озера туда, где они обедали. Она почти достигла цели, когда раздался отвратительный звук, связанный с неприятными воспоминаниями ее перелета из Англии, и она невольно остановилась. Мистер Макхем проснулся и с сожалением расставался с обедом и с излишним количеством выпитого алкоголя, который так долго оскорблял его терпеливый желудок.

Виктория на цыпочках отошла в сторону и впервые почувствовала жалость к жене Джилли. Не успела Виктория выйти к берегу озера, как из кустов впереди появился Гектор и весело помахал ей рукой, потом к ним присоединилась Лайза. Они увидели Кена — он фотографировал озеро, а вот Дру спускается с утеса, а там Иден показался из-за деревьев.

Эмили спала, шляпа сползла на нос, а трудолюбивые спицы Мабел бездействовали, так как их владелица тихонько всхрапывала.

— Какая мирная картина, — прокомментировал Иден. — Но если мы не хотим пить чай здесь, нам пора отправляться в обратный путь, Дорогая бабуля, проснись!

Эм забурчала, как разбуженный кабан, резко села, сняла шляпу и посмотрела на внука.

— Как бы я хотела, чтобы вы все ушли и оставили меня в покое хотя бы ненадолго, — сердито сказала она. — Наверняка вы могли бы найти себе развлечение еще на полчасика!

— Ты уже отдохнула, дорогая. Даже больше часа. Ужа полчетвертого.

— Правильно, — подтвердил Гектор, будя свою жену. — Пора уезжать. Захария и Самюэль пришли за одеялами. Отдай им свою подушку. Надеюсь, после нас не осталось пустых бутылок? А где Джилли?

— Наверное, еще отсыпается — сказал Иден. Он закричал: — Эй, Джилли, просыпайся! Мы уходим! Кен, пойди разбуди его.

— Сам иди, — буркнул Кен.

Иден поднял брови, юноша покраснел и буркнул:

— Ладно, иду, — и нырнул в кусты. Они услышали его возмущенный шепот:

— Какая гадость, опять набрался, а потом снова: — Эй, Джилли, просыпайся, Джилли…

Затем раздался страшный возглас, и через минуту Кен выбежал с белым лицом и выпученными глазами:

— Я не могу его разбудить! Ему плохо.

Дру побежал к Джилли, за ним Гектор. Все остальные обступили место, где над распростертым телом Джилли склонился Дру.

Джилли сильно трясло, Дру сказал:

— Кажется, это лихорадка. Он болел малярией?

— Нет, — ответила Лайза, глядя на содрогающееся тело мужа. — Но у него однажды была… — Лайза прикусила губу.

— Белая горячка. Мы знаем, — сказал Гектор. — Может, ты права.

— Глупости, — сказала Эмили. — Он, должно быть, слишком много выпил. Наверное, у него малярия.

— У него нет жара, — Дру положил руку на его потный лоб.

Эм наклонилась, чтобы дотронуться до лица Джилли, и отпрянула, потом ударила палкой что-то, спрятавшееся в складке одеяла.

— Осторожно, змея, — прыгнул вперед Гектор. Он выхватил трость из руки Эм и ударил гадюку, свернувшуюся у руки Джилли; Кен подхватил неподвижное, обмякшее тело змеи палкой и выбросил его в спокойное озеро.

Мабел сказала:

— Она его укусила, смотрите. — Встав на колени, она трясущимися пальцами указала на две красноватые отметины на голой руке Джилли, возле одной виднелась маленькая капля крови, уже свернувшаяся. — Принеси сыворотку, Кен. Быстро, она в машине.

Кен бросился к машине, спотыкаясь о корни кустов и задыхаясь на подъеме. Дру поднял пальцами веко Джилли, потом послушал его сердце.

— У нас есть бренди?

Гектор вытащил маленькую фляжку из кармана и молча протянул ее Дру, и тот попытался влить жидкость в рот Джилли, а Эм, сорвав шифоновый шарф со шляпы, стянула руку повыше укуса и, потребовав острый нож, сделала глубокий надрез крест-накрест, из которого медленно пошла кровь.

Джилли ничего не говорил, только судорожно дышал, потом у него начался новый приступ. Эм бросила нож в траву и в отчаянии вскричала:

— Какого черта Кен не возвращается? Мабел, где марганцовка, про которую ты говорила? Он умрет прежде, чем вернется Кен с сывороткой. Сделай же что-нибудь!

— Она в машине, — выдохнула Мабел — Вместе с другими лекарствами в аптечке первой помощи. Но у меня с собой йод. — Она порылась в кармане и достала пузырек.

— Лучше, чем ничего, — сказала Эмили и вылила содержимое на рану.

Минута шла за минутой, вокруг все было тихо, только слышалось спазматическое дыхание Джилли. Виктории казалось, что все перестали дышать, кто-то стучал зубами.

Эм нетерпеливо обратилась к Идену:

— Иден, ради Бога, поди посмотри, почему так долго нет Кена…

В этот момент все увидели Кена, который мчался с утеса, за ним сыпались камни. Шумно дыша, он прибежал к месту, где лежал Джилли. Эм выхватила у него шприц, наполнила его и воткнула иголку в руку Джилли чуть выше укуса. Все ждали, затаив дыхание, наблюдая за его побледневшим лицом. Мабел растирала безжизненные руки Джилли; наконец судороги прекратились, его белое лицо исказилось, и бренди, которое вливал ему Дру, вытекло из уголков рта.

Дру отложил фляжку, снова послушал сердце Джилли, потом встал и отряхнул траву с колен.

— Он умер, — произнес Дру.

Мабел заплакала, Лайза истерически засмеялась, ее смех произвел более страшное впечатление, чем любые слезы.

Эмили быстро поднялась с колен и ударила Лайзу по лицу тыльной стороной ладони; смех захлебнулся в судорожном вздохе.

— Уведи ее, Мабел, — приказала Эмили. — Отведи в машину. — Потом она повернулась к Дру: — Не говори глупостей. Разумеется, он не умер. Это просто реакция на сыворотку.

— Да, видимо, она послужила последней каплей. Его сердце не выдержало. Он мертв.

— Не может быть, — хрипло простонала Эмили, уставившись на шприц в своей руке, потом в ужасе бросила его на землю. Иден отодвинул ее, наклонился над Джилли и стал слушать его сердце. Через пару минут он поднял осунувшееся лицо, и Лайза спросила:

— Он умер, да? Умер? Какая же я была дура! Джилли, Джилли…

Эм спросила сердито:

— Мабел, я просила тебя увести ее. Он мертв, Иден?

— Да, — ответил Иден и встал с колен.

Они стояли вокруг тела и смотрели на худое, костлявое лицо Джилли, его высокий лоб, слабый подбородок; казалось, он усмехается: его рот наполовину открылся, уголки губ опустились, а бледные глаза поблескивали из-под полуопущенных ресниц также злобно, как иногда и при жизни.

Лайза проговорила сквозь рыдания:

— Он не умер. Он усмехается, смотрите, усмехается…

Мабел обняла Лайзу за талию. Ее приятное нежное лицо посерело и осунулось. Она сказала прерывающимся голосом:

— Пошли отсюда, дорогая. Дру, передай-ка мне бренди.

Дру поднял фляжку и протянул ей, но Лайза отказалась пить. Она высвободилась и сказала:

— Нет. Откуда мне знать, что оно не отравлено? Дру дал бренди Джилли, и он умер. Откуда мне знать, что он умер не от бренди?

— Ради Бога, Лайза, — потерял терпение Иден. — Возьми себя в руки. Вики, помоги Мабел, уведи ее отсюда.

Но Виктория не слышала Идена. Она наблюдала за Дру, который смотрел на мертвого Джилли так же пристально, как однажды на Эм на веранде Фламинго. Словно какая-то новая, неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову. Этот взгляд обеспокоил ее и в прошлый раз, а сейчас, после шока от внезапной смерти Джилли, напугал ее больше самого факта смерти; она отшатнулась от Дру и прислонилась к дереву, ища поддержки, трясясь словно от холода.

Дру резко развернулся и стал что-то искать в траве, потом выпрямился, и все увидели в его руках шприц, который Оросила Эмили. Игла сломалась, и стекло разбилось, но Дру держал шприц с максимальной осторожностью, как держат гранату, готовую взорваться. Завернув шприц в носовой платок, он убрал его в карман и начал опять шарить в траве.

Эмили удивилась:

— Что такое, Дру? Что ты ищешь?

— Иголку. Ока может понадобиться.

— Зачем? — нетерпеливо спросил Гектор — Сломанная иголка не может пригодиться. Как мы поднимем его на утес?

Дру не обратил внимания на слова Гектора и продолжал поиски. Эмили сказала:

— Иден и Кен справятся. А остальным лучше идти к машинам.

Эмили отвернулась и, подталкивая Мабел и плачущую Лайзу впереди себя, медленно пошла сквозь кусты, словно нащупывая каждый шаг.

Виктория не двигалась: отчасти из-за того, что была не в силах сдвинуться с места, отчасти из-за ужаснувшего ее самого любопытства, приковавшего ее к этому месту. Зачем Дру пытается отыскать сломанный конец иглы? Почему Гектор и Иден выжидающе наблюдают за ним? Почему не отнесли Джилли к машинам? Неужели его не повезут в больницу? Он не мог умереть вот так, сразу. Врач наверняка сможет ему помочь. Почему они ничего не делают, а устало наблюдают за Дру с напряженным вниманием?

За ее спиной что-то задвигалось, она резко обернулась, сердце чуть не выскочило из груди, но это был лишь Захария, он аккуратно свертывал одеяла и подстилки, собирал разные вещи, которые еще не положили в корзины.

Дру наконец перестал искать и посмотрел на троих молчащих мужчин, наблюдавших за ним:

— Им понадобится еще и тот складной нож, куда он подевался?

Виктория не поняла вопроса Дру, но его мгновенно понял Иден. Его лицо сразу стало непроницаемым и застывшим, Кен открыл рот, а бронзовое лицо Гектора стало пунцовым, и он задиристо сказал:

— Слушай, Стрэттон, не лезь ты в это дело. Хватит с нас истерик и разных глупостей. Я прощаю Лайзу. Она его жена, она должна огорчаться. Но я не собираюсь терпеть ничего подобного от тебя. Давайте уйдем отсюда.

— Извини, Гектор. Но все не так просто, и ты это прекрасно понимаешь. Нам нужно найти нож

Но найти нож так и не удалось. Они обыскали траву, кусты, перетрясли одеяло, на котором лежал Джилли, — ножа нигде не было.

— Мы теряем время! — рассердился Гектор. — Может, он в кармане у Эм. Хватит валять дурака, нужно нести тело. Это сейчас самое важное.

Но когда после медленного и сложного подъема они Дались до машин, ни Эм, ни Мабел, ни Лайза ничего не знали о пропавшем складном ноже.

— Я оставила его в траве. Вы плохо искали, — сказала Эмили.

— Мы искали везде. Чей это нож? Твой? — спросил Дру.

— Нет. Я сказала, дайте мне нож, и кто-то мне его дал.

— Кто?

— Не помню. Какое это имеет значение? Почему они кладут Джилли в твою машину?

— Мы решили, что я и Иден отвезем тело в Найваша. У тебя и так будет полно забот с Лайзой.

Он обратился к Мабел и спросил, у нее ли находится фляжка Гектора.

— Да — Мабел протянула ему фляжку — Но, боюсь, она почти пустая. Я думаю, у нас еще осталась бутылка виски, если хочешь выпить.

Дру без слов сунул фляжку в карман, и тогда раздался тихий голос Эмили:

— Ты забыл про йод.