Тайная ересь Иеронима Босха

Иисус — колонна славы

Начнем рассмотрение картины загробного мира с сюжета о спасенной душе (рондо триптиха «Мир до потопа», цв. ил. 65б). В этом сюжете рондо показано, как душа, получив свою светоносную одежду, то есть слившись с духовным телом, стоит на коленях перед преображенным Иисусом. Присутствует ли в композиции символика, указывающая на последующее восхождение души? При взгляде с позиций катаро-манихейского вероучения можно заметить указания на следующий шаг, ключом к пониманию которого является светоносная вертикальная фигура Иисуса. Иисус, как мы уже отмечали, идентифицировался с Древом жизни. Древо жизни, или колонна славы, простирается от земли до небес и противостоит сатанинскому сломанному Древу смерти, или колонне смерти. Древо жизни дает возможность душе, падшей в материю, освободиться от мира Сатаны и вознестись в духовные сферы. Это — путь сквозь твердь поднебесную в Царство света. В манихейских текстах встречаются частые описания этого пути. Одновременно он является одним из наиболее распространенных символов в катарском искусстве. Манихеи назвали его колонной славы. В символических образах Иисуса, Спасителя, коллективного духа, или Древа жизни, катары и манихеи изображали некий реальный канал, через который поднимались спасенные души.

В манихейских коптских псалмах Иисус ассоциируется с колонной славы. В одном из псалмов Иисус назван «Прекрасным в

225

колонне» .

...Прекрасный Человек в центре мира — Вот путь в Царство света...²²⁶

Другой псалом так воспевает Его:

Великолепная колонна,

Суть которой Человек Прекрасный... Крещение во имя жизни вечной.

Место очищения душ.

Гавань для тех, кто странствует по морю...²²⁷

Катарские надгробные плиты: антропоморфный крест

Псалмы приводятся в качестве примеров многочисленных описаний колонны славы в манихейской литературе. В сохранившихся катарских текстах о колонне славы не говорится открыто, однако в них присутствуют описания Древа жизни. Изображение на надгробных плитах балканских катаров антропоморфической колонны, Древа жизни или креста как пути к Царству света, на наш взгляд, не может быть простым совпадением. Такие рисунки с общей символикой найдены на средневековых могильных камнях в Боснии, Герцеговине и на Дал-матинском побережье (см. карту 2). Балканские надгробные плиты известны под названием «стелы».

Первые каменные надгробия стали возводиться в Боснии в XIII веке, возможно, под влиянием беженцев-еретиков, которые скрывались в этих заброшенных землях от гонений инквизиции, свирепствовавшей в Лангедоке²²⁸. Как бы то ни было, самые ранние стелы представляли собой небольшие каменные плиты. Возможно, на них наносился рисунок краской, который не сохранился до наших дней. Наивысшего развития стелы достигли к XIV веку, они стали больше по размеру и сложнее по форме. В XV веке их украшали сложной резьбой по камню. Однако уже к XVI веку их вытеснили мусульманские надгробия²²⁹. Период существования стел относится ко времени, когда катаризм, известный в этом регионе как боснийская церковь, считался государственной религией (см. главы 2 и 12). На некоторых стелах можно найти надписи и резные фигурки, а по крайней мере на восьми из них имеются символы и знаки, доказывающие их прямую связь с боснийской церковью²³⁰.

Большинство стел обнаружено на древних захоронениях в Боснии и Герцеговине. Некрополь составляет около 3150 стел. Много надгро-

бий было уничтожено задолго до 1992 года, когда проводились раскопки, обнаружившие значительное количество разбитых плит. Поскольку в рамках данного исследования невозможно предоставить их описание, ограничимся стелами, найденными в 1980-х годах.

Из 69 350 сохранившихся надгробных плит только 7427 украшены резьбой. Согласно утверждению Папазовой, простые надгробия устанавливались на могилах обычных слушателей, которые, не получив духовного крещения, не заслужили резьбы по камню. Это — одна из вероятных причин. Вместе с тем Папазова отмечает в своем исследовании, что слушатели на смертном одре все же проходили обряд крещения Святым Духом²³¹. Скорее всего, резные надгробия изготавливались для тех, кто мог за них заплатить, вне зависимости от того, были ли они слушателями или избранными. В пользу последнего предположения говорит список Фана, в который вошли восемь стел с надписями. Пять из них, бесспорно, выполнены для избранных: три не украшены (Петко Крстьянин, Гост Мишлен и неизвестный священник); четвертая с незначительной резьбой (Остойа Крстьянин), и пятая стела (каменная плита богатого человека по фамилии Милютин из Хумско, теперь Сараево) с изысканными украшениями (см. прим. 230). Возможно, стелы, которые теперь выглядят голыми плитами, были расписаны краской, со временем полностью утраченной.

Резьба по камню, украшающая стелы, выглядит столь же причудливой и необъяснимой, как и символика Босха. Это связано с тем, что их иконография еретическая, а не традиционно христианская. При рассмотрении с позиций катарского вероучения о загробном мире смысл изображений становится яснее, а их связь с иконографией Босха очевиднее. Основную часть символов мы проанализируем в главе 12. На данном этапе исследования для нас важно изображение мистического канала, или пути в Царство света, который мог быть представлен как колонна, но чаще в форме антропоморфного креста.

Возможно, Босх побывал на Далматинском побережье (недалеко от Венеции), но даже если он там и не был, художник прекрасно знал о манихейских символах, известных всем катарам: антропоморфный крест и колонна славы. Боснийские катары, которые не подвергались жестоким преследованиям, открыто украшали могильные стелы ере-

тическими сюжетами о загробной жизни. В Западной Европе катары были более осторожны, однако и они изображали на надгробиях простые обозначения пути к свету. А если так, можем ли мы определить конкретные захоронения?

Известно, что катары (патарены) жили в Ломбардии. К сожалению, все кладбища на севере Италии уничтожены армией Наполеона. В результате сохранилось весьма незначительное число средневековых надгробных плит, и до настоящего времени в той области не найдены памятники, связанные с катаризмом. В Лангедоке все иначе. В середине XX века надгробные плиты в форме антропоморфных крестов были обнаружены французским ученым Рене Нелли в Лангедоке, в регионе Лаурагэ. Некоторые из них, например находящиеся на кладбище XIII века Шато Лабарт, можно с уверенность отнести к катарскому периоду²³². Эта ересь была особенно широко распространена в то время в Лораге²³³, поэтому можно утверждать, что стелы в форме антропоморфных крестов являются надгробиями катаров.

Как правило, надгробные памятники в Лангедоке представляли собой небольшие колонны с круглым завершением, на котором часто изображался греческий крест; иногда кресты изображались окруженные лучами. По мнению Рене Нелли и Соловьева, катаро-манихейский светоносный крест — это символ Спасителя с раскинутыми руками и лучистым нимбом над головой²³⁴.

Образ Спасителя с сияющим подобно солнцу нимбом, очень древний. Греческие равноконечные кресты, изображавшие бога Солнца, лучи которого простираются в четырех направлениях, появились еще во времена шумеров²³⁵. Позднее этот символ использовался манихеями для обозначения солнечной природы Спасителя. Так, в числе находок в Турфанском оазисе есть шелковая ткань с равноконечным лучистым крестом, датированная VIII веком (рис. 25)²³⁶.

Этот древний символ использовался в эпоху раннего христианства. Он встречается в коптском искусстве. Его можно увидеть и в мозаике IV века в гроте в Ватикане, где лучи от головы Христа расходятся в форме креста. Вероятно, от этого символа берет свое начало средневековый крестообразный нимб, который позже использовался церковью для идентификации Христа или Троицы. Официальная церковь приняла греческий крест, вместе с тем его изначальный смысл был, видимо, забыт.

Рис. 25. Манихейский Крест Света. Рисунок по шелку. VIII в. Турфанский оазис, Китай. Музей индийской культуры, Берлин

Обнаруженные в Лангедоке стелы с греческими крестами сначала не воспринимались как христианские надгробия. Исследователи считали, что стелы с их «лучами» и «солнечными головами» — это катарские изображения Спасителя. Ясная на первый взгляд картина постепенно начала разрушаться. Дальнейшее развитие начатых Рене Нелли исследований привело к находкам средневековых надгробных стел во многих регионах Европы. Они особенно распространены в Каталонии и Лангедоке, где, как известно, жили катары, но также обнаружены в других областях Франции, Испании, Португалии, Германии. Очень много их встречается и на Британских островах²³⁷, поскольку они следуют духу долгой кельтской традиции.

Становится ясно, что надгробные плиты с греческими крестами возводились не только катарами. Однако подобные стелы ставили в том числе и на могилах еретиков. Изображения равноконечных кре-

Рис. 26. Иллюстрация на январь в календаре Молитвенника воеводы Хрвоя. 1407 г. Дворец Топкапы, Стамбул

Рис. 27. Пуговицы, найденные возле замка Монсегюр. XII-XIV вв. Музей Монсе-гюр, Арьеж, Лангедок

Рис. 28. Катарские кресты, найденные в районе замка Монсегюр. XII—XIV вв. Музей Монсегюр

стов часто встречаются в катарских манускриптах, таких как Тайная книга (рис. 12) и Молитвенник воеводы Хрвоя из Сплита (рис. 26). Катары также оформляли такими изображениями обычные предметы быта, например, найденные при раскопках в Монсегюре (Лангедок) пуговицы и нагрудные кресты XIII—XIV веков (рис. 27 и 28). Таким образом, у нас есть все основания утверждать, что равноконечные кресты присутствовали на надгробных плитах европейских катаров.

В Лангедоке, где катаризм был широко распространен и преследовался более жестоко, чем в Боснии, еретики вынуждены были прибегнуть к символике при оформлении надгробных плит. Внешне христианские символы наполнялись иным содержанием по аналогии с еретическим прочтением Священного Писания. Греческие кресты на надгробиях выглядели и как традиционно христианские, и как катарские. Колонне с завершением в форме диска (символ солнца) катары, несомненно, придавали особый смысл, отражающий их собственные еретические представления.

В Лангедоке среди обычных христианских надгробий иногда встречаются антропоморфные катарские кресты. Веря, что физическое тело

Рис. 29. Антропоморфный крест с опущенными «руками» и «головой», вырастающий из надгробной плиты, символизирующей землю. XII или XIII в. Монмор, Лангедок

принадлежит сатане, катары хоронили умерших на обычных церковных кладбищах. Есть запись, что в 1209 году они хотели похоронить еретика на местном кладбище в Лангедоке, но церковь запретила им это сделать²³⁸. В большинстве случаев катар все же хоронили на христианских кладбищах.

Для нас важно с уверенностью определить именно катарскую стелу. Поскольку на надгробных плитах не указывались имена, мы ничего не утверждаем, а лишь высказываем предположения, основанные на характере внешнего оформления стел. К катарским захоронениям можно было бы отнести антропоморфные стелы с лучистыми крестами. Среди многих стел в Лораге две наиболее точно соответствуют данным характеристикам. Одна из них, находящаяся возле церкви в Монмор, опирается на квадратное каменное основание — символ земли. Лучи креста этой стелы изогнуты книзу. Форма надгробия и круглое завершение с вписанным греческим крестом придают стеле антропоморфный вид (рис. 29). Вторая стела, хранящаяся в музее в Монферране,

Рис. 30. Надгробная стела в виде антропоморфного креста с солнечными лучами вокруг «головы». XII или XIII в. Монферран, Лангедок

Рис. 31. Надгробная стела в виде антропоморфного креста с солнечными лучами вокруг «головы» и звездами вокруг «шеи». XV в. Симиова, Босния и Герцеговина. Муниципальный музей, Сараево

обладает округлой «головой» с солнечными лучами и раскинутыми «руками» (рис. 30). Такое изображение «головы» известно как колесо солнца, спицы которого являются лучами света²³⁹. Оно более необычно, чем тулузский крест, и связано с символикой на надгробных плитах в Боснии.

Стела в Монферране очень похожа на боснийское надгробие из Симиовы, которое в настоящее время находится в музее в Сараево (рис. 31). Стелы представляют собой антропоморфные кресты с округлыми завершениями, украшенными солнечными лучами. Надпись на боснийском памятнике частично стерта, и по ней можно определить только имя покойного²⁴⁰. Вместе с тем знаки на надгробии показывают,

что это катарское захоронение. Символы здесь более определенные, чем на антропоморфных крестах в Лангедоке, и ясно указывают на идентификацию памятника с колонной славы.

Рене Нелли и Соловьев не сопоставили катарский антропоморфный крест с манихейской колонной славы, по этой причине от их внимания ускользнул очень важный аспект предназначения надгробных плит. Если относиться к таким крестам как символам Спасителя или пути в Царство света, становится очевидно, что они обозначают каналы для восхождения душ. Сияющие «головы» — это не только солнечный нимб Иисуса, но также в буквальном смысле — свет в конце туннеля. Примечательно, что средневековые изображения имеют много общего с описаниями современных людей, переживших клиническую смерть.

Верхняя часть креста из Симиовы представляет собой колонну славы, ведущую в Царство света. Здесь мы видим вырезанные в камне две звезды разной формы, которые находятся на пути к круглому завершению надгробия. Звезды показывают, что душа проходит твердь поднебесную, направляясь вверх к небесам через канал Спасителя (см. схему 2).

Катарские кресты в творчестве Босха

Стела из Монмора (Лангедок) в форме греческого антропоморфного креста не столь необычна, как надгробия Монферрана и Симиовы. Однако особенности ее формы указывают, что это катарское захоронение. Сочетание «солнечной головы» и антропоморфной основы придает стеле сходство с рисунком Босха под названием «Смерть скупца» (рис. 32). Аналогичный рисунок с таким же сюжетом хранится в разделе графики в Лувре (рис. 33). Босх изображает умирающего человека, которому предстоит сделать выбор между распятием и полупрозрачной фигурой, стоящей в арке над пологом кровати. Фигура украшена греческим крестом, вписанным в круг, и очень похожа на антропоморфную надгробную стелу с лучистой «головой». Ангел с катарской символикой указывает правильный путь.

В живописном варианте этой композиции, находящемся в настоящее время в Вашингтоне, антропоморфный крест заменен пучком света рядом с Распятием. Катары негативно относились к Распятию

как к изображению духа, принесенного в жертву сатанинской материи. Каноническому христианскому Распятию они противопоставляли сияющий образ живого Иисуса.

Кроме того, Босх изображает крест, похожий на боснийский, в гобелене «Воз сена» (Королевский дворец, Мадрид, цв. ил. 35, рис. 22, 23). В гобелене, рассмотренном в пятой главе книги, светящийся крест является символом пути из адского мира к спасению. Крест опирается на землю и устремляется вверх к небесным сферам. Его «руки» и треугольное основание украшены красными и синими драгоценными камнями.

Космический крест в гобелене «Воз сена» по форме напоминает некоторые из антропоморфных надгробий в Боснии, особенно стелу из Шумы, которая сейчас находится в музее в Сараево (рис. 34). У боснийской стелы такая же треугольная основа, украшенная драгоценными камнями и такая же форма креста с «головой». Растения в основании стелы, значение которых мы раскроем в главе 12, в космическом кресте Босха не приводятся. Однако в целом оба креста являются символическими изображениями Иисуса и пути бегства с земли к небесам. Одновременно они означают Древо жизни и колонну славы.

Босх и колонна славы

Другое дуалистическое изображение восхождения в Царство света представлено в форме прозрачной колонны в центральной части триптиха «Святые отшельники», где изображен святой Иероним (Дворец дожей, Венеция, цв. ил. 66). Святой стоит на коленях перед распятием, висящем на сухом дереве. Дерево растет из развалившегося трона, украшенного сценами Ветхого Завета и изображениями грехов. С точки зрения катаров, это — трон Сатаны, а святой Иероним поклоняется ему, поскольку он по неведению принял религию официальной церкви. Кроме того, святой изображен с левой стороны, то есть со стороны ада.

Композиционно ему противопоставлена небольшая парящая фигура, несущаяся вверх к луне и солнцу, минуя звезды (рис. 35). Скорее всего,

Рис. 32. Босх. Эскиз к картине «Смерть скупца». Лувр, Париж

это — катарская спасенная душа, возносящаяся с земли по колонне славы. Эта картина была написана Босхом во время его пребывания в Венеции примерно в 1500 году. Восхождение души к небесам по колонне славы представлено в ней гораздо более открыто, чем в работах художника, выполненных в Нидерландах.

На изображение колонны славы в картине Босха «Святой Иероним за молитвой», возможно, повлиял (прямо или косвенно) ветхозаветный апокриф «Видение Исайи». Как отмечалось в главе 2, в начале XVI века апокрифическая литература была все еще широко распространена в Венеции и источники, вероятно, принадлежали местной общине катаров. Катарские представления во многом опирались на тексты пророка Исайи о видениях семи небес. Небеса изображались как ряд горизонтальных слоев, что отражало наиболее древние представления о вселенной, существовавшие задолго до планетарных сфер Птолемея и Данте (схемы 1, 2 и 3). Проходя через небесные слои, Исайя мог видеть духовные

241

миры, недоступные для материи .

Описания мистических, ирреальных небесных сфер в книге

Рис. 33. Босх «Смерть скупца». Холст, масло. 1500 г. Национальная галерея, Вашингтон

Рис. 34. Надгробная стела с антропоморфным крестом/Древом жизни и виноградной лозой. XV в. Шума, Босния и Герцеговина. Муниципальный музей, Сараево

Рис. 35. Босх. Душа, восходящая по колонне славы. Фрагмент центральной части триптиха «Святые отшельники» Святой Иероним за молитвой (ил. 66)

«Видение Исайи» легли в основу мировосприятия катаров. Следует отметить, что средневековые картины потустороннего мира часто совпадают с рассказами наших современников о состоянии клинической смерти. Возможно, это были галлюцинации, вызванные картинами Босха. В то же время Босх мог и сам пережить состояние клинической смерти, что впоследствии сказалось на его творчестве. Как бы то ни было, художник вне всяких сомнений в венецианских работах изображает восхождение души с большей конкретикой и точностью, чем в других своих произведениях.

Колонна славы в картине «Святой Иероним за молитвой» не дает описания всех семи уровней Вселенной (согласно «Видению Исайи»), однако можно заметить, что и у Босха она разделена на четыре части. Колонна имеет полукруглую розовую основу, изображающую материальную сферу Вселенной. Основа похожа на нижнюю часть розового фонтана в триптихе «Сад земных наслаждений», в центре которого также имеется отверстие, откуда выглядывает лягушка (символ сатанинской материи). Первый уровень колонны, опирающийся на вершину земного полукруга, имеет постепенно меняющийся кверху розовый оттенок. Граница между розовым материальным миром и более высокими небесными сферами отмечена растительным узором. Это напоминает обрамление сцен охоты на сатанинской колонне в картине «Святой Антоний» (рис. 40), а также детали фигуры «папы римского» (терновый венец) в триптихе «Поклонение волхвов» (цв. ил. 7). Художник показывает конкретные границы материального мира, которые преодолевает спасенная душа, восходя по колонне славы.

Над запутанными ветвями освобожденная душа двигается вверх по усеянному звездами темному небу (схема 2). Второй уровень сменяется третьим, обозначенным цветовым переходом к синему. Синяя сфера колонны, вероятно, является раем третьего неба, который мы обсудим в главе 11 (схемы 1 и 2). На следующем духовном уровне мы видим редкие звезды, полумесяц и ярко сияющее солнце. Природа небесных тел, находящихся выше границы из переплетенных ветвей, исключительно духовная. Эти звезды, солнце и луна отличаются от своих материальных аналогов, расположенных ниже в околоземном пространстве. Они — знаки ангелов, Иисуса и спасенных душ. Согласно протоколам инквизиции, материальные солнце, луна и звезды (Босх расположил бы их в розовой части колонны) катары связывали с сатаной и демонами. Падшие ангелы, населяющие твердь поднебесную, описаны в «Видении Исайи»²⁴².

Метафорой духовного солнца, сияющего в раю третьего неба, является «голова» Иисуса. Это — своего рода вход в Царство света, цель восхождения души. Далее мы также рассмотрим другие катарские изображения солнца в конце тоннеля, проходящего через три космические сферы. Этот тайный путь доступен только для посвященных и полностью свободных от греха. Босх изображает солнце как знак Царства света в конце пути спасенной души.

Босховская колонна славы, по которой восходит душа, завершается плоскостью, будто служащей пьедесталом для статуи. Статуя, которая, видимо, возвышалась на колонне, падает вниз, на землю. Художник помещает ее между вершиной колонны и ногой святого Иеронима. В традиционной голландской живописи на евангельский сюжет «Бегство в Египет» встречаются аналогичные языческие идолы, свергнутые с пьедесталов силой наступающего христианства (см. главу 2). Однако, как и следовало ожидать в картине Босха, смысл падения статуи неожиданный и еретический. С точки зрения катаров, «идол» теряет опору, поскольку представляет ложную религию официальной христианской церкви, исповедуемую святым Иеронимом. Катары считали почитание святых идолопоклонством. Святым («идолам») нет места в духовном мире. Они падают в мир материи Иеговы-Сатаны, которому принадлежат. Изображение лестниц, ведущих вверх и вниз, тоже имеет особое значение. Они указывают на взлет и падение души в периоды между земными воплощениями.

Тема взлета и падения души в несколько иной трактовке представлена Босхом в его четырех эсхатологических композициях на тему Страшного суда (Дворец дожей, Венеция). Изначальный порядок расположения картин неизвестен, и в настоящее время мы не можем с уверенностью сказать, были ли они написаны художником как правая и левая створки алтаря. Предположение ряда ученых о том, что композиции представляют собой части утраченного триптиха «Страшный суд», маловероятно. Все четыре сюжета (особенно два, изображающие мучения душ в аду) отличаются от известных работ Босха о спасенных и гибнущих душах в день Страшного суда, сохранившихся в виде иллюстраций к печатным изданиям. Принимая во внимание характерные особенности эсхатологических композиций, можно сделать вывод, что они не соответствуют картинам Страшного суда. Скорее всего, они показывают, что происходит с душами после физической смерти. Два сюжета посвящены спасенным душам, два — «темным» душам, которые, как и падающий идол в картине «Святой Иероним», должны вернуться на землю. О судьбе этих несчастных душ мы поговорим в главе 12.

Поразительное изображение катаро-манихейской колонны славы дано Босхом в самой известной из его четырех эсхатологических композиций. Эту работу обычно называют «Вознесение в Эмпирей»²⁴³ (цв. ил. 67). Картина занимает исключительное — даже уникальное — место в западном искусстве. Вне всяких сомнений, Босх был мистиком и принадлежал к числу тех, кто верил, что по крайней мере

некоторые души предназначены к вознесению в Царство света, откуда они родом. Наряду с картиной «Святой Иероним», это произведение, вероятно, создано художником в Венеции под впечатлением мистических описаний загробного мира в «Видении Исайи». Картина тоннеля с ярким свечением в конце во многом совпадает с описаниями мистиков, что заставляет нас снова задаваться вопросом: написана ли работа лишь под влиянием «Видения Исайи»? Мог ли Босх создать такую композицию, не пережив собственного околосмертного опыта? На наш взгляд, это маловероятно.

В призрачной атмосфере загробного мира находится много спасенных душ, которые в сопровождении ангелов поднимаются вверх в космические сферы. Они двигаются по тоннелю, становящемуся все более ярким по мере приближения к Царству света. Кажется, что канал ведет сквозь пять космических слоев, хотя согласно катаризму должно быть только три уровня. Несмотря на небольшое расхождение с катарской моделью вселенной, канал, очевидно, является последним тайным путем спасенной души. Он уносит чистые души, минуя тонкие миры, к вратам Царства света. Именно этот тоннель и свет в конце его изображается в метафорической форме в творчестве Босха и катарских надгробиях. Две души почти полностью растворяются в океане света. Их уже ничто не связывает с миром материи. Они оставили землю с ее соблазнами далеко позади.

Потусторонние фигуры, летящие к свету, кажутся бесполыми. Катары вслед за гностиками и манихеями считали, что признаки пола принадлежат телу, душа является чистой формой, как Иисус. Согласно богомилизму и катаризму, спасенные души обретают свои духовные тела прежде, чем подняться Царство света²⁴⁴.

Изображение на вертикальной стеле из Рогатики (музей в Сараево, рис. 36) на первый взгляд не очень напоминает тоннель в работе Босха «Вознесение в Эмпирей», но на самом деле имеет с ним много общего. Столб представляет четвертый уровень Вселенной (см. схему 2). Он украшен звездами и полумесяцем. От одной из звезд идет тоннель вверх к трем концентрическим кругам. Символический рисунок показывает тот же путь вознесения души, что и в картине Босха, а концентрические круги заменяют перспективу изображенного художником тоннеля.

Рис. 36. Надгробная стела в виде колонны славы, со звездами, луной и тоннелем света. XV в. Рогатика, Босния и Герцеговина. Муниципальный музей, Сараево

Боснийская колонна с ее символикой не особенно сложна для восприятия людей сегодняшнего дня. Катарам она показалась бы сложным мистическим изображением высоких уровней Вселенной. Босх образно решает эту задачу. Ему удалось создать убедительную картину пути спасенных душ по мистическому каналу, где летают ангелы и души. Он показал, как души возвращаются в свой истинный духовный дом. Он показал путь в духовную реальность, далекую от иллюзии материального мира.