Тайны Храма Христа

ГЛАВА 6
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

Вопрос о значимости Храма Христа как памятника архитектуры вставал не единожды. Многие простые люди относились к Храму Христа с неизменным восторгом. Для них он был самый большой и самый нарядный храм России. А вот интеллигенция отзывалась о нем по-разному.

Известный русский общественный деятель, адвокат Д.В. Стасов заметил однажды: «Рядом с древними соборами Кремля Храм Христа смотрится как большая фальшивая брошь».

«Для другого большого города, - писал один либеральный журналист, - Храм Христа мог бы вполне послужить украшением. Даже для столичного Питера. Но для нашей Первопрестольной это - дешевая подделка. Мне лично Храм Христа мешает созерцать Кремль».

«Разряженный иноземный купец на пиру святорусских богатырей!» - вторил ему другой.

Среди архитекторов и градостроителей Москвы не было и нет до сих пор единого мнения о Храме Христа. Одни находили в Храме больше пороков, чем достоинств. Другие считали, что у Москвы не должно быть двух архитектурных доминант. Третьи полагали, что Храм Христа вполне может восприниматься в единстве с кремлевским ансамблем. Четвертые замечали: пройдет время,

Храм покроется почтенной патиной, и грядущие потомки зачислят его в число классических памятников старины.

В книге «История русского искусства» В.А. Никольский в 1921 году писал: «Ярким образцом тоновского стиля служит московский Храм Спасителя (1839-1881) - этот русифицированный Исаакиевский собор, гораздо более холодный и мертвенный, чем его петербургский образец. Ни Византии, ни Древней Руси здесь нет и следов; в соответствии с общим течением архитектуры эпохи это просто «ряженый», замаскированный луковицами глав и кокошниками входов католический собор, дисгармоничный по частям (чрезмерный объем центрального купола по сравнению с угловыми башенками-колокольнями), грузный и грубый, чуждый всякой оригинальности по замыслу и выполнению».

С роковой силой подобные мнения о значимости Храма Христа зазвучали в конце 20-х - начале 30-х годов, когда решался вопрос о строительстве Дома Советов.

Решалась судьба древней столицы. Железными гвоздями в головы людей вбивались мысли о том, что новая социалистическая Москва должна строиться на могилах отжившего - патриархального, буржуазного - города, будучи обильно удобренной хорошо перемолотым прахом. Тогда, в начале 30-х годов, многим казалось: недалеко лучезарное «завтра». Один-два рывка - и под ласково-мудрым взором «отца народов» наступит вожделенное, воспеваемое миллионами коммунистов слепящее великолепием будущее.

Но сегодня в очередной раз слишком очевидно подтвердилась истина: разрушив до основания старое, нового не построишь…

Поправ идею некоторых зодчих о проведении реконструкции Москвы с учетом культурного наследия и новых достижений, «отцы города» взяли курс на уничтожение архитектурных памятников в Москве. В числе многих усадеб, дворцов, церквей одним из первых пал Храм Христа Спасителя.

Еще в 1924 году молодой архитектор В. Балахин посылает в «Правду» статью, озаглавленную «Памятник В.И. Ленину», в которой, в частности, говорилось: «Постановление первого съезда Советов СССР о постройке в Москве в память образования Союза дома всесоюзных съездов и идеи памятника Коминтерну - все воплотится в памятнике В.И. Ленину…

Заняв лучшее место в центре города на берегу Москвы, где стоит Храм Христа, памятник ЛЕНИНУ будет неиссякаемым источником самых революционных, самых ярких и лучших идей для всех поколений и всех народов. Мертвое место Москвы станет центром самой кипучей жизни. Храм должен уступить место памятнику…»

Статья не была напечатана. И.И. Скворцов-Степанов, главный редактор «Правды», пытался остудить пыл молодого зодчего. Вернув автору статью, в сопроводительной записке написал: «Боюсь, мы покажемся заслуженно смешными, если будем печатать такие декламации с планами сноса целых кварталов (верно, придется снести Манеж) и таких громад, как Храм Христа».

Бредовая идея все же парализовала и больные, и здравые умы.

Архитектор Б. Иофан вспоминал о выборе места для строительства Дворца Советов так: «В 1931 году тов. Сталин вместе с Советом строительства Дворца Советов во главе с его председателем тов. Молотовым посетил предполагавшееся место постройки - на участке Храма Христа Спасителя. Большая группа московских архитекторов присутствовала при осмотре. В этот день место строительства Дворца Советов было выбрано. Как мне кажется, тов. Сталина привлекло красивое расположение участка, его близость к Кремлю, его положение в центре города и у Москвы-реки. Тов. Сталин с большой трогательностью знакомился с участком, внимательно выслушивал и разбирался в мнениях архитекторов. Многих тов. архитекторов пугала неправильная конфигурация участка и его сравнительно небольшие размеры, возможно, что были такие… которые в душе жалели о храме, хотя вряд ли кто-нибудь мог защищать его архитектурные достоинства…»

Но противников сноса было много. Среди них академик живописи Апполинарий Васнецов. Он направил за несколько месяцев до взрыва Храма в газету «Известия» письмо:

«Обращаюсь в редакцию уважаемой газеты «Известия» с просьбой: не найдет ли она возможным поместить на ее страницах мое мнение как художника по поводу сноса архитектурного памятника второй половины XIX века - Храма Христа Спасителя.

Помимо того, что этот памятник - народное достояние огромной материальной стоимости, над которым работали более пятидесяти лет, представляет и несомненную художественную ценность. На его стенах мы видим работы таких известных художников, как Суриков, Семирадский, Марков, Сорокин, Савицкий, В. Маковский, и др. Кроме того, масса скульптурных изображений, украшающих его наружные стены и бронзовые двери, также сработана известными в то время скульпторами. Помимо того, прекрасная, тщательной работы мраморная облицовка стен внутри храма стоит того, чтобы ее сохранить как техническую и художественную ценность.

Разрушить его, конечно, легко, но когда памятник архитектуры и искусства, характерный для целой эпохи, исчезнет без следа - жалеть будет поздно…

Для постройки Дворца Советов придется кроме храма снести и массу жилых домов, а при современной жилищной тесноте едва ли это желательно. А между тем, не прибегая к сносу памятника и жилых домов, для постройки Дворца имеется прекрасная местность: ближайшая часть Ленинских (Воробьевых) гор, примыкающая к городу, это бывшая Мамонтовская дача. Мост через Москву-реку свяжет Дворец с центром города, и его следует спроектировать в архитектурном отношении в нечто целое с самим зданием, придав ему художественные формы.

Связь с городом помимо Москвы-реки как водного пути будет поддержана прилегающей вблизи окружной железной дорогой, трамвайной сетью, автобусами и предполагающимся в скором времени метрополитеном. Таким образом, связь будущей Москвы со старой будет обеспечена.

Возвышенное плато, прилегающее с юга и запада к Воробьевым горам и будущему Дворцу, считается самой здоровой местностью.

Величественное здание Дворца Советов, окруженное Нескучным садом и огромным парком Воробьевых гор, будет отовсюду видно и усилит мнение о Москве как о красивейшем городе Европы.

Академик Ап. Васнецов».

Письмо не было опубликовано.

Когда в апреле 1922 года состоялось изъятие ценностей из Храма Христа, участвовавший в работе комиссии эксперт - авторитетный знаток церковного искусства А.И. Анисимов так отзывался в своем заключении о значимости Храма Христа: «Как весь Храм, так и его внутреннее убранство, созданные по проектам архитектора Тона и видных художников того времени, являются наиболее полным и красочным выражением псевдорусско-византийского стиля и в изучении этого стиля имеют значение руководящего образца. Исследование русской культуры, поскольку оно ведется не только во всероссийском, но и в мировом масштабе, навсегда связано с Храмом Христа Спасителя как одним из наивысших достижений в области художественных исканий на протяжении целого полустолетия XIX века.

Задуманный как памятник не только московский, но и всероссийский, Храм Христа Спасителя был исполнен не только в главном, но и в мелочах как одно грандиозное целое. Он не слагался, как большинство русских церквей, из ряда последовательных наследий, а был создан как единое целое и возник одновременно, поэтому и все убранство его -иконостасы, сени, престолы и утварь, сосуды, Евангелия, хоругви, кресты - есть часть этого единого органического целого и не может быть изъято без нанесения существенного ущерба всему памятнику».

Члены церковных общин Москвы собирали подписи к письму, адресованному советскому правительству с просьбой не разрушать Храм Христа. Была попытка широких слоев населения Москвы воспрепятствовать надвигающейся катастрофе. Рабочие предлагали Храм передать под музей, о чем уже упоминалось выше. Мужественные священники с церковного амвона призывали своих прихожан к единению перед лицом опасности уничтожения веры и культуры. На молебне, состоявшемся 11 марта 1918 года в Храме Христа Спасителя, была объявлена анафема еретикам и всем тем, кто хулит веру, святые храмы и обители и посягает на церковные достижения. Новые советские правители приняли проклятия на свой счет и заявили, что церковь предала анафеме советскую власть и большевиков. Храм Христа Спасителя превратился в центр сопротивления, чего советская власть не могла простить ему.

С тех пор по указанию свыше Храм систематически стал подвергаться невиданной атаке со стороны центральных партийных и советских газет, которые в начале 30-х годов были испещрены ругательствами в адрес Храма Христа Спасителя.

В начале 30-х годов была выпущена пятидесятитысячным тиражом открытка, на обратной стороне которой на французском языке было напечатано: «Большой Каменный мост и музей -Храм Христа Спасителя». А внизу открытки напечатано по-русски: «Храм является памятником религиозного фанатизма, на постройку которого царское правительство израсходовало 50 миллионов рублей народных денег. На позолоту куполов пошло свыше 3/4 тонны чистого золота».

Так готовилось «общественное мнение», так подготавливался взрыв всемирно известного памятника.

Были и искусствоведы, утверждавшие, что почти все произведения в Храме были выполнены на низком, ремесленном уровне. И.В. Евдокимов, советский искусствовед, в своей монографии «В.И. Суриков» писал: «Теперь с разборкой под Дворец Советов Храма Спасителя заказные и подневольные фрески, деланные только по нужде и для денег, перестали существовать вовсе. Потери никакой нет». Этот новоявленный искусствовед несомненно говорил языком газетных статей того времени, и, к сожалению, он был не одинок…

В массовой печати после сооружения Храма Христа не было почти никаких сведений об истории его строительства, описаний о достопримечательностях, исторической ценности и отзывов соотечественников. Неизвестный автор писал в 1918 году: «Обидно за Россию, воздвигнув всему миру и грядущим векам в наущение и восхищение величественнейший храм-памятник, она не слышит от своих сынов вдохновенного слова о нем, она не видит его в родной печати своей, она более знает о нем из восторженных описаний чужеземцев, чем от русских людей, охотно слагающих увлекательные гимны в честь иностранных курортов и красот иноземной природы и просмотревших чудный Храм Спасителя, родную свою красоту, словно солнышком обогревающую и благословляющую сердце России Москву!» По свидетельству архитектора П.А. Куцаева, на совещании технического совета Управления строительства Дворца Советов 30 мая 1931 года рассматривался вопрос о нескольких площадках для строительства Дворца. В числе их были: Красная площадь, Китай-город, Зарядье, Охотный ряд. Таганка, Болото и на последнем месте значилась территория, на которой стоял Храм Христа Спасителя. Неожиданно 4 июня ситуация изменилась. На внеочередном совещании технического совета было объявлено о принятом в «верхах» решении остановиться на участке Храма Христа Спасителя.

Ведущую роль в решении вопроса о сносе Храма сыграли «главный разрушитель Москвы» Каганович и его родственник архитектор Иофан.

Даже спустя два года после гибели Храма Христа Спасителя, когда была выдвинута новая концепция планировки и застройки Москвы, Каганович, как главный идеолог перестройки исторического города и прежде всего уничтожения Храма Христа как символа империи, выступая на III Московской городской конференции ВКП (б) в январе 1934 года, говорил: «Товарищи, город Москва имеет еще много несуразностей. То, что уже сделано, есть лишь малая часть всего того, что нам еще нужно проделать в городском хозяйстве. Ведь когда проходишь или проезжаешь по московским улицам, то в то же время думаешь, какие идиоты раньше строили так город (Смех.)… Мы проделали настолько большую работу, что иностранцы, считавшие Москву старым азиатским городом, приехав к нам и увидев дома и улицы, убеждались, что вот какие большевики, оказывается, далеко не дикари. Но мы должны признать, что хотя проделанная в эти годы работа и была очень напряженной, но все же еще недостаточна».

Сегодня мнение историков и искусствоведов однозначно. Вот высказывания некоторых:

«Целая армия обрушившихся на Рим гуннов не принесла столице столько бедствий и разрушений, сколько Москве принесли два человека - Л.М. Каганович и М.Я. Гинзбург…

Придя к власти, некий государственный деятель объявил, что Москву строил пьяный архитектор, и стал Москву исправлять…»

«В Москве уничтожено 2200 замечательных памятников архитектуры. Теперь Москва исключена из разряда десяти красивейших городов мира…»

Так была решена судьба Храма - исчезнуть с берега Москвы-реки, как и десятков других храмов, по инициативе «главного градостроителя» Кагановича. На предвыборной конференции Общества охраны памятников истории и культуры в 1987 году не без оснований признано, что виновником разрушения Храма Христа Спасителя был Каганович, и было выдвинуто предложение - привлечь к судебной ответственности Кагановича, пока он еще жив, за разрушение Храма.

Разрушение Храма Христа было политической акцией, поэтому ведущие архитекторы 30-х годов не оказали должного сопротивления в решении вопроса о сносе и придумали версию, оправдывающую уничтожение Храма, охарактеризовав архитектора Тона слепым исполнителем воли царя, осуществившим реакционную программу «официальной народности».

Эта трактовка стала стереотипом. 16 июня 1931 года на заседании Комитета по делам культов при Президиуме ВЦИК, проведенном под руководством П. Смидовича (зам. пред. Президиума ВЦИК), рассматривался вопрос «О ликвидации и сносе Храма Христа Спасителя в Москве», где и была вынесена резолюция: «Ввиду отвода участка, на котором расположен Храм Христа Спасителя, под постройку Дворца Советов указанный Храм ликвидировать и снести…

… Ходатайство хозяйственного отдела ОГПУ о смывке золота и ходатайство строительства Дворца Советов о передаче строительного материала внести на рассмотрение секретариата ВЦИК…»

Идея разрушения Москвы жива в умах некоторых «деятелей». Л.В. Вавакин в интервью газете «Московский комсомолец» 19 сентября 1987 года признался: «Я не буду называть фамилий, но однажды мне было сказано одним ответственным лицом: «Эх, как жалко, что в двадцатые годы мы все это не посшибали! Не было б проблем!»

Вот уж истинно верно, что уважение к минувшему - черта, отличающая образованность от дикости.

Идея сооружения в Москве грандиозного общественного Дома Советов была предложена СМ. Кировым в 1922 году на 1-м Всероссийском съезде Советов. «Я думаю, - сказал Киров, - что это здание должно являться эмблемой грядущего могущества, торжества коммунизма не только у нас, но и там, на Западе…» В решении первого съезда Советов СССР было записано: «1-й съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Союза Советских Социалистических Республик в ознаменование создания нового союзного государства постановляет:

1. Основать в Москве, как столице Союза, Дом Союза Советских Социалистических Республик.

2. Поручить ЦИК Союза Советских Социалистических Республик провести это постановление в жизнь».

В обстановке антирелигиозной пропаганды и развернутого наступления на религию центральной прессы, ратующей за снос Храма Христа Спасителя, якобы стоящего на службе контрреволюции, 18 июля 1931 года «Известия» опубликовали постановление совета строительства Дворца Советов о сооружении в Москве на месте Храма Христа Спасителя Дворца Советов.

19 июля 1931 года был объявлен всесоюзный открытый конкурс на проектирование Дворца со сроком сдачи проектов до 28 октября 1931 года. Этот срок был явно нереальным: конкурс длился до мая 1933 года. На конкурс поступило 160 проектов, в числе их 24 от зарубежных архитекторов и 112 предложений от трудящихся. Из советских зодчих принимали участие крупнейшие архитекторы того времени: Алабян, братья Веснины и Голосовы, Гельфрейх, Гинзбург, Жолтовский, Иофан, Щуко, Щусев и др. Из зарубежных архитекторов - Ле Корбюзье и Перре (Франция); Мендельсон, Гроппиус и Пельциг (Германия); Б разини (Италия); Ламб Урбан и Гамильтон (США) и др.

Высшую премию на конкурсе получили Иофан, Жолтовский и американский архитектор Гамильтон.

Среди представленных проектов были весьма интересные, талантливые и оригинальные решения, сводившиеся к различным архитектурным направлениям - от классицизма до конструктивизма. Были и весьма курьезные здания - в форме звезды, серпа и молота, турбины…

Характерно, что после объявления 1-го тура соревнования, длившегося с июля 1931 года по август 1932 года, в эскизах Иофан представил два зала, соединенных посредством форума (по типу здания «общественных форумов» в Берлине, которое намеревался построить Гитлер), огражденная территория которого представляла собой площадку для народных собраний под открытым небом. Над форумом возвышалась башня, увенчанная фигурой рабочего с факелом в протянутой руке.

10 мая 1933 года после 2-го тура соревнования совет строительства Дворца Советов принял за основу новый, совершенно неожиданно противоположный первому варианту проект архитектора Иофана. Тогда же было принято решение рассматривать Дворец Советов как памятник Ленину. Высота его была увеличена почти вдвое и статуи - вместо 10 метров до 100 метров.

Некоторые архитекторы и строители критиковали проект Дворца Советов примерно с тех же позиций, с каких в свое время критиковался проект Храма Христа Спасителя. Дворец будет подавлять своей массой исторический центр Москвы - Кремль с Красной площадью. Столь колоссальное и необычное сооружение не будет гармонировать с общим видом как центра, так и всего во многих районах низкоэтажного города.

Другие архитекторы, в их числе были и видные, сомневались относительно места, избранного для Дворца Советов. Они считали, что монументальное здание лучше было бы строить не на низком берегу Москвы-реки, не в центре города, а на Ленинских горах. Там, указывали они, на виду всей Москвы можно заложить один из новых центров столицы (воздвигнутое через двадцать лет монументальное здание Московского университета с окружающим его ансамблем наглядно подтверждает теперь правильность этой идеи).

Среди сотрудников архитектурной мастерской, созданной для проектирования Дворца Советов, поговаривали о близкой связи Иофана с «главным разрушителем», выдвинувшим идею и склонявшим, а вернее, понуждавшим зодчих к ликвидации Храма Христа Спасителя. Ходили слухи и о том, что первоначальный контурный рисунок архитектурно-композиционного построения здания Дворца Советов был подсказан Иофану рядовым архитектором. Об этом спустя много лет рассказывал сам автор рисунка архитектор Куцаев.

Однажды, присутствуя на совещании архитекторов, Куцаев слушал выступления коллег и делал в блокноте наброски контуров будущего Дворца Советов. Один из них, на его взгляд, наиболее оригинальный, он показал сидевшему с ним рядом архитектору Иофану. Бросив беглый взгляд на рисунок, Иофан сказал, что это не подходящая композиция для монументального памятника. А год спустя архитектор Куцаев увидел проект Дворца Советов, выполненный в той монолитно-монументальной объемно-пространственной композиции, контурный набросок которой он показывал Иофану.

В мечтах создателей Дворец Советов являлся чудо-дворцом, который должен был поглотить огромную территорию ценнейшего исторического района, почти в 3 раза большую, чем Красная площадь, для чего потребовалось бы снести 155 зданий и передвинуть 16. Он представлял собой сооружение высотой 416 метров со 100-метровой 6000-тонной статуей В.И. Ленина на вершине (в три раза выше статуи Свободы). Общая площадь застройки должна была составить около 120 тысяч квадратных метров. Объем -7500 тысяч кубических метров. Ширина здания - 250 метров. Длина - свыше 500 метров. Общий вес - более 1500 тысяч тонн. Статуя: длина указательного пальца - 6 метров, ширина в плечах - 32 метра, объем головы чуть меньше половины Колонного зала Дома союзов, поверхность всей статуи - 11000 квадратных метров (около 80 дней в году она была бы закрыта облаками). 6 тысяч помещений могло бы одновременно вместить 41 тысячу человек, Большой зал - 21 тысячу.

Планировалось покрыть фресками пространство в 12 тысяч квадратных метров, установить из меди, бронзы и гипса 19 тысяч квадратных метров барельефов, около 250 многофигурных групп высотой от 2 до 15 метров, расписать масляной краской 18 тысяч квадратных метров холста, а для канализации потребовалось бы 30 километров труб.

Общая стоимость строительно-монтажных работ составила бы, по предварительным расчетам, 3939065 тысяч рублей.

Человек, который не хочет помнить своего прошлого и разрушает исторические памятники, подобен человеку, утратившему разум.

Подобным комплексом неразумности или неполноценности по отношению к прошлому, как известно, страдал Гитлер, по приказу которого в тех же 30-х годах сносились замки и кирхи. Его мечтой было построить в Германии величественные здания на диво людей грядущих веков. Он хотел увековечить себя такими сооружениями, которые бы напоминали последующим поколениям о великой эпохе.

Главный наперсник Гитлера по архитектуре А. Шпеер в своей книге сообщает, что фюрер предлагал построить огромное здание - центр для партийных съездов в Нюрнберге. Это здание должно было вмещать 160 тысяч человек, оно увенчивалось женской фигурой на 14 метров выше статуи Свободы. Рядом предполагалось разместить стадион на 400 тысяч мест, объем которого превышал бы в 3,3 раза пирамиду Хеопса. Стены стадиона - построить высотой 100 метров…

А в Берлине Гитлер мечтал построить огромную арку в память первой мировой войны. Ее высота намечалась 118 метров, ширина и глубина 168 метров. Под этой аркой хотели соорудить триумфальные ворота высотой более 20 метров.

Однако главной мечтой Гитлера было сооружение здания в центре Берлина для «общественных форумов» вместимостью до 180 тысяч стоящих человек. Общая высота около 240 метров с диаметром купола 250 метров. В углублении, подобном алтарю, под золотым орлом со свастикой в когтях - подиум для «вождя народов». У входа в здание предполагалось установить две 15-метровые фигуры, олицетворяющие небо и землю. Перед входом в здание для «общественных форумов» проектировалась площадь имени Гитлера размером 450x450 метров для первомайских празднеств на 1 миллион человек. Сооружение должно было быть осуществлено к 1950 году. По чертежам архитектора были уже заказаны в Швеции и Финляндии гранитные колонны.

Когда Гитлеру доложили о сооружении в Москве Дворца Советов чуть ли не вдвое выше здания «общественных форумов», он был глубоко уязвлен. Ему казалось, что у него обманом похитили славу возведения самого высокого в мире монументального сооружения. Он чувствовал досаду, что не в силах приказать Сталину не стоить Дворец Советов. Его утешало лишь одно, что его сооружение будет уникальным. Он говорил себе: к чему более или менее сводится небоскреб? Чуть выше, чуть ниже… Самым главным в берлинском форуме будет громадных размеров купол.

В октябре 1939 года немецкий посол в Москве фон Шуленбург доложил Гитлеру, что Сталин весьма заинтересовался их строительными планами, в связи с чем «в Кремле были выставлены серии фотоснимков наших сооружений…».

Подготовительные работы после принятия проекта Дворца Советов продолжались около шести лет. За это время площадка была расчищена от развалин разрушенного Храма, проведены геологические исследования и вокруг будущего фундамента Дворца Советов пробурены скважины и заполнены битумом.

С 1939 до 1941 года были заложены фундаменты для высотной части Дворца Советов.

Были смонтированы металлические башмаки для колонн высотной части и шестнадцати этажей стального каркаса. Для создания подпорной стенки, отделяющей фундамент сооружения от тоннеля метрополитена, забит металлический шпунт. Одновременно сооружены и введены в действие завод металлоконструкций на Урале и промышленные предприятия строительной базы в Лужниках, бетонный завод на Кропоткинской набережной; камнерезный завод в Хлебникове; завод в Карачарове, испытательный акустический полигон под Москвой… Кроме того, был построен барачный городок за Хамовниками на Малых Кочках для рабочих «Дворецстроя».

Десятки других предприятий производили различные изделия, конструкции, детали и заготавливали строительные материалы для будущего главного здания страны…

Наступил 1941 год. Грянула Великая Отечественная война.

Бронированные орды Гитлера угрожали столице. Строительство Дворца было прервано. Часть рабочих со стройки и промышленных предприятий ушла добровольцами на фронт, другие отправились на сооружение эвакуированных и новых заводов и предприятий на востоке страны, а оставшиеся работали на оборону.

Весь наш народ напряг все силы, чтобы защитить отечество от смертельной опасности. Все средства были использованы для обороны страны.

Тогда же, в самые решающие месяцы войны, стальной каркас сооружаемого Дворца Советов был демонтирован и использован на строительство железнодорожных мостов, имеющих важное стратегическое значение.

В первые годы после войны необходимо было восстанавливать разрушенное хозяйство на Украине, в Белоруссии и других регионах страны. В таких условиях продолжение строительства Дворца Советов подорвало бы экономику послевоенных лет. Для сооружения гигантского здания требовались сталь специальных марок, а также кабели, сложное инженерное оборудование, огромное количество строительных материалов, отвлечение высококвалифицированных инженерно-технических кадров и рабочих. Огромное сооружение должно было быть совершенством строительной техники.

У идеологов коммунизма было и такое соображение: сооружение Дворца явилось бы вызовом реальной власти ВКП (б).

Распространялись слухи о том, что здание Дворца Советов со временем может сползти в Москву-реку, потому как основание его заложено на пласте известнякового отложения, имеющего уклон к водной артерии. Другие ссылались на подземные селевые потоки, на плывуны под подошвой заложенного фундамента. Так по ряду упомянутых причин проект Дворца Советов был признан неудачным.

Любопытно, что, несмотря на попытки Кагановича, Иофана и некоторых архитекторов возобновить строительство Дворца Советов, Сталин не возвращался к мысли о продолжении строительства его, возможно, потому, что дворец-памятник был бы Ленину, а не ему - Сталину.

Позднее, после смерти Сталина, когда наступило время вернуться к вопросу о продолжении строительства Дворца Советов, многие зодчие высказали свои соображения о том, что подобное здание своей громадой нарушит архитектурный ансамбль Кремля и Красной площади, кроме того, потребуется снос всех промежуточных зданий между Моховой и Манежной улицами, а также между Волхонкой и Большим Каменным мостом. И строительство так и не было возобновлено.

Однако в 1956 году было принято решение объявить новый конкурс на проект Дворца Советов и на новом месте, около МГУ на Ленинских горах. На конкурсе был принят проект тогдашнего главного архитектора Москвы А. Власова, но вскоре со смертью архитектора идея сооружения Дворца Советов была окончательно похоронена.