Тайны затерянных звезд. Том 1

Глава 13

Мне это имя ни о чем не сказало. Никаких Боровов я не знал ни в прошлой жизни в составе «Мёртвого эха», ни в мою бытность врекером, ни тем более сейчас, когда я стал членом экипажа «Барракуды».

Зато его знала моя команда, если судить по их лицам. И знала хорошо. Кори сморщилась, словно ей в нос ударил запах тухлятины, Пиявка резко потеряла интерес к разговору и принялась сканировать толпу взглядом, словно искала кого-то в ней, Магнус скривился, как от лимона. Даже Кайто уж на что миролюбивый человек, и то расстроился. А капитан сурово нахмурился.

— Он приглашает нас? — уточнил он. — Всех?

Ответ я знал заранее, однако, идти в одиночку к этому Борову я точно не собирался. Так что вопрос капитана прозвучал очень к месту.

— Его интересует победитель, — всё так же без эмоций ответила блондинка, кивая на меня. — Но он готов пригласить вас всех, если победитель без вас не пойдёт.

— Однозначно не пойду! — хмыкнул я. — Не хватало ещё, чтобы ваш Боров попытался меня прибить за то, что я уделал его чемпиона.

— Его чемпиона? — перевёл на меня взгляд капитан. — Думаешь, они связаны?

Я если честно даже удивился, что капитан не понял этого. Более того, я обвёл взглядом и остальных членов команды. Все смотрели на меня с недоумением. А потому я решил объяснить.

— Конечно! — я усмехнулся. — Сам посуди — это его место, его бар, а значит, всё что происходит в нём, тоже под его контролем. И бессменным чемпионом здешних боёв человек может быть только в одном случае — если он тоже находится под крылом у босса. Так что да, я уверен, Резак — боец на службе у Борова, если это можно назвать службой. Я прав?

Вопрос я задал блондинке. Но она ничего не ответила на него, и вообще никак на вопрос не отреагировала. Она даже голову ко мне не повернула, так и смотрела перед собой пустым невидящим взглядом.

По ходу дела, это вообще прокси, и сейчас через неё говорит тот самый Боров, а она лишь передаёт нам его слова, облекая их в такую форму, словно говорит она сама.

Прокси — это люди, которые зарабатывают тем, что предоставляют себя в управление другим. У них вживлён имплант контроля, и по желанию хозяин может подключиться к прокси и управлять им, говорить, делать всё что захочет. Старая разработка.

Интересно, что заставило эту милую девушку пойти на такую работу?

Хотя, на серых станциях симпатичным девушкам защитить себя очень непросто. А тут она под крылом босса, и никто не смеет тронуть её. Ну кроме самого босса, конечно. Так что всё логично.

Но прокси или не прокси, а игнорировать приглашение босса — это не лучший вариант. Надо бы узнать, чего он от меня хочет.

— Мы идём все вместе! — я взял бутылку, которую принесла блондинка, и махнул ею, приглашая команду встать и идти за мной. — Надо же уважить здешнего хозяина!

Судя по лицам команды, они не очень-то хотели уваживать хозяина, но раз я иду, то и они пойдут — одного меня не оставят. Тем более, что сейчас от их желания мало что зависело. На серой станции «хозяином» мог называться только человек, который достаточно силен для того, чтобы так называться. Достаточно силен для того, чтобы никто другой не осмелился с ним поспорить и назвать хозяином уже себя. А с такими людьми лучше не ссориться, особенно когда твой корабль стоит в доке станции и едва не разваливается на части. В случае чего, даже свалить отсюда по-быстрому не получится.

Команда это понимала. А потому все поднялись без разговоров.

Мы сквозь толпу и грохот музыки последовали за блондинкой, и она повела нас в дальний угол бара, где стоял отдельный, особый столик, приподнятый над всем остальным залом на добрый метр. Из-за этого, да ещё и из-за амбалов, которые охраняли это место, было не видно, кто там сидит. Несмотря на то, что непосредственно вокруг возвышения было довольно-таки пустое место. В смысле, не было толпы, только охранники.

К столику на возвышении вели несколько ступеней. Когда мы приблизились, амбалы при виде прокси-блондинки разошлись в стороны и мы поднялись наверх.

Моим глазам предстала парочка таких же пустоглазых почти голых девиц — рыжая и брюнетка — и Джонни Боров, развалившийся на диване.

Ни в одном уголке космоса, ни в одном языке не существовало слова лучше, чтобы описать этого человека, чем «боров». На диване за столом, одной рукой обнимая деваху-прокси, а в другой держа стеклянный бокал с чем-то тёмным и явно алкогольным, расплывалась бесформенная куча жира.

Боров был так огромен, что, пожалуй, мог бы потягаться своим весом даже с Жи, который, на минуточку, сделан из металла.

При взгляде на это мясное желе, которое к своей вершине постепенно сужалось, переходя в лысую голову с четырьмя подбородками и бородавкой на носу, я понял, почему Кори так скуксилась, когда речь зашла о Борове. Это действительно не самое приятное зрелище.

Но, так или иначе, он тут хозяин. И это не просто слова — по всему его поведению понятно, что хозяин тут он. Если бы он не был тут хозяином, то его бы уже не было в живых, его можно просто оставить на месте и не кормить, и он сдохнет от голода, потому что я сильно сомневаюсь, что он способен самостоятельно передвигаться.

— А вот и наш чемпион! — расплылся в улыбке Боров, продемонстрировав неожиданно белые и ровные зубы. — Вот это был бой, прямо порадовал меня на старости лет! Присаживайся за стол!

Я демонстративно посмотрел на мою команду. Раз уж пришли мы сюда все вместе, то и внимание всем должно быть оказано одинаковое.

Боров правильно понял мой взгляд и добавил:

— И вы присаживайтесь!

Нам тут же принесли стулья, которых на возвышении до этого не было.

— Где ты так налабался? — спросил Боров, едва дождавшись, когда я сяду.

— В школе времени не терял, — на автомате ответил я своей обычной фразой, и через силу улыбнулся. — На самом деле, нет. Я бывший врекер, невесомость для меня почти что дом родной. Мне там доводилось справляться с вещами и посложнее, чем обпыханная глэйпом гора мышц, одна штука.

Ну не говорить же ему, что я ещё до работы на «Линкс» имел неплохой боевой опыт, в том числе и в невесомости. Но можно сказать, врекерская работа отточила мои навыки, так что, я почти не соврал.

— Хочешь сказать, ты на распиле космического металлолома так научился кувыркаться? — восхитился Боров.

— А где ж ещё? — я пожал плечами. — Когда нужно вытащить гнутый длинный топливопровод из щели в четверть метра шириной, ещё не так закувыркаешься.

— Охренеть! — Боров в порыве чувств махнул стаканом, разбрызгивая из него алкоголь. — Завтра же прикажу всем моим будущем бойцам подписать с «Линкс» контракт на пару месяцев, пусть подучатся!

— Ни хрена не выйдет, — я с улыбкой покачал головой. — У «Линкс» контракты бессрочные. Пока не выплатишь долг за оборудование — не отпустят.

— Да плевать! Я сам за них заплачу через эти два месяца! — хохотнул Боров, дотянулся до стола, взял кусок тонко нарезанного жареного мяса и запихнул себе в рот. И продолжил с набитым ртом: — А пока они там готовятся, у меня есть к тебе предложение, боец! Как тебя, кстати?

— Боец сойдёт, — спокойно ответил я.

— Кстати, отличное имя для нулевого куба! — Боров на секунду задумался. — По-моему, бойцов раньше ещё не было… Короче! Предложение такое — работаешь на меня! Резак своё уже, по ходу, отвоевался, так что мне нужен новый чемпион, который будет зарабатывать мне деньги! Плачу тысячу в сутки просто за то, что ты есть, а за каждый успешный бой — ещё пятьдесят кусков сверху!

Я внимательно посмотрел на Борова, но он так сиял, что у меня даже сомнений не возникло в том, что он говорит всерьёз. Он настолько привык быть тут хозяином, что считает, будто может купить кого угодно, за любые деньги.

А ещё я прям физически почувствовал, как за спиной напряглась моя команда. Ну ещё бы! Такие деньжищи! Правда, голос подала только Кори.

— Ка-а-ар… — протянула она, словно решила, будто я могу согласиться.

Эх, не верит она в меня! Но с ней я потом разберусь. А пока нужно закончить разговор с Боровом.

— Спасибо за предложение… — я покачал головой. — Но я вынужден отказаться. У меня команда.

— Команда и без тебя проживёт! — Боров снова махнул рукой, выплёскивая из стакана последние капли напитка. — Кем бы ты ни был в команде, заменить тебя есть кем! Да хоть даже прямо тут на станции легко можно найти любого космического специалиста, от наводчика до энергетика! А вот такого бойца, как ты, я до этого момента не встречал и не знаю, когда встречу в следующий раз. Уговорил, шестьдесят! Шестьдесят кусков за каждый выигранный бой! Это сильно больше, чем я предлагал кому-то.

— Всё равно нет, — я снова с улыбкой покачал головой. — Я польщён предложением и вниманием, но на самом деле весь этот бой вышел случайно. Мы прилетели-то сюда только для того, чтобы починить корабль, а в баре оказались только чтобы найти техника.

И вот тут я прям ощутил, что Боров понял, как на меня можно надавить.

— А-а-а! — протянул он изменившимся тоном. — Так это ваша «Барракуда», что ли, стоит в атмосферном доке? Да уж, потрепало вас неслабо, ребята! Но знаете, что я вам скажу — я не привык получать отказы! Поэтому моё последнее слово такое! Или ты соглашаешься работать на меня, или хрен вы получите ремонт! Все техники получат указание на парсек не приближаться к вашему корыту, а они все знают, что бывает с теми, кто не выполняет мои указания! Так что решай… Боец!

Боров с видом победителя откинулся на спинку дивана, опрокинул в себя бокал, понял, что он пустой, и недовольно скривился.

— Ка-а-ар… — снова протянула у меня за спиной Кори.

Вместо ответа я поднялся и повернулся к команде.

— Вы его слышали. Идём отсюда. Прикинем, что делать дальше.

И не обращая внимание на охреневшего от такой наглости Борова, мы спустились с его пьедестала. Бутылку меруанской текилы я, конечно же, забрал с собой.

Мы вышли из бара и побрели по коридорам станции обратно к атмосферному доку. Пиявка догнала меня, отобрала бутылку, скрутила горлышко, прямо из горла сделала славный глоток, зажмурилась, выдохнула, и с чувством, как умеет только она, произнесла:

— Вот сукин сын!

— Не то слово! — покачала головой Кори, отбирая у неё бутылку и тоже прикладываясь. — С каждым годом он становится всё более и более невыносимым… И жирным.

— Это точно! — в кои-то веки поддержал её Магнус, тоже делая глоток из бутылки. — Он скоро лопнет, как пузырь!

— Вы его знаете? — уточнил я, забирая бутылку обратно и тоже прикладываясь.

— Да, к сожалению, — Кори снова скривилась. — Его попробуй не знать, это же один из двух владельцев этой станции.

— Двух? — переспросил я, проглотив огненную воду и дождавшись, когда в нос перестанут бить алкогольные пары. — А второй кто?

— Брат его, — Кори махнула рукой. — Когда-то они вместе владели этой станцией, и тогда она носила название «Единорог», а никакая не «Двухвостка». «Двухвосткой» она стала как раз после того, как они рассорились, и разделили станцию пополам. Собственно, с тех пор Боров и начал бухать и жрать как не в себя, отчего его и разнесло, как лягушку в открытом космосе.

— А из-за чего такого они поссорились?

— Там мутная история, — вместо Кори ответил капитан, который не спешил прикладываться к бутылке. — Никто точно не знает, а сами братья не любят распространяться на эту тему. Вроде бы у Борова, который тогда ещё не носил эту кличку, была космическая яхта. «Серебряная стрела», если знаешь такую модель. Редкая штука и очень дорогая, Джонни на неё все свои сбережения спустил. Заботился о ней лучше, чем о жене… Хотя у него и не было жены, и все шутили, что это как раз потому, что у него есть «стрела», и она ему прекрасно заменяет женщин. А потом яхта пропала. Она пропала со своего места, и никто не знал, никто не видел, куда именно она делась. Боров несколько дней искал пропажу, перетряс всю станцию и всех обитателей, чуть ли переборки не вскрывал в поисках яхты, но ничего так и не нашёл. А потом нашлись доказательства того, что яхту украл его брат Себастьян.

— Не было там никаких доказательств! — возмутилась Кори. — Себа не виноват, нахер ему не упёрлась эта яхта! Все эти «доказательства» это только нейросетевые видео, которым нет никакого доверия, и пара безделушек, которые похожи на те, что были у Себы! А на самом деле, их можно напечатать за день на любом тридэ принтере!

— Я знаю, знаю, — миролюбиво ответил капитан. — Но Борову этих «доказательств», — капитан изобразил кавычки, — было достаточно. Сначала он просил брата вернуть яхту по-хорошему, потом начал ему угрожать, дошло даже до небольшой гражданской войны на станции, когда люди Джонии и люди Себастьяна сцепились всерьёз. К счастью, они оба вовремя остановились и не распылили станцию на кварки. Но братские узы с того момента уже не в силах были держать братьев вместе, и их пути разошлись. Никто не захотел уступать другому свою половину станции, и даже продавать не захотел ни за какие деньги. Тогда они и поделили станцию между собой пополам, и поменяли ей название на «Двухвостку». За Боровом остались осевые уровни, атмосферные доки, половина жилых отсеков, генератор и система жизнеобеспечения. За Себастьяном — всё остальное. По сути, на станции появились два отдельных самостоятельных государства, которые сейчас на ножах друг с другом. Но друг без друга существовать они тоже не могут, и вынуждены торговать тем и этим, иначе умрут все. Можно сказать, сейчас на «Двухвостке» самое мирное время из всех, что были с момента разлада между братьями.

Я слушал внимательно. Надеялся, что смогу найти решение. Но пока никаких идей в голову не приходило. А потому я продолжил задавать вопросы:

— И что, этот второй, Себастьян, он такой же, как Боров?

— Такой же какой? Мудак? — невесело усмехнулась Кори. — Себастьян умный и расчётливый, но он себе на уме. Он не как Боров, не выпячивает своё состояние напоказ, не пытается привлечь внимание, и уж тем более не ставит таких условий, как Боров. Но они всё равно братья, и у них много общего. Себастьян думает о своих людях, но он отнюдь не святой. Он справедливый, но отнюдь не добрый. Он точно такой же серый, как и всё на этой станции, он действует во благо в первую очередь себе.

— И именно поэтому ты сомневаешься, что он украл яхту? — понимающе протянул я.

— Да, — Кори кивнула. — Себастьян логичен. Красть яхту — нелогично. То, что произошло бы после этого, легко читалось и предугадывалось, и Себастьяну это было не нужно. Вся эта история с разделом станции — ему была не нужна. Он бы не стал красть яхту, да и что он бы стал с ней делать потом? Девок катать? На металл распилить?

— Продать, — пискнул Кайто и протянул руку к бутылке.

Капитан усмехнулся и покачал головой.

— «Стрел» всего около ста на весь космос, — сказал он. — Даже если бы он умудрился её продать, её инвентарные номера моментально всплыли бы. Такая вещь не останется незамеченной, даже в бескрайнем космосе.

— Вот именно! — Кори кивнула и благодарно посмотрела на капитана. — Так что куда бы там яхта Борова ни пропала, но Себастьян тут не причём. Однако, это не значит, что он хороший. Ты спрашиваешь, мудак ли Себастьян? Я тебе отвечу — он умный, справедливый и расчётливый, но при этом он мудак. На серой станции по-другому просто не выжить.

— Ах, Кори, Кори! — раздалось из-за ближайшего угла, и на нас внезапно вырулила пятёрка людей в длинных балахонах с глубокими капюшонами. — От тебя-то такое слышать — это как ножом по сердцу! То есть, я, конечно, мудак. Я это знаю. Но когда об этом говоришь ты, то как-то вдвойне обидно.