Тайны затерянных звезд. Том 1

Глава 16

Как ни странно, но моя команда всё же нашла меня. Не знаю, как, ведь комлинк я добил своими собственными руками, чтобы выбраться со склада. Однако, они меня всё-таки нашли. Правда уже было не нужно.

Когда они впятером (без Жи, конечно) вбежали-влетели на нелегальный даже по меркам серой станции склад, там уже всё было закончено. Три тела без сознания плавали в невесомости, и ещё одно — моё — плавало в ней в сознании, держась за бок. Чёртов азиат, который с виду дохлик дохликом оказался проворнее, чем я думал, и успел один раз прописать мне в печень. Сразу видно того, кто половину жизни, если не всю, занимался ворочаньем тяжёлых и габаритных грузов в невесомости. Научился, гадёныш…

Конечно же, моя команда не знала, что в этом блоке нет гравитации, поэтому, когда они вбежали внутрь и смешно закувыркались в невесомости, я не выдержал и засмеялся. И тут же об этом пожалел, потому что пробитый бок с отозвался болью.

— Что ты ржёшь⁈ — недовольно вопила Кори, пролетая мимо меня и крутя сальто за сальтом. — Что ты ржёшь я спрашиваю⁈ Прекрати ржать!

Она попыталась достать меня ногой, но не дотянулась, и от этого её закрутило ещё больше.

А я ещё громче рассмеялся, держась за бок и матерясь про себя, что не могу остановиться.

Наконец смех меня отпустил, а команда более или менее совладала с невесомостью — как-никак они космики, и отсутствие гравитации для них не то чтобы привычная вещь, но не новость. Скоординировавшись, они повисли вокруг меня, и капитан заговорил:

— Что произошло? Рассказывай всё.

— Эти трое, — я кивнул на троицу Резака, — похитили меня. Вырубили тетрамионом из медицинского инъектора и притащили сюда. Заперли на складе и хотели стребовать с вас ту сумму, которую Резак не смог выиграть. Это если вкратце.

— А ты выбрался и всех их победил? — проворковала Пиявка, подбираясь поближе. — Ты мой герой! Позволь, я тебя осмотрю, ты, кажется, не очень в порядке…

— Я почти в порядке, спасибо, — я отстранился от Пиявки. — Сперва надо закончить дело.

— Что за дело? — спросила Кори, которая всё ещё дулась из-за того, что я над ней смеялся.

— А вы что, ничего не заметили? — удивился я, аккуратно развернулся и указал пальцем на «Серебряную стрелу».

— Что-о-об меня… Чёрная дыра прожевала… — с присвистом протянул Кайто, и его глаза жадно заблестели. — Это… Это то, о чём я думаю⁈

— Матильда… — задумчиво прочитала Кори название на борту. — Чёрт, ты хочешь сказать, что это та самая яхта, которая пропала у Борова⁈

— Я ничего не хочу сказать, — я развёл руками. — Факты говорят сами за себя.

— Я знала, что Себа тут ни при чём! — Кори в сердцах ударила кулаком по ладони, отчего её снова начало крутить, но она уже не обращала на это внимания. — Он не такой человек! Он не мог этого сделать!

— Значит, это сделали они? — капитан задумчиво посмотрел на троицу Резака.

— Может, и не они, — я покачал головой и кивнул в сторону самого Резака. — Но точно он. Остальные, возможно, присоединились к нему позже.

— Но зачем ему это?

— Сейчас покажу, — я махнул рукой, и полетел к складу. — Давайте за мной!

При виде склада Кори и Кайто в унисон присвистнули. Все остальные смотрели на дорогие вещи с интересом, но не более. Я коротко изложил команде свои мысли насчёт Резака и его плана по отвлечению внимания Борова на войну.

— Звучит вполне логично, — согласился капитан. — Честно говоря, даже чересчур логично для мешка с мышцами, напыханного глэйпом по самые гланды.

— Как знать? — я пожал плечами. — Может, у них главный вообще азиат.

— Эй! — вскинулся было Кайто, но тут же понял, что речь не о нём. — А… Всё нормально.

— Короче, вы как хотите, а я намерен рассказать Борову всю правду, — заявил я. — Он, конечно, мудак и козёл, но я понимаю, из-за чего он мудак и козёл.

— От того, что ты вернёшь ему яхту, он вряд ли перестанет быть мудаком и козлом, — покачал головой капитан.

— Мне неважно, — улыбнулся я. — Главное, что я дам ему шанс.

— Тогда мы с тобой, — решительно заявила Кори. — Тем более, что это действительно может остановить войну на станции и снова помирить братьев!

Сообща мы запихали команду Резака в то же помещение, где они держали меня, и я на всякий случай сорвал с потолка датчик пожарной сигнализации. А то вдруг среди них найдётся такой же умник, который додумается как его активировать, чтобы выбраться наружу.

Заперев таким образом хулиганов внутри, мы вылетели из отсека, приземлились в смежном коридоре станции и пошли в бар. Все, кроме Кори — она отправилась к Себастьяну, поскольку знала его лучше всех. Возможно, всего на какую-то чуточку, но это могло сыграть решающую роль.

— Слушай, а как ты вообще их вырубил? — докопался до меня по пути Кайто. — В смысле, я видел, как ты дерёшься в невесомости… Но откуда у тебя такие умения?

Ну вот не объяснять же ему, что для того, чтобы драться, находясь в невесомости, надо уметь всего две вещи — драться, и находиться в невесомости. Я-то умел и то, и то, а вот Кайто — вряд ли. Он просто не поймёт.

— Знаешь… — я придумал, как выкрутиться. — По сути, мешок с мышцами, как выразился наш капитан, очень мало чем отличается от корабельного реактора первого класса. Он тоже очень быстро набирает критическую массу, он тоже обладает огромной инерцией. Разница только в том, что реактор надо скинуть на баржу, а мешок с мышцами желательно скинуть в какую-нибудь ближайшую стену.

Кайто, кажется, не понял. Но при этом ответ его устроил. По крайней мере, от меня он отстал.

Пиявка что-то исподтишка мне вколола раньше, чем я успел отмахнуться, и боль в боку прошла. Я даже мог нормально идти, не сгибаясь при каждом шаге. Наверняка я потом снова жестоко пожалею об этом, но сейчас было хорошо.

Мы ввалились в бар плотной толпой, распахнув двери и этим приковали к себе взгляды всех присутствующих. Даже музыка стихла.

Под взглядами посетителей бара я прошёл через весь танцпол, подошёл к охраннику, стоящему возле лестницы, ведущей к Борову, и остановился, глядя ему в глаза. Мне для этого пришлось задрать подбородок, но меня это не смущало.

— Пропусти его, — раздалось сверху, и охранник исчез с дороги раньше, чем толстяк договорил.

Я поднялся по лестнице, и Боров широко улыбнулся мне, не забывая тискать своих прокси-рабынь:

— Итак, блудный чемпион вернулся! Неужели ты всё же надумал принять моё предложение⁈

Я встал с другой стороны стола, нагнулся и поставил ладони на столешницу, глядя Борову прямо в заплывшие жиром глазки:

— Нет. Я надумал сделать тебе предложение сам.

— О-о-о! — Боров обрадовался и затряс жирными щеками. — И что же ты можешь мне предложить⁈

— Матильду.

Глаза Борова резко изменились. Из радостных и блестящих они моментально превратились в узкие злобные щёлочки. Боров поджал губы так, что из четырёх подбородков один даже исчез, и процедил:

— Это не смешно.

— Скажи честно, я похож на шутника? — проникновенно спросил я. — Нет? Я так и думал.

— Не смей называть это имя! — снова процедил Боров, и даже своих прокси отпустил. — Ты не смеешь его называть!

— Я не просто смею называть имя Матильда, — я покачал головой. — Я даже могу тебе её вернуть. И даже больше могу указать тебе на того, из-за кого она пропала.

— Ты не знаешь! — заверещал Боров, тряся жирными кулаками! — Ты врёшь! Ты не можешь этого знать!

— Предложение вынесено. — Я распрямился и посмотрел на Борова сверху-вниз. — Как примешь решение, дай знать. — И направился к лестнице, собираясь спуститься к команде.

Но не успел.

— Стой… — сипло раздалось сзади. — Поклянись, что ты правда знаешь, где Матильда! Сука, поклянись!

— Сам сука! — я спокойно обернулся. — За языком следи. Да, я знаю, где Матильда, и мне не нужно давать клятвы. Клятвы нарушают.

— Ладно… — всё тем же севшим голосом простонал Боров, и губы его подозрительно затряслись. — Что ты хочешь за эту информацию?

— Там и узнаешь, — я махнул рукой. — Сам передвигаться способен или тебя на тележке возят?

Оказалось, всё-таки на тележке. Причём антигравной, вроде той, на которых ездят-летают инвалиды, которым по тем или иным причинам нельзя ставить аугментации. Только у Борова тележка явно была модифицированная, чтобы выдержать его огромный вес, но зато и двигалась она не в пример быстрее.

Вместе с нами и Боровом отправилась пара его охранников и почти половина посетителей бара. Я не стал пытаться отговорить их — нахрена? Пусть все будут свидетелями этому. Пусть все видят, что иногда справедливость торжествует.

Мы подошли к внешнему модулю, и Боров нахмурился, что, впрочем, на его лице было почти незаметно:

— Так, а зачем мы сюда пришли? Это же закрытый блок.

— И почему же он закрыт? — поинтересовался я, останавливаясь возле дверей.

— Так разгерметизация же… — Боров почесал нос. — Поломка несущей конструкции, ремонт невозможен, так мне сказали в «Каргоне», у которого я закупал этот блок…

— Ну, раз там разгерметизация, которую нельзя починить, значит мы все сейчас задохнулись, — я развёл руками. — Боров, не тупи! Следуй за мной!

И, подавая пример, я первым прыгнул в невесомость модуля.

А за мной уже последовали все остальные.

Когда Боров увидел «Матильду», он натурально расплакался. Он спрятал лицо в жирных ладонях, но капли всё равно просачивались между пальцами и повисали в пространстве прозрачными шариками. Боров плакал тихо, почти неслышно. Все здесь присутствующие, скорее всего, впервые в жизни видели, как он плачет. Но ему было всё равно. Это были слезы радости. И он их не стыдился.

Наконец оторвав руки от лица, он подлетел на своей тележке к яхте и нежно погладил её по борту. Пальцы его дрожали, будто он боялся, что сейчас они провалятся сквозь металл и всё это окажется лишь трёхмерной голограммой.

— Матильда… — тихо приговаривал он, поглаживая выведенные на борту буквы имени. — Матильда… Я так скучал…

От входа послышались голоса, и среди них особенно выделялся звонкий колокольчик Кори. Я обернулся и увидел, как в модуль один за другим влетают новые действующие лица. Кори, Себастьян, и ещё несколько человек с ними. Они влетели внутрь, да так и застыли возле входа. Себастьян смотрел на Борова, и губы его сжались в тонкую нитку, как и глаза.

Боров, который так ничего и не заметил, наконец отлип от яхты и развернулся ко мне. В глазах его снова пылала ярость:

— Кто это сделал? Покажи мне того, кто это сделал. Это же не Себастьян, правильно?

— Правильно, — я кивнул. — Это не Себастьян. Себастьян вот.

И я сместился в сторону, показывая прибывшего братца.

Настроение Борова снова резко изменилось — из гневного выражение лица стало виноватым и немного испуганным.

Кори что-то тихо сказала Себастьяну, он довольно профессионально толкнулся ногами от стены и подлетел к Борову. Зацепился за его тележку, останавливаясь, и повис напротив него.

Они некоторое время смотрели друг на друга, а потом Боров опустил глаза:

— Это всё моя вина. Это всегда была моя вина, и я всегда это знал. Но отомстить мне хотелось больше, чем всё исправить.

— В следующий раз будешь думать, кому надо мстить на самом деле, — зло произнёс Себастьян и указал на свой нос, кривой из-за давнего перелома. — Помнишь? Это ты мне зарядил. В самый первый день, когда у тебя пропала эта чёртова железка!

— Не называй её так! — вскинулся было Боров, но тут же снова поник. — Да, я помню. Если хочешь… Врежь мне тоже. Я заслужил.

Боров поднял голову и зажмурился, ожидая удара.

Себастьян криво ухмыльнулся, замахнулся и… аккуратно шлёпнул Борова по щеке, заставив её колыхаться, как студень:

— Что толку бить инвалида? Значит так, с этого дня станция переходит под моё владение. Ты остаёшься владельцем половины, но управлять делами буду я. А ты делай что хочешь… Но я бы посоветовал тебе в первую очередь заняться своим весом, а то ты в свою яхту даже не влезешь в своём нынешнем состоянии. Идёт?

— Идёт! — вздохнув, согласился Боров. — Но оставь мне хотя бы бар… Я к нему так привык.

— Так и быть, — согласился Себастьян. — Бар твой. Только не спейся на радостях. Мама и папа были бы очень недовольны таким исходом.

Боров несмело протянул руку, и Себастьян крепко пожал её в полной тишине.

И тут же тишину разорвали уверенные, мощные хлопки. Я поискал глазами хлопающего и оказалось, что это мой капитан. Он улыбался и неспешно, с достоинством, аплодировал, глядя на меня.

Его аплодисменты подхватила Пиявка, и даже это она умудрялась делать кокетливо. Мелко и суетливо начал хлопать Кайто, к нему присоединилась Кори, и только Магнус продолжал хмуро смотреть на меня, демонстративно держа руки в карманах.

Зато аплодисменты подхватили посетители бара. Сначала кто-то один, потом ещё парочка, ещё пятеро, и в итоге вся толпа загрохотала таким шквалом аплодисментов, что я всерьёз испугался, как бы стены контейнера не вошли в резонанс и не прохудились на сей раз по-настоящему!

Когда аплодисменты стихли, Боров повернулся ко мне и спросил:

— Ты так и не назвал цену.

— Ты уже заплатил эту цену, — я улыбнулся. — Вы миритесь с братом, и прекращаете разрывать станцию вашей глупой войной. И, раз вы оба согласны на это, то позвольте перейти к главному номеру нашей программы. Я ведь пока что выполнил только часть сделки и не показал вам зачинщиков всей этой затеи.

Я подлетел к складу и жестом подозвал остальных к себе. Когда все, включая толпу зрителей, медленно и осторожно, цепляясь друг за друга, подлетели к складу, я разблокировал двери и торжественно указал рукой внутрь:

— Дамы и господа, вашему вниманию великолепное трио жуликов и мошенников!

— Во-о-от оно что! — протянул Себастьян, глядя на испуганное лицо помощника Резака, имени которого я не знал. — А я-то все думаю, почему на моих уровнях так часто стали требоваться новые детали на замену старым, выходящим из строя! Как будто все узлы станции решили начать разваливаться в одно и то же время! А это, оказывается, потому что мой главный инженер связался с плохой компанией!

— Да уж, компания хуже некуда, — согласился с ним Боров, глядя на Резака и азиата. — Мой чемпион, моя, можно сказать, правая рука… И тот самый представитель «Каргона», который закрыл мой контейнер из-за невозможности его дальнейшего использования. Действительно, жулик на мошеннике и вором погоняет!

Троица плавала в небольшом пространстве склада, окружённая пузырями жидкости, осколками стекла и облаками зелёного газа. То ли они пытались в панике избавиться от всего наворованного, не понимая, что это просто невозможно, то ли пытались обжахаться всем подряд до невменяемого состояния, чтобы было не так страшно — я так и не понял. Но, когда они увидели огромную толпу зрителей во главе со мной, Себастьяном и Боровом, они явно за мгновение протрезвели.

— Знаете, у меня есть отличное предложение! — внезапно развеселился Боров. — Раз бар остался у меня, то мы сейчас же закатим охренительную пирушку в честь… Да всего, что сегодня произошло! Всё за счёт заведения! Всем!

В толпе зрителей довольно зашушукались, кто-то от избытка чувств хлопнул меня по плечу, из-за чего в боку снова зашевелилась боль.

— Но! — Боров назидательно поднял палец и развернул свою тележку к толпе. — Через полчаса! Начнём вечеринку через полчаса. Не раньше. Может, даже позже.

— Почему⁈ — недовольно выкрикнул кто-то из толпы.

Боров неспешно развернул свою телегу обратно и взглянул на троицу мошенников, как мясник — на индопатку.

— Сначала мне надо закончить с одним делом.

— Нам! — поправил его Себастьян. — Нам надо закончить.

Резак при этих словах вздрогнул и тихо заскулил. Его штаны медленно намокли, а к плавающим в невесомости шарам добавился ещё один — жёлтый.