Тайные врата

18

Гранье первым вошел в бар-ресторан и поприветствовал хозяйку и официантов, собравшихся в глубине зала. В «Ла Марин» он был как у себя дома, а это лучшее место в Арроманше. Он передал заказ Эммы и Пьера и прибавил, как бы ни к кому не обращаясь:

– А мне как обычно, Леони!

Хозяйка сделала несколько шагов в сторону бара – длинной дубовой стойки – и ответила:

– Ну, Жан-Филипп, ты слишком много от меня хочешь. Со вчерашнего дня поставок не было. У меня кончилось сливочное масло. И уже час как нет электричества, а когда будет – неизвестно. Холодильники работают на генераторах, но я не знаю, сколько они протянут. Есть хлеб, варенье из смородины. Но это из быстрой заморозки…

– Ну значит, размороженный хлеб! – неохотно сказал Гранье, усаживаясь рядом с Эммой. – Не стоит привередничать, когда конец света на носу…

На этот раз Эмма не улыбнулась на его ироничное замечание. Она не стала дожидаться, когда им принесут заказ, и начала опять расспрашивать Пьера.

– Ты только что сказал, что все связано – срыв Интернета и аварии на станциях. Что именно ты имеешь в виду?

– Цель пиратов – не отключить Интернет, а взять под свой контроль стратегические компьютеры по всему миру. Атака во вторник, хоть она и создала беспорядки, была всего лишь отвлекающим маневром.

– Отвлекающим маневром?

Эмма и Жан-Филипп спросили одновременно, но второй сопроводил восклицание хохотом на весь ресторан. Пьер ответил, не глядя на женщину:

– К несчастью, это слишком просто понять. Ты помнишь, что такое backdoor у Shadows?

– Backdoor? Тайная дверь? Ну да, отлично помню, ошибка такая. Дэна обвиняли в том, что он нарочно оставил ее в своей операционной системе по требованию ЦРУ…

– Суть была в том, чтобы ЦРУ могло проникнуть, при помощи backdoor, в любой компьютер мира, чтобы покопаться в нем без разрешения владельца.

– Коллективная галлюцинация программистов, не иначе?

– Я тоже так думал. Увы, нет! Backdoor существует, Эмма. Пираты нашли ее.

– П-ф-ф-т. – Жан-Филипп Гранье издал новый пшик, на сей раз разочарованный.

– Что, не верите? – спросил Пьер. – Я до этой ночи тоже не верил. Но теперь есть доказательства, что пираты нашли входную дверь в Shadows. И, к несчастью, у них есть средства, чтобы проникнуть во все компьютеры мира, на которых стоит эта операционная система. То есть, по самым грубым оценкам, примерно девяносто семь процентов всех мировых компов… Понимаешь, нам всем срыв серверов из-за вируса затуманил разум! А это всего-то дымовая завеса! Вирус подействовал до того, как все началось через backdoor!

– Погоди, Пьер, помедленнее! Ты мне объясняешь, что пираты могут проникнуть во все компьютеры, которые работают на Shadows? Но я отлично помню, как Дэн говорил, что в них тридцать миллионов цифр кода. Там полно недостатков, конечно, но сотни программистов работают каждый день, чтобы ликвидировать их, как только они проявляются! Охотно верю, что пираты нашли тайную дверь, но если дело в этом, ее бы прикрыли за два дня!

– Не эту. Они нашли единственный вход, который не может закрыть никто, кроме, может быть, самого Баретта. Но Баретт…

Пьер осекся, но было уже поздно. Эмма побледнела. Она ухватилась за пляжную сумку и, словно пытаясь дать выход нервозности, которая ее захлестывала, вцепилась в бежевый свитер, наброшенный на плечи.

– Ничего не понимаю в программировании, – начал Гранье, – но все это кажется мне преувеличением. Пираты проникли в компьютеры благодаря этому вашему потайному лазу…

– Двери, – поправил Пьер.

Он пытался поймать взгляд Эммы; она тоже еле сдерживала улыбку.

– Бэк-дор, yeah! – глумился Гранье, изображая акцент героев из американских сериалов. – Но американские специалисты ведь в курсе, нет? Они скоро найдут решение, если уже его не нашли! Это даже не станет примечанием в круглосуточном рабочем графике Дэна!

Пьер не мог понять: Гранье не понимает или только притворяется?..

– Жан-Филипп, у вас ведь нет компьютера?

– Как вы догадались? И телевизора тоже нет.

Этот издевательский тон просто невыносим.

– А как же вы пишете свои романы? – спросила Эмма.

– Ручкой. Вы считаете, Толстой смог бы написать «Войну и мир», дубася по печатной машинке? Или Набоков смог бы набрать «Лолиту» на одном из ваших голубеньких компьютеров?

Толстой. Набоков. Почему тогда не Моцарт и не Шагал? Пьер хотел продолжить разговор с Эммой наедине. Но она, казалось, оставалась странно благосклонной к явно бравирующему Гранье.

– Вы разве не видите, что эта история уже имеет последствия? – рявкнул Пьер. – Станции взрываются в Гарданне и Пенсильвании, самолеты не взлетают, отключения электричества, вы что, не понимаете? Всем этим удаленно управляют пираты, спокойно рассевшись в своих креслах за микрокомпьютерами с подключением к Интернету!

Гранье похлопал в ладоши:

– Ах! Что бы мы делали без программистов! Какое у вас все-таки воображение! С такими, как вы, надо делать реалити-шоу. Отправить вас на необитаемый остров с компьютерами, под завязку набитыми вирусами, к таитянкам в огромных украшениях. И посмотреть, кто сломается первым!

Пьер охотно выплеснул бы свой стакан колы на рубашку Hugo Boss, которая была на Гранье, но здесь вмешалась Эмма.

– Все же, Пьер, во всех этих случаях можно говорить о последовательности совпадений. Ужасные совпадения, такое ведь бывает!

– Я тоже так думал. Раньше.

– Ты можешь мне объяснить, что могут сделать люди, нашедшие backdoor Дэна? Я имею в виду, технически.

Произнося последние слова, Эмма опять вернулась к начальственному тону. Пьера это почти утешило – хоть с ней можно поговорить серьезно.

– Все, Эмма! Они могут сделать все. Могут зайти на миллионы узлов по всему миру и удаленно управлять компьютерами, точно так же, как это делает администратор сайта. Им нужно только выбрать цель! Могут внести ошибки в функционирование любого предприятия! Сменить имена, расписания, дозировки, отключить процессы оповещения о тревоге, не знаю, что еще… А когда на фирме это заметят, будет уже поздно. Волк уже в овчарне.

– Боже мой! – воскликнула Эмма.

Теперь она ясно представляла, что человечество ждет в будущем.

Если киберпираты смогут зайти в программную сеть любого предприятия и организации – они станут хозяевами мира. Они могут «разгримировать», вывести на чистую воду организации Доу-Джонса. Прекратить добычу нефти здесь, вызвать воздушную аварию там… и, почему нет, взорвать ядерный реактор или отправить британские ракеты на Лас-Вегас.

Вся планета в их руках. Возможность устанавливать тьму, свет, хаос или порядок. Их порядок. Могущество, которого никогда ни у кого не было.

Эмма попыталась избавиться от навязчивого образа кошмарной перспективы.

– Кто-нибудь анализировал развитие каждой аварии? Они всегда бывают вызваны программой? – спросила Эмма, сама не веря в отрицательный ответ.

– Во всех случаях авария вызвана неверной командой, поданной с компьютера.

– Группы террористов могут запросто иметь сообщников на заводах, которые могли запустить команды вручную, – настаивала она неуверенно.

Пьер отмел последние сомнения:

– Знаешь, несколько аварий произошли одновременно…

– Как и атаки на Лондон в две тысячи пятом году…

– Да, но в нашем случае атаки произведены удаленно.

– Почему ты так уверен?

Наваждение какое-то. Эмма отказывалась верить в невероятный дамоклов меч, нависший над их головами.

– Я видел этот файл с вирусом, Эмма. Видел в моих собственных музыкальных файлах, на моем собственном компе, – настаивал Пьер. – Я уверен, что в твоих тоже есть.

Гранье, молчавший с тех пор, как Пьер его осадил, внезапно сказал, видимо озабоченный – наконец-то:

– А кто взял на себя атаки? Были сообщения? Вы уверены, что это не сами деятели «Контролвэр» срежиссировали атаку, вроде как чтобы продать потом новые версии своих программ?

Вынужденный часто встречаться с журналистами, Гарнье перенял их образ мысли. Пьер помолчал секунду.

– Насколько я знаю, – ответил он, – никто не брал на себя ответственность. Несколько маловнятных посланий на каких-то интернет-сайтах. Но ничего достоверного.

Вторая гипотеза, предложенная Гранье – что Паттмэн сам поджег фитиль, – была абсолютна бессмысленна.

– И на крупных телеканалах нет никакой информации, объяснения? – недоуменно спрашивал романист.

– Ничего. Но, как вы недавно сказали, телевидение…

– Я плохо ему верю. Если вы не поняли…

Пьер коротко рассмеялся.

– Да, вы хотите сказать, что я, конечно, не один такой умный! Вы правы, информация, несомненно, появится с минуты на минуту. Вероятно, это вопрос нескольких часов. Представляете, какая бомба? Объявить, что неизвестные люди, вне всякого сомнения, способны проникнуть на электростанцию, тем более атомную, на контрольный пульт аэропорта, как к себе домой! Глава какого государства осмелится вынести на публику эту информацию или даже подтвердить ее? В ту же секунду, как это станет известно, биржи рухнут!

Две осы расположились на забытых гренках с вареньем. Никто не двинулся, чтобы их согнать.

– Но можно же сделать что-нибудь! Например, найти компьютер, с которого пираты делают рассылки, кто-то же может их остановить!

Вторая реплика Гранье имела смысл. К несчастью, пиратам приходилось использовать несколько разных мест.

Джакарта, Гонконг, Бухарест – какая разница? Довольно ввести код доступа, который открывает backdoor.

Выбора не было. Единственный способ остановить катастрофу – найти тайный код Баретта. Если магнат программирования создал тайную дверь, чтобы открыть доступ к собственной программе, то наверняка он подумал и о коде, который его закроет.

Где этот код? Король программирования был ответственным человеком, он должен был предвидеть возможность своей смерти и доверить код кому-то из близких. Кому? Самым верным коллегам в «Контролвэр»? Кому-нибудь из тех, кто с ним работает с самого начала? Амелии? Если бы кто-то из них что-нибудь знал, противоядие было бы уже использовано. Только… если только хранитель информации знал, какой механизм вызвал катастрофу. Будь это Эмма, понадобилось бы всего несколько минут. Только она, не считая Амелии, близко знала Дэна Баретта. По взгляду, который бросил на нее Пьер, Эмма догадалась, о чем он хочет спросить.

– Нет, Дэн никогда не рассказывал мне про backdoor.

– Значит, я не спрашиваю и о том, знаешь ли ты, где ключ, который ее открывает и закрывает.

– Я бы сразу тебе сказала.

– Именно это я и хотел знать. Поэтому и искал тебя.

Эмма бросила на него взгляд, который он не смог понять. Пьер подумал, что в нем есть грусть, может быть, призыв – напряженный и молчаливый. Что-то от нее истинной снова просвечивало сквозь привычную маску. Пьер пожалел уже, что разделил с ней это бремя, которое она не могла облегчить. Надо предложить ей взяться за расследование вместе, пока Гранье ее не разубедил.

Пьер поднялся, задвинул стул за стол и вынул из кармана купюру в 10 евро.

– Оставьте, у меня здесь счет, – неохотно сказал Гранье.

Пьер не настаивал, неуверенно поблагодарил и пошел к выходу. Направляясь к «Оверлорду», он посмотрел на часы: девять тридцать. Его техники должны были провести без него последние проверки перед пленарной сессией в десять тридцать. Кстати, вспомнил он, там же должна выступать Эмма перед батальоном бизнесвумен. Или его остатками.

Когда Пьер открыл дверь, он почувствовал, как нежный ветер с моря ласкает ему волосы. Он сделал несколько шагов по парковке «Ла Марин», прежде чем безотчетно вернулся к ресторану. То, что он увидел сквозь оконный проем, его добило.

Эмма прощалась с Гранье. Писатель, поднявшийся одновременно с ней, поцеловал ее в губы.