Тайный агент Господа

Штаб-квартира ОИНП Виа Ламармора, 3

Тишина в зале стала ответом на жестокое замечание Паолы. Никто не произнес ни слова. Давала о себе знать физическая усталость, накопившаяся за день; в этот поздний час от утомления слипались глаза и путались мысли. Наконец директор Бои нарушил молчание:

— Итак, скажите, что нам делать, Диканти.

Паола помедлила полминуты, прежде чем высказаться.

— Для всех день был очень тяжелым. Давайте разойдемся по домам и поспим пару часов. Встречаемся здесь в половине девятого утра. Начнем проверять окружение жертв. Еще раз осмотрим оба места происшествия и будем надеяться, что агенты, которым дал задание Понтьеро, обнаружат какой-нибудь след, как ни смешно это звучит. Да, Понтьеро, позвони Данте и сообщи о времени встречи.

— С превеликим удовольствием, — с сарказмом откликнулся Понтьеро.

Притворившись, что не расслышала, Диканти подошла к Бои и взяла его за локоть:

— Директор, я хотела бы переговорить с вами наедине.

— Выйдем в коридор.

Паола зашагала впереди маститого ученого, который, как всегда, галантно распахнул перед нею дверь и закрыл за собой, выйдя из зала. Диканти такая предупредительность шефа не понравилась.

— Что вы хотели сказать?

— Директор, какова в действительности роль Фаулера в этом деле? Я не могу понять. И совершенно не верю его пространным объяснениям.

— Диканти, вам приходилось слышать имя — Джон Негропонте[39]?

— Что-то знакомое. Он италоамериканец?

— Боже мой, Паола, хотя бы иногда поднимайте нос от книг по криминологии. Да, он американец, но греческого происхождения. А еще точнее — недавно назначенный директор Национальной разведки Соединенных Штатов. В его ведомстве все управления спецслужб Америки: АНБ, ЦРУ, УБН[40] и многие-многие другие. Следует добавить, что этот господин, правоверный католик, между прочим, второй из самых влиятельных людей в мире после президента Буша. Так вот, упомянутый господин Негропонте лично позвонил мне утром, пока вы занимались Робайрой, и у нас состоялся весьма длительный разговор. Он поставил меня в известность, что Фаулер вылетает прямым рейсом из Вашингтона, чтобы принять участие в расследовании. Негропонте не оставил мне выбора. Речь не только о том, что сам президент Буш сейчас находится в Риме и, конечно, информирован обо всем. Именно он попросил Негропонте вмешаться в это дело, прежде чем все подробности попадут в прессу. Негропонте сказал мне буквально следующее: «Я посылаю к вам одного из наиболее надежных помощников, и, на наше счастье, он знает все обстоятельства досконально».

— Как они узнали подробности так быстро? — спросила Паола, стоявшая потупившись, подавленная важностью свалившейся на нее информации.

— О, дорогая Паола, ни в коем случае нельзя недооценивать Камило Чирина. Когда была обнаружена вторая жертва, он сам связался с Негропонте. Как признался господин Негропонте, раньше они никогда не созванивались, и он понятия не имеет, откуда Чирин получил номер, существующий всего пару недель.

— Негропонте оперативно нашел, кого послать. Каким образом?

— В этом нет никакой тайны. Друг Фаулера из ВИКАП расценил слова Кароского, сказанные им накануне бегства из Сент-Мэтью, как прямую угрозу в адрес членов курии и предупредил Vigilanza Vaticana пять лет назад. Когда утром обнаружили Робайру, Чирин нарушил свой принцип не выносить сор из избы. Он сделал несколько звонков и потянул за нужные ниточки. У этого сукина сына превосходные связи и знакомства на высшем уровне. Но думаю, ты об этом догадываешься, cara mia[41].

— Слегка, — с иронией подтвердила Диканти.

— По словам Негропонте, Джордж Буш лично заинтересован в расследовании. Президент считает, что он в долгу у Папы Иоанна Павла Второго, ибо несколько лет назад понтифик, глядя ему в глаза, просил не вторгаться в Ирак. Буш сказал Негропонте, что они должны как минимум помочь делу ради памяти Войтылы.

— Боже Всемилостивый! Следовательно, группы на этот раз не будет?

— Ответьте сами на свой вопрос.

Диканти промолчала. Если стояла задача любой ценой сохранить тайну, придется обходиться своими силами. Только и всего.

— Директор, вам не кажется, что для меня это слишком? — Диканти смертельно устала и была удручена обстоятельствами дела. За всю жизнь она ни разу не говорила ничего подобного и потом в течение очень долгого времени раскаивалась, что позволила себе слабость — вслух усомниться в собственных силах.

Бои кончиками пальцев приподнял ее лицо за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.

— Для каждого из нас это слишком, bambina[42]. Но забудь обо всем. Думай только о том, что на свободе разгуливает маньяк, убивающий людей. А ты охотишься на маньяков.

Паола признательно улыбнулась. Словно зачарованная, она захотела его вновь, в последний раз, немедленно. Однако она прекрасно осознавала, что совершит ошибку, уступив своему желанию, и ошибка обойдется ей очень дорого — она поплатится разбитым сердцем. К счастью, наваждение было мимолетным, Паола усилием воли мгновенно взяла себя в руки. Кажется, предмет ее страсти ничего не заметил.

— Директор, меня беспокоит, что Фаулер начнет путаться под ногами во время расследования. Он может стать серьезной помехой.

— Может. И в равной степени может оказаться очень полезным. Он служил в ВВС, к тому же отличный стрелок, не считая… других его достоинств. И он знает как облупленного нашего основного подозреваемого. А то, что он священник, поможет вам сориентироваться в непривычном, далеком для вас мире, равно как и суперинтендант Данте. Мне представляется, что наш коллега из Ватикана откроет для вас двери церковных иерархов, а Фаулер — их помыслы.

— Данте — невыносимый придурок.

— Я знаю. И неизбежное зло. Все потенциальные жертвы подозреваемого находятся в его стране. И хотя нам до нее рукой подать, там их территория.

— А Италия — наша. В случае с Портини они действовали нелегально, не посчитавшись с нами. Они пренебрегли законом.

Директор цинично пожал плечами:

— Что мы выиграем, изобличив их? Наживем себе врагов, ничего больше. Забудьте о политике и о том, чтобы не попасть впросак. В настоящий момент нам нужен Данте. В любом случае, как вы понимаете, другой группы у вас не будет.

— Но вы — шеф.

— А вы — моя любимая ispettora. Диканти, я иду наконец спать, а завтра с утра засяду в лаборатории и разберу на молекулы все, что мне принесут. А вас оставляю строить ваши «воздушные замки».

И Бои пошел прочь по коридору. Вдруг он резко остановился и, повернувшись, посмотрел на нее в упор:

— Еще одно. Негропонте очень просил нас поймать этого негодяя. Просил как о личном одолжении. Это понятно? Я просто в восторге от того, что нам обязаны…