Тайный агент Господа

Дворец правительства Ватикан

Паола протянула Данте и Фаулеру фотографию Робайры. На переднем плане, получившемся очень четко, натянуто улыбался бразильский кардинал, его глаза поблескивали за толстыми стеклами очков в черепаховой оправе. Данте недоуменно посмотрел на снимок, не понимая, что так взволновало Паолу.

— Очки, Данте! Пропавшие очки!

Паола нашарила мобильник и, судорожно нажимая кнопки, ринулась к двери, пулей вылетев из кабинета изумленного камерария.

— Очки! Очки кармелита! — прокричала Паола из коридора.

Тогда наконец до суперинтенданта дошло.

— Идемте, святой отец!

Торопливо извинившись перед камерарием, он выскочил вместе с Фаулером вслед за Паолой.

Инспектор яростно нажала клавишу отбоя. Понтьеро не отвечал. Наверное, отключил звонок. Она стремглав спустилась по лестнице и выбежала на улицу. Ей предстояло преодолеть от начала и до конца виа дель Говернаторато. В этот момент мимо проезжала малогабаритная машина с литерами SCV[52] на номерном знаке. В салоне сидели три монахини. Паола отчаянно замахала руками, призывая их остановиться, и бросилась наперерез автомобилю. Бампер замер в паре сантиметров от ее коленей.

— Santa Madonna! Вы в своем уме, синьорина?

Криминолог шагнула к дверце водителя, показывая жетон.

— Пожалуйста, у меня нет времени на объяснения. Мне нужно попасть к воротам Святой Анны.

Монахини смотрели на нее как на безумную.

— Отсюда к воротам нельзя проехать на автомобиле. Вам придется пересечь пешком двор Бельведера, — ответила та, что сидела за рулем. — Если хотите, могу подбросить вас к пьяцца дель Сант-Уффицио. Там самый удобный выход из города в эти дни. Швейцарская гвардия все перегородила из-за конклава.

— Как угодно, только, пожалуйста, поскорее.

Монахиня включила первую скорость и завела мотор, как вдруг снова резко нажала на тормоз.

— Да что ж это такое, неужели все с ума посходили? — вскричала она.

Фаулер и Данте встали перед машиной, загородив дорогу, и уперлись руками в капот. Когда машина замерла на месте, они проворно втиснулись на заднее сиденье. Монахини перекрестились.

— Гоните, сестра, ради всего святого! — взмолилась Паола.

Маленький автомобиль секунд за двадцать покрыл полкилометра до места назначения. Монахиня явно торопилась избавиться от странных, непрошеных и неудобных пассажиров. Не успел автомобильчик притормозить, как Паола, зажав телефон в руке, со всех ног понеслась к черной чугунной решетке, закрывавшей вход в апостольскую столицу. Паола торопливо набрала телефон полицейского управления, связавшись с оператором:

— Инспектор Паола Диканти, личный код тридцать восемь-девять-семь. Агент полиции в опасности, повторяю, агент полиции в опасности. Младший инспектор Понтьеро находится по адресу: виа делла Кончилиазионе, четырнадцать. Церковь Санта-Мария ин Траспонтина. Повторяю: виа делла Кончилиазионе, четырнадцать. Церковь Санта-Мария ин Траспонтина. Направьте на место столько мобильных оперативных групп, сколько сможете. В церкви — возможный подозреваемый в убийстве. Действовать с максимальной осторожностью.

Паола на бегу кричала в телефонную трубку как одержимая, пиджак ее развевался по ветру, открывая на всеобщее обозрение наплечную кобуру. Два швейцарских гвардейца, стоявшие в карауле у ворот, насторожились и попытались остановить Диканти. Паола увернулась, но один из гвардейцев успел в последний момент схватить полу ее пиджака. Она резко отвела руки назад. Мобильный упал на землю, пиджак остался в руках гвардейца. Тот кинулся было за нарушительницей, но тут подоспел Данте, размахивая удостоверением Corpo de Vigilanza:

— Отставить! Свои.

Фаулер бежал следом, сжимая под мышкой портфель. Паола выбрала самую короткую дорогу. Она решила пересечь площадь Святого Петра, поскольку там столпотворение было намного меньше: полиция навела порядок, заставив пилигримов выстроиться в одну очередь — тонкий ручеек по сравнению с неуправляемым потоком, бурлившим на примыкавших к площади улицах. Паола бежала что есть духу, подняв жетон высоко над головой, чтобы избежать проблем со своими же. Без особых приключений миновав эспланаду и колоннаду Бернини, на последнем издыхании они достигли виа деи Корридори, где их встретила угрожающе плотная толпа паломников. Паола, прижав к телу левую руку, чтобы по возможности прикрыть пистолет, героически пробивалась вперед, двигаясь по краю, вплотную к домам. Суперинтендант опередил ее и выступил в качестве импровизированного, но весьма эффективного тарана, работая преимущественно локтями и кулаками. Фаулер замыкал строй.

Целых десять томительных минут они добирались до входа в ризницу. Там их дожидалась пара полицейских агентов, непрерывно звонивших в дверь. Полицейские уставились как на привидение на женщину, мокрую от пота, в тонкой блузке без рукавов, с кобурой напоказ и растрепанными волосами. Однако вежливо поздоровались, едва Диканти, задыхаясь, предъявила удостоверение ОИНП.

— Мы получили ваше предупреждение. На звонки никто не отвечает. У главного портала дежурят еще четыре человека.

— Можно узнать, какого хрена вы до сих пор не вошли? Вы не знаете, что ваш коллега, возможно, попал в беду?

Детективы стушевались.

— Звонил директор Бои. Он распорядился действовать осмотрительно. Слишком много вокруг народу, ispettora.

Инспектор бессильно прислонилась к стене. Надо подумать. Хотя бы секунд пять.

«Проклятие, только бы не было слишком поздно».

— Вы захватили «универсальный ключ»?

Один из полицейских украдкой показал ей отмычку — стальной рычаг, на конце раздвоенный. Полицейский прижимал инструмент к бедру, стараясь спрятать его от глаз пилигримов, которые уже начали обращать на них внимание и своим неуместным любопытством еще более осложняли положение. Паола нетерпеливо махнула рукой агенту, державшему ключ-отмычку.

— Дайте мне радио.

Полицейский протянул ей микрофон, соединенный шнуром с рацией, которая висела у него на поясе. Паола дала краткие и четкие указания группе, блокировавшей главный вход: до ее появления никто не трогается с места, в церковь никого не впускать и не выпускать.

— Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? — просипел Фаулер, с трудом переводя дух.

— Мы предполагаем, что подозреваемый сейчас в церкви, отче. Я скоро вам расскажу подробности. А пока я хочу, чтобы вы остались здесь, снаружи, и подождали, — ответила Паола. Указав на бескрайний людской поток, она добавила: — По мере возможности отвлеките их, пока мы ломаем дверь. Только бы мы не опоздали!

Фаулер кивнул. Он осмотрелся в поисках возвышения, на которое можно забраться. Подошла бы машина. Но ни одной машины на улице не было, транспортное движение здесь перекрыли. Их окружало море людей, следовательно, придется воспользоваться тем, что есть. Неподалеку Фаулер заметил рослого паломника (метр девяносто, не меньше) и, протиснувшись к нему, спросил:

— Можешь поднять меня на плечи?

Парень энергично зажестикулировал, давая понять, что не говорит по-итальянски. Фаулер тоже перешел на язык жестов, объясняя, что ему нужно. Молодой человек в конце концов понял, опустился на одно колено и, улыбаясь, поднял священника. Святой отец запел на латинском языке часть коммунио заупокойной мессы:

Великое множество лиц повернулось к нему. Он знаками попросил своего безропотного носильщика переместиться к центру улицы, чтобы отвлечь внимание от Паолы и детективов. Некоторые верующие, главным образом монахи и священники, присоединились к песнопению во славу и за упокой души Папы: ради чести поклониться его праху они часами простаивали на переполненных улицах.

Воспользовавшись удобным моментом, полицейские с негромким треском вскрыли дверь ризницы и незаметно проскользнули внутрь.

— Ребята, там где-то наш коллега. Будьте очень осторожны.

Они вошли в здание один за другим, Диканти, доставая пистолет, молнией метнулась вперед. Предоставив агентам осматривать ризницу, она вошла в церковь. Прежде всего она торопливо заглянула в капеллу Святого Фомы. В капелле никого не оказалось, более того, она до сих пор была опечатана красными пломбами ОИНП. Не опуская оружия, Паола бегом проверила все капеллы с левой стороны. И помахала Данте — тот рысил по залу, проверяя капеллу за капеллой. Лики святых словно оживали на стенах в колеблющемся, рассеянном мерцании сотен свечей, горевших повсюду. Диканти и Данте встретились в центральном проходе.

— Ничего?

Данте отрицательно качнул головой.

И тогда у постамента сосуда со святой водой, на полу, неподалеку от входа, они увидели это. Крупными вычурными красными буквами было выведено:

— «Близятся знамена царя Ада», — произнес у них за спиной глуховатый голос.

Инспектор и Данте испуганно обернулись: Фаулер завершил публичные песнопения и ухитрился просочиться в церковь.

— Кажется, я просила вас подождать на улице.

— Это теперь не важно, — сказал Данте, указав Паоле на открытый люк. — Я позову остальных.

Паола изменилась в лице. Душой она рвалась туда, вниз, без промедления, но осторожность победила — она не осмелилась спускаться в крипту в темноте. Данте приблизился к главному порталу и отодвинул засовы. Два детектива зашли в церковь, еще двое остались у дверей. Данте одолжил у одного из полицейских фонарь «Маглайт», который тот носил на поясе. Диканти вырвала фонарь из рук Данте и, опередив его, ринулась в подвал. Все мускулы у нее были напряжены, лицо искажала мучительная тревога. Фаулер остался наверху, забормотав себе под нос короткую молитву.

Вскоре над полом показалась голова Паолы. Диканти выскочила из люка и опрометью бросилась вон из церкви. Затем неторопливо выбрался Данте. Он посмотрел на Фаулера и сокрушенно покачал головой.

Всхлипывая, Паола выбежала на улицу. Она извергла из своего желудка завтрак, постаравшись сделать это как можно дальше от порога церкви. Молодые ребята (по виду иностранцы), томившиеся в очереди, проявили участие:

— Вам плохо?

Паола отмахнулась от них, давая понять, чтобы ее оставили в покое. Рядом возник Фаулер и протянул ей носовой платок. Она взяла его и вытерла желчь и слезы. Те, что лились по щекам. От других, невыплаканных, разрывавших сердце, так легко не избавиться. У нее кружилась голова. То, что они обнаружили — кровавое месиво, привязанное к колонне, — не может, не может быть Понтьеро! Маурицио Понтьеро, младший инспектор полиции, был хорошим человеком, исполненным лукавства и колкого, мрачноватого, но добродушного юмора. Добрый семьянин, друг, коллега. В дождливые вечера он беспокойно ежился в своем костюме; он был ее напарником, всегда расплачивался в кафе, всегда находился рядом. В течение многих лет. Невозможно представить, что он перестал дышать, превратившись в бесформенную массу. Она провела ладонью по лицу, словно пытаясь стереть стоявшую перед глазами страшную картину.

Зазвонил мобильный. Паола раздраженно вытащила из кармана аппарат и обомлела. На экране определился абонент: «М. Понтьеро». Оцепенев от ужаса, Паола ответила на вызов. Фаулер с пристальным вниманием наблюдал за ней.

— Да?

— Добрый день, инспектор. Как поживаете?

— Кто это?

— Инспектор, ради Бога. Вы сами просили меня звонить в любое время, если я что-то вспомню. Я только что вспомнил, что мне пришлось разделаться с вашим товарищем. Искренне сожалею. Он мне помешал.

— Мы вас возьмем, Франческо. Или, правильнее сказать, Виктор? — Паола с яростью выплевывала слова, в глазах ее стояли слезы, и, отчаянно пытаясь сохранить самообладание, она ударила в больное место. Пусть знает, что маски сорваны.

Последовала короткая пауза. Совсем крошечная. Паола не застала убийцу врасплох.

— О да, конечно. Вы уже знаете, кто я такой. Передайте мое почтение отцу Фаулеру. Он полысел с нашей последней встречи. А вы, как я вижу, слегка побледнели.

Паола широко открыла глаза, глубоко потрясенная.

— Где ты, проклятый сукин сын?

— Разве не очевидно? У вас за спиной.

Паола обвела взглядом многотысячную толпу, наводнявшую улицу, сотни и сотни людей в шляпах, шапках, они размахивали флагами, пили воду, молились, пели.

— Почему бы вам не подойти, отче? Мы могли бы поболтать капельку.

— Увы, Паола, боюсь, мне лучше держаться от вас на расстоянии. Даже не мечтайте найти доброго старого брата Франческо. Его жизнь кончена. Все-таки мне пришлось с ней расстаться. Вскоре вы услышите обо мне еще, ждите. И не беспокойтесь, я простил вашу давешнюю грубость. Вы мне нужны.

Кароский прервал связь.

Диканти с разбегу врезалась в авангард плотного потока, расталкивая паломников направо и налево. Она выискивала мужчин определенного роста, хватала их за руки, разворачивала тех, кто смотрел в другую сторону, срывала шляпы и шапки. Люди шарахались от нее. Она потеряла голову, вне себя от отчаяния, она готова была перетрясти всех и каждого по очереди, если потребуется.

Фаулер, протолкавшись в гущу толпы, ухватил ее за локоть.

— Бесполезно, ispettora.

— Отпустите меня!

— Паола, перестаньте! Он ушел.

Диканти разрыдалась. Фаулер обнял ее. Лавина пилигримов, словно гигантская анаконда, медленно ползла вперед, к непогребенному телу Иоанна Павла II. И уносила в своем чреве убийцу.