Тёмные дни (СИ)

Эпилог

1

Арагат был огромен. Он простирался в глубину гор на многие километры. Его надземная часть поднималась на высоту небоскрёба, а подземная опускалась на десятки уровней вниз. Почти все помещения были соединены между собой лестницами и переходами. Всё здесь было огромным, просторным, монументальным.

В городе нашлось ещё несколько водных источников, кроме того, что открылся в пещере. Похоже, все они заработали одновременно, когда кровь Корта активировала первый.

В самом сердце Арагата располагались парники. Десятки и десятки залов, уходящих вглубь гор. Там был свой микроклимат, всё парило от влаги. Она скапливалась на стенах и потолке. Здесь росли всевозможные растения — от мхов до огромных деревьев. Давно уже им не требовался уход человека — они образовали устойчивый биоценоз, разросшись в целые леса.

Большинство видов ни атлурги, ни лиатрасцы никогда прежде не видели. Единственное, что атлурги признали знакомым — был ропс. Но по сравнению с другими растениями: зелёными, роскошными, с огромными мясистыми листьями, ропс казался невзрачным и больше не привлекал внимания.

Новым жителям города понадобилось время, чтобы разобраться, какие из растений съедобны. У некоторых атлурги приноровились употреблять листья, стебли или коренья. Другие давали съедобные плоды. Но назначение большинства ещё предстояло выяснить.

Ещё в одном из самых отдалённых помещений Арагата, в самом низу, где было холодно и сухо, обнаружилось хранилище с семенами. Видов здесь было гораздо больше, чем росло в парниках. Хоть атлурги и не знали, как их выращивать, и получится ли это спустя столько веков, но уже нашлись любопытные, которые горели желанием попробовать.

Что касается живности, то атлурги нашли большие загоны, похожие на те, какие были у них в гатах. Видимо, когда-то там содержались стада каких-то животных. Но сейчас об этом мало что напоминало. Было также невозможно узнать, кого именно разводили Дети Канора.

Эти горы были совсем не похожи на те, к каким привыкли атлурги. Корт предполагал, что здесь могли быть обширные пещеры и другие укрытия. Так что оставалась надежда, что какие-то звери или птицы смогли выжить. Хотя бы десятка коз хватило для того, чтобы начать разводить стада.

В любом случае атлургам ещё предстояло исследовать территорию вокруг Канора. Хоть Город и был полностью автономен, а живущие там люди могли годами не выходить наружу, но была вероятность, что Дети Канора использовали ближайшие горы так же, как это делали атлурги: добывали камень и минералы.

Сам Канор был так велик, что в нём ещё оставались не исследованные места. Новые жители, вместе взятые, заселили лишь небольшую, где-то двадцатую, часть Города. Можно было лишь представить, каким огромным было когда-то его население. Для того, чтобы поддерживать жизнедеятельность всего громадного Города, тоже требовалось гораздо больше людей. Так что новый народ обжил лишь часть территории, прилегающей ко входу. Здесь было три водных источника, включая тот, что в пещере. А также парники и жилые «улья», как прозвали жилища с подачи лиатрасцев.

Дома, чем-то напоминавшие лурды атлургов, находились на разных уровнях, соединённых лестницами, и в разрезе выглядели как ячейки или соты. Каждый этаж был оснащён всем нужным для жизни. Было здесь и что-то вроде системы водопровода, а также прародители солнечных печей. Но пока всё это не работало.

Над включением водопровода колдовали инженеры Лиатраса, а солнечные печи не работали по понятным причинам. Так что пока атлурги организовали общие кухни, где готовили на ископаемом топливе, которое в избытке нашлось в хранилищах Канора.

Потихоньку быт налаживался. Работы было много, но нехватки самого необходимого — воды и еды — больше не было. Так что экономить или решать, кому сколько давать, как это было в Утегате, не приходилось.

Каждый занимался тем, что умел, стараясь принести пользу Городу. Специалисты из Лиатраса чинили ирригационную систему в парниках, — часть её пришла в негодность. Они собирались запустить водопровод и создать с нуля систему канализации.

Атлурги приводили в годный вид и модернизировали старые солнечные печи, чтобы, когда придёт время, они исправно заработали. Также атлурги нашли что-то вроде печей для плавки тергеда, но у них не было материала. Для его добычи требовалось выйти в пустыню.

Ещё не хватало камня. Порода, из которой состояли местные горы, была гораздо прочнее, чем камень Красных Гор. Обрабатывать её было в разы сложнее, да и запаса в городе не было. Поэтому ощущалась нехватка таких элементарных вещей, как кухонная утварь и инструменты. Атлурги чинили и переделывали то, что находили. Люди делились друг с другом: одним инструментом пользовалось несколько семей.

Корт хотел выяснить, не найдётся ли камня, подходящего для резки, среди вкраплений основной породы. Так как нехватки места теперь не было, он организовал себе большую мастерскую. Стащил туда всё, что могло сгодиться для работы. Когда выдавалось свободное время, обследовал горную породу. И если находил необычные жилы, вырубал их и нёс в своё «логово», как мастерскую прозвала Юта. Там Корт исследовал различные способы обработки камня.

Вот и сейчас ругат сидел в своём «логове». Правда оно больше походило на церемониальный зал, чем на комнатку-пещеру в Утегате. Корт чинил зубило, которое только что сломал о чересчур твёрдую породу. Каменная пыль запорошила его одежду и волосы, отчего из чёрных они превратились в серые.

В комнату вошёл высокий мужчина-лиатрасец. Худого телосложения, с непропорционально длинными руками и ногами. У него были маленькие сощуренные глазки и подобие вороньего гнезда на голове.

— Корт, хочу сообщить вам, что так работать совершенно невозможно, — начал прямо с порога гость. Не церемонясь и не узнав, может ли Корт его принять, он быстрым шагом прошёл в мастерскую, продолжая на ходу говорить: — Все мои приказы постоянно саботируются. Позавчера ваши «подопечные» принесли мне какую-то дрянь вместо «лапидус каниферуса», который я просил их собрать. Сок этого ужасного растения перемазал мне все пальцы. Застыв, он превратился во что-то вроде каучука, который совершенно невозможно отмыть! В итоге я уже два дня не могу ничего делать!

Мужчина поднёс к самому носу Корта длинные, некогда холёные пальцы. Сейчас они больше напоминали разваренные докрасна сосиски, так как гость Корта два дня пытался отодрать налипшую на них чёрную субстанцию.

Корт с интересом рассмотрел пальцы мужчины.

— Во-первых, доктор Лейбовиц, сколько раз я просил вас обращаться ко мне на «ты»? А во-вторых, что вы говорите это за растение, которое вам принесли? Его надо изучить. Этот сок может представлять интерес.

Доктор всплеснул руками, не находя слов от возмущения. Корт с трудом скрывал улыбку. Несмотря на странноватый вид, доктор Лейбовиц был гениальным врачом. В Лиатрасе он работал главой отделения нейрохирургии. Его пальцы — сейчас так грубо вымазанные в чём-то непотребном — составляли достояние всего города. В операционной эти длинные нескладные руки могли творить чудеса.

Одной из главных проблем в городе Корт считал отсутствие медицинского обеспечения. Здесь не было почти никаких лекарств, не говоря уже об оборудовании и инструментах. К тому же атлурги с недоверием относились к методам врачей-лиатрасцев и отказывались от их помощи. А помощь была нужна. После сражения было много раненых. К сожалению, без должного медицинского обслуживания многие из них умерли. Другие в отсутствие медикаментов до сих пор не могли восстановиться.

Поэтому Корт поручил ботаникам и фармацевтам Лиатраса изучать растения на предмет лечебных свойств. А также, несмотря на протесты атлургов, Корт принял решение организовать в Каноре больницу. Врачей, медсестёр, фельдшеров скорой и других специалистов медицинских направлений набралось довольно много. Корт велел им найти в Каноре подходящее помещение, а также написать список того, что понадобится на первых порах.

Во главе будущей больницы Корт поставил прославленного на весь Лиатрас доктора Лейбовица. Затем задействовал атлургов для помощи врачам. Их задачей было находить травы и мастерить оборудование.

Проблема была в том, что атлурги упрямились. Между ними и врачами постоянно происходили стычки. У них была не то чтобы вражда, но этакое «принципиальное непонимание». Но Корт твёрдо стоял на своём, буквально заставляя их работать вместе. Он считал, что иначе два народа так никогда и не научатся доверять друг другу.

Хотя пока всё это походило скорее на провал, чем на успех. Жалобы доктора Лейбовица и его заявления о «невозможности так работать» стали для Корта привычным каждодневным аккомпонементом.

— А вчера, — продолжал между тем доктор, — один из ваших принёс мне сразу дюжину совершенно тупых ножей. Я ему говорю: «Как я по-вашему могу этим оперировать?». А он мне: «Если не нравятся эти, можете взять арсулы».

— Аслуры, — поправил Корт.

— Вот-вот. А я о чём! Вот у меня где эти ваши варвары!

«Вашими» доктор называл всех атлургов. Хотя технически лиатрасцы тоже были «Корта». Так как именно он возглавлял новый народ.

Процедура передачи власти была формальной. Кандидатуру Корта даже не пришлось принимать голосованием. Представители от разных народов сами пришли к нему и попросили возглавить их. После чего состоялась скорая церемония «вступления в должность». Глава объединённых народов стал называться «Кангом».

Разделение по кланам среди атлургов осталось прежним. Более того, прошлые «Канги» остались на своих местах. Только теперь они назывались «Старейшинами». Старейшина больше не был единоличным главой своего народа, а скорее кем-то вроде народного представителя. Из Старейшин атлургов и Старейшины от лиатрасцев, кем стал Арсал, возглавлявший их на поле боя, Корт организовал Совет Старейшин, как это было принято у атлургов.

Большинство решений Корт принимал единолично, дабы избежать лишних стычек между разными кланами. Но некоторые, требовавшие обсуждения, принимались при участии Совета, путём голосования большинства.

В целом как атлурги, так и лиатрасцы приняли новый уклад спокойно, так как по сути он воспроизводил привычные им структуры власти. Для лиатрасцев Корт был кем-то вроде мэра города, а Совет — городским правительством. Для атлургов же Корт был Кангом Кангов. В любом случае, и для тех, и для других его авторитет и власть были непререкаемы.

— Хорошо, доктор, я разберусь с ними.

Корт встал и начал деликатно подталкивать главврача к выходу. Потому что жаловаться тот мог весь день, в красках описывая все свои беды и злоключения, а у Корта ещё были дела.

— Опять вы «разберётесь»! Сколько раз уже «разбирались»! Проходит день-два, а потом всё по новой! Просто избавьте уже меня от них! — Доктор Лейбовиц оборачивался и мягко упирался, чтобы не быть выставленным за дверь.

— И кто же будет делать вам нужные инструменты? А искать и собирать травы? — Доктор открыл было рот, чтобы ответить, но Корт не дал ему этого сделать, опередив: — У всех ваших врачей и так дел по горло. И нет, они помогают не только атлургам, но и лиатрасцам тоже. Что касается ваших проблем, я обещаю уладить их.

— Так же, как раньше? — гневно вопросил доктор и зачем-то потряс в воздухе кулаком.

— Нет, не так же, как раньше, — устало ответил Корт. — Доверьтесь мне, доктор Лейбовиц. Я займусь этим вопросом прямо сейчас. Вот видите, я уже выхожу.

И Корт наконец вытолкал главврача наружу. Но и самому ему пришлось отправиться дальше. Кажется, в мастерской сегодня поработать больше не удастся.

***

Дара Корт нашёл на нижних этажах. Он что-то обсуждал с лиатрасцами, тянувшими новую ветку водопровода. Хмурые мужчины громко на что-то ругались и тыкали пальцами вверх, где этажом выше находились лурды атлургов.

— Дар! — окликнул друга Корт.

Мужчины тут же замолчали и чуть склонили головы.

Корт не требовал от людей какого-то особого к себе отношения. Они сами всячески выражали почтение. Со времени перехода по пустыне и сражения уважение людей к Корту только росло. О его «деяниях» и «подвигах» уже складывались легенды, и матери пересказывали его историю своим детям.

Для атлургов Корт был Ругатом, Проведшим через Пески, Победителем Неверных и Кангом Кангов. Это отразилось в новых знаках, нанесённых на его предплечья. Теперь они были исписаны так густо, что кожи не было видно под красными символами. Почтение атлургов к Корту сложно было выразить словами. Они обращались к нему: «мудрый», «сильнейший», «избранник Руга» и «трижды победивший смерть». Корт пытался избавиться от этих пафосных титулов, но в том, что касается традиций и ритуалов, атлурги были непреклонны. И Корту пришлось смириться.

Лиатрасцы же держались от Корта на почтительной дистанции и, кажется, до сих пор немного побаивались. Во всяком случае, они никогда не обращались к Ругату напрямую, а только через своего Старейшину. Хотя к Юте частенько ходили с разными просьбами.

— Мудрейший? — Дар хитро улыбнулся.

Он прекрасно знал, как раздражают Корта «высокие» обращения. Ругат лишь закатил глаза.

— Отойдём? Надо поговорить.

Они нашли тихое местечко в соседнем помещении. Оно было заброшено и снизу доверху покрыто пылью. На полках у дальней стены громоздились поросшие паутиной диковинные предметы. Предназначения ни одного из них Корт не знал. Он присел на высокий ящик (или скамью? или комод?).

— Как идут дела? — начал Корт.

— Ты из мастерской? — ответил Дар вопросом на вопрос.

Корт недоумённо приподнял бровь, и Дар подбородком указал на волосы и одежду Корта, засыпанные пылью. Корт спохватился и начал отряхиваться. Без особого результата. Каменная пыль была такой мелкой и так забивалась во все складки, что её можно было только смыть водой.

— Уже почти время. Надеюсь, ты не забыл? — на всякий случай спросил Дар.

Корт лишь печально вздохнул, плюнув на попытки привести себя в порядок.

— Надо ещё кое-что успеть до этого. У меня к тебе просьба. У врачей с атлургами постоянные стычки. Доктор Лейбовиц через день ходит ко мне жаловаться. А атлурги… — Корт вздохнул. — Ну, ты сам знаешь. Хочу, чтобы ты занялся ими.

Дар возмутился:

— Корт, да у меня и так свободной минутки нет! У меня просто рук не хватает всем заниматься! А ты хочешь на меня ещё и это повесить?! Я бы и рад подсобить, — успокоился немного молодой атлург, — но в сутках только двенадцать нардов. Если хочешь, чтобы я помог, сперва тебе придётся добавить ещё пару.

У Дара была одна из самых важных и ответственных задач в Каноре. Корт сделал его «связным» между атлургами и лиатрасцами. Именно у Дара было больше всего опыта общения с чуждым для атлургов народом. К тому же он не испытывал к ним предубеждения. Корт свёл его с Арсалом, велев работать вместе. Так что со всеми вопросами Старейшина Лиатраса обращался к Дару.

Корт наделил его большими полномочиями, так что повзрослевший не по годам атлург мог самостоятельно принимать многие решения. Это освобождало Корта от мелкой рутинной работы, которой каждый день скапливалось огромное количество.

Корт пристально посмотрел на Дара и улыбнулся:

— Боюсь, что это даже мне не под силу. Но у меня есть другое решение. Уже некоторое время я присматриваю тебе помощника.

Дар встрепенулся:

— Правда? Вот это… Я не ожидал… И кого же?

Корт почесал чёрную щетину.

— Есть у меня на примете пара толковых парней. Рино и Загрис. Пожалуй, поговори с ними обоими и выбери сам. А можешь взять и обоих.

— Лиатрасцы? — Дар удивлённо выгнул бровь.

Корт покивал.

— Да, да. Хочу, чтобы ты обучил их всему, что знаешь. Всему, что касается жизни атлургов.

Дар нахмурился и сложил на груди руки.

— Похоже не на помощь, а на ещё одно поручение.

Корт встал и похлопал друга по плечу.

— Поначалу они разгрузят тебя от лишней беготни. А потихоньку смогут брать на себя более сложные вопросы.

Дар всё ещё смотрел недоверчиво, но всё же протянул:

— Ну ладно… Поговорю с ними.

— Хорошо, — Корт удовлетворённо кивнул. — Но сперва займись атлургами, что я приписал к доктору Лейбовицу.

Дар лишь покачал головой, но смолчал. Он привык доверять решениям Корта и безоговорочно выполнять все его поручения. А сейчас заупрямился лишь потому, что боялся из-за нехватки времени провалить столь серьёзное и важное для Корта дело.

Корт уже выходил, когда Дар окликнул его:

— Чуть не забыл, Джар просил тебя зайти. Кажется, у него что-то срочное.

***

Корт нагнал Хранителя в одном из широких коридоров, ведущих от жилых ульев к выходу. Ругат приноровился к темпу ходьбы Джара и молча пошёл рядом.

— Эти лестницы меня доконают! — пожаловался старик и как бы в подтверждение своих слов постучал об пол массивной клюкой.

Джар действительно превратился в старика. Он так и не оправился после ранения: нижняя часть тела плохо слушалась, он мог передвигаться только при помощи трости. Некогда гладкая, как у юноши, кожа лица сморщилась, покрылась глубокими морщинами. Спина согнулась, лёгкость движений ушла навсегда.

Ворчать и брюзжать Джар тоже научился очень быстро. Правда, делал это не для того, чтобы пожаловаться, а скорее, чтобы и окружающим жизнь мёдом не казалась.

— Прости, лифты пока не запустили, — парировал Корт.

Он не поддавался на мнимое ворчание Хранителя. И лучше кого бы то ни было знал, что Джар не терпит жалость.

— Дар сказал, ты хочешь поговорить?

— Да, — ответил Хранитель, но продолжать не спешил.

Некоторое время он ковылял молча, и Корт терпеливо шёл рядом.

— До меня доходят слухи, что среди атлургов Улгерна опять распространяется недовольство по поводу пленных, — наконец прервал молчание старик. — Улгерн опять баламутит воду. Думаю, ты в курсе?

Джар искоса глянул на Ругата.

— Что-то серьёзное на твой взгляд?

— Кто знает? Пока они ничего не предпринимают. Но когда дело касается Улгерна, это всегда серьёзно.

Корт задумался. Он знал, что Джар не стал бы беспокить его по пустякам, особенно в такой день. К тому же он доверял интуиции старого Хранителя. Что-что, а в людях Джар разбирался прекрасно.

Ситуация с пленными была постоянной головной болью с тех самых пор, как они открыли Город Богов. Пленных было немного, чуть больше четырёх десятков. Но вопрос о том, что с ними делать, оставался на повестке.

Корт никогда не проводил над ними суда, боясь, что атлурги быстренько приговорят их к смерти. Тюрьмы в Каноре не было. Сперва Корт запер людей Вандегрида в одном из отдалённых помещений. Но кормить и заботиться о них желающих не было, поэтому Корт решил выпустить их и привлечь к общественным работам. В первую очередь, они должны были обеспечить всем небходимым самих себя. Затем начать работать на благо города.

Корт также опасался держать их вместе, поэтому разделил на две группы. Каждая из таких групп жила и работала отдельно, но за каждой был нужен пригляд.

Корт ставил атлургов и лиатрасцев по очереди следить за пленными. Лиатрасцы относились к этому нормально. Тем более что занимались этим бывшие работники правопорядка. Но атлурги негодовали. Они не понимали милосердия, проявленного Кортом. По их понятиям, пленных вообще не должно было быть.

Особенно сильно атлурги роптали в первое время неразберихи и неустроенности. Когда кроме собственных многочисленных проблем, надо было заниматься ещё и этим. Но Корт тогда не позволил им ничего сделать с заключёнными. А со временем жизнь стала налаживаться, и накал страстей спал. Но Корту всё равно приходилось присматривать за ситуацией, чтобы атлурги чего не выкинули.

— Я поговорю с Салгаиром, — ответил Корт после раздумья. — Может, он придумает, как уладить ситуацию.

Среди членов Совета Старейшин Салгаир пользовался особым уважением, как наиболее мудрый и взвешенный. Многие помнили, как он улаживал разногласия во время Великого Перехода. Сам Корт часто обращался к нему за советом.

— На этот раз, — проворчал Джар.

— На этот раз, — согласился Корт. — Кстати, если ты ковыляешь к выходу, советую поторопиться, а то можешь не успеть.

После этого замечания Корт на всякий случай отодвинулся подальше, туда, где клюка Хранителя не могла его достать. Но Джар никак не отреагировал. Вместо этого он невозмутимо бросил:

— Конечно, не мне учить Канга, но ты в этом собираешься идти?

Корт непроизвольно посмотрел на свою грязную одежду. После чего плюнул и поспешил прочь.

— 2–2, — улыбнулся Джар ему вслед.

***

Юта сидела за огромным каменным столом, от края до края заваленным пергаментами. Древние свитки лежали вперемежку с недавно исписанными листами. Символы наури соседствовали с современным языком Лиатраса.

Юта низко склонилась над листом. Каштановые кудри были небрежно завязаны в узел на затылке и скреплены карандашом. Медленно и аккуратно девушка выводила на бумаге слово за словом. Потом отстранилась и придирчиво рассмотрела надпись. На чистом лбу появилась недовольная морщинка. Юта скомкала пергамент и бросила себе за спину.

Но звука удара бумаги о пол не последовало.

— Так плохо?

Юта взрогнула и обернулась. У неё за спиной с улыбкой стоял Корт. В руке он подбрасывал невезучий пергамент. Юта устало улыбнулась.

— Мой почерк до сих пор никуда не годится. Не могу представить, чтобы каллиграфы прошлого оставили для потомков такие каракули.

— Ну, на то ты и не каллиграф, — ответил Корт, подходя к столу. — Может, тебе найти кого-то, кто бы записывал за тебя? Уверен, любой из гурнасов сочтёт за честь помочь тебе.

Юта лишь поморщилась.

— Нет, — твёрдо ответила девушка. — Хоть знания Амальрис больше не являются тайными, но это моя задача. Я должна сделать это сама.

Вместе с атлургами культы богов перекочевали в новый дом. Здесь они были скрупулёзно восстановлены и тщательно поддерживались гурнасами, которых в Каноре было целых семь.

Юта официально стала жрицей Амальрис. Вот уже почти месяц, как она взялась записывать всё, что узнала про культ и затмение. Всё, что могло пригодиться следующим поколениям. А в будущем намеревалась взять себе учениц, которые позже тоже станут жрицами.

— Как жаль, что здесь нет библиотеки! — в который раз посетовала Юта. — Столько знаний пропало.

Она непроизвольно потянулась к груди, к тому месту, где всегда висел мамин кулон. Но вовремя вспомнила, что подвески нет, и опустила руку. Этот жест не укрылся от Корта. Сколько раз он наблюдал его! И каждый раз это причиняло ему боль, как будто это он потерял дорогую сердцу вещь.

— Скучаешь по нему? — нежно спросил Корт.

— Ерунда! — Юта широко улыбнулась и сделала вид, будто ничего не случилось. — В конце концов, это просто безделушка, хоть для меня она и была напоминанием о маме.

— Столько веков правители Лиатраса считали его ключом, — задумчиво протянул Корт.

— Это и был ключ. Но не в том смысле, в каком они считали. Физически он не открывал Врата Города Богов. Это был «ключ» к пониманию того, как это сделать.

— А на самом деле нужна только жрица и больше ничего, — закончил Корт.

Он стоял, прислонившись к столу, глубоко задумавшись. Увидев выражение лица Корта, Юта забеспокоилась. Она тронула его за руку.

— Что-то случилось?

— Не знаю, что делать с заключёнными, — вздохнул Корт.

Юта моментально оказалась возле него. Она знала, как сильно Корта беспокоит эта проблема. Только ей он мог абсолютно открыто рассказывать обо всех своих переживаниях.

— Держать их в таком положении вечно не удастся. Да и атлурги рано или поздно взбунтуются. Мы могли бы их отпустить… — Корт поднял на Юту глаза.

— Но сами они вряд ли выживут в пустыне, — закончила за него жрица. — Есть ещё один вариант. Через какое-то время мы могли бы попробовать социализировать их.

— Да, — протянул Корт, — но я не представляю, как. Такое решение будет чревато ещё большими проблемами.

— А когда мы боялись проблем? — улыбнулась жрица Амальрис.

С тех пор, как Корт встал во главе Канора, они с Ютой делали всё для объединения народов. Сейчас между атлургами и лиатрасцами не было никаких различий. Все жили одинаково и пользовались одинаковыми правами. Корт хотел построить общество на принципах справедливости и равноправия. Такое, в котором только личные заслуги человека имеют значение, а вовсе не связи или кровное родство, как было в верхушке Лиатраса или в кланах атлургов.

В новом обществе каждый сможет найти себе место. Будь ты бывшим врачом, инженером, дворником, заключённым или врагом. Но переломить традиции и представления о мире не так-то просто, особенно в среде атлургов.

— Ты права, — ответил Корт, немного расслабившись. — Рано или поздно решение найдётся.

Юта кивнула и вдруг спохватилась:

— Ох, я собиралась сходить насчёт обеда, но совсем потеряла счёт времени. Прости! Я схожу на кухню и что-нибудь нам принесу!

Юта проворно вскочила, но лишь для того, чтобы в следующее мгновенье оказаться в объятиях Корта.

— Это не горит. И потом, не пристало жрице Амальрис и жене Канга бегать на кухню.

— И кто же побежит за меня? — сдерживая смех, спросила Юта. Она мягко пыталась освободиться из хватки Корта, но практика показывала, что это не так-то просто.

— Я пошлю кого-нибудь, — не особо задумываясь, ответил ругат. Его испещрённые символами наури руки крепко обвивали Юту за талию. Он прошептал ей на ушко: — Не убегай. Я соскучился.

Юта всё же не сдержала смех.

— Ты постоянно «соскучился», даже когда мы вместе.

— Ничего не могу с этим поделать, — без тени вины сказал Корт. И начал липнуть к Юте ещё сильнее.

— Подожди, день на дворе. У нас ещё куча дел, — не очень уверенно пробормотала жрица, делая очередную попытку вырваться из кольца сильных рук.

— Ты — моё главное дело, — заявил Корт и продолжил покрывать поцелуями её шею.

— И когда ты успел стать таким бесцеремонным?

Корт лишь улыбнулся.

— Наглым даже… — пыталась продолжить Юта, но Корт накрыл её губы поцелуем.

В конце концов, после долгих сладких поцелуев, от которых у Юты слабели коленки, Корт всё же выпустил её. Юта оправила одежду и собралась-таки сходить за едой. Но на пороге обернулась и неуверенно протянула:

— Мм… а ты не хочешь…

— Да Руг вас всех забери! — всё-таки вскипел Корт. — Уже иду.

И Ругат отправился в ванную, чтобы принять душ.

2

Этот день настал. Атлурги и лиатрасцы, все — от мала до велика — собрались в Приветственном Зале. Так атлурги называли «пещеру», в которой оказались, впервые попав в Город Богов.

Ближе всех ко входу стояли Корт и Юта. Рядом, держась за руки. За ними — Дар, Джар и Гадрим, чудом выживший в бою с отрядом Джазира. За ними — Старейшины и их народы: Салгаир, Улгерн, Кернад, Надмер. Амдира и Лурна больше не было с ними. Их место, а также место Гвирна, которое он оставил после открывшегося позора, заняли новые Старейшины, избранные своими народами при одобрении Корта.

Люди продолжали прибывать. Стены пещеры тускло мерцали, излучая мягко струящийся свет. Гул голосов, словно тихий шелест бумаги, равномерно заполнял пространство.

Юта переглянулась с Кортом и расцепила их крепко перевитые пальцы. Под взорами стихших людей жрица подошла к Вратам. Она была той, кто отворила их впервые. Ей же была предоставлена честь открыть их вновь. Но на этот раз массивные створки не вели в спасительное убежище. Сейчас за ними скрывались неизвестность, мрак и разрушение.

Оглянувшись на Корта, Юта потянула рычаг в стене, и ствоки Врат поползли в стороны. В полной тишине был отчётливо слышен скрежет камня и ворчание древних, давно не работавших механизмов в стене. Народ наблюдал за этим, не дыша.

Согласно пророчеству, буря должна продлиться сорок дней. Сегодня был сорок первый.

Никто, включая Корта, не имел представления о том, что они увидят снаружи. Стих ли ветер? Улёгся ли песок? Осталось ли на поверхности пустыни что-нибудь или кто-нибудь? И главный вопрос: есть ли снаружи хоть крупица света, или на мир опустилась полная тьма?

Юта непроизвольно затаила дыхание, когда створки Врат встали на место, полностью открыв проход. После светлой пещеры, ставшей привычной и уютной, тьма снаружи пугала. Юта боялась сделать шаг в эту неизвестность, в этот новый, изменившийся мир, таящий новые угрозы.

Корт вырос рядом, могучий и надёжный, как скала, как стены дома, сулящие защиту. Они снова взялись за руки и, не сговариваясь, шагнули вперёд.

Сорок дней и сорок ночей в мире бушевала Великая Буря. Ветер сотрясал горы, бился о скалы, силясь попасть в человеческое убежище. Столбы песка взметались до небес и обрушивались вниз смертоносные, словно копья атлургов. Каменные глыбы сдвигались со своих тысячелетних мест, скалы крошились, как стекло. Невиданные обвалы сотрясали ущелья, гром от падения камней разносился на многие тары. В хаосе и мраке окончательно померкли светила Нибелии — Таурис и Аттрим. Старый мир пал и обратился в руины.

Но почему Юта по-прежнему видела очертания скал, окружавших ущелье? В немом восхищении Юта вместе с сотнями жителей Канора подняла глаза к небу. Ни Тауриса, ни Аттрима видно не было. Почти весь небосклон от края до края закрывала гигантская устрашающая глыба Ассаима. Но у самого горизонта, там, где оставалась небольшая кромка бурого неба, пробивалось голубоватое свечение.

Слабое, призрачное, чуть мерцающее, оно окутывало всё вокруг полупрозрачной пеленой. Будто сказочная дымка, обволакивало скалы, фигуры, лица людей. Нереальный свет как будто струился сквозь сами предметы, размывал очертания, сглаживал углы.

Это было прекрасно. Волшебно и завораживающе. Люди стояли с открытыми ртами и поднятыми к небу лицами. Все пытались понять, что происходит, откуда исходит чарующий свет?

— Смотрите! — вдруг крикнул кто-то, и головы повернулись в ту сторону.

Когда глаза немного привыкли к слабому освещению, стали видны не только огромные скалы по периметру долины. Стал виден и Лес Стел, что простирался перед входом в Город Богов. А вместе с тем и странный свет, исходивший от них.

Юта ахнула и вместе со всеми устремилась туда. Возле входа в каменную рощу она нашла Корта. Он внимательно разглядывал рукотворные колонны. Приблизившись к ним, Юта поняла, почему. На Стелах проступили письмена.

С самого верха и до основания каменные исполины были испещрены знакомыми символами. Знаки струились по всему периметру колонн, покрывали их по кругу. Письмена чуть светились тем же голубоватым светом. Юте казалось, она попала в другое измерение. Тут не было ни времени, ни привычного пространства. Только неподвижный и неизменный испокон веку лабиринт. Только чарующий свет и бесконечная вереница танцующих символов наури.

Юта долго любовалась магическим зрелищем, бродила между колонн, не в состоянии оторваться. Она словно очутилась в сказочном сне и не желала пробуждаться. Но шум голосов доносился всё отчетливее. Юта неохотно вынырнула из своих мыслей. Её стало разбирать любопытство: что написано на древних колоннах?

Жрица поспешила найти Корта. Ругат стоял возле одной из стел и внимательно изучал её. Атлурги и лиатрасцы окружали Канга плотным кольцом. Но стоило Юте подойти ближе, расступились, дали пройти к Корту.

Юта тронула мужа за локоть, давая понять, что она рядом. Хотя он и так уже знал: почувствовал, услышал или как там ещё он узнавал о её приближении.

— Что это? — почему-то шёпотом спросила Юта. Будто они находились перед лицом великой тайны, перед которой следовало держаться скромно и говорить тихо.

— Слушай, — отозвался Корт. После чего прочистил горло и повторил громче: — Слушайте! Вот то, что я успел прочесть на этих Стелах.

Письмена, записанные на Стелах Богов

Это было в незапямятные времена, когда народ ещё был един. Все Дети Канора жили в Городе Богов. Богами им была дарована «магия». Это было знание на границе науки и усилия духа. В то время наука была неразделима с религией, материальное с духовным. Тысячелетия народ жил в единстве и гармонии, но потом среди них случился разлад.

Часть атлургов пожелала сделать упор на материальной стороне их искусства, не обращая внимание на религиозную составляющую, вне духовных и волевых усилий практикующего. Другая часть народа желала следовать внутренним путём, развивая и укрепляя лишь человеческий дух, пренебрегая окружающим материальным миром.

Все они пошли против воли Богов, которые заповедовали развиваться в гармонии. Через человеческий дух должен укрепляться и развиваться и мир вокруг, а иначе усилия духа будут тщетны и пропадут впустую.

Но народ зашёл так далеко в своём противостоянии, что они не хотели слушать ни Старейшин, ни жрецов. И тогда те покарали свой нерадивый народ за беззаконие и отступление от заветов Богов и предков. Они изгнали народ из Города Богов, разделив его надвое. Одни получили все научные и технические знания, и с тем ушли в пустыню строить на новом месте новый город. Другие взяли с собой верования и духовные практики. Они отправились в горы и основали новую религию.

Но истинный замысел Старейшин был не в том, чтобы покарать своих детей, но в том, чтобы научить их. Каждой из двух ветвей был отведён свой путь, которым они должны пройти до конца. С тем, чтобы в конце понять, что каждый из них в отдельности ведёт в никуда. Он бесплоден без своей второй половины. Лишь вместе они составят единое целое, единое знание, единый город, единый народ.

А поведут народ к объединению две души, две жизни и два пути, которые вместе составят один. Лишь когда народ вновь объединится, им будет возвращено древнее знание Богов. Они вновь обретут магию Детей Канора. Но, что важнее, они обретут гармонию с миром и собой, и разлад в их душах сменится покоем.

Корт замолчал. Кругом царила полная тишина. Каждый из тех, кто слушал его, думал о смысле начертанного на камнях. Чтобы осознать замысел древних провидцев требовалось время. Много времени. А ещё больше на то — чтобы вникнуть и приобщиться хоть к крупице их знаний и мудрости.

Корт первым прервал молчание.

— Я думаю, здесь собраны все знания Детей Канора, — сказал Ругат.

Он обошёл несколько Стел, бережно и благоговейно ведя рукой по надписям.

— Вот здесь написано о строительстве каких-то механизмов, — указывал Корт. — Тут — как следует относиться к своим предкам и какие ритуалы следует отправлять по усопшим. На той Стеле я видел какой-то философский трактат, а на другой — что-то похожее на математические вычисления.

— Это Библиотека… — выдохнула Юта.

— «Потери обернутся находками. Тьма — светом. Кровь обернётся водой. Великая Амальрис соберёт Детей Канора вместе и укажет истинный путь», — процитировал Корт последнюю часть пророчества Амальрис.

— Это — истинный путь, — ответила Юта, горящим взором смотря на Стелы. — В пророчестве говорится вовсе не о пути к Городу Богов. Точнее, не только о нём.

— Да, замысел древних и их мудрость воистину непостижимы, — задумчиво протянул Корт.

Юта улыбнулась.

— Нам, как Детям Канора, предстоит пройти долгий путь. Но мы постигнем и их знания, и их мудрость. В этом — наше предназначение, как народа.

В этот момент письмена вдруг озарились, словно вспыхнули. Голубоватые знаки стали буквально искриться. По рядам канорцев прошёл длинный вздох изумления. Все смотрели на Восток. Туда, где из-за горизонта показалась Звезда.

Не Таурис и не Аттрим. Она была меньше Старшего Брата, но крупнее Младшего. От неё исходил мягкий, чуть прозрачный голубой свет. Он баюкал и притягивал взор. Успокаивал и одновременно воодушевлял. Он дарил новую надежду. Надежду на то, что жизнь на этой планете возродится вновь.

— Что это? — изумлённо спросил Корт, вторя возгласам сотен людей. — В пророчестве об этом ничего не сказано.

— Это — Амальрис, — с улыбкой ответила Юта. — Третья Звезда Нибелии.

Послесловие от автора

Написание книги можно сравнить с жизнью: это не всегда бывает весело и просто. Я писала эту дилогию почти шесть лет. Сколько раз за это время я теряла веру в свои силы. Мне казалось, что процесс написания нескончаемый, что я никогда не доберусь до финала. В конце концов, только несгибаемая вера в себя помогла мне пройти этот путь.

Китайская пословица гласит: «Путешествие в тысячу ли начинается с первого шага». Этот опыт стал для меня напоминанием о том, что путешествие не только «начинается с первого шага», но и проходится миллионом маленьких шажков. По одному за раз.

Я хочу от всего сердца поблагодарить всех, кто ждал, кто верил в меня, кто бесконечно «пинал» меня вопросами, когда книга будет готова. Вы стали для меня опорой, той деревянной тростью, на которую я опиралась всё время моего долгого путешествия.

Хочу сказать всем, кто проходит через тяжелый период в жизни: это пройдёт. После долгой ночи непременно наступит рассвет. Не опускайте руки. Не слушайте ту часть разума, которая говорит, что «ничего не получится», что «это невозможно». Всё возможно для того, кто не теряет веру и продолжает усердно работать, даже тогда, когда смысл и цель этой работы становятся туманны или теряются вовсе.

Верьте в себя. Сражайтесь.