Тёмные дни (СИ)

Глава 4. Под взорами богов

Пустыня, как обычно, была равнодушна и безжизненна. Горячий сухой ветер монотонно срывал верхушки барханов, отчего издалека создавалось впечатление, что они дымятся. Казалось, ты находишься на гигантской раскалённой сковороде и если останешься на ней слишком долго, то изжаришься заживо.

Но Юта знала, что это иллюзия. Жар и свет Братьев, от которых некуда спрятаться, действительно могут свести с ума. В пустыне всегда наступает момент, когда ты думаешь, что легче лечь и умереть, чем сделать ещё хоть один шаг. Но на самом деле со временем не становится хуже. Наоборот, ощущение, что ты печёшься заживо, отступает. И спустя дни ты привыкаешь.

Юта уже успела забыть, как это — ощущать себя дичью, засунутой в солнечную печь. Пот лил по спине непрерывными липкими ручьями. Одежда промокала и тут же высыхала от жары. Юта постоянно пила рогу. Этот травяной отвар помогает переносить жару и уменьшает жажду.

Она не останавливалась. На самом деле, от мысли о том, что она чуть не опоздала, разгорячённое тело пробирала холодная дрожь. Потому что ещё немного, и следы ног людей, нёсших носилки с Кортом, окончательно занесло бы песком. И тогда Юта до изнеможения могла бы метаться по бескрайней пустыне и так и не нашла бы Корта.

Девушка отошла от Утегата уже на добрых четверть тара, когда следы стали более частыми и беспорядочными. И тогда, подняв голову, Юта увидела впереди казавшееся безжизненным тело. Корта уже начало заносить песком.

С каким-то утробным звуком, словно вырвавшимся из самой глубины её существа, Юта кинулась к мужчине. Корт лежал неподвижно, его глаза были закрыты. Но поза мужчины отнюдь не была позой упокоенного в смерти человека. Корт лежал на боку. Одна его рука была выпростана из-под тела в сторону, другая загребала песок рядом с собой. Вокруг были видны беспорядочные следы. Но не следы ног, а глубокие борозды в песке, оставленные телом, пытавшимся ползти.

— Корт! Корт!

Юта бросилась к мужчине, перевернула на спину. Он не отзывался. Юта со страхом приложила голову к опавшей, но по-прежнему широкой груди. Её собственное сердце, чуть было не остановившееся, забилось в унисон с тихим, но размеренным биением сердца Корта.

Юта чуть не расплакалась от облегчения, — успела. Она, как могла, укутала Корта в принесённый с собой хилт. Не теряя ни минуты, Юта влила в рот мужчине заранее приготовленный настой. Она надеялась, что сделала всё правильно, и эта мутноватая водичка, отдающая запахом плесени, действительно стала целебной.

Теперь оставалось самое сложное — оттащить Корта назад в Утегат.

Юта взяла его под мышки и попыталась приподнять, но добилась лишь того, что упала сама. Тогда она попробовала тянуть Корта за руку, но мужчина был слишком тяжёл. Промучившись минут пятнадцать, Юте удалось наконец сдвинуть огромное тело с места. Она присела и закинула тяжелые ноги Корта себе на плечи. Уперлась в песок ногами и, сделав невероятное усилие, сдвинула его сантиметров на десять.

После чрезмерного усилия Юта тяжело дышала. Пот заливал глаза. До этого момента ей ни разу не приходила мысль о том, как она будет тащить Корта обратно. Теперь же девушка видела, что эта задача была почти непосильной. Но Юта не собиралась сдаваться. Она ни за что не бросит Корта здесь. Она скорее умрёт от обезвоживания и потери сил, чем оставит его. Давай же, первый шаг сделан. Осталась всего пара-тройка километров.

Казалось, что это длится вечность. Но Юта не могла ошибиться во времени с тех пор, как научилась ориентироваться по солнцам. С того момента, как она нашла Корта, прошло всего два часа.

Тыльной стороной ладони Юта утёрла со лба пот и посмотрела на проделанный путь. Следы от неподъёмного тела, которое она тащила, уходили назад метров на сто. Юта упала на колени рядом с Кортом, вновь начав теребить и уговаривать его. Если бы она только могла разбудить его, и он бы ей помог, ну хоть немного!

Но Корт находился в тяжёлом забытье. Его состояние ухудшалось с каждой минутой, а драгоценное время уходило. Юта старалась не думать о плохом. Но волны отчаяния всё чаще захлёстывали разум, по мере того, как силы покидали её.

Юта глубоко вздохнула и взяла себя в руки. После короткой передышки сердцебиение немного успокоилось. Она встала и снова «впряглась» в свою ношу. Песок хватал за лодыжки, не давая сделать шаг. Юта сцепила зубы и тянула.

Внезапно на западе, со стороны Утегата, поднялся столб клубящегося песка. Маленький ураган быстро приближался. Не прошло и десяти минут, как Юта увидела животное, несущееся ей навстречу белой стрелой.

Утагиру в мгновение ока оказался рядом. Зверь подбежал к неподвижному телу. Он лизал лицо Корта и тыкался мордой ему под руку, жалобно скуля. Юта опустилась рядом со зверем, обняла поросший густой шерстью загривок и зарыдала. Это были слёзы облегчения.

За следующие два часа они с Утагиру преодолели уже полкилометра. Зверь сам подал Юте решение. Он начал неуклюже рыть лапами песок под Кортом, а потом пихать туда морду, как будто хотел подлезть под мужчину. Юта быстро догадалась, чего хочет Утагиру. Не без труда, она заставила зверя лечь. Затем кое-как водрузила неподвижное тело ему на спину. Юта боялась, что ноша окажется слишком тяжёлой. Но саграл оказался необычайно силён. Без особых трудностей он поднялся на ноги.

Проблема была в другом. Когда Утагиру начинал двигаться, тело Корта соскальзывало, так что Юте постоянно приходилось поддерживать его. И всё равно они втроём без конца падали. После чего приходилось повторять всё сначала.

Наступило и прошло Время Куду, когда водные источники в горах наиболее полноводны. А за ним и Час Обмана, когда кажется, что Таурис вот-вот скроется за горизонтом, но вместо этого он вновь поднимается по широкой дуге в зенит. Был уже Час Змеи, когда Юта с Утагиру, оба обессиленные, достигли входа в подземный город.

Юта прикидывала, что Час Змеи по Лиатрасскому времени примерно равняется промежутку с двух до четырёх утра. Это было идеальное время. Когда-то давно Юту мучила бессонница, и она много гуляла по ночам. А потому знала, что это время — самое тихое в Утегате. Коридоры совершенно безлюдны, а мягкий рассеянный свет помогает скрыть две странные, гротескные фигуры, крадущиеся в ночи. Одну тонкую и невысокую, с хилтом, полностью скрывающим лицо. И другую, чуть ниже, принадлежащую жуткому зверю, несущему на своей спине бесформенный и, кажется, совершенно безжизненный куль.

Пропустив Утагиру с ношей внутрь лурда, Юта оглядела коридор и поплотнее запахнула полог.

После нескольких неудачных попыток ей удалось водрузить Корта на кровать. Утагиру пристроился рядом. Положив огромную голову на лапы, он молча наблюдал за действиями девушки. Да, ей удалось вернуть Корта домой. Но возвращение из мира мёртвых будет куда сложнее. Юта провела кончиками пальцев по щеке Корта и встала.

— Присмотри за ним, пока я буду на кухне, — сказала она Утагиру.

Зверь только печально поднял с лап голову и посмотрел на неё по-человечески умными глазами. Юта кивнула. Она знала: Корт в надёжных руках, точнее… лапах. Если его состояние изменится, зверь сразу даст знать.

Юта вышла на кухню и взяла с полки чехол с кинжалом-аслуром. Тем самым, который во время экскурсий по Утегату подарил ей Гвирн. Юта открыла печь, положила нож внутрь и отодвинула задвижку светового канала. По нему преломлённый свет попадает в печь и нагревает предметы, находящиеся внутри.

Минут через пятнадцать Юта прихваткой достала нож. Клинок не изменил цвет, как случилось бы со сталью, но Юта решила, что он прокалился достаточно. Она возилась у печи, когда из-за спины раздался тихий голос:

— Юта?

Девушка вздрогнула, чуть не выронив горячий предмет. Она повернулась на голос, пряча кинжал за спиной.

— Прости за вторжение. — Молчание. — Я подумала, что ты тоже не спишь.

Леда была похожа на призрак. Не только бледной кожей, обтянувшей исхудалое тело. Призрачной казалась она сама, будто её душа покинула тело и блуждает где-то далеко. Леда мялась у порога, не решаясь войти. На её лице, помимо печали и боли, застыло выражение вины.

Юта не двигалась, застигнутая врасплох. Пауза затягивалась. Леда начала вопросительно поглядывать на неё исподлобья. Немую сцену нарушил Утагиру, высунувшийся из спальни при звуках знакомого голоса.

— Утагиру, что ты здесь делаешь? — удивлённо подняла брови Леда.

Она присела на корточки, чтобы потрепать саграла по загривку. И тут сквозь приподнятый Утагиру полог увидела тело, лежащее на кровати.

— Что это? — воскликнула девушка и бросилась в спальню.

Юта рванулась за ней, но так и остановилась на пороге, не зная, что сказать. Леда крепко зажала рот руками. Её глаза стали круглыми, как два блюдца. Леда долго смотрела на Корта, который так же спокойно и неподвижно лежал на кровати. А затем перевела безумный взгляд на Юту:

— Что он здесь делает?

Голос Леды прозвучал мёртво, будто принадлежал не ей. Юта понимала её состояние. Во всём Утегате тяжелее всех было Леде. Ведь это она день и ночь ухаживала за Кортом, наблюдая, как он угасает. Это именно ей пришлось принимать решение о Церемонии Милосердия. И не успела она попрощаться с мужем, не успела смириться с тем, что его нет, как он вновь предстаёт перед ней, словно призрак. Всё это было больше, чем она могла осмыслить и вынести.

Юта наконец перестала стоять столбом и подошла к изумлённой девушке. Она обняла не сопротивляющуюся Леду за плечи и начала тихо, но настойчиво говорить:

— Это ещё не конец, Леда. Корт ещё жив. И я думаю, что могу его вылечить. Я нашла лекарство. Вот. — Юта подбежала к кровати и подняла чашку с мутной жидкостью. Леда так же пусто посмотрела на её руку. — Не сдавайся, Леда. Это ещё не конец, — повторила Юта. — Вместе мы сможем его спасти.

И вдруг Леда разрыдалась. Она размазывала слёзы по щекам и закрывала лицо руками, не в силах остановиться. Юта сомневалась, что Леда плакала так хоть раз за то время, как с Кортом случилась беда.

Юта снова подошла к ней и вывела на кухню.

— Лекарство поможет побороть инфекцию, — говорила Юта плачущей девушке. — Но это не всё. Надо ещё удалить отмершие ткани. Ты мне поможешь?

Юта не могла терять времени. Ей пришлось ещё несколько раз повторить вопрос, прежде чем Леда взяла себя в руки и кивнула. Она смотрела на Юту таким открытым и чистым взглядом, будто та была не иначе как божеством, явившимся в мир, чтобы дать ей надежду.

— Хорошо. Ты будешь его держать, — сказала Юта и твёрдо сомкнула пальцы на рукояти ножа.

***

Спустя час всё было кончено. Корт был перебинтован свежими бинтами и лежал на кровати, укрытый по грудь. Юта и Леда сидели на кухне напротив друг друга. У них в руках было по чашке с ароматным травяным отваром. Время близилось к утру.

Юта ещё раз напоила Корта лекарством. Она не знала точной дозировки, поэтому решила давать Корту антибиотик каждые два часа. Они с Ледой по очереди следили за его состоянием. Оно оставалось прежним, что, в общем-то, радовало — сейчас главное, чтобы не стало хуже.

— Юта, ты знаешь, что сильно рискуешь, принеся сюда Корта? — спросила Леда.

Её тонкие пальцы крутили чашку. Голос был спокоен. Леда вернула себе самообладание.

— Догадываюсь, — хмыкнула Юта. — Народу не понравится, что я вернула Корта.

Напряжение между девушками спало. Давно Юта не чувствовала себя рядом с Ледой так спокойно и расслабленно. Между ними словно рухнула какая-то стена. Хоть ничего и не было сказано, но обе девушки понимали, почему находятся здесь. Они обе любили Корта. И это было нормально. Главное — спасти его жизнь, а остальное пусть решают боги.

— Именно. Забрать того, кто уже был отдан Ругу… — Леда задумалась. — Я никогда о таком даже не слышала.

— А, плевать, — махнула Юта рукой. — Пусть делают, что хотят. В конце концов, я просто отдавала долг.

Леда вопросительно посмотрела на неё.

— Однажды Корт вырвал меня из объятий Руга. Я просто сделала то же для него.

Леда задумалась.

— А что, это может помочь оправдать тебя в глазах атлургов. Правда, ты не ругат, как Корт, да и Церемония Милосердия в твоём случае не проводилась. А значит, судить тебя всё равно будут строже.

— Да и атлургом я не была, — добавила Юта.

Девушки одновременно подскочили с места, когда залаял Утагиру. Они бросились в комнату и облегчённо выдохнули, поняв, из-за чего саграл поднял шум. За его лаем не было слышно, как Корт тихонько кашлял. Это было первым звуком, который он издал за дни беспамятства.

К полудню жар спал. Рана стала выглядеть лучше. Юта знала, что её придётся чистить ещё не раз, но главное — антибиотик помогал. Уже днём мужчина вышел из опасного забытья и уснул обычным крепким сном.

А на следующее утро Корт открыл глаза.