Тени Атлантиды

Глава восьмая

Наутро валузийский лагерь, со стен города напоминавший большой муравейник, проснулся с первыми лучами солнца, и сразу закипела работа — шли приготовления к форсированию Таиса. Люди готовили переправу, сколачивали плоты, надували мехи, подтаскивали к воде осадные орудия, спускали на воду легкие челны. Воины строились в колонны и направлялись к реке. В лагере оставался только обоз.

Место для переправы выбрали на расстоянии двух полетов стрелы от города. Здесь Таис медленно катил свои воды и был очень широким.

День обещал быть безоблачным. На противоположном берегу гарцевали отряды конницы Кандия, готовые прикрывать переправу.

В отсутствие Кулла командовал Брул. Он выехал вперед, окинул внимательным взглядом замерших воинов и подал сигнал.

Первыми отчалили челны, в каждом из которых сидели по несколько лучников. Им предстояло защитить воинов от крокодилов, в изобилии водившихся в округе. Челны рассыпались поперек реки на равном расстоянии друг от друга.

Привлеченные скоплением людей, из прибрежных зарослей показались первые хищники. Они пока держались в отдалении, не решаясь приблизиться. Несколько наиболее ретивых рептилий, подплывших слишком близко, тут же расстреляли из луков. Их трупы медленно уносило течение.

Затем отчалили речные галеры, нагруженные тяжелыми осадными щитами и лестницами. Лодки прибыли морем из Фарсуна и ночью подошли к валузийскому лагерю. Они должны были доставлять на противоположный берег воинов, а обратно — мехи и буксировать плоты, собранные у тех, кто уже переправился.

Наконец в воду вошли первые сотни. В лагере Кулла нашлось только пять тысяч мехов, поэтому лишь пять тысяч воинов поплыли на другой берег, остальные остались ждать возвращения галер. Некоторые воины тянули небольшие плотики, нагруженные доспехами товарищей.

На топком берегу спешившиеся конники разгружали прибывшие галеры. В скором времени начали высаживаться пехотинцы, и они сменили конников. На берегу выросли кучи доспехов, оружия, осадных лестниц.

Первые высадившиеся десятки собирали освобождавшиеся плотики и мехи и грузили их на лодки, чтобы отправить обратно.

Воины, выходившие из реки, тут же передавали мех сборщику и шли к своим сотням. На месте командиры распределяли осадные лестницы и щиты. Затем сотни строились в колонну и шли к восточным воротам Тшепи. Подойдя к городу на расстояние полета стрелы, они устанавливали щиты и начинали насыпать земляной вал, который должен был защитить их, если кхешийцы решатся на вылазки из города.

На переправе войско наиболее уязвимо, поэтому конница Кандия была наготове. Пока защитники города ничего не предпринимали, только на городских стенах собралась большая толпа, издали наблюдавшая за действиями валузийцев.

К берегу, где ожидала переправы армия, пристала первая из возвратившихся галер. Пока ее разгружали, подоспели остальные. Новые тысячи воинов, взяв в руки мехи, входили в воду, освободившиеся галеры заново загружали, и они отплывали обратно. В отдалении переправлялась конница во главе с Брулом. К полудню галеры перетащили плоты с осадными машинами.

Задолго до заката переправа закончилась, и о ней напоминали только вытоптанные в зарослях широкие проходы. Скоро вспугнутые армией животные и птицы успокоились и вернулись к привычной жизни. К месту переправы один за другим подплывали крокодилы в надежде поживиться, но, не найдя ничего подходящего, удалялись.

У восточных ворот Тшепи собралась вся армия Валузии, сюда же подтащили осадные машины. Отряд Севера установил катапульты и ждал приказа начать обстрел. Вдоль берега Таиса специальные отряды резали тростник и вязали его в снопы — ими воины будут забрасывать ров, окружающий стены. Конные тысячи замерли в отдалении — сегодня был не их день.

К крепости отправили посланника. Король Валузии предлагал городу сдаться без всяких предварительных условий на милость победителя. Сейчас все ожидали ответа.

Брул Копьебой тем временем проводил военный совет. Он объяснял план, который они разработали с Куллом и другими военачальниками накануне.

Пикт прекрасно видел удивление и раздражение на лицах воинов: хотя все присутствующие получили приказ от Кулла — на время его отсутствия беспрекословно подчиняться Брулу, — каждый считал, что и сам бы мог заменить короля.

О том, где сейчас находится король, знал только Брул. С этого он и решил начать.

— Предвидя ваши вопросы, хочу сообщить вам, где сейчас король. — Воины, не скрывая любопытства, смотрели на него. — Кулл занял цитадель города, самое его сердце — храм Сатха. И ожидает нас там, чтобы ударить кхешийцам в тыл.

Командиры с удивлением переглядывались. Никто не сомневался, что они возьмут Тшепи, но в отношении цитадели — этого города в городе — такой уверенности не было. Она имела высокие стены, запасы провианта, хорошо обученный гарнизон. Крепость окружал ров, заполненный водой из Таиса. Тысяча воинов способна была выдержать там любую осаду. Цитадель могла стать непреодолимым препятствием на пути армии, так как ни голод, ни жажда, ни прямой штурм ей были не страшны. И теперь выясняется, что король уже там и готов ударить — это известие обрадовало всех.

— Поэтому необходимо как можно быстрее взять город и начать штурм цитадели. Теперь перейдем к нашим делам. Как было оговорено ранее, главный удар нанесем здесь, у восточных ворот. Мы должны отвлечь противника, заставить распылить свои силы.

Затул и Тезиарий, немедленно выступайте к южным воротам и проследите, чтобы ни один выкормыш Сатха и носа оттуда не высунул. Возьмите с собой часть щитов и лестниц. Приступ не начинайте без моего приказа. Кандий, бери свою конницу и отправляйся с Затулом и Тезиарием. Если понадобится, пусть твои конники спешатся и подключатся к штурму.

Чтобы отвлечь противника, к пристани подойдет флот. Он также перекроет гавань.

Имейте в виду: перед нами многочисленный, но плохо обученный противник. В лучшие времена Тшепи защищали до пяти тысяч человек, сейчас большой отряд ушел к Ханнуру. В городе опытных воинов осталось не более двух тысяч. Стены охраняют горожане, которые будут хорошо защищаться, но не нападать. Тшепи — большой город, ему по силам выставить против нас десять тысяч бойцов, но не думаю, что возможны вылазки.

— Брул, вернулся наш посланник, он принес ответ: город отклоняет предложение короля, — прервал его тысячник.

— Ну что ж, начнем. Да будут с нами Валка и Энлиль. Север, начинай обстрел. Затул, Тезиарий и Кандий, выступайте немедленно. Келкор, выдвигай щиты ближе к стенам, пусть грондарцы покажут врагу, как надо стрелять из лука. Командиры, прикажите раздать осадные лестницы.

Единственное, о чем умолчал Брул, — обрушившийся подземный ход.

Раздался первый залп катапульт, в сторону города полетели камни. Многие из них не попали в цель, однако второй залп оказался более точным. Камни, ударяясь о стены, разрушали кирпичи, отбивали большие куски от кладки.

Стены Тшепи были сложены из обожженных кирпичей: камень, добываемый в окрестных каменоломнях, шел на строительство пирамид и домов богатых людей. Только цитадель и некоторые башни наружной стены имели каменную кладку, в том числе башни восточных ворот. От них камни, посланные катапультами, отскакивали, не причиняя видимого вреда. Поэтому Север приказал сосредоточить усилия на стенах.

Воины подтащили к стенам щиты, за каждым из которых прятались двое лучников, и грондарцы выпустили первые стрелы. Защитники крепости попытались ответить тем же, но им не удалось пробить ни один щит. Вскоре большинство кхешийцев были вынуждены отступить, и остались только лучники, которые под прикрытием зубцов стен продолжали обстреливать нападающих.

Город опоясывал ров. В отличие от рва, окружавшего цитадель, в который закачивали воду, этот был сухой, только непосредственно у реки в нем стояла вода. Но он был тщательно очищен, имел крутые скаты и был достаточно глубок, чтобы служить серьезным препятствием для штурмующей армии.

По приказу Брула, воины подхватили снопы и начали засыпать ров. Грондарцы, прикрывая их, обрушили на городские стены град стрел, а защитники в ответ начали прицельно бить по воинам. Сраженные стрелами, несчастные падали в ров.

Перед воротами через ров был перекинут каменный мост, один пролет которого кхешийцы разрушили. Сюда подкатили таран и под прикрытием лучников приступили к починке моста.

Из амбразур башен стрелы лились сплошным потоком, и только здесь Север потерял пятьдесят человек.

Наконец мост восстановили, и таран доставили к самым воротам. Раздались удары, раскачивающаяся балка раз за разом била в закрытые створки. Из башен полетели тяжелые камни, но таран был защищен навесом, который выдерживал удары и надежно прикрывал воинов.

Тем временем ров почти доверху заполнили снопами, и воины пошли на приступ. Север приказал обстреливать другой участок, чтобы не задеть своих, и тут же на стены высыпали кхешийцы. На атакующих полетели камни, полился кипяток, опрокидывались котлы с расплавленной смолой.

С помощью шестов осажденные опрокинули большинство лестниц, и цеплявшиеся за них люди попадали в ров. Кхешийцы ликовали, но кое-где нападавшим все-таки удалось подняться на стены. В этих местах началась рукопашная схватка.

Удары мечей заглушали стоны раненых и умирающих. Воины Сатха, пользуясь численным превосходством, теснили врагов и сбрасывали вниз.

Только в одном месте валузийцам удалось зацепиться, и они просто чудом удерживали небольшой участок стены. К ним присоединился Келкор, и, если б не он, его собратьям по оружию было бы несдобровать.

Опытный и умелый воин, Келкор крушил врагов обоюдоострой секирой. Сила его удара была такова, что лезвие одновременно разносило и щиты, и тех, кто пытался за ними укрыться.

Келкор понимал: чем дольше они сумеют удержать стену, тем больше воинов подоспеет к ним на помощь, поэтому без устали рубил врагов, защищая лестницу.

В какой-то момент боя, почувствовав недоброе, он обернулся и с ужасом увидел, как лестница со стоящим на самом верху воином переломилась. Он отчетливо услышал треск и тут же сообразил, что произошло: кхешийцы не сидели сложа руки — со стены бросили аркан, который захлестнул плечи готового перелезть на стену воина, и тот, чтобы не упасть, судорожно вцепился в лестницу. Воины Сатха легко опрокинули ее, дружно натянув аркан. У Келкора не осталось никаких сомнений: приступ захлебнулся, надо уносить ноги. Он стал отступать, оглядываясь по сторонам.

Штурм продолжался. Валузийцам не удалось достигнуть видимых успехов нигде, кроме участка, удерживаемого Келкором. Они начали откатываться назад.

Сам Келкор еле спасся, когда напиравшие кхешийцы сбросили их. Он вовремя заметил веревку, спускавшуюся со стены, и успел уцепиться за нее.

Первый бой валуэийцы проиграли. Со стен неслись ликующие крики, но защитники города не воспользовались своей победой, не решились на вылазку: слишком велик был отряд валузийцев, стоявших перед воротами, по которым непрерывно бил таран.

Снова катапульты обстреливали стены у восточных ворот. Грондарцы, пользуясь передышкой, пополняли запасы стрел. Воины Келкора перевязывали раны и готовились к новому штурму.

Брул отправил посыльного к южным воротам с приказом немедленно начать ложную атаку и тут же получил сообщение, что в восточных воротах наконец удалось пробить дыру и скоро собьют засов.

— Келкор и Тальмеш, приготовьтесь! Валузийцы берут на себя левую часть стены от ворот, камелийцы — правую. Как только ворота падут, я начинаю приступ. Эрадаи и Энкеши, подтягивайте сюда конницу! Вы ворветесь в город следом за пехотой.

Командиры бросились выполнять приказания.

Из первых воинов, проникших через дыру в воротах, не уцелел никто: все были ранены или убиты, но им удалось справиться с засовом. Валуэийцы оттащили таран и распахнули ворота. В проем ворвались первые воины. Прикрываемые товарищами, которые метали во врагов дротики, они кинулись разбирать баррикаду, наспех возведенную кхешийцами.

Как только Брулу донесли об этом, он объявил начало штурма.

Валуэийцы и камелийцы под прикрытием грон-дарцев бесстрашно карабкались на стены несмотря на яростный отпор кхешийцев. Защитники сбрасывали лестницы, поражали атакующих стрелами и копьями, но ничто не могло остановить нападавших.

Ведя за собой отборных бойцов из своего отряда, на стену поднялся Тальмеш. Как только нога одного из лучших фехтовальщиков Камелии коснулась древней кладки, на него со всех сторон набросились противники.

Первый же воин Сатха, едва успев поднять меч для удара, рухнул с пронзенной насквозь грудью. Но радоваться было рано: на Тальмеша уже наседали еще двое кхешийцев. Одному камелиец проткнул клинком живот, а второго успел толкнуть щитом, да так, что, падая, тот напоролся на копье своего же товарища.

Пока он с изумлением смотрел на торчавшее из его груди окровавленное древко, Тальмеш положил еще троих противников. Выхватив из ослабевших рук врага второй меч, камелиец яростно бросился в новый бой.

Завороженные невероятным искусством неприятеля, кхешийцы замешкались и позволили взобраться на стену еще нескольким камелийцам. Битва закипела с новой силой.

Когда плечом к плечу с Тальмешем сражались уже два десятка его воинов, он решил, что пора переходить в наступление. Сметая все на своем пути, камелийцы освободили проходы еще к трем лестницам, и вскоре их соратников по оружию стало уже не меньше сотни. Противник дрогнул и начал поспешно отступать.

Победу, однако, нельзя было назвать полной: кхешийцы закрылись в башнях и оттуда обстреливали камелийцев сверху, нанося значительный урон.

Тальмеш пожалел, что, преследуя врага, не сделал последний рывок и дверь башни захлопнулась у него перед носом. Он приказал рубить ее.

Камелийцы втянули лестницы наверх, опустили по другую сторону стены и стали спускаться в город.

Воинов возглавил тысячник, которому Тальмеш приказал открыть восточные ворота. Внизу на выручку своим спешили кхешийцы. Начался бой, но хорошо вооруженные камелийцы быстро взяли верх и рассеяли противника. Дорога к восточным воротам была открыта.

Скорым маршем камелийский отряд прибыл к воротам. Там шла страшная битва. Тысячник, не раздумывая, ударил с тыла по воинам Сатха. Зажатые между двумя отрядами, кхешийцы начали отступать, растекаясь по прилегающим улицам и оставляя врагу восточные ворота.

К этому времени камелийцы прорубили дверь в башню. Там было тесно, воины не могли как следует развернуться, и короткие кхешийские мечи то и дело находили свою цель. Но что-то сломалось в кхешийцах, они потеряли волю к победе, и потому проиграли схватку.

Захватив башню, камелийцы вернулись на стену, где по-прежнему шел бой, и ударили во фланг кхешийцам.

Воины Сатха не ожидали нападения, и это их погубило: камелийцы объединились с атакующими валузийцами, очистили стену и на плечах отступающего противника стремительно ворвались в следующую башню.

Тальмеш взглянул на город: над Тшепи, как остров в море, возвышалась цитадель. Там сейчас находился король Валузии, ожидавший свои войска. В вышине кружил гриф.

Пора было спускаться и возглавить отряды Камелии.

Внизу воины растащили баррикаду и открыли ворота. В проем устремились валуэийцы и грондар-ские лучники, двумя колоннами двигаясь к центру города и к южным воротам.

Камелийский отряд направился в гавань.

По дороге воинам то и дело преграждали путь баррикады, с крыш домов на них сбрасывали черепицу, но меткие стрелы грондарцев быстро разогнали всех, кто пытался сопротивляться.

У южных ворот собралось несколько тысяч кхешийцев, предупрежденных о приближающемся противнике. Они заняли круговую оборону, перекрыли несколько улочек наспех возведенными баррикадами и укрепились в ближайших к воротам домах.

Началась упорная битва, воины Сатха сражались за каждый дом. Валуэийцы не могли как следует развернуться на узких улочках, и, чтобы взять баррикады, приходилось выбивать противника из домов.

Обе стороны несли большие потери. Воины Сатха уступали выучкой и вооружением противнику, но они доблестно сражались, стараясь прихватить с собой в царство мертвых побольше врагов.

Но, видно, чем-то они прогневили своего злого бога, и Сатх отвернулся от них. Не успело солнце проделать и трети своего дневного пути, как южные ворота оказались в руках валузийцев, и после этого кхешийцы сдались.

На улицах, правда, то и дело вспыхивали мелкие стычки, но воины короля Кулла безжалостно добивали поверженного врага.

Город пал к ногам победителя, и только цитадель продолжала сопротивляться. Но перед главным входом в нее уже стоял семитысячный отряд валузийцев, и Брул, возглавлявший его, ждал лишь сигнала от короля, чтобы пойти на приступ.

Кулл стоял перед закрытой дверью сокровищницы храма Сатха с несколькими связками ключей, отобранными у жрецов.

Прежде чем открыть дверь, он попросил Усир-›еса осмотреть ее. Жрец долго стоял перед входом, делая пассы руками и что-то тихо бубня. Наконец он сказал, что дверь охраняет заклятье против попыток открыть замок с помощью магии. Других заклинаний он не обнаружил. Можно спокойно пользоваться ключами.

Атлант склонился над замком, тщательно изучая его. Он решил вспомнить молодость и попробовать открыть дверь подручными средствами, однако прошлые навыки оказались здесь бесполезными. Жрецы Сатха умели охранять свои сокровища от воров. «Тут и с хорошими отмычками пришлось бы повозиться», — подумал Кулл.

Король внимательно осмотрел связки ключей и выбрал из них пять наиболее, на его взгляд, подходящих. Он по очереди вставлял их в замочную скважину и пытался повернуть. Подошел третий.

— Посвети сюда, но в комнату не входи, — сказал атлант сопровождавшему их воину.

В свете факелов они увидели незабываемое зрелище: в обширной комнате, уставленной по стенам открытыми полками, всюду стояли золотые и серебряные вещи. Здесь были чаши, кувшины, статуэтки прекрасной работы. Отделанные великолепными драгоценными камнями, они искрились всеми цветами радуги.

В нишах на мягкой ткани лежали особо крупные камни, среди которых Кулл опытным взглядом выделил большой изумруд — изумительной чистоты и размером с голову ребенка. В углу штабелями лежали золотые слитки. В центре комнаты стояла золотая статуя Сатха, человека с головой кобры, украшенная огромными рубинами; венчала статую корона, выточенная из целого рубина. Повсюду — множество самых разных сундуков и сундучков.

Храм Сатха скопил несметные богатства за последние два десятилетия. Конечно, святилище существовало и задолго до того, как культ змееголового божества стал главенствующих с Кхешии, однако в прежние времена Сатх считался лишь одним из богов обширного пантеона, наравне с Усиром, своим братом, и другими.

Богатство пришло к служителям Змея лишь когда они разорили и разрушили все прочие храмы в стране, свозя в свои хранилища их несметные богатства.Грабежи и убийства, таков был источник благосостояния жрецов Сатха

Люди как завороженные стояли, не в силах отвести восхищенных взглядов от этого сияющего великолепия. Первым опомнился Кулл: на своем веку он видел такое не раз. Впрочем, его собственная сокровищница мало чем уступала этой.

Атлант внимательно осмотрел пол у себя под ногами, и ему не понравились несколько камней в самом центре прохода к статуе.

Поверхность брусчатки за много веков поистерлась, а эти камни выглядели гораздо более новыми. Кулл сразу понял: перед ним ловушка — значит, жрецы не очень полагались на свои замки.

— Принеси мне что-нибудь тяжелое, — приказал он второму воину.

Его слова вывели людей из оцепенения. Воин бросился выполнять приказание и скоро вернулся.

Король взял у него серебряное яйцо с тонкой гравировкой и кинул, целясь в подозрительную брусчатку. Едва оно коснулось пола, камни слегка подались вниз, и в то же мгновение сверху упала плита, которая запросто могла раздавить десяток человек сразу.

Вдруг, словно уловив неслышное предупреждение, варвар почувствовал опасность, не раздумывая, отпрыгнул от дверного проема и посмотрел в комнату: после падения плиты там появилось темное облачко. Кулл сразу догадался, что это такое: если вору повезет и плита не расплющит его, то уж черный-то лотос обязательно убьет. Кажется, жрецы все предусмотрели, кроме одного: чужак не бросился вперед.

Теперь и другие увидели облачко.

— Мой король, в комнату нельзя входить, пока пыль не осядет. С пыльцой черного лотоса шутки плохи, — обратился к Куллу Усирзес.

— Спасибо за предупреждение. — Кулл закрыл дверь и повернул ключ в замке.

На обратном пути король решил проверить посты. Ближайший находился здесь, в подвале. Двое воинов вытянулись перед ним.

— Ну, что тут у вас?

— Все тихо, мой король, но наверху, над нами, зашевелились рабы. Жрать хотят, наверное.

Кулл прислушался: сверху доносился какой-то шум.

— Хорошо, я разберусь. А вы примите нового арестанта.

Кулл передал им Нутхеса, и воины отвели его в загон к другим жрецам. Полураздетые, грязные, жрецы Сатха сидели в клетках, как простые рабы, Это было унизительно! У Нутхеса закипело в груди, он с трудом сдержал желание броситься на конвоиров, но вовремя опомнился, дав, однако, себе слово вырваться отсюда и отомстить валузийцам.

Король поднялся этажом выше и вошел в помещение, где содержались рабы. В нос ударил резкий запах немытых тел и испражнений. В грязных загонах ютились не менее пятисот людей. Прильнув к решеткам, они кричали, требуя их накормить.

Шум стоял невообразимый. Вдоль загонов ходили валузийцы и, не скупясь, раздавали удары кнутом.

— Если не прекратите орать, казню каждого второго, — громко сказал атлант.

Шум сразу смолк.

— Что тут происходит? — обратился Кулл к валузийцам.

— Сейчас время кормить их и вести на работы.

— Откуда ты знаешь?

— От того раба. Еще он рассказал, что здесь содержатся только чернокожие из Южных княжеств. Белых рабов отправляют в глубь страны — оттуда некуда бежать.

— Хорошо. Скажи им: работы сегодня не будет, пусть отдыхают. Еду принесут после, а если будут орать — останутся голодными.

Кулл покинул подвал и вздохнул полной грудью, прочищая легкие, а затем направился проверять воинов, охранявших выходы.

При его появлении воины вытянулись по стойке смирно.

— Докладывай, что у вас, — обратился Кулл к одному из воинов.

— Сюда приходил посыльный от наместника Тшепи, — ответил тот. — Наместник слышал шум, доносившийся из храма, и спрашивал, что это было. Мы доложили сотнику, и тот прислал для объяснений Рамдана. Рамдан сочинил целую историю о побеге черных рабов. Он рассказал посыльному, что рабы хотели перекинуть мостки на заднюю стену и сбежать в город, что их обнаружили на третьем этаже и прикончили. Удовлетворившись ответом, посыльный ушел. Пока все тихо.

— Хорошо, будьте начеку.

— Мой король, кхешиец сказал странную фразу: священные крокодилы будут довольны. Мы внимательно осмотрели храм, но крокодилов там нет.

— Да, это и правда интересно.

Кулл проверил заднюю дверь и четвертый этаж, везде было спокойно. Тогда он вернулся в храмовый зал. Здесь отдыхали воины, которые пришли в храм вместе с ним. Оставалось только ждать.

В это время Брул как раз отдавал войскам приказ перейти Таис…