Тени Атлантиды

Глава четвертая

К северным воротам Ханнура, широко распахнутым, шли толпы народа: все спешили на ближайшее поле. Сегодня сам правитель Кхешии в окружении избранной знати и верховных жрецов будет присутствовать на смотре войск. Всем хотелось вблизи увидеть церемонию от начала до конца. Специальные отряды войск обеспечивали порядок. Воины стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга, сдерживая наиболее ретивых зевак.

Выбранное для смотра поле находилось неподалеку от лагеря кхешийских войск. Армия выстроилась вдоль дороги, по которой должен был следовать владыка. На другой стороне расположились зрители.

Там же ночью установили священную статую Великого Змея и жертвенный алтарь. Из главного капища Сатха привезли клетки с храмовыми питонами. За статуей устроили загон для жертвенных животных. Таким образом, все было готово для предстоящих торжеств. Можно было начинать церемонию.

Правитель Сенахт выехал из города верхом, возглавляя процессию, и это было нарушением всех традиций: владыку полагалось везти в закрытом паланкине, в сопровождении усиленной охраны.

Возмущенные жрецы пожаловались Сатхамусу, но тот лишь отмахнулся от них. Верховный жрец счел, что, когда у границ стоит враг, правитель должен предстать перед своим народом как лихой воин на горячем скакуне, а не как изнеженный лежебока.

К тому же Сатхамус, которому редко приходилось покидать Ханнур, хоть это и не вязалось с его деятельной натурой, любил лошадей, и любые поездки верхом за пределы города находили в его душе живой отклик.

Кавалькада под восторженные крики горожан покинула Ханнур. Сенахт подозвал к себе Халега и о чем-то горячо с ним спорил. Сатхамусу это было не интересно, он наслаждался поездкой, полностью отдавшись непередаваемым ощущениям единства с сильным и послушным животным.

Сидя в седле, он мог прекрасно видеть все, что происходило вокруг, — не то что из паланкина. Дорогу с двух сторон обступали глинобитные стены усадеб и постоялых дворов, из-за оград выглядывали крыши домов, утопавшие в зелени, тщательно политая брусчатка дороги блестела под солнцем. Давно уже Сатхамус не получал такого удовольствия: дышалось легко, а все трудности мнились вполне преодолимыми.

Процессия проезжала мимо храма всевидящей Нут. Позолоченный купол ослепительно сиял, над входом, образуя огромную арку, символизирующую беспредельное небо, нависала статуя богини.

Пригород сменили поля, разделенные на прямоугольники линиями оросительных каналов. Вдали виднелись рощицы финиковых пальм, радовавшие глаз яркой зеленью. Справа тихо нес свои воды священный Таис.

Наконец процессия приблизилась к месту построения армии. Воины, встречая военачальников, мерно ударяли мечами о щиты, и над дорогой стоял ровный гул. Правитель с Халегом проехали вдоль строя, придирчиво разглядывая воинов, и, миновав последний ряд, быстро поскакали к алтарю Сатха, возле которого для владыки установили трон. Тент над ним, по настоянию Сенахта, не натянули.

Правитель подал знак — удары о щиты прекратились, гул утих. Вперед выступил глашатай и хорошо поставленным громким голосом начал читать:

— Я, Сенахт, владыка Кхешии, потомок великого Сатха, защитник законов и справедливости, первый наместник Великого Змея на земле, попирающий стопами всех его врагов и вознаграждающий его друзей, приветствую своих подданных.

Глашатай замолчал: в ликующем реве многотысячной толпы его все равно никто не услышал бы. Выждав некоторое время, он продолжил:

— Сегодня мы собрались, чтобы приветствовать богов, хранителей Кхешии, и молить их о даровании нам победы. Этой ночью всевидящая Нут — мать всех богов — ответила на наши нижайшие просьбы открыть будущее. Радуйтесь, люди! Великий Сатх не бросит своих детей в беде, и мы разобьем всех его врагов. После кровопролитной битвы победа будет нашей — так сказала всевидящая Нут.

Глашатай выдержал небольшую паузу и завершил речь:

— Возблагодарим всевидящую Нут за благую весть, великого Сатха — защитника своих детей и грозного бога войны Монту — копьеносного покровителя владык Кхешии.

Этот короткий призыв вызвал еще одну бурю восхищенных криков. Когда они смолкли, наступило время жертвоприношений.

Жрецы в ритуальных одеждах с золотыми украшениями подвели к алтарю быка с позолоченными рогами. Животное было убрано лентами со священными текстами. Зазвучал хор младших жрецов — они исполняли гимн, восхваляющий великого Сатха. Служитель поднял кувалду. Один удар — и бык замертво свалился на землю.

Сатхамусу как верховному жрецу предстояло открыть церемонию.

Торжественно приняв от служителя острый жертвенный нож, Сатхамус медленно приблизился к быку, резким движением вспорол животному грудь, и, погрузив руку в теплую еще плоть, выдернул сердце. Едва заметно шевеля пальцами, так, что казалось, сердце еще бьется, жрец высоко поднял его над головой и повернулся к притихшей толпе.

В гробовой тишине Сатхамус, с ног до головы забрызганный кровью, горящим взором обвел зрителей. Это был миг его торжества, полной власти над мелкими людишками, и ради него жрец готов был умереть.

Под возобновившиеся звуки гимна он плавно опустил руку, провел ею над алтарем, обагряя его кровью, и осторожно положил сердце в клетку со священным питоном. Змея, которую нарочно задолго до жертвоприношения держали впроголодь, мгновенно заглотила кусок мяса.

Глашатай тут же объявил народу, что жертва принята благосклонно, а служители отволокли тушу в сторону, освобождая место для следующей жертвы. Сатхамус передал жертвенный нож другому жрецу и, переодевшись, присоединился к свите владыки.

Жертвоприношения продолжались до тех пор, пока храмовые питоны не насытились. За этим зорко следили жрецы, ведь не съеденное подношение — плохой знак.

После церемонии по знаку Сенахта начался смотр войск.

Первыми показывали свое искусство лучники и пращники. В конце поля были установлены мишени — натянутые бычьи шкуры. По команде шеренга из сорока человек вышла на рубеж, и каждый выпустил несколько стрел или камней по мишеням. Зрители восторженно вопили, и даже сам правитель не поскупился на похвалу.

Едва они вернулись на место, раздались команды военачальников, воины развернулись кругом и начали движение. Казалось, будто колонна ожила и громадной змеей стала отползать в сторону. Между войском и толпой образовалось большое пространство. Прозвучал сигнал атаки, и тотчас со стороны лагеря сюда устремились несколько тысяч всадников. Мимо кричащих зрителей галопом неслись воины, слившиеся с лошадьми в единое целое. От разноцветных значков рябило в глазах. Они наступали, и, казалось, не было силы, способной остановить их. Это был ураган, сметающий все на своем пути.

Снова зазвенели трубы, играя отход. Конница перешла на рысь, затем на шаг, потом слаженно развернулась. Как бы ожидая этого, трубач опять подал сигнал к атаке. Под восторженные вопли конница пронеслась обратно. Доскакав до конца колонны, всадники переходили на рысь и направлялись в лагерь. Воины, освобождавшие им пространство, возвратились на прежнее место.

Затем выступали отдельные наездники и бойцы, бившиеся в поединках, а в заключение смотра армия промаршировала перед владыкой и его военачальниками. Как только прошла последняя шеренга, к Сенахту подвели коня. Он вскочил в седло и обратился к военным:

— Я доволен. Какая часть моих войск участвовала в маневрах?

— Ровно треть, владыка. Двадцать тысяч, — за всех ответил Халег.

— Надеюсь, оставшиеся две трети так же хороши.

— Да, владыка.

— Очень хорошо. Всех военачальников благодарю за достойную выучку и вооружение армии, да пребудет с вами великий Сатх. Больше я вас не задерживаю. Надеюсь, завтра ничто не помешает нашему выступлению.

Сатхамус подошел к Халегу и попросил последовать за ним в Ханнур.

Отдав последние распоряжения, правитель тронулся в обратный путь. Отъехав на некоторое расстояние, он подозвал к себе верховного жреца:

— Сегодня ты передал мне приглашение…

— Да, владыка. Тебя вместе с Халегом приглашают вечером в храм. Маги Черного Логова хотят обсудить предстоящую кампанию. Если мы сразу поедем туда, то успеем к началу. Если хочешь, можешь поужинать в храме. Я с большим удовольствием приму тебя в своей скромной обители.

— Хорошо. А как ты, Халег?

— Я согласен с тобой, владыка.

— Тогда мы готовы следовать за тобой, верховный жрец.

— Я с радостью провожу вас в главный храм Сатха.

Кавалькада обгоняла возвращавшихся в город людей. Сенахту торопливо уступали дорогу, радостно приветствуя его, и Сатхамус в который раз отметил про себя, что молодого правителя любит народ.

С возрастом он может доставить уйму хлопот. Необходимо посоветоваться с Тха-Таурагом.

Когда всадники достигли стен Ханнура, солнце уже коснулось горизонта. Лучи заходящего светила золотили поверхность великой реки и купола городских храмов. Всевидящая Нут готовилась проглотить свое детище, чтобы утром родить его снова. Скоро на небе зажгутся огоньки звезд — это тоже многочисленные дети богини.

В воротах владыка немного задержался, отдавая распоряжение закрыть их позже обычного, чтобы опоздавшие успели войти в город и не остались ночевать под открытым небом.

В городе Сенахт отпустил свиту и направился в сопровождении Халега в главный храм Сатха. Там их уже ждали. Правитель, не останавливаясь, прошел внутрь мимо склонившихся в почтительном поклоне жрецов, тулиец и Сатхамус поспешили за ним.

Высоких гостей встретил старший жрец. Приблизившись к Сатхамусу, он что-то сказал ему, и верховный жрец, выслушав его, обратился к правителю:

— Мой господин, не желаешь ли сначала отдохнуть и поужинать?

— После такого дня это очень кстати.

— Все уже готово, владыка. Старший жрец проводит вас. А теперь разреши покинуть тебя. Меня призывают неотложные дела.

— Следуй своему долгу, тем более что как сотрапезник ты менее искусен, нежели как маг, — пошутил Сенахт и повернулся к ожидавшему жрецу: — Веди нас.

Правитель и Халег отправились в гостевые покои храма. Сатхамус проводил их взглядом и быстро вышел в боковую дверь.

Следуя за жрецом, Халег с интересом осматривался вокруг. В главный храм Сатха не пускали иноземцев. Не нуждайся Кхешия в воинском искусстве тулийца, ему бы даже заглянуть сюда не позволили.

Они шли по широкому прямому коридору. Стены украшали яркие фрески, повествующие о древней истории страны. Давно забытые герои сражались с бесчисленными врагами — людьми и чудовищами — во славу древних богов. Земледельцы возделывали тучные поля, простолюдины ловили рыбу, пасли скот и приносили щедрые дары на алтари небожителей. О возрасте фресок Халег мог судить по изображенному оружию: воины, штурмовавшие крепость, держали в руках бронзовые топорики, о которых в кхешийской армии давно уже тбыли. Разве что дикари из Малых княжеств еще пользовались ими.

Не замедляя шага, Сенахт обратился к Халегу:

— Нам оказана великая честь. Нас ведут в парадные покои через главной вход. Вообще-то есть более короткий, но менее роскошный путь. Это зрелище предназначено для тебя, я уже много раз проходил и тем, и другим.

Коридор упирался в тяжелую дверь, створки которой при их приближении начали тихо расходиться, открывая проход в главное помещение храма.

Переступив порог, посетитель попадал в огромный круглый зал, свод которого поддерживали массивные колонны. Каждая имела нишу, где стояла статуя. Гигантские — в три человеческих роста — изваяния символизировали богов кхешийского пантеона. Напротив входа, у противоположной стены, возвышалась статуя, вдвое превосходящая размерами все остальные. Это был Сатх в виде человека с головой кобры.

Пол зала выложен мозаикой с изображением паломников, творящих молитвы и приносящих богатые дары своему богу.

Едва переступив порог, Халег почувствовал стойкий запах животных. Ни дым светильников, ни постоянное проветривание не могли развеять его.

Халега потрясли размеры и величие храма, но при этом он не был подавлен, и не потерял способности наблюдать.

Проходя мимо Сатха, тулиец заметил, что справа, за спиной Великого Змея, стояла статуя без головы. Перед ней не горел светильник, и в хвалебных текстах на постаменте было тщательно соскоблено имя этого бога. Халега это сильно заинтересовало, но он решил оставить расспросы на потом.

Их провели в гостевые покои, где уже был накрыт стол и бассейн наполнен теплой водой.

Тем временем жрец Сатхамус встретился с Тха-Таурагом и другими членами Логова. Выслушав отчет о событиях дня, они начали обсуждать текущие дела.

Довольно скоро к ним присоединились Сенахт' и Халег. Военный совет можно было начинать. От Халега не укрылось, что правитель рассматривает помещение так, будто видит его впервые. «Оказывается, здесь есть места, куда Сенахта не пускали», — подумал он.

Посередине комнаты стоял большой стол, поверхность которого представляла собой объемную подробную карту Кхешии. Все элементы были выполнены с особой тщательностью. От внимательного взгляда тулийца не ускользнуло, что в некоторых местах на карте имелись сколы. «Это исчезнувшие города, лежащие в руинах», — догадался он.

За столом сидели семь человек. Из присутствующих Халег знал только Сатхамуса, но сообразил, что главное место занимает Тха-Таураг, которого тулиец видел впервые.

— Приветствую тебя, владыка Сенахт, и тебя, Халег, от имени всех присутствующих, — начал Сатхамус и после небольшой паузы продолжил: — Вы все знаете, почему мы собрались. Позвольте изложить новые обстоятельства дела. Как вам известно, прошлой ночью всевидящая Нут говорила с нами. Богиня дала предсказание, которое можно толковать двояко, но в одном можно не сомневаться: скоро произойдет битва. И начнется она где-то здесь.

Тонкий лучик света вылетел из указательного пальца мага и указал на карте место между Тшепи и Ханнуром.

— Взгляните на карту. На левом берегу Таиса находится город Туит. В этом месте можно перекрыть реку судами. Кулл проведет корабли мимо юрода и упрется в преграду. Его флот окажется в ловушке. — Сатхамус окинул взглядом членов совета и пояснил: — Варвар — прекрасный стратег, поэтому он высадится на берег, возьмет город и, прикрываясь его стенами, сожжет преграду. Река здесь широка, и стрелы, пущенные с другого берега, не причинят ему вреда. Мы же встретим его вот тут и не дадим пройти дальше.

— Прости, Сатхамус, но чтобы подняться на судах вверх по Таису, необходимо миновать Тшепи, а ведь его очень трудно взять приступом. Может, варвар пойдет по суше? Или вы неправильно определили время битвы? — перебил мага Халег.

Тха-Таураг неодобрительно посмотрел на тулийца. В другое время он наказал бы нечестивца, осмелившегося перебить верховного жреца. Но сейчас маг решил выслушать ответ Сатхамуса.

— Еще луну назад в Таис пришел весь флот Кулла, и было построено много речных судов. Еще три дня назад возле Тшепи появились первые корабли, осадившие город, — сказал верховный жрец. — Тшепи — сильная крепость, взять ее трудно, но не невозможно. Кулл — опытный воин. Он не оставит за спиной вражеский город. Кроме того, только что пришло послание от жрецов храма Сатха в Тшепи: сегодня днем под стенами появилась конница варвара, а на правом берегу передовые части пехоты разбивают лагерь. Как ни прискорбно, но город завтра падет. Мы предупредили жрецов. Они знают об участи города и постараются не допустить этого. — Сатхамус сделал паузу, затем продолжил: — Мы выступаем завтра утром, через четыре дня достигнем Туита. Скорее всего, Кулла там еще не будет, он появится лишь на следующий день. Вот тогда и произойдет битва. Боги видят дальше нас и не ошибаются. Следующая полная луна будет через четыре седмицы, а Кулл слишком нетерпелив, чтобы ждать так долго. Я ответил тебе, Халег?

— Да, великий Сатхамус.

— Теперь вы понимаете, насколько все серьезно. Если раньше мы предполагали, что варвар пойдет до Эпанга и затем ударит по Ханнуру, то сейчас все изменилось: за время плавания по реке армия Кулла отдохнет, а не будет измучена долгими переходами, поэтому у Туита нас встретит сильный противник.

— Надеюсь, ваше искусство поможет нам, — сказал Сенахт, до того молча слушавший. — В борьбе с таким противником ваша помощь необходима.

— Да, мы сделаем все от нас зависящее. В другое время любой из нас смог бы разогнать армию варвара и обеспечить победу. Сейчас же Кулл подготовился очень серьезно. У него на службе состоит несколько чародеев — если и не равных нам, то и ненамного слабее. К тому же он захватил с собой Щит Хотата. Владыка, Щит Хотата — очень сильный талисман. Жрецы все искуснее обращаются с ним, и это может разрушить наши планы. Нам следовало бы противопоставить ему не менее сильный талисман, но у нас такого нет, — сказал Сатхамус, выражая общее мнение магов.

— Кто сказал, что у нас его нет?

Все с удивлением посмотрели на Тха-Таурага. Наступила мертвая тишина.

— Много веков назад, во время нашествия хай-борийских племен, Черное Логово впервые обратилось за помощью к великому Сатху. Те, кто читал древние рукописи, знают: жрецам пришлось заплатить за это высокую цену. Но это не вся история, у нее есть продолжение: после окончания ритуала на алтаре появилась чешуйка огромного змея — как подтверждение того, что Сатх снизошел до смертных. С помощью этой чешуйки мы остановили тогда варваров. — Глаза Тха-Таурага засверкали. — Затем среди магов началась резня за обладание ею. Ведь на всем свете не было более сильного оружия. В конце концов решил спрятать дар бога, а уцелевшие маги поклялись не использовать его. Однако сейчас пришло время извлечь этот талисман на свет. Он хранится в подземелье под алтарем Сатха, в этом храме.