Тени Атлантиды

Глава шестая

На черном небе ярко сияла полуночная звезда, самая яркая и крупная. Еще немного — и рассветет. Это время Тха-Таураг выбрал для того, чтобы спуститься в подземелье. В спутники он выбрал только Сенахта с Халегом и двух храмовых рабов, которые несли факелы и две кирки.

Маг не взял с собой никого из собратьев по ремеслу. Им незачем было знать о ловушках, охраняющих талисман — чешуйку Великого Змея. Сатхамус и другие члены Черного Логова остались ждать в зале, перед входом в подземелье.

Когда плита поднялась, открывая проход, в свете факелов Халег увидел ступени, ведущие вниз. Из отверстия повеяло холодом. По запаху тулиец определил, что подземный ход хорошо проветривается.

Тем временем Тха-Таураг отдавал последние указания оставшимся. В душе посмеиваясь над ними, он всех видел насквозь. Все были раздосадованы тем, что раньше не были посвящены в тайну. Каждый уже строил планы, как завладеть талисманом, как подчинить себе с его помощью всех собратьев. Каждый знал, что в чешуйке Великого Змея заключена огромная власть, и каждому хотелось обладать ею.

Закончив с распоряжениями, Тха-Таураг подал знак спускаться. Первым на лестницу ступил раб с факелом в руке, вторым — маг. За ним последовал другой раб, освещая путь для правителя и Халега, замыкавших отряд. Тулиец считал про себя ступени. Их было сто. Затем спуск перешел в прямой коридор, по которому они пошли дальше.

— Куда ведет этот ход? — спросил Сенахт у мага.

— За город, владыка. Он кончается под алтарем всевидящей Нут, мимо храма которой ты вчера проезжал.

Пройдя по коридору шагов двести, маг остановился перед фреской на стене. Они уже миновали множество разных фресок, но магу была нужна именно эта — изображение Отца Тьмы, испепеляющего огнем своих врагов.

— Великий Змей, сожги же наших врагов, как сжигаешь своих, — прочел Сенахт.

— Посвети сюда, — приказал Тха-Таураг.

Раб наклонил факел и полностью осветил голову Сатха.

— Запомните — необходимо нажать на левый глаз. — Маг проделал это. Раздался щелчок. — Теперь навалитесь на стену, — велел он рабам.

Стена начала со скрежетом поворачиваться, открывая проход. На людей пахнуло застоявшимся воздухом, так что перехватило дыхание. Когда дверь открылась наполовину, маг остановил рабов. Отряд зашел внутрь.

— Положите кирки и закройте дверь. — Когда это было исполнено, маг дал последние наставления: — Держитесь возле меня, не заходите ни в какие боковые коридоры, не поднимайте ничего с пола. Здесь много ловушек, о существовании которых вы даже не догадываетесь.

Они тронулись в путь. Множество помещений имели боковые ответвления, и Халег понял: он попал в настоящий лабиринт. Тулиец хотел было сделать на стене отметку на очередном повороте, по его попытку немедленно пресек недовольный маг:

— Здесь опасны и стены!

Халег ему сразу поверил.

В проходах иногда поблескивало золото, под ногами валялись золотые монеты и украшения, и тулиец с большим трудом подавлял в себе желание поднять что-либо или свернуть в боковой коридор. В некоторых ответвлениях Халег замечал обнаженных женщин, которые призывно тянули к нему руки.

Халег взглянул на правителя: тому тоже приходилось не сладко. Только маг и рабы ни на что не обращали внимания и не глазели по сторонам. Они уверенно шли вперед.

Тулиец удивился, как идущий первым раб мог гак хорошо знать дорогу, по которой не ходили уже тысячу лет.

— Послушай, Сенахт, откуда раб знает дорогу?

— С чего ты взял, будто он ее знает? Это все фокусы Тха-Таурага. Он просто отключил сознание и память рабов. Как видишь, это очень удобно: не надо понукать ими, и потом они не смогут ничего вспомнить, даже под пыткой.

— А мы? — спросил Халег.

— Не знаю. Сейчас мы нужны ему. Так что пока можешь не тревожиться.

Однако тревоги Халега до конца не рассеялась. Чтобы немного отвлечься, тулиец сосредоточился на дороге.

Если в комнате было три прохода, отряд не сворачивал ни вправо, ни влево, а шел по центральному, если проходов было два — по правому. Если выходов было более трех, почему-то выбирали левый путь от центрального прохода. Казалось, разгадка близка.

Внезапно произошла небольшая заминка. Задумавшись, Халег чуть не толкнул в спину застывшего спутника.

Маг напряженно всматривался в один из проходов, одолеваемый внутренней борьбой между благоразумием и желанием обладать тем, что открылось его глазам.

Благоразумие победило. Маг печально вздохнул, и они продолжили прерванный путь. Проходя мимо этого ответвления, Халег заглянул внутрь. Там лежал манускрипт, уже посеревший от времени, на обложке тулиец успел заметить несколько иероглифов. Эта книга действительно представляла огромную ценность, если чуть не заставила Тха-Таурага забыть об осторожности.

— Ты понял, что там написано? — спросил Халег у Сенахта.

— Нет, мне неизвестны эти иероглифы. Они очень древние, их смысл понятен только Тха-Тау-рагу. Надо расспросить его о книге, может быть, он и ответит.

Наконец маг остановился у закрытой двери — первой встретившейся им на пути за время блуждания по лабиринту.

— Халег, встань рядом со мной, а ты, Сенахт, возьми у раба факел, — сказал маг и начал произносить заклинание.

Слова эхом разносились по проходам, с потолка посыпался мусор, в воздухе заметались какие-то твари. Со всех сторон раздавались шуршание, писк, клацание когтей по полу.

Халег оглянулся. В проходе, за кругом света от факелов, горели сотни глаз, смотревших на них. Этих тварей привело сюда заклинание мага.

Наконец Тха-Таураг замолчал, и створки двери медленно разошлись в разные стороны. Открывшаяся комната была пуста. Единственным украшением служили две колонны у дальней стены. Между ними утопала в стене небольшая ниша, в которой лежала черная пластина. Это была чешуйка Сатха — то, за чем они сюда пришли.

— Вы двое ступайте и принесите мне эту пластину.

Рабы вошли в комнату и направились к нише.

— По моему сигналу, Халег, ты должен вбежать и комнату, схватить пластину и сразу мчаться назад. Ты понял? — услышал тулиец шепот мага.

— Да, — ответил он.

Рабам оставалось пройти последние несколько шагов, как вдруг колонны изогнулись. Верхние их части на глазах превратились в зубастые рты. Рабы от неожиданности замерли. Пасти опустились на них, и колонны немедленно выпрямились, заглатывая дергавшихся людей.

— Беги, Халег! — крикнул маг.

Тулиец сорвался с места, подскочил к нише и схватил пластину. Маг рассчитал точно: пока колонны будут глотать добычу, Халег успеет вернуться.

Халег вылетел из комнаты. Колонны встали на место. О людях напоминали только утолщения в основании колонн, да и те вскоре разгладились.

Тулиец протянул магу бесценную пластину абсолютно черного цвета, которая с трудом помещалась на раскрытой ладони. Маг не взял ее.

— Пусть она хранится у тебя, — сказал Тха-Таураг. — Пора возвращаться.

Халег молча показал на живое кольцо, окружившее их.

— Не беспокойся, эти твари боятся света. Пока горит факел, они не причинят нам вреда.

— Скажи, Тха-Таураг, что это за книга, из-за которой ты чуть не сошел с пути? — спросил Сенахт.

— Я гляжу, этот вопрос мучает не только тебя. Правда, Халег? Хорошо, я отвечу. Это книга творения. Она в тысячу раз сильнее талисмана, который держит в руках Халег. Поверьте мне, книга — подлинная, туда положил ее один маг, владевший ею много сотен лет. Наверное, он выучил ее наизусть, если решил с ней расстаться. Его уже нет на земле. Многие вызывали его душу из царства мертвых, но этот шутник перед смертью выпил эликсир забвения, и его душа не помнит ничего. Вы удовлетворены ответом? Теперь в путь. Вы пойдете впереди.

— Но мы не знаем дороги назад. Эти коридоры похожи на фарсунские лабиринты, только еще более запутанные, — возразил Халег.

— Обратная дорога очень проста, и вы не ошибетесь. Коридоры похожи не на лабиринт, а на дерево с разветвленной кроной, ствол которого — правильный путь, а ветви — тупиковые коридоры, и в каждом тупике ждет смерть. Ловушки делали искусные маги. И я среди них. Так что идите вперед смело и ничего не бойтесь.

Поредевший отряд отправился в обратный путь. Впереди шел Сенахт, держа факел над головой, следом — Халег, а замыкал шествие Тха-Таураг. Ночные твари, обитавшие в проходах, разбегались от света, освобождая людям дорогу.

Путь прошел в полном молчании. Каждый думал о своем, говорить никому не хотелось. Как и обещал маг, Сенахт без подсказок находил нужный проход. Вскоре они уже входили в комнату, откуда начали путешествие. Здесь маг обратился к ним с речью:

— Прежде чем мы выйдем отсюда, я хотел вас кое о чем попросить. Сейчас мы выносим на свет оружие, с помощью которого вы одолеете варвара. Меня волнует, что будет потом. Из-за этой пластинки вспыхнет настоящая война между детьми Сатха. Каждый захочет обладать ею. По всей Кхешии будет литься кровь, как и тысячу лет назад. Победителю достанется пустыня.

На развалинах Кхешии поселятся чужаки, которые молятся другим богам. Сатха забудут. Чтобы это предотвратить, я прошу вас сделать кое-что. Когда Кулл покинет Кхешию, тот из вас, кто останется в живых, пусть принесет на место и оставит там эту чешуйку.

С магов Черного Логова я взял клятву, что они не станут вам мешать. Сейчас я скажу, как отыскать дорогу. Все просто — надо сворачивать всегда во второй слева проход.

Вам достаточно дойти до комнаты с колоннами, в нее не входите, а бросьте пластину внутрь и можете идти назад.

Маг сделал паузу и вопросительно взглянул на • слушателей.

— Обещаю, Тха-Таураг, я выполню твою просьбу, — сказал Сенахт.

— Хотя это и не мое дело, да и место мне не по нраву, я постараюсь помочь, — ответил Халег.

— Теперь я произнесу древнюю клятву, и вы поклянетесь.

Маг начал читать клятву. Когда он закончил, Халег и правитель Кхешии одновременно произнесли:

— Клянусь.

Тулиец уже взялся за каменный выступ, чтобы открыть дверь с фреской, как Сенахт спросил у мага:

— Скажи мне, Тха-Таураг, зачем рабы принесли сюда кирки? Они нам не понадобились.

— О, всего лишь для того, чтобы мои друзья поломали головы над этим.

Тулиец едва заметно улыбнулся и потянул плиту. Дверь, едва они вышли в подземный ход, медленно закрылась. Раздался щелчок. Сатх вновь смотрел на мир двумя глазами.

— Сейчас мы пройдем по проходу вперед, иначе жрецы Сатха по оставленным в пыли следам легко найдут место, где мы были, — сказал маг.

Несмотря на то что Халегу и Сенахту изрядно надоели подземелья, они без возражений согласились немного прогуляться…

В храме Сатха их с нетерпением ожидали жрецы и маги. Сохраняя бесстрастное выражение на лицах, они молча сидели в креслах, расставленных полукругом так, что между первым и последним оставался открытый проход. Рядом с проходом на носилках стоял ларец для талисмана.

Первым вышел Сенахт. Он медленно передал догоравший факел слуге и посторонился, пропуская спутников. Все трое встали лицом к собравшимся.

— Покажи талисман, — торжественно велел Тха-Таураг.

Халег вытащил из складок одежды заветную пластину и высоко поднял ее над головой. По залу пронесся вздох облегчения.

Маги Черного Логова поднялись со своих кресел и склонились в глубоком, исполненном торжественной почтительности поклоне.

— Положи его в этот ларец, Халег.

Когда приказание мага было исполнено, жрецы окружили ларец и, запев гимн, понесли его из зала. В помещении остались только маги. Тха-Тау-раг обратился к своим спутникам:

— Владыка Сенахт, наша встреча подошла к концу. Уже наступил рассвет, скоро армия начнет грузиться на корабли. И тебе, и военачальнику Халегу необходимо присутствовать при этом. Не беспокойтесь о талисмане, я сам доставлю его на ваш корабль. Ваши телохранители ждут у входа.

Повинуясь знаку Тха-Таурага, к ним подошел Сатхамус.

— Верховный жрец, проводи наших гостей до выхода. До скорого свидания, владыка, и ты, Халег. Да пребудет с вами Великий Змей.

— До свидания, Тха-Таураг, спасибо за все, — ответил правитель Кхешии.

Халег молча поклонился.

В сопровождении Сатхамуса Сенахт и тулиец направились к выходу. Когда они покинули храмовый зал, верховный жрец заговорил:

— Владыка Сенахт, я рад, что вы оба вернулись живыми. На моем веку Тха-Таураг не один десяток рабов оставил навсегда в этом подземном ходе. Когда он выбрал вас в сопровождающие, я начал было беспокоиться.

— Говоришь, он спускался в этот проход… Когда в последний раз это было?

— Более ста лет назад. Я хорошо помню тот день, тогда он взял с собой десять рабов, а вернулся один, и очень удрученный.

— Скажи, Сатхамус, что такое книга творения?

Верховный жрец остановился и пристально взглянул на правителя.

— Владыка Сенахт, ты ее видел? — прерывающимся голосом спросил Сатхамус.

— Конечно, нет, — не моргнув глазом соврал кхешиец. — Предвидя твой следующий вопрос, скажу: в руках я ее не держал и вряд ли когда-нибудь буду. О ней мельком упомянул в разговоре Тха-Таураг, и мне захотелось узнать поподробнее. Я любопытен, ты знаешь…

— О владыка, история этого манускрипта очень стара, начало ее восходит к временам древней Кхешии. Тогда еще боги часто спускались на землю. Книгу написал верховный жрец одного забытого бога, и, как уверяют, со слов этого бога. Тогда она и получила свое название. Не стану рассказывать всю историю этой книги, скажу лишь, что после нашествия змеелюдей она исчезла, и много людей сложили голову, пытаясь ее найти. О ценности этой книги можно судить хотя бы по тому, что большинство заклинаний содержат выдержки из нее.

— Спасибо, Сатхамус, за разъяснения. Теперь я понимаю — это, действительно, огромная ценность.

Разговаривая, они незаметно подошли к выходу. К ним подвели оседланных лошадей, Сенахт и Халег раскланялись с Сатхамусом и выехали на пустынную улицу. За ними последовали телохранители.

— Послушай, Халег, уже утро, поедем сразу на пристань, осмотрим корабли, — сказал кхешийский владыка.

— Поехали. Только ответь мне на один вопрос — о каком забытом боге упоминал Сатхамус?

— Когда-то он носил имя Усир и был известен более Сатха, которому приходился братом. Из зависти Великий Змей объявил его отступником и убил. А человеческая память коротка.

У Халега промелькнула догадка.

— Скажи, Сенахт, статуя без головы в храме Сатха — это и есть Усир?

— Да. А теперь пора на пристань.

Они рысью поскакали к реке. В утренней тишине звук копыт разносился далеко, предупреждая прохожих о приближении всадников.

Пешеходы испуганно жались к стенам домов, провожая ранних путешественников нелестными выкриками.

Сатхамус направлялся в свои покои. Ему очень хотелось отдохнуть, волнения последних дней вымотали его окончательно. Он не спал уже двое суток.

Однако, не успел верховный жрец войти к себе, как в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Сатхамус.

В комнату ступил младший жрец. По его виду Сатхамус догадался, какие новости тот принес. Жрец сразу перешел к делу:

— О великий, мы потеряли связь с храмом Сатха в Тшепи. Там никто не отвечает. Меня послали за тобой.

— Тха-Таурага предупредили?

— Нет, мы не решились. Он сказал, чтобы его не беспокоили, и велел разбудить его только перед отплытием храмовой галеры.

— Хм, тогда предупредите кого-нибудь из магов. Я сейчас буду. И еще передай старшему жрецу — я приказываю сменить вас.

Жрец отправился исполнять поручение.

Сатхамус подошел к шкатулке в углу и достал из нее склянку с мутной жидкостью. Ему предстоял еще один трудный день. Верховный жрец медленными глотками выпил жидкость, по телу пробежала приятная волна, усталость отступила, голова прояснилась, тело наполнилось легкостью. За эту легкость завтра предстояло расплатиться жестокой головной болью.

Жрец вздохнул и вышел из комнаты. «Надо же, — рассуждал он, — не посмели потревожить! Да кто он такой, в конце концов! Надо скорее завладеть магической чешуйкой, тогда-то я всем покажу, кто хозяин в Кхешии!»

Нутхес оказался разговорчивым провожатым. За время короткого пути Усирзес узнал очень многое.

В храме Сатха собрались жрецы со всей округи, поэтому он был переполнен. Сам Нутхес прибыл из небольшого пригородного храма. Хорошо, что здесь обитали только жрецы, а рабов и других служителей под присмотром послушников отправляли в удаленные поместья. Но все равно людей в храме стало вдвое больше против обычного. Из-за этого младшие жрецы вынуждены были спать на полу, как простые рабы, в переполненных комнатах. Слава Сатху, что сегодня более сотни жрецов участвуют в ночном ритуале — остальным есть где выспаться.

Усирзес вспомнил, что храм Сатха в Тшепи насчитывал более тысячи служителей, из них более двух третей составляли рабы, человек триста — стражники, надсмотрщики, послушники и так далее, остальные — жрецы, а это примерно сотня человек. Следовательно, в зале полегла добрая половина.

Но самое главное — Усирзес и его спутники могли не бояться разоблачения: их примут за жрецов, прибывших из других мест.

— А сами вы откуда? — Вопрос Нутхеса чуть не застал Усирзеса врасплох.

— Из храма Сатха в Нехебте, — быстро сообразил Усирзес.

— Наверное, вашего храма больше не существует. Северяне не жалуют детей Сатха. Верховный жрец сделал хороший выбор: вы накопили огромный опыт, наблюдая за границей.

— Да, мы первые узнали о нашествии варваров, — подтвердил Усирзес, вспоминая, в какой спешке был покинут храм в форте.

Коридоры, которыми они шли, не были освещены. Свет давали лишь звезды, смотревшие в оконные проемы, да небольшая лампа в руках жреца.

Проходя мимо очередного окна, Усирзес определил — скоро рассвет.

Они подошли к запертой двери, освещенной тусклой лампой. Рядом стояла клетка, в которой тихо сидели две курицы. Нутхес постучал в дверь, ему сразу открыли.

На пороге стоял жрец, и с первого взгляда было ясно: он смертельно устал. Он даже не сразу разглядел, что Нутхес не один.

— Тебя долго не было, Нутхес.

— Я привел нам смену. Это братья из Нехебта. 11овости есть? Где варвар?

— Входите. Мы все еще не сумели напасть на его след. Может, вам повезет больше, — сказал жрец, делая шаг в сторону, чтобы пропустить пришедших.

В мигающем свете лампы Усирзес оглядел комнату. Здесь не было никакой мебели. У противоположной стены в нише стояла небольшая статуя бога Инпу. Перед ней дымилась курильница. Пол расчерчивали магические знаки. В середине комнаты лежали два коврика, на одном из которых сидел жрец, находившийся в глубоком трансе. Стены исписаны какими-то текстами. Усирзес прочитал один из них — заклинание перемещения.

Это заклинание — одно из самых сложных — помогало человеку переносить свое сознание в тела животных и видеть их глазами. Статуя Инпу подсказала Усирзесу, что здесь выбрали шакалов, хорошо видевших ночью. Вокруг лагеря постоянно крутилось великое множество этих тварей.

Теперь Усирзес понял, как жрецы Сатха наблюдали за ними, и тут же сообразил, для чего у двери стояла клетка с курицами: они были любимым лакомством шакалов и предназначались в жертву богу Инпу.

— Нутхес сказал мне, откуда вы пришли. Значит, вам знаком этот ритуал. Сейчас я выведу наблюдателя из транса, и вы смените нас.

В это мгновение наблюдатель заговорил:

— Вижу людей в храме Нут. Не чувствую лошадей. Это валузийские пехотинцы.

— Ну вот, кое-что проясняется. Скоро мы узнаем, там ли варвар. Подождем немного, пусть еще понаблюдает, — сказал жрец Сатха, но тут его внимание что-то отвлекло. Он посмотрел в сторону и сообщил: — Нас опять вызывают. Теперь отвечайте вы. Мы с Нутхесом слишком устали.

Усирзес проследил за взглядом жреца и увидел небольшую нишу.

Она была сделана почти на уровне пола, поэтому он не заметил ее сразу. В глубине ниши лежал прозрачный кристалл. Сейчас он пульсировал холодным светом.

Прежде кхешийцу не приходилось иметь дела с кристаллом, а требовательный тон жреца не оставлял никаких надежд на отговорки. Усирзесу ничего не оставалось, кроме как честно признаться:

— Мы не знаем, как с ним обращаться. В Нехеб-те такого не было.

Оба жреца с удивлением воззрились на пришедших.

— Вы не знаете, как обращаться с камнем? Очень странно. Каждый жрец Сатха умеет говорить с камнями всевидящей Нут.

— Мы стали жрецами совсем недавно, — попытался выкрутиться Усирзес.

— Это кастовая тайна, вас должны были посвятить в нее. Наверное, из-за нашествия жрецы об этом забыли. Чего только не бывает в провинции! Ладно, слушайте. Над нишей начертан текст заклинания, которое необходимо прочесть, чтобы услышать камень. Вы садитесь перед ним, очищаете разум от посторонних мыслей, пристально смотрите на кристалл и читаете текст. Если все сделано правильно, вы услышите, кто вызывает вас.

Едва жрец замолчал, снова негромко заговорил наблюдатель:

— Среди людей оживление. Все направились в храм. Иду за ними. Я в храме. Люди спускаются в какой-то подземный ход. Слышу разговор военачальника с воином: «Значит, ход свободен до самого храма? — Да, король приказал вам поспешить, он уже там».

Жрецы Сатха застыли на месте, а в следующее мгновение бросились на лазутчиков, выхватывая на ходу кинжалы. Однако воины, пришедшие с Усирзесом, оказались проворнее: один ударом сбил с ног Нутхеса, другой проткнул ножом второго жреца.

— Воины спускаются в подземный ход по одному, — продолжал наблюдатель.

К нему подошел один валузийцев и перерезал бедолаге горло.

В храме Нут дико взвыл шакал, потом начал кататься по полу, затем встал на ноги и затрусил нон из храма.

Если до этого лазутчиками руководил Усирзес, то теперь командование взял на себя воин, оказавшийся десятником.

— Нат, — обратился он к своему товарищу, — позови наших.

Воин вышел из помещения. В комнате было слышно, как он крикнул:

— Это я, Нат! Есть кто-нибудь?

Из ниши показались двое.

— Десятник зовет вас. Тут два трупа и еще один пленный.

Воины вошли в комнату.

— Вы двое, Нат и ты, — указал десятник на одного из них, — берите пленного и возвращайтесь. Скажите сотнику — нас раскрыли. Мы остаемся, как приказано, здесь. Идите.

Десятник вместе с воином оттащили трупы в угол, закрыли дверь и уселись на коврики, ожидая, что будет дальше.

— Не смотрите на кристалл. Жрецы Сатха могут попытаться заворожить вас, — предупредил Усирзес.

Воины понимающе закивали. Усирзес, предоставленный сам себе, начал изучать тексты заклинаний, стараясь их запомнить.