Тени Атлантиды

Глава седьмая

Кулл потянул на себя створку ворот. Перед ним открылся неосвещенный коридор, только где-то далеко впереди угадывался свет зажженных факелов. Атлант скользнул внутрь, за ним последовали двое. На всех были одежды жрецов Сатха. Тихо захлопнулись ворота.

Вскоре лазутчики подошли к освещенному факелами входу в храм. У ворот неподвижно стояли два стражника, которые, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, спали очень глубоким сном. Наверняка без колдовства здесь не обошлось. По-видимому, жрецы хотели сохранить водворение демона в храм в тайне, поэтому и усыпили стражников, что было на руку атланту.

Двор цитадели представлял собой прямоугольник, меньшая сторона которого была образовала храмом Сатха. Справа расположились дворец наместника, казармы гарнизона и оружейный склад,. лева — склады провианта и хозяйственные постройки. Прямо напротив храма находился участок стены, опоясывающий цитадель. Над стеной возвышались массивные башни, центральная имела ворота. На стене застыли дозорные.

Во дворе было полно спящих под открытым небом кхешийцев, но дорога до самых ворот оставалась свободной. У входа в оружейный склад, словно статуи, стояли двое воинов. В цитадели царила полная тишина, не нарушаемая ни единым звуком.

Кулл, не таясь, прошел двор, пересек площадь и приблизился к воротам. Одна створка была распахнута, и атлант без помех вышел из крепости. Подъемный мост оказался опущен.

Мост вел в башню. По винтовой лестнице Кулл поднялся к механизму подъема моста, осмотрел караульное помещение, прошелся по стене. Все, кого он видел по пути, были погружены в колдовской сон.

Атлант пожалел, что поосторожничал и не привел сюда сразу все четыре сотни. Тогда участь крепости была бы решена. Сейчас в распоряжении у него шесть десятков бойцов. С ними можно очистить ключевые башни, разобраться с их защитниками, а когда подойдут сотни — попробовать занять казармы и склад оружия. Если штурм окажется неудачным, они отойдут и запрутся в башнях, дожидаясь за толстыми стенами своих войск.

Этот план уже сложился в голове Кулла, как вдруг он сообразил, что колдовским сном могут быть охвачены только воины наружной охраны, и тогда любая случайность грозит обернуться бедой. Если поднимется тревога, то с шестьюдесятью воинами трудно удержаться против всего гарнизона цитадели.

Даже если подоспеет подкрепление, эффект внезапности будет потерян, и их могут уничтожить. Поэтому король Валузии решил сначала очистить башни и двор, а с подходом своих сотен приняться за казармы.

— Вы двое оставайтесь в башне. Я вернусь в храм и приведу сюда подкрепление. Если кхешийцы очнутся раньше, спрячьтесь. Когда наша армия приблизится, опустите мост.

Кулл направился обратно в храм. Ворота ему открыли, едва он назвал себя. Внутри оставалось от силы десять человек.

— Где сотник? — спросил он у воина.

— Ушел с пятьюдесятью воинами в глубь храма, мой король.

— Валка, как некстати. Не закрывай дверь. Кто остался за главного?

Воин молча указал на спешившего к ним десятника.

— Я здесь, мой король, — сказал тот.

— Куда ушел сотник? Что с Усирзесом?

— Недавно вернулись лазутчики. Они привели с собой пленника. Допросив его, сотник взял пятьдесят человек и ушел. Он сказал, что с тобой это согласовано. Усирзес с двумя воинами заняли потайную комнату и ждут там твоих приказаний.

Кулл вспомнил свои распоряжения. Сотник честно выполнил приказ.

— Отправь двух воинов к сотнику, пусть отряд срочно возвращается.

— Но, мой король, как воины их разыщут? Ведь храм знает только жрец, которого они увели с собой.

— Это верно, и все-таки отправь воинов. Надо сделать все возможное. Где Рамдан?

— Возле раненых, — ответил десятник и пошел выполнять распоряжения Кулла.

— Рамдан, найдешь немного времени, чтобы поговорить со мной?

— Да, мой король, я уже закончил.

— У меня к тебе уйма вопросов. Что тебе сказал жрец, которого взяли в плен?

— Он умер, успев сказать только одно: «Не радуйтесь, с первым лучом солнца все изменится». Что это значит — не знаю.

— Кажется, знаю я. Жрецы погрузили в сон всю наружную стражу. Наверное, они проснутся с первыми лучами солнца. Эх, Рамдан! Выйди мы из лагеря чуть раньше, я привел бы сюда все четыре сотни и цитадель была бы наша. Всю работу за нас сделали жрецы. Следующий вопрос — откуда взялся еще один пленник?

— Усирзеса раскрыли, им пришлось уничтожить двоих жрецов, а Нутхеса взять в плен. Здесь его допросил сотник. От пленника узнали, где комнаты жрецов. Сотник с полусотней наших отправился туда, а в проводники взял жреца.

— Валка! Эти полсотни сейчас очень пригодились бы здесь!

— Мой король, ты забыл о предупреждении жреца.

— Что ты хочешь сказать?

— Рассветает.

«Что ни делается, делается к лучшему», — ругнувшись про себя, подумал Кулл.

— Десятник! — позвал король, закрывая дверь на засов.

— Да, мой король.

— Гонцы уже ушли?

— Нет еще — у нас не хватает одежд жрецов. Нее более или менее сносное сотник захватил с собой. Я хотел предупредить тебя раньше, но не успел.

— Тебе известно, что значит не выполнить приказ?! Ладно, на этот раз ты не виноват. Будем ждать их возвращения здесь.

Сотник Фарамий шел впереди, за ним воины пели пленного жреца. Следовало торопиться — вот-вот должен наступить рассвет, а до покоев, занимаемых жрецами, еще идти и идти.

Храму Сатха принадлежали два отдельных здания. В одном — центральном — размещался храмовый зал, вход в который находился во внутреннем дворе цитадели. В другом располагались жилые и хозяйственные помещения. Оно занимало пространство между центральным зданием, примыкая к нему с задней стороны, и стеной цитадели. В него игл отдельный вход с внутреннего двора.

Нутхес рассказал, что там четыре этажа и подвал, более двух сотен комнат. На верхнем этаже кили жрецы. Второй и третий занимали вольнонаемные, в том числе и воины. На первом располагались столовая, кухня, библиотека и склады. Подвал имел три яруса: на первых двух содержали рабов, на самом нижнем находились темница и сокровищница.

Отряд поднялся на самый верх. В прямой широкий коридор выходили двери сорока комнат, в каждой из которых в зависимости от иерархии жили от одного до четырех жрецов. Двери не запирались. Воины беспрепятственно ворвались внутрь.

Как правило, один воин затыкал рот жреца кляпом, двое других его связывали. Все происходило слаженно и быстро. Покончив с одной комнатой, воины спешили в следующую.

Оставалось всего пять комнат, как вдруг из крайней в коридор вышел человек. И жрец, и воины замерли на месте, уставившись друг на друга. Первым очнулся жрец. Он громко крикнул и попытался вбежать обратно, но его попытку пресек кинжал, брошенный сотником. В оставшихся комнатах поднялся шум.

— Режь их, ребята, — приказал Фарамий.

Через несколько мгновений все было кончено.

— Нат, живо на лестницу! Узнай, не поднялась ли тревога! Остальные, тащите жрецов в коридор, отсюда им не удрать.

Воины бросились выполнять приказ.

Вернулся Нат:

— Все тихо.

— Хорошо. Десятник, ты остаешься здесь, с тобой твой десяток. Глаз со жрецов не спускать! — приказал сотник и добавил шепотом: — Если будут трепыхаться, перережь им глотки.

Десятник отвел своих людей в сторону. Остальные направились назад с сотником во главе.

Скоро они уже входили в зал, где их ждал Кулл. Фарамий построил отряд и доложил:

— Мой король, твое приказание исполнено. Жрецов охраняет десятник со своими воинами. Потерь у нас нет.

— Спасибо, сотник, за хорошую весть. Пусть люди отдыхают, а ты останься и расскажи все поподробнее.

— Мой король, тут совсем рядом, за этим залом, находится большой дом. Наверху — жилые помещения, в подвале — темница, и там же живут рабы. На втором и третьем этажах выставлена охрана. У меня было мало людей, а не то я бы наведался туда. Стена крепости проходит совсем недалеко от здания, она высокая — чуть ниже окон четвертого этажа. Если что — можно пострелять кхешийцев из лука. Здание имеет три выхода. Два ведут во двор: один — прямо напротив нас, другой — немного левее. Третий выходит в проем между стеной и зданием.

— Ну что ж, мы вынуждены пока оставаться здесь. Слушай внимательно, Фарамий, как только прибудут остальные сотни, пришли командиров ко мне, а сейчас пойдем наведаемся на второй и третий этажи.

Вскоре из подземного хода вышел первый воин. Первая сотня быстро распределилась по залу. Командиры строили людей по десяткам.

Бойцы с любопытством озирались вокруг. Пятна крови на полу, гора трупов и поредевшие ряды товарищей, пришедших раньше, — все наводило на мысль о жарком бое.

Кулл тем временем разговаривал с командиром новой сотни.

— Наша задача — захватить весь храм. Сейчас в наших руках только первый и четвертый этажи. Надо проверить и, если необходимо, взять остальные. Бери свою сотню и пленного жреца, ступай на третий этаж. Осторожнее там. Правда, жрец уверяет, что в храме почти не осталось стражи, ее отправили охранять рабов в дальних поместьях, но веры ему мало. Я поведу следующую сотню на второй этаж. Выполняй.

Воины первой сотни тихо вышли из зала вслед за командиром. Их место занимали вновь прибывающие валузийцы.

Король обратился к Фарамию и сотнику — командиру второй сотни:

— Фарамий, я сейчас поведу воинов, ты остаешься здесь за старшего. Поэтому приказываю: раздели третью сотню, когда она подойдет, на полусотни, пусть одна проверит подвалы, другая выступит на помощь к нам. Твоих людей не трогай, пусть отдохнут. А ты, сотник, скажи своим людям, чтобы не шумели.

Атлант дал сигнал к выступлению, занял место во главе отряда вместе с проводником, и они тронулись в путь.

Быстро поднявшись на второй этаж, Кулл остановился у открытой двери, за которой начинался коридор, погруженный во тьму, а затем скользнул внутрь.

— Внесите светильники, — шепнул он, оборачиваясь к двери.

В коридор осторожно вошли несколько воинов с масляными лампами.

Слабого мерцающего света Куллу хватило, чтобы удостовериться; коридор пуст. Он обратил внимание на входную дверь — та имела крепкий засов, рядом был устроен пост.

Тем не менее дверь оказалась открытой, на посту — никого. Оставалось только удивляться беспечности жрецов и охраны.

В просторный коридор выходило множество дверей, все они были закрыты. Воины заняли исходные позиции у ближайшей из них. По сигналу Кулла несколько человек надавили на дверь, но та не поддалась.

Тогда атлант подошел поближе, присел на корточки перед замком и ловко открыл его тонким кинжалом. Кулл посторонился, и воины тихо проникли внутрь.

В комнате царил полумрак, в сером утреннем свете, струившемся из окна, можно было различить ряды постелей.

— Здесь никого нет, — услышал Кулл голос, доносившийся из комнаты.

Вот почему дверь второго этажа была открыта и никто ее не охранял — некому было это делать.

— Мой король! — с криком бросился к Куллу воин. — Наверху наши попали в засаду. Кхешийцев человек двести. Сотник убит.

— Оставайтесь здесь, — крикнул атлант воинам в открытую дверь, — проверьте каждую комнату, каждый угол! Остальные за мной! Он выскочил на лестницу.

В дверном проеме началась давка. Кто-то случайно поскользнулся и перегородил проход, напиравшие сзади полностью перекрыли его.

— Не напирать! Проходить по одному! — командовал сотник, раздавая оплеухи. — Не напирать!

С огромным трудом порядок был наведен, и воины бросились вперед, однако время было упущено.

Кулл вбежал наверх. В коридоре шел настоящий бой. Кхешийцев было гораздо больше, и они наседали на валузийцев. Кровь заливала пол и стены, всюду валялись трупы.

— Сатх! Сатх! — несся клич из коридора.

Кулл мгновенно понял: его отряд подоспел как нельзя более кстати. Он молча прыгнул вперед, в самую гущу врагов. Топор раз за разом обрушивался на спины и головы противников. Три раза взлетело оружие — три кхешийца рухнули на пол с разрубленными позвоночниками.

За Куллом неотступно следовали двое его воинов, защищая своего короля. Под их ударами упали еще двое кхешийцев, а четвертый пытался отползти в сторону, зажимая рваную рану в боку.

Кхешийцы, обернувшиеся на крик раненого товарища, заметили подоспевших противников, сцепили щиты и стеной пошли на троих валузийцев.

Десять воинов Сатха, осыпая Кулла и двоих его воинов градом ударов, начали теснить их. Атлант вращал топор, не давая врагам приблизиться. В голове вертелась одна мысль: «Где отряд? Неужели кхешийцы напали на них с тыла?». Кулл пятился, наносил удары, а затем снова наступал. Его страшное оружие, со свистом рассекая воздух, разрубало щиты, кромсало плоть.

Воин справа прикрыл короля, сам при этом полностью открывшись, и тут же вражеский клинок поразил его в самое сердце. Кулл поднял топор и с силой вогнал его в кхешийца.

Второй воин-валузиец получил удар в живот, его добили уже на полу. Кулл остался один. Он рубил врагов, держа их на расстоянии. Они пытались обойти его, но король отступал к двери, осыпая застрявшего где-то сотника всеми бранными словами, какие только знал.

Условия боя диктовали кхешийцы. Все больше валузийцев первой сотни гибло в окружении. Еще немного — и участь Кулла была бы решена.

Когда смерть, казалось, уже протянула к ним руки, на лестнице послышался топот и в коридоре наконец появились воины Фарамия. С криком «Кулл! Кулл!» воины бросились на противников и оттеснили их от короля.

— Окружай их, ребята! — закричал Кулл.

Валузийцы пытались незаметно прокрасться вдоль стен, за спинами сражающихся, в глубь коридора. Им удалось преодолеть почти половину расстояния, когда кхешийцы, опьяненные успехом, с удивлением обнаружили, что они окружены. 11ачалась резня, и исход боя стал ясен. Кулл подавал пример своим воинам, круша врагов направо и налево.

Наконец он вышел из боя и взял на себя командование.

— Сомкнуть ряды! Вперед! — Его громкий голос перекрывал шум битвы.

Валуэийцы напирали на оставшихся в живых воинов Сатха, постепенно вытесняя их в противоположный конец коридора. В общей давке никто не мог в полной мере воспользоваться оружием.

Кхешийцы отступали, отчаянно сопротивляясь. Некоторые хотели улизнуть в комнаты, но никому не удалось открыть двери. Вскоре остатки первой сотни валузийцев, прорвав окружение, слились с главными силами.

Кулл обратился к воинам Сатха:

— Сдавайтесь. Клянусь Валкой, я не сделаю вам ничего плохого.

— Кто ты такой? — услышал он в ответ.

— Кулл, король Валузии.

По рядам кхешийцев прокатился удивленный ропот. В голосе атланта звучала властная сила, и никто не усомнился в его словах.

— Мы сдаемся, — послышался тот же голос.

Валуэийцы расступились. Кхешийцы по одному подходили к Куллу, бросали к его ногам оружие и отходили в сторону. Их брали под охрану.

Когда последний кхешийский воин сдался в плен, Кулл приказал проверить все комнаты. Воины бросились выполнять приказ.

— Сотник, живо по двое вниз, к каждой двери, выясни обстановку. Двоих пошли в подвалы — узнать, как дела там. Посчитай потери.

Кулл подошел к пленным:

— Кто командир?

Вперед вышел плечистый воин:

— Я командую храмовой сотней.

— Пойдем, расскажешь, что здесь произошло.

Из разговора с пленным Кулл узнал следующее. Когда наступил рассвет и колдовской сон рассеялся, двое воинов пошли сменить дозорных у задней двери. На лестнице было тихо, не слышалось обычного утреннего шума, и это их насторожило. Обычно жрецы встают очень рано, бегают по всему храму, всюду суют свой нос — житья от них нет.

Кхешийцы осторожно поднялись наверх, заглянули в коридор и увидели там чужих воинов, охранявших связанных жрецов. Воины вернулись назад и подняли тревогу. Была выслана разведка, которая подтвердила слова дозорных. Кхешийцы решили, что небольшой отряд валузийцев ночью забрался на стену и по деревянным мосткам проник в покои жрецов На четвертом этаже. Общей тревоги командир поднимать не стал.

При этих словах рассказчика Кулл возблагодарил богов за самонадеянность кхешийцев.

Когда они уже собирались идти освобождать жрецов — продолжал пленный, — лазутчики донесли, что сотня валузийцев идет наверх. Командир кхешийцев сразу понял, куда они направляются, и решил устроить засаду, благо у него было две сотни воинов. Численное преимущество и внезапность нападения должны были обеспечить победу.

Кхешийцы затаились в комнатах, а когда валузийцы разбрелись по коридору, выскочили из укрытий и окружили врагов. Но боги в этот день отвернулись от Кхешии, победа обернулась поражением.

Дальнейшее было известно Куллу, и он стал расспрашивать пленного об устройстве храма. Тот отвечал неохотно, но не врал.

Тем временем к Куллу выстроилась целая очередь его подданных с донесениями. Он отпустил пленника и занялся текущими делами.

Первым оказался сотник, который доложил, что из потери составили тридцать человек убитыми и сорок ранеными, причем серьезные увечья получили только пятеро, остальные после перевязки будут снова в строю. Кхешийцы потеряли пятьдесят человек убитыми и сорок ранеными. Воины Кулла тщательно обыскали комнаты и обнаружили с десяток противников, больше там никого.

Валуэийцы осторожно выглядывали из окон — дозорные на стенах не обращали на храм никакого внимания. Кхешийцы привыкли к ночному шуму в храме и не подняли тревоги. Теперь цитадель погрузилась в тишину.

К Куллу подошел десятник и сообщил, что на втором этаже никого не нашли.

Послышался шум. Кулл обернулся: к ним поспешно поднимались воины. Их было около полусотни. Они принесли неутешительную весть: подземный ход обрушился. Путь к отступлению был отрезан.

Вокруг Кулла по-прежнему толпились люди. Десятника сменил посыльный от сотника третьего отряда:

— Мой король, в подвале обнаружили пятерых охранников. Там полно рабов, но некоторые загоны пустуют. В них можно запереть пленных.

Кулл отдал распоряжение, и кхешийских воинов, связанных веревками друг с другом, повели в подвал. Туда же атлант велел отправить и жрецов.

Рабов король приказал не выпускать, чтобы на радостях они не испортили все дело.

— Пусть еще пока посидят, — заключил он.

Вернулись воины, проверявшие входы. Их отчет был кратким. У входа во двор цитадели все тихо. Задний вход стерегли двое кхешийцев, пришлось перерезать им горло. Теперь там тоже спокойно. Кулл выслушал их и отправил обратно — охранять заднюю дверь.

Потом он отрядил сотню воинов обыскать храм еще раз. Вскоре ему доложили: храм Сатха полностью в руках валузийцев.

Король приказал отрядам спуститься в центральный зал и отнести к Рамдану раненых. Оставшиеся без командира воины Присоединились к поредевшей сотне Фарамия. Затем Кулл распорядился расставить посты у всех входных дверей и выставить стражу в подвале, где теперь содержались пленные жрецы и воины, и, закончив дела, попросил проводить его к Усирзесу.

— Скажи мне, Усирзес, мы ведь страшно шумели. Почему же еще не поднялась тревога?

— Ты забываешь, мой король, где мы находимся. Здешние обитатели видели и слышали такое, что ко всему привыкли. Так что ваш шум никого не удивил.

— Очень хорошо. Валка, все было бы просто отлично, если бы подземный ход не обрушился.

— Тебя это не остановит.

— Да, ты прав, не стоит отчаиваться. Я привел с собой Нутхеса. Не хочешь составить мне компанию и посетить сокровищницу местного храма?

— С радостью. Только обрати внимание на этот кристалл. Он пульсирует уже очень долго, и его свет стал ярче.

— Ну и что?

— Нас ищет храм Сатха в Ханнуре.

— Ну и пусть, мы не будем отвечать.

Кулл, пристально разглядывавший кристалл, был заворожен необычным светом, ему даже показалось, будто из глубины кристалла на него смотрят удивленные глаза, и вздрогнул, когда почувствовал, как кто-то трясет его за руку. Он помотал головой — наваждение пропало.

— Мой король, я думаю, смотреть так пристально на кристалл небезопасно, — сказал Усирзес, отпуская руку Кулла.

— Валка и Хотат! Клянусь, я там видел чьи-то глаза! Ну ладно, пошли. Десятник, оставайся здесь.

В сопровождении Усирзеса и двух воинов, которые привели Нутхеса, Кулл отправился в путь. Проход вел их вниз, огибая стороной комнаты рабов и темницу. Вокруг было чисто, стены украшали яркие фрески. Этим путем ходили высокопоставленные жрецы. Теперь здесь шел король Валузии, злейший враг жрецов Сатха.