Тени прошлого

Глава 25

К тому времени, когда они прибыли в Лос-Анджелес, Тейлор превратилась в сплошной комок нервов. В Остине им пришлось целых четыре часа дожидаться своего рейса. Энтони на руках перенес Майкла в зал ожидания и уложил его на сдвинутых стульях. В самолете Тейлор и Энтони сначала разговаривали, потом она начала клевать носом и наконец задремала у него на плече. После нескольких бессонных ночей подряд Тейлор чувствовала невероятную усталость.

При мысли о неизбежной встрече с Гаррисоном Стоуном у нее начинала кружиться голова. Хорошо, что Энтони был рядом. Закрыв глаза, она подумала, как ей повезло, что у нее есть он. Энтони искренне любит ее даже после того, как она по-свински с ним обошлась. Он понимает, что ей нужно помочь справиться с очень непростой ситуацией, что он нужен ей, и поэтому не бросает ее, несмотря на то, что она с ним когда-то поступила именно так.

— Эй, бэби, — прошептал он ей на ухо, осторожно тряхнув за плечо. — Самолет только что произвел посадку. Вставай и воссияй.

При мысли о том, что надо «воссиять», ей стало еще хуже. Она предпочла бы не подниматься с кресла еще часов десять.

— Мы уже здесь? — неуверенно спросил проснувшийся Майкл.

— Так точно. Следующая остановка — больница «Сидарс-Синай», — сказал Энтони.

В туалетной комнате аэропорта Тейлор привела в порядок волосы и слегка подкрасилась. Увидев в зеркале свое отражение в полный рост, она поморщилась: джинсы, кожаные сапожки, куртка, волосы собраны на затылке в конский хвост, густые белокурые локоны свисают вдоль спины… Нет, она была решительно не похожа на президента рекламного агентства.

До больницы они добирались на такси. Входя в лифт, Тейлор почувствовала, что время как-то странно сместилось. Ей казалось, что она была здесь то ли год, то ли всего пятнадцать минут назад. Тогда она приходила сюда одна и страшно боялась, что Гаррисон умирает. На сей же раз с ней были два человека, которых она любила больше всего на свете, и ей предстояло рассказать Гаррисону, кто она такая. Лифт медленно понимался вверх, а ее сердце сжималось все сильней. Приближался момент разговора, который ей страшно было начинать.

Но ладонь Энтони лежала у нее на плече — и это помогало, а Майкл вцепился ей в руку — и это придавало Тейлор уверенность. Она не знала, позволяют ли детям входить в палату, но продолжала идти.

Она кивнула стоящему перед палатой Гаррисона человеку из секретной службы. Тот, очевидно, узнал также и Энтони, который побывал здесь вчера. Никто не остановил их, и Тейлор решила, что Майклу тоже позволено войти в палату, по крайней мере пока у какой-нибудь из медсестер не изменится настроение.

Гаррисон полулежал, опершись спиной на подушки. Цвет его лица теперь был значительно лучше, нежели во время последней их встречи.

— Вы только посмотрите, кто пришел навестить меня! — весело воскликнул Гаррисон. — Клер недавно ушла. Она спустилась вниз позавтракать. — Он посмотрел на Майкла и широко улыбнулся. — Привет, молодой человек! Ты, должно быть, Майкл?

— Куда они вам выстрелили? — сразу же спросил Майкл, загипнотизированный бинтами и трубками.

Гаррисон указал на грудь.

— Прямо сюда, а потом пуля прошла сквозь всякие важные органы и застряла возле позвоночника. Но ее уже вытащили.

— А пулю вам отдали?

— Еще нет. Полицейские сказали, что она им пока нужна, — хмыкнул Гаррисон. — Думаешь, мне нужно попросить ее назад, когда они закончат расследование?

— Обязательно, — серьезно заявил Майкл.

— Как только получу ее назад, сразу же покажу тебе.

Тейлор стало не по себе, но она ничего не сказала. Все эти разговоры о пулях и выстрелах казались ей неуместными возле постели больного. Но, похоже, Гаррисон не меньше Майкла получал удовольствие от этого разговора.

Она предпочла бы, чтобы он шутливо поболтал с Майклом, а потом бы они ушли. Да что угодно было лучше по сравнению с тем, что она должна была сейчас сделать. Тейлор почувствовала, что у нее душа уходит в пятки, но сразу же взяла себя в руки.

Гаррисон окинул ее взглядом и удивленно приподнял брови. Очевидно, он только что заметил, как она одета: джинсы, шелковая блузка, кожаная куртка. Да еще эти дурацкие ковбойские сапожки.

— Ты что же, меняешь свой имидж? — усмехнулся он.

— Я была в ковбойском краю, — ответила Тейлор, печально взглянув на свою одежду. — Знаете, с волками жить…

Последовала короткая пауза, затем Энтони, положив руку Майклу на плечо, сказал:

— Как насчет того, чтобы сходить со мной перекусить, Майкл? Я умираю с голоду.

— Я тоже, — с готовностью отозвался мальчик.

— Мы найдем там Клер и поедим вместе, хорошо?

— Неплохая мысль, — поддержал его Гаррисон, и Энтони с Майклом направились к двери. — Мне кажется, она чувствует себя одиноко, сидя здесь и наблюдая, как я сплю. Клер не привыкла есть в одиночестве.

Как только за ними закрылась дверь, Тейлор придвинула к койке один из покрытых белой эмалью стульев.

— Не буду распространяться о том, как мне надоели коровы, потому что я должна рассказать вам кое-что поважнее.

— Хорошее? — спросил Гаррисон. Тейлор заметила, что он встревожился.

Может быть, он подумал, что она собирается отказаться от должности его помощницы? А может быть, он будет так удивлен тем, что она собирается ему сказать, что уволит ее сам?

— Как посмотреть…

— Выкладывай.

— Не знаю, с чего начать, но с чего ни начни, говорить будет непросто… Видите ли, в девичестве мою мать звали Аманда Тейлор…

Она замолчала. Лицо Гаррисона озарила широкая улыбка. Это обеспокоило Тейлор. Ей показалось, что Гаррисон не так ее понял или что до него не дошел истинный смысл ее слов. Почему он улыбается? Нечего делать, придется продолжать:

— Я… ваша дочь, Гаррисон…

Он протянул ей руку, забыв, что лежит под капельницей.

— Мне жаль, но сенсации не получится, Тейлор, потому что я это уже знаю.

Тейлор даже рот открыла от удивления.

— Расскажи мне, как ты узнала об этом? — попросил он.

— Моя тетушка Билли… — У Тейлор заплетался язык. — Сестра моей матери… сказала мне об этом в тот день, когда в вас стреляли. Она показала мне одно письмо…

— Письмо?

— Да. То, которое вы написали моей матери, передавая ей две тысячи долларов.

— О Господи! Послушай, дорогая, — тихо сказал Гаррисон. — Я ведь действительно любил твою мать. Это был самый трудный и самый жестокий поступок за всю мою жизнь — дать ей деньги и оставить ее. Но ты и понятия не имеешь, что у меня были за родители. Если бы они узнали, то непременно настояли бы на аборте — независимо от ее желания — и выгнали бы ее из Саванны вместе со мной. Я не хотел, чтобы такое случилось. Она, наверное, сочла тогда этот поступок жестоким, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что могло бы произойти, если бы я поступил иначе.

— Но как вы узнали обо мне? У меня другая фамилия, все другое…

— Это было нетрудно. Я всю жизнь старался не выпускать твою мать из виду. Когда вы уехали из Атланты, делать это стало труднее. Мне пришлось нанять детективов, чтобы разыскать вас в Нью-Йорке. И когда вы переехали из Нью-Йорка в Техас, я сделал то же самое. Видишь ли, я всегда чувствовал свою вину за этот поступок. Мне было необходимо знать, что с вами все в порядке, иначе я стал бы себя презирать. Если бы Аманде когда-нибудь потребовалась помощь, я бы тут же появился на сцене и помог. Но она неплохо обходилась собственными силами, да и ты умела приземляться на все четыре лапки.

— Я не понимаю… — начала было Тейлор.

— А зачем тебе понимать? — проговорил Гаррисон, пожимая ее руку. — По иронии судьбы оказалось, что Клер не может иметь детей. Кстати, Клер тоже знает о тебе. Я рассказал ей, когда ты еще училась в колледже. Она не раз умоляла меня поехать к тебе, сказать, кто я, и забрать тебя к нам. Но я не знал, что рассказывала тебе Аманда о родном отце. Поэтому я решил подождать до тех пор, пока не найду возможность познакомиться с тобой поближе. А там уж, думалось мне, я найду способ рассказать тебе обо всем. Кстати, на днях я собирался сделать это.

— Вы хотите сказать, что не сделали бы меня своей помощницей, если бы мы не были связаны родством?

— Я этого не говорил. Я взял тебя на работу, потому что ты лучше всех знаешь это дело. Будь ты секретаршей, я взял бы тебя на работу в качестве секретарши.

Тейлор почувствовала огромное облегчение. Она-то боялась, что своим признанием подложит бомбу под этого человека, а тут — на тебе! — он взял инициативу в свои руки.

— Слава Богу, что вы в порядке, — сказала она, наклонившись и на мгновение прижавшись лицом к его руке.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — улыбнулся он. — Знаешь, о чем я подумал в первую очередь, как только пришел в себя? Я подумал: слава Богу, что я жив. Потому что, если бы меня убили, я никогда бы уже не смог сам сказать тебе обо всем. Было бы слишком поздно.

— Я думала то же самое, — тихо произнесла Тейлор. — Забавно…

Они взглянули друг на друга, и Гаррисон улыбнулся.

— У меня состоялся интересный разговор с Энтони Франко, — проговорил он с лукавой искоркой в глазах.

«О чем?» — подумала Тейлор. И покраснела. Месяц назад она ведь практически отрицала, что между ними была физическая близость. Ей не хотелось, чтобы Гаррисон подумал, будто она ему солгала, но в то время она не могла поступить по-другому.

— Он рассказал мне немного о твоей проблеме с семьей Толманов. Этим отчасти объясняется то, что я попросил его съездить за тобой… хотя, судя по тому, как он к тебе относится, его не удержали бы и дикие лошади. В любом случае я смогу помочь тебе в этом вопросе. Насколько мне известно из моих собственных источников, там идет борьба за контроль над наследственными владениями.

— Я знаю, — вздохнула Тейлор. — Узнала, когда была там.

— Я могу помочь тебе, — сказал Гаррисон. — Конечно, если тебе потребуется моя помощь.

Тейлор вдруг почувствовала себя под надежной защитой, и ощущение это успокаивало ее, заставляя расслабить напряженно приподнятые плечи.

— Хочу еще кое-что тебе сообщить, пока мы одни, — продолжал Гаррисон. — Я подумал, что тебе, наверное, интересно будет узнать, что обвинение против Энтони Франко не подтвердилось. У них, по-видимому, нет ничего против него и почти ничего против того человека, который якобы «отмыл» деньги через кинокомпанию Энтони. Они пытались сфабриковать обвинение, а Франко оказался втянутым в это дело по чистой случайности. Подозреваю, что «федералов» привлекло его громкое имя. Им кажется, что чем больше шумихи они поднимут, тем больше это поможет делу. Может быть, это так, а может, и нет. Но на сей раз это однозначно не помогло…

— Он об этом знает? — спросила Тейлор.

— Да, знает, — ответил Гаррисон. — Адвокаты постоянно держали его в курсе дела. Так было надо. Человеку, над которым нависло такое обвинение, сложно уехать из страны и какое-то время работать за границей. Все его перемещения тщательно контролировались всевозможными ведомствами — от ФБР до…

— Мафии? — с содроганием прошептала Тейлор.

— Нет. Я не верю, что мафия им интересуется, — покачал головой Гаррисон. — Разве может что-нибудь рассказать человек, который ничего не знает? Франко с этим делом не был связан — все это существовало в воображении некоторых слишком рьяных федеральных агентов.

Неожиданно дверь распахнулась и тишину палаты взорвал звонкий голосок.

— Послушай, мама! — закричал взбудораженный Майкл. — Там кругом полным-полно полицейских и людей из секретной службы. У них у всех пистолеты и все такое…

— Это потому, что здесь лежит необычный человек, — объяснил ему Энтони. — Он из ближайшего окружения Президента Соединенных Штатов Америки.

— Я знаю, — проговорил Майкл с благоговением.

Гаррисон взглянул на Клер, и Тейлор поняла, что они без слов обменялись какой-то информацией. Ее поражала эта его способность общаться без слов.

«Так бывает только между людьми, по-настоящему любящими друг друга», — подумала она. Ей еще никогда не приходилось наблюдать такое. Тем не менее она сразу же поняла, что это означает. Чуть заметно кивнув, Гаррисон, наверное, передал Клер все, о чем они с Тейлор только что говорили. Тейлор встретилась взглядом с Клер и поняла, что та все знает.

— Я так рада, — сказала Клер. В глазах ее светились одобрение и любовь. Она положила руку на голову Майкла. Это был нежный жест признания.

Энтони, конечно, внимательно наблюдал за этим беззвучным обменом информацией. Превосходный знаток поведения людей и их эмоций, он уподобился объективу кинокамеры, впитывая в себя происходящее, раскладывая все по полочкам в архивах памяти — на будущее. Он словно видел нити любви и понимания, протянувшиеся между людьми, находящимися в палате. Сделав шаг в сторону Тейлор, он встал рядом с ней.

Тейлор вдруг пришла в голову удивительная мысль. «У меня есть родня, — подумала она с изумлением. — Я больше не одинока».

Рука Энтони обвилась вокруг ее талии, и на глаза Тейлор навернулись слезы. Обняв его одной рукой, она крепко прижалась к нему.

— Кстати, — сказал Гаррисон, поглядывая на них обоих, — я одобряю.

И Тейлор почувствовала — теперь у нее есть настоящая семья.