Тень

Глава 16. Историю этого человека невозможно забыть

Тень пил. Хотя, скорее, напивался до потери памяти. А я смотрел на это и пытался понять, в какой момент уснул, поскольку происходящее реальностью быть не могло.

Оставалась последняя ночь, которую отряд мог считать условно-спокойной. Завтра они уже будут ночевать на границе с Пустыми зельями, а потому, пользуясь безопасностью, предоставленной отрядами сопровождения из Свободных, Герой и его спутники отдыхали перед предстоящими тяготами. Спали все, кроме самого Героя и Тени. Они давно не оставались наедине и не имели возможности поговорить, а потому Герой собирался задать несколько вопросов, почти все из них касались смерти Острозубого, но и помимо этого не то чтобы очень досадного происшествия, им было что обсудить. Герой дождался удобного момента для разговора, но стремительно упускал свой шанс, видя, в какое состояние приходит Тень. Впрочем, алкоголь, зачастую, развязывает языки, а потому разговор всё-таки был инициирован.

— Не могу вспомнить, чтобы ты пил в таких количествах. — Герой начал диалог нейтральным тоном, не показывая своих эмоций.

— И не вспомнишь. — Тень, несмотря на количество выпитого, оставался вполне адекватен. По нему было совершенно невозможно сказать, что он в данный нетрезв. — Если ты хотел задать вопрос касательно причин, то я могу ответить. У одного народа есть занимательная традиция, которая называется Днём Памяти. Если умер кто-то из твоих близких, то ты каждый год, в дату, соответствующую дате его смерти, вспоминаешь об ушедшем и желаешь ему удачного пути за порогом жизни. Как правило, это сопровождается выпивкой, поскольку воспоминания о смерти близких являются ношей довольно тяжёлой. Вот ощущения и гасят алкоголем, притупляя чувства и разум. Не сказал бы, что проникся этой традицией, да и не так много времени я провёл с тем народом, но это не тот момент, в котором есть возможность выбирать. Можно сказать, что это стало моим долгом. К слову, до нужной даты ещё примерно десять дней, но в Пустых Землях будет слишком опасно. Я думаю, они не слишком обидятся на такие мои действия.

— Интересный обычай. Есть в нём что-то правильное.

— Он больше нужен живым, нежели мёртвым. Люди любят успокаивать душу бессмысленными ритуалами. — Тень улыбнулся, но улыбка выглядела совершенно фальшиво.

— Если ты считаешь, что это бессмысленно, тогда зачем следуешь этому обычаю?

— Успокаиваю свою душу бессмысленными ритуалами. — На этот раз улыбка выглядела искренне, хоть и очень печально. — Я ведь тоже человек. Возможно. Напоминаю сам себе о совершённых ошибках, о которых не имею права забывать. Да и те, кто тогда погиб, были выходцами из этого народа. Я думаю, что им было бы приятно.

— Раз ты не являешься частью этого народа, то и погибшие не должны быть тебе родными, разве это соответствует традиции? — Тень пожал плечами.

— Не думаю, что имеет значение родство крови. Память о том, о чьей смерти ты жалеешь.

— Прости, конечно, но не думал, что у величайшего убийцы в мире имеются сожаления о чьей-то смерти.

— Дело в том, что они погибли по моей вине, но я не желал их смерти. Скорее уж пытался предотвратить. Своеобразный гештальт, если ты знаком с таким понятием. — Герой кивнул. Он был знаком. — Но это, на самом деле, полный бред.

— Что именно?

— Любые сожаления о минувшем. Вещь бесполезная и отнимающая силы. Столь же разрушительная, как и чувство вины. Причём, последнее, зачастую, не имеет под собой реального основания. Хочешь совет? — Тень внезапно стал очень серьёзен, от него повеяло каким-то необъяснимым спокойствием. Словно Герой сидел перед человеком, для которого ничего не имело значения. Тален заворожённо кивнул. — Умей объективно оценить себя и ситуацию. Ты всегда должен чётко разграничивать свои ошибки и вмешательство обстоятельств, на которые не имел возможности повлиять. Поверь, подобная объективность экономит много сил, физических и душевных.

— Что-то непохоже, чтобы ты следовал собственным советам. — Вставил шпильку Герой. У него почти впервые появилась возможность пошутить над Тенью, и Тален не преминул ею воспользоваться.

— Ты прав. Не является ли мудрец, не способный использовать собственную мудрость, ещё большим глупцом, нежели тот, кто не имеет мудрости, но совершает правильные поступки? Впрочем, в моём случае ситуация иная. Слишком много неизвестных. Результат, к которому привело бы отсутствие моих ошибок, мог быть даже хуже, чем существующий.

— Ты же сам сказал, что сожаления о прошлом бесполезны. Так почему не избавишься от этих мыслей? Я уверен, что для тебя это не будет представлять особой проблемы.

— Ты прав. — Убийца посмотрел на небо, щедро усыпанное звёздами. Ночи на этой земле были светлыми. — Вот только, я не имею права. — Тень произнёс фразу на каком-то рычащем, но при этом довольно красивом и мелодичном языке, которого Тален никогда не слышал. — Это язык, который я считаю родным. К слову, фраза переводится примерно так: положение обязывает.

— Это мне знакомо.

— Ещё бы это не было знакомо Герою. — Хмыкнул убийца. — Избавиться от мыслей, говоришь… Легко сказать. Вот только, как бы я не пытался забыть его, прошлое всегда рядом со мной. Вечно задаёт вопросы. Шепчет на ухо, правильно ли я поступил. Пытается узнать, что и кому я вечно пытаюсь доказать. От прошлого невозможно уйти, Тален. Тебе повезло, если ты не знаком с этим чувством. Самое противное в том, что от него практически невозможно избавиться. Как бы банально не звучало, надо принять собственные ошибки и простить самого себя. Вот только, это гораздо сложнее, чем звучит.

— Ошибки дают нам шанс на рост. К тому же, всё можно исправить.

— Кроме смерти. — Озвучил Тень то, о чём не сумел сказать Тален. — Хуже смерти только смерть чужая, случившаяся по твоей вине. Если, конечно, ты имеешь такую вещь как совесть.

— Слушай, Тень… — Герой, видя состояние в котором находится убийца, хотел задать вопрос, но никак не решался. Он давно хотел сделать это, но боялся ответа, хотя не хотел признаваться в этом самому себе. Впрочем, Тален всё-таки озвучил свою просьбу, заранее готовясь к отказу. — Я давно хотел услышать о твоём настоящем прошлом. Не пойми неправильно, я не собираюсь как-то использовать эту информацию. И мне довольно затруднительно объяснить причину своего интереса, но…

— Вот уж интерес я понять могу. — Внезапно довольно искренне улыбнулся убийца. — Моя история действительно довольна интересна. Но не та, о которой ты хочешь услышать, а другая, что была значительно раньше. О моём прошлом можно хоть книгу писать, да не одну, и читать на ночь вместо сказок. Вот только, она ничего тебе не даст. Поверь, моя история окажется для тебя совершенно бесполезной. Просто потому, что не сможешь адаптировать полученное знание под себя. А знание, не имеющее практического применения, для человека твоего характера обернётся бременем. Скажу больше, вряд ли ты в мою историю даже поверишь.

— Дело не столько в знании и вере, сколько в понимании. Я очень плохо понимаю людей, не умею читать в сердцах. Так было раньше и так есть сейчас. Но я сумел частично понять каждого члена нашего отряда. Кроме тебя. Ты самый противоречивый, зачастую даже абсурдный, человек, которого я встречал.

— Понять меня, значит. Задача настолько же бессмысленна, насколько невыполнима. Я могу удовлетворить твой интерес, Герой. Думаю этот мир не будет против, если один из его обитателей узнает правду. Вот только, у меня есть одно условие. — Взгляд Тени стал колючим. — Ты поклянёшься именем своего бога, что не расскажешь никому мою историю до того момента, как я покину этот мир.

— До момента твоей смерти?

— До момента моего ухода. Сформулируй именно таким образом, ты потом поймёшь причину.

Герой принёс требуемую клятву, его меч на мгновение окрасился в золотой цвет.

— Клятва услышана. — Тень неуловимо изменился, на уровне интуитивного восприятия. Словно перестал сдерживать самого себя. — Нарушишь её и лишишься силы. Не только божественной, но и своей собственной. Если не повезёт, то можешь и умереть. Ладно, слушай, раз так того желаешь. Я расскажу тебе сказку о мальчишке, который получил шанс стать богом.

И Герой слушал. История Тени звучала так безумно, что он был готов поверить в неё с самого первого слова. Просто потому, что выдумать такое было невозможно. Даже если предположить, что Тень сумасшедший и всё это выдумал, то история звучала слишком логично и последовательно, чтобы такое можно было списать на безумный бред. Перед ним сидел человек, способный путешествовать по мирам. Впрочем, можно ли считать Тень человеком?

Вопрос сугубо философский и ответа на него Герой знать не желал. Он не задавал вопросов и не перебивал рассказчика, пытаясь зафиксировать в сознании каждое сказанное слово. Когда Тень замолчал, они ещё долго сидели в тишине, пока Тален пытался осознать и переварить услышанное. Наконец он смог разложить по полочкам слова убийцы и у него возникли вопросы. Увидев разрешение в глазах Тени, он задал первый из них.

— И ты вот так просто отказался стать богом? Разве нельзя считать переход на иную ступень существования, недоступную всем нам, достойным итогом жизни?

— Ты считаешь, что я многое потерял? Что такое, по твоему мнению, бог?

— Бессмертное существо, имеющее невообразимую силу и возможности. Безграничные знания и потенциал.

— А перед тобой кто? — С насмешкой в глазах спросил Тень. — Я потенциально бессмертен, ведь не ограничен одним миром. Убей меня, и я сразу же раскрою глаза в своём доме, отряхнусь и пойду дальше. Имею силу, неподвластную даже некоторым богам, а потенциал дальнейшего развития безграничен, поскольку каждая новая жизнь даёт мне ещё большее количество силы. Способен путешествовать сквозь миры, вбирая в себя знания бесконечного количества цивилизаций. Чем же я отличаюсь от того бога, которого ты представляешь? — Герой хотел ответить, но вопрос Тени был исключительно риторическим. — А знаешь чем? Отсутствием ограничений. Как я уже говорил, боги ограничены правилами и миром, они редко могут вмешиваться, лишь даруя свою силу достойным. Да, можно было стать богом, но вместе с силой пришлось бы получить клетку и цепи. И не только это. Боги имеют изменённое сознание, которое не способны постичь мы, смертные. У них иные приоритеты, они не имеют эмоций, в привычном нам значении этого слова. А я желаю оставаться человеком, ощущая все преимущества и недостатки такого выбора.

— Почему ты столь легко пожертвовал собой? Неужели совершенно не боялся смерти?

Герой решил не обдумывать ответы убийцы, задав максимально возможное количество вопросов, пока Тень имел желание быть откровенным. Об итогах диалога Тален будет думать позже.

— Я ведь сын торговца. А эти ребята не имеют привычки беспокоиться по пустякам. Да, смерть сложно назвать пустяком, но она неизбежна, так какой смысл о ней думать? Банальная логика. Ну а вообще, вступая в битву с богами, я имел возможность выжить. У меня был конкретный план, и он должен был сработать.

— Что помешало?

— Личный выбор. Моим планом был сосуд, в который было помещено сердце поверженного высшего бога. Дело в том, что я с тем же успехом мог заключить в этот артефакт самого себя. Свою душу, если так будет понятнее. В башне, на вершине которой никогда не гаснет пламя, был ещё один артефакт. Он позволил бы мне, заключённому в сосуд, вновь обрести тело. Причём это было бы тело, состоящее из чистой магии. Квинтэссенция силы. Бессмертие и вечная молодость в одном лице. Но у меня был приемник. Дело Хранителя в любом случае оставалось продолжено. А гибель бога вызвала бы очень плохие последствия, поверь на слово. Я сделал выбор в пользу того, что было лучше для мира. Как и должно поступать Хранителю. Получилось даже лучше, чем можно было желать.

— Разве? Ты же теперь являешься кем-то вроде вечного стража. Странника, не имеющего дома и родных.

— Это не совсем так. У меня уже есть Лу, да и мало ли во вселенной потенциально бессмертных существ? А что касается стража, это меня полностью устраивает. Я путешествию по мирам, исследуя и изучая, вместе с тем увеличивая свою магическую силу. Разве плохо? К слову, в любой момент могу это и прервать, развеяв божественное плетение, поскольку уже в нём разобрался. Смогу и повторить, передав это бремя кому-то другому, хотя запас сил там нужен неимоверный, недостижимый даже для меня, ведь плетение творило множество богов. Я полностью свободен и остаюсь на своём месте лишь по своей воле.

— А почему ты вообще на нём остаёшься? — Герой всё стремился понять эмоции существа, сидящего перед ним.

— Потому что я нужен. — Печально улыбнулся Хранитель. — Мир очень устойчив. Любой мир устойчив. Даже стоя на краю гибели, он почти всегда стабилизируется. Возникают божественные артефакты, пророчества, тайные ордена, герои великой силы. В тех редких случаях, когда мир не способен устоять сам, он пытается получить помощь извне. Приходят странствующие боги, герои из иных миров, путешественники вроде меня. Проблема в том, что они редко когда пытаются помочь. Все перечисленные персонажи, по большому счёту, падальщики, бегущие от серьёзных опасностей. Я остаюсь последним шансом мира и существ, живущих в нём. Я нужен, поэтому я есть. Нужен, потому что люди слабы. — Хранитель оставался печален. — Это проблема и недостаток любой из цивилизаций. Ощущая ежедневное спокойствие и расслабленность, человек становится неспособен реагировать на угрозу. Да, существуют армии, защищающие простой народ. Но представь, что в мир одновременно вторглись огромные орды тварей. Армии не хватит, воины не сумеют заткнуть все дыры и начнётся резня. Всё, что смогут сделать простые люди, это сбежать и спрятаться. И то вряд ли, поскольку бежать и прятаться тоже надо уметь.

— Невозможно находиться в постоянном напряжении из-за теоретической угрозы. Если постоянно ждать нападения, то можно сойти с ума.

— Такая ли она теоретическая? Опустим орды тварей, приведу более простой пример. Вторжение из соседнего королевства, армия перебита или бежала, люди без защиты. Что дальше? Допустим, что король оказался не слишком человеколюбив и отдал приказ устроить геноцид. И всё, простые люди мгновенно потеряли шансы на выживание. Потому что никто из них не может сопротивляться, никто из них не способен сражаться за свою жизнь до последней капли крови. Даже видя, как пылают города, они будут сдаваться в плен и надеяться на милосердие, а не сражаться. Потому что обучаться сражаться это больно и трудно. Потому что, как ты говоришь, никто не хочет находиться в напряжении. Существует множество отговорок, которыми можно оправдать собственную слабость и бездействие. И все предпочитают именно отговорки. Таковы, к сожалению, люди, и тут даже Хранитель не способен что-то изменить. К слову, если бы я стал королём, каждый из жителей моего королевства был бы обязан уметь сражаться с оружием и без него. Человек, всю свою жизнь засыпающий с ножом под подушкой, окажется идиотом каждый день, кроме одного.

— Весьма мрачные рассуждения.

— Зато правдивые. — Пожал плечами Хранитель. — Я вообще не верю в людей.

— Странно, что при таком отношении ты стал Хранителем.

— Не особо. Это как раз то, что было нужно. — Усмехнулся убийца. — Я безжалостен и лишён предрассудков. Человеческая жизнь имеет для меня наивысшую ценность, но преступник, отнимающий или портящий эту жизнь, сразу же в моих глазах становится никем. За жизнь каждого из таких не дам и медной монеты. Приходя в новый мир, я не имею привязанностей или уязвимостей. Меня нечем шантажировать, нельзя запугать, нельзя подкупить. Такой Хранитель способен действовать с максимальной эффективностью, не оглядываясь ни на что. По крайней мере, так задумывалось. Звучит, конечно, не очень, но это лучший из возможных вариантов, поверь. На практике же оказалось, что я подвержен влиянию гордыни и не готов с лёгкостью отдавать чужие жизни. Что ценнее, жизнь одного или жизнь десятка? Ты, как Герой, наверняка попытаешься спасти всех, я тоже попытался. Вышло не очень, потому что забыл о том, что являюсь Хранителем, а не Героем.

— Так ли велика разница?

— А сам как считаешь? Если я считаюсь самым ужасным убийцей в мире, а ты убивал лишь раз. Смог бы поступать также? Все, кого я лишил права жить, были преступниками и не имели в себе ничего человеческого. Их нельзя перевоспитать, переубедить, переделать. Лишь остановить. — Тень резко оборвал свою речь, а затем неожиданно спросил. — А как бы ты поступил в той ситуации? Ты бы выбрал отсутствие риска?

— Я не знаю. — Герой выглядел сбитым с толку. Такого вопроса он точно не ожидал. — Я бы, скорее всего, тоже решил спасать жителей города, но вряд ли бы пошёл один.

— И все твои друзья погибли бы вместе с тобой. — Хмыкнул Тень. — Поверь, там не было иного исхода, кроме обозначенных мной. Либо ты приходишь и попадаешь в ловушку, либо не приходишь и пытаешься остановить нашествие тварей. Абаркхар оказался слишком силён.

— Настолько силён, что даже смог победить того, кто способен убить бога? — Приподнял брови Герой. — Честно говоря, этот момент в твоей истории звучит несколько неправдоподобно.

— Это лишь потому, что ты плохо разбираешься в магии. Я, признаюсь, первое время и сам не мог понять, как Абаркхар смог остановить Огненного Бога. Но там наложились друг на друга сразу несколько факторов, влияние которых учесть было попросту невозможно, поскольку заклинание применялось впервые. Во-первых, призванные мной отражения использовали магию других миров. И пространство того мира сопротивлялось воздействию, даже зная, что я сражаюсь на его стороне. Это один из основополагающих законов, всё чужеродное имеет меньшую силу. К слову, Абаркхар тоже был ослаблен, но он исправил это за счёт жертвоприношений. Во-вторых, каждое плетение такого ранга имеет критическую уязвимость. При всей своей великой мощи, оно имеет слабую точку. Это непреложный закон. Чем больше сила, тем проще противодействовать, если знать как. Абаркхар, возможно, уже встречался с подобным, а потому нашёл уязвимость довольно быстро. Там много факторов совпало. Поверь, при определённой удаче можно убить даже бога. — Усмехнулся убийца. — Уж я то знаю, о чём говорю…

Герой и Тень проговорили почти всю ночь, а на рассвете убийца применил артефакт, который мгновенно развеял похмелье и последствия бессонной ночи. Герой будет ещё многие годы раздумывать над словами, сказанными Хранителем в ту ночь. Тален так и не нашёл ответа на вопрос, как бы поступил, случись с ним похожая история. Но он точно знал, что так и не сумел понять Хранителя. Человека, взвалившего на себя непомерную ношу. Человека, с улыбкой рассказывающего о собственной смерти. Человека, обладающего божественной силой. Историю этого человека было невозможно забыть.

Как не смогли её забыть и все те, кто слышал разговор убийцы и Героя. Тален этого не заметил, а Тень был пьян, но в ту ночь не спал ни один из их спутников. Каждый из них слышал диалог почти с самого начала и до самого конца. И каждый из них молчал всю жизнь, не обсуждая эту историю ни с кем, кроме самих членов отряда. Дело даже не в том, что сама история была пропитана магией и тайной, просто никто из них не желал прослыть сумасшедшим. Ведь подобные события просто невозможны…