Тень. Человек без лица (СИ)

Глава 18

Аврора

Больше недели я сижу в этой белой комнате. После легкого вливания со стороны Павла, о том, что ему на меня плевать с высокой колокольни, я решаю вести себя смирно. Что-то мне неохота умирать молодой и красивой, хочу старой и сморщенной.

Он носит мне еду и воду. А ещё обрабатывает рану, хотя я сама с этим прекрасно справляюсь, но он один раз шикнул на меня, и я больше не рыпаюсь. Я придерживаюсь принципа, если мужчина хочет — пусть делает. Не надо бить по рукам и отбивать желание. Это как воспитывать ребёнка — целая наука. Что в год, что в тридцать, к каждому нужен подход.… А Павел перец не простой, к нему на ломаной козе не подъедешь…

Я вижу по его взгляду, что он пытается меня считывать и кое-что он обо мне уже понял. Я не ласковая кошечка, я не стелюсь под мужика, я имею свое мнение и у меня есть мозги. Но в данной ситуации я прощупываю его, пытаюсь узнать границы дозволенного и приручить его. Да, черт побери, он мне нравится. Что спорить…

Кто-то скажет, что я быстро забыла своего парня Ярика, что не любила его или вообще легкодоступная продуманная сучка. Я вздоху и скажу: «Да, я такая!». Хотя на самом деле это не так.

Нас с Яриком познакомили родители. Наши отцы дружат. Им было бы выгодно нас свести и не париться о дальнейшей нашей судьбе. Но сложилось так, как сложилось. Ярик старше меня на три года. Мне двадцать четыре, ему соответственно, двадцать семь. Он, типа, финансист при папином министерстве. Может поэтому наша страна и не может вылезти из дерьма и достичь уровня «жопа», потому что у нас такие финансисты? Во-первых, он игрок. У него нет стоп-слова, силы воли, а может просто желания. Во-вторых, я, как и большинство наших женщин, решила, что я смогу его перевоспитать. Дура, да? А в-третьих, о его зависимости я узнала не сразу, а только пару месяцев назад. Но вот ситуация с тем, что он обменял меня на свои долги, не просто заставила меня открыть глаза и задуматься, а реально показала и доказала мне, что… см. выше — Я ДУРА!

Кому нужна была эта жертвенность, услужливость, жалость и благородство? Я поняла, что всё хорошее, что было за эти почти три года, без учета нескольких месяцев попыток перевоспитания — улетело в трубу и накрылось медным тазом.

Да и Ярик умеет пустить пыль в глаза. Он ухаживал красиво, с размахом и без экономии. Если цветы, то штук пятьдесят, если золото, то обязательно с драгоценными камнями, ну и так во всём… Нет, я не меркантильная сука, мне это не важно, да и семья у меня не бедная. Родители не уделяли мне достаточно внимания, компенсируя это деньгами, подарками, путешествиями и другими благами. Сначала я обижалась, устраивала истерики, но быстро поняла, что лучше так, чем когда родители пьют, бьют, наркоманят, выгоняют из дома, насилуют своих же детей… Чего я только не видела, когда помогала волонтерам.

Мама у меня вообще странная личность. Она нигде не работает и, сколько себя помню, никогда не работала, но она всегда занята и при деле. Она младше моего отца на много лет. Он женился на ней, когда ей стукнуло восемнадцать, а ему тридцать два. И с тех пор, вот уже двадцать пять лет, она гонится за молодостью в страхе стать ненужной и оказаться ни с чем на улице. Хотя, я так думаю, что отец ей изменяет только с работой. Все ее проблемы у нее в голове.

Вообще за девять дней, которые я провела в этой комнате наедине, я столько всего передумала и перетерла, что диву даюсь. Я обдумывала даже то, на что никогда не обращала внимание ранее.

Я поняла, что никогда не любила Ярика. А теперь его яркие ухаживания вообще стали мне казаться назойливыми, фальшивыми, в общем — ширмой, которая скрывала его истинные мотивы. Я уверена, что он сделал бы мне со временем предложение. И, если бы не ситуация в лесу, все бы случилось, но чуть позже. Осталась бы я у разбитого корыта, с долгами мужа и проблемами, а может ещё и детьми, а главное, что мне стало бы стыдно обращаться к отцу. И жила бы я этом аду долго и несчастливо.

А ещё я долго думала о Павле, почти девяносто процентов мыслей о нем. Таких людей в своей жизни я ещё не встречала. Он безумно интересен мне и как мужчина, и как человек. Когда он делает мне перевязки и обрабатывает рану, я вижу в нем профессионала своего дела и не важно, что он патологоанатом. А его энергетика просто сшибает с ног. Он уверенный в себе, харизматичный, вся его таинственность добавляет изюминку, а то, что от него прет «настоящим мужиком», это просто отдельная история. Я столько раз подавляла в себе желание прикоснуться к нему, прильнуть всем телом, провести руками по его шикарному телу… Но мысль о том, что он примет меня за легкодоступную шлюшку, быстро отрезвляет.

Я чувствую его приближение за версту. Внутри все начинает дрожать от предвкушения, я как влюбленная школьница готова завизжать от вида своего кумира, но каждый раз даю себе подзатыльник и напоминаю, что я: взрослая, самодостаточная, интересная, умная и все по списку феминисток… И самый страшный аргумент — я ему не нужна. И он мне это говорит все время прямым текстом.

Дверь открывается, на пороге появляется Павел. Белый халат ему очень идет. Да блин, на него что не одень — Бог.

— Здрасьте, — говорю ему. Я так и не смогла перейти на ты. Он выстроил такую стену между нами, что у меня язык не поворачивается ему «тыкнуть». Это как «Царь» и челядь.

— Привет, — он протягивает мне пакет. Я открываю его и вижу вещи и балетки, которые я заказала. — Переоденься, а то похожа на жертву Освенцима.

— Вы умеете делать девушкам комплименты, — говорю шепотом, опуская глаза в пол. Вот и как после этого, можно фантазировать на тему отношений с ним?

— Да, я сам мистер «Галантность».

— Угу, — разворачиваюсь и топаю в ванную комнату. Быстро переодеваюсь и возвращаюсь. Его взгляд начинает путешествие от ступней моих ног, поднимается все выше и выше, пока его глаза не останавливаются на моих.

— И что это?

— Одежда, — отвечаю спокойно. На мне вязаная майка на бретельках, она не просвещается, так как есть хлопковый чехол. Короткие джинсовые шорты и обута я в белые балетки.

— А что случилось с шортами? Их собаки подрали? Повернись спиной, — спокой поворачиваюсь, — Ну хоть жопа не вываливается и то отлично…

Поворачиваюсь обратно и жду, что он скажет дальше. Решила не накалять атмосферу и проглотить его недовольство одеждой. У меня в голове звучит мантра: «Будь умнее, покладистее, и т. д. и прст, и будет тебе счастье». Мне же интересно, что там вчера было… Ну, если он здесь, значит все прошло как надо. Только вот: «Что прошло?», «Что было?», а главное «Что будет?» — для меня загадка и страх.