Тень. Человек без лица (СИ)

Глава 49

Аврора

Я наконец-то нашла дом своей мечты. Не огромный особняк на пятьсот квадратов, а уютное семейное гнездышко, где будет комфортно воспитывать маленького ребёнка. Удобная инфраструктура, отличный охраняемый район. Всё как я и хотела.

В хорошем расположении духа подъезжаю к дому. И что я вижу? Пашу выводит из подъезда один из охранников моего папаши. Ну я так и знала, что не оставит он меня в покое. Обязательно да всунет свой нос туда, куда не просят. До этого жил двадцать четыре года и не интересовался чем я живу, а тут прямо гиперопека, ети её мать. Чи много свободного времени появилось, а как же родина и долг?

Паша увидел меня и отрицательно качнул головой. Грозный приказ не соваться. Ага, сейчас. Это не я там от страха вон под ту лавочку забилась? Если он таким способом мечтает от меня отделаться, то хрен ему, большой и толстый. А беспокоиться обо мне не нужно. Я отрастила себе зубки и загрызу всех. Это я с виду маленький джунгарик, а на самом деле внутри меня живет Чужой.

Перед тем, как его подтолкнули к машине, Павел успел ещё раз бросить на меня контрольный гневный взгляд и качнуть головой. Переживает, котик.

Машина трогается, ну и я следом. Уже подъезжая в своему бывшему месту проживания, я понимаю, что папа не стал сильно заморачиваться и приказал привести Павла к нам домой. Жду, пока их машина проедет пункт проверки и подъезжаю следом.

Муторный охранник начинает долбить мне мозг куда я еду, и к кому, новенький, наверное. Достаю паспорт, и показываю адрес прописки.

— Сейчас я позвоню и уточню, — говорит он мне.

— Не надо никому звонить. Это сюрприз. Я полгода жила за границей, сегодня вернулась и вот хотела сделать сюрприз родителям. Вы у нас новенький?

— Да, два месяца работаю. Никитич, — кричит он в домик охраны, — выйди.

Выходит старый хрен Никитич, которого я знаю.

— О, Аврора, давно вас не видел.

— Здравствуйте, только вернулась, но вот, — развожу руками, — попасть домой не могу.

— Пропусти. — Гаркает он на новичка.

С пробуксовкой стартую с места и мчусь на выручку Пашке.

Сама себе удивляюсь, как я могла влюбиться в столь скупого на эмоции человека. Я, которой всегда самой этого не хватало в детстве от родителей, нет, чтобы найти няшного пусю, любящего посюсюкать и романтичненько размазать слово любовь так, что на голову посыплется конфетти и фейерверк, а за шторкой в гостиной в этот момент будет играть целый симфонический оркестр. Нет же, выбрала сухаря, который просто спросил, ну ты же замуж за меня пойдешь? И меня это устраивает.

Подъезжаю к дому чуть ли не протаранив ворота. Выскакивает охранник, с пистолетом наперевес.

— Руки покажите и выходите из машины. — Орет он на меня, вот олень. Может думает, что Пашкины подельники решили его отбить?

Тут налетело ещё три человека, и все целятся в машину. Открываю дверь. Пыхтя, кряхтя и потея пытаюсь вылезти из-за руля Пашиного танка. Тут и начальник папиной охраны нарисовался. Обхожу машину и сталкиваюсь с мужиками, сверлящими меня глазами.

— Аврора? — вопросительно тянет Всеволод Георгиевич. Это тот, который начальник охраны.

— Ага, она самая, — говорю, шмыгая носом. — Как дела, дядь Сев?

— Нормально, — что-то он сильно удивился.

— Ну и отлично, — говорю ему, а сама подхожу к другому охраннику и забираю пистолет, — я верну, честно.

И походкой «уточка» топаю в дом.

— Аврора, — зовёт меня дядя Сева, — не стоит.

— Это вам не стоит. Всё норм… Это семейные разборки, — кричу ему, а сама продолжаю идти.

Дом, милый дом. Мамы, как всегда, не видно, может уже и не живет здесь? Прислуга у нас есть, но она как тень. Они есть, но на глаза никогда не попадаются, папа не любит. Кухня в другом крыле, может все там. Оно и к лучшему.

Прохожу по коридору и резко открываю дверь. Папа сидит за столом с красным лицом и ходящими ходуном желваками. Значит Паша уже что-то такое наговорил, что ему не по нраву. Паша сидит в кресле напротив него. Поза расслабленная и такое ощущение, что он чувствует себя хозяином положения. Но я-то знаю, что с папой лучше не шутить.

— Привет, па, — говорю, проходя в кабинет. Закрываю дверь и подхожу к дивану. — Ну у вас и жара, что ж вы так натопили? — Снимаю пальто, бросаю его на диван, и сама плюхаюсь. — Как врач, советую тебе обратится к врачу, а то у тебя лицо сильно красное.

— Ну, привет, дочь. Будет тут оно другого цвета, если все на нервах. — Говорит, а сам осматривает мой живот. — Аборт ты, я как вижу, не сделала.

— Па, ну какой аборт? Ты думал, что я побегу спотыкаясь? Ты предложил его сделать мне, той, которая работала волонтером при детской больнице? Той, которая видела реальные страдания больных детей. Вот если бы ты заставил маму в свое время сделать аборт, то тогда и разговора бы этого и не было, а так, — развела руками, — какая есть, такая есть. Я ж ничего не прошу. Видишь какая плохая я дочь… Мне от тебя ничего не надо.

— А пистолет тебе зачем?

— Это как последний аргумент. Не хочешь меня видеть, просто не трогай. Вот и все. Скоро поменяю фамилию и можешь смело всем говорить, что дочери у тебя нет.

На этом его терпение лопнуло. Он подорвался, облокотился о стол, стал брызгать слюной и тыкать на Пашу пальцем.

— За этого убийцу замуж собралась! Кто он такой?! Васька Самойлов! У него ни кола ни двора. Родители алкаши, сам детдомовский, — Паша поднялся и закрыл меня собой, но я ж была бы не я, если бы не кинулась отгавкиваться и защищать свое.

— Да хоть Джон Смит — американский агент! Значит родители были такие, что не захотел иметь с ними ничего общего. Если бы я не знала, где ты работаешь, подумала бы, что в министерстве добрых дел. Да у вас на кого пальцем не ткни — убийца, все знают, руку подают и в гости приглашают. Я ещё раз говорю, что не нужна я тебе, отстань и забудь. — Так орала, что не сразу поняла, что что-то не так. — Ой, больно, — вскрикнула я.

— Где болит, — Паша повернулся в мою сторону.

Опускаю глаза, а по моему молочному платью тончайшей вязки расползается кровавое пятно. Сразу стало дурно, голова закружилась и руки затряслись. Нет, я не могу его потерять. Это мой ребёнок.

Паша подхватывает меня на руки и хватает пистолет.

— Если меня хоть одна тварь попытается остановить, сотру вас всех с лица земли. Если не будет моего ребёнка, вам тоже не жить.

Паша быстро идет по дому. Выходим на улицу.

— Твоя машина за воротами шепчу я.

— Ты только глаза не закрывай, хорошо? Поуговаривай его как-то, чтобы не спешил.

А вот и сюрприз от папы. Возле ворот стоят человек пять охранников и их начальник дядя Сева. На нас направлены пистолеты. Паша поднимает руку, готовый выстрелить. Но тут шуршит рация и голос моего папы дает команду: «Пропусти». И все послушно расступаются.

Паша аккуратно укладывает меня на заднее сидение, и машина срывается с места.

Сил разговаривать нет, но всю дорогу Паша теребит меня, не дает заснуть. С каждой каплей крови я теряю силы и просто проваливаюсь в яму.