Тень. Человек без лица (СИ)

Глава 19

Аврора

Сажусь на свою кровать и смотрю на него ожидая, что же он мне поведает. Но он молчит, собака. Мне хочется подойти и стукнуть его, хоть как-то угомонить своего «психа» внутри.

— Что дальше, — не выдерживаю и спрашиваю.

А он только пожимает плечами. Зашибись. Такой себе ответ…

— Я могу уже выйти из этой комнаты.

— Я думаю, что за порогом морга тебе ещё небезопасно.

— А может я буду передвигаться по зданию морга? Ну хоть какое-то разнообразие…

— Представляю лица моих коллег, когда я поднимаюсь из подвала под ручку с тобой… Прямо невеста графа Дракулы.

— Ну можно же рано утром, когда никого нет. Все пришли, а тут уже я… Скажите, что я ваша родственница, живу в Химках, хочу стать патологоанатомом.

— У меня нет родственников в Москве, — он такой спокойный и невозмутимый, что внутри меня начинает подкидывать и подбешивать. Я тут распинаюсь, накидываю ему варианты, а он прикидывается «инфузорией в туфельках» и только вежливо улыбается. Он издевается надо мной! И при это ещё сидит, пожирает мои голые ноги глазами, хорошо хоть не чавкает.

— Ну я не знаю, может тогда племянница из Магадана. Далеко и никто не проверит…

— Допустим. И что ты, наверху, будешь делать? Там же не шоколадная фабрика? А морг…

— Да что я трупов не видела, я всё-таки будущий врач. Уверяю вас, все что наверху, будет намного поинтереснее, чем здесь — в белой комнате.

— Ты понимаешь, насколько я рискую, идя у тебя на поводу?

— Я буду самой примерной, послушной и самой предсказуемой для вас, — в состоянии глубокой радости я готова сейчас наобещать ему с три короба.

— Вот это-то меня и беспокоит, — а я только глазками хлопаю. А я что, я ничего…, - думаешь я не раскусил тебя, твою сучность. Я не знаю, зачем ты стараешься быть другой, может пуля задела не только бок, но и мозг?

— Я просто стараюсь быть благодарной, — ответ мой был честным и от души.

— Чувствую, что твоя благодарность выльется мне геморроем. Но и держать тебя здесь вечно тоже не вариант. Надо с чего-то начинать… Может проще тебя вывезти ночью за третье транспортное кольцо, посадить под ёлкой и забыть, — говорит он скорее всего для себя, а не для меня. Почесал свою небритую щеку, поднялся и, повернувшись в мою сторону, говорит, — ну пошли, племянница из Магадана.

Я так шустро подскочила, что аж в боку стрельнуло. Но решила не ойкать и не айкать, чтобы не продолжить куковать здесь до зимы.

Мы поднялись наверх, как оказалось морг пуст.

— А где все? — спрашиваю я.

— Обеденный перерыв. Все в столовке.

— А вдруг труп привезут, а тут никого?

— А я на что?

— Ясно, — осматриваю помещение, — а у вас тут мило.

Он так громко вздыхает и делает смешную гримасу, что я сразу задаю вопрос:

— Что?

— Начинается…

— Что начинается?

— Я уже начинаю жалеть, что вытащил тебя….

И тут в общий зал заходят два мужика. Один постарше, второй совсем молодой. Наверное, моего возраста. Они вдвоем уставились на меня, а я радуюсь, что теперь, при свидетелях подвал мне не светит. Ура!

Наверное, на лице у меня была неподдельная радость, потому что Павел криво улыбнулся и хмыкнул.

— Откуда сие милое создание, — говорит мужчина постарше.

— Это Ефросинья, моя очень дальняя родственница из Магадана. — Я приветливо улыбаюсь вновь прибывшим мужчинам. — Это Константин Аркадьевич, врач патологоанатом высшей квалификации, — представляет Павел мужчину постарше, — а это Семен, один из трех наших интернов.

— Очень приятно. — Пока я улыбалась, Семен без стыда и совести пялился на мои голые ноги. Ну да, шорты коротковаты для государственного учреждения, но я ж из Магадана, и у нас там такая мода.

Павел видит облизывающегося Семена, снимает с себя халат и сует мне в руки.

— Оденься, иначе не только Семен закапает здесь слюной весь пол, но и у все трупов мужского пола, пока ты будешь тут шастать, эрекция случится. А ты Семен, хоть пальцем тронешь племянницу, будешь вечным дежурным. Усек? — на это замечание Семен только скривился, как будто кислый лимон съел целиком.

— А чем интересуется барышня? — спрашивает Константин Аркадьевич.

— Она училась на хирурга, но что-то резко потянуло в патологическую анатомию. «Хлебом, — говорит, — не корми, дай только в трупах поковыряться». Вы ж не против, Константин Аркадьевич? Тем более пока лето… А осенью вернется домой, к себе в Магадан, и тогда сама решит, что ей интересней.

— Это хорошо, когда девушка знает, чего хочет, — пока Аркадич отвечает Павлу, я быстро натягиваю его халат и получаю от этого оргазмическое удовольствия. Мне даже показалось, что я застонала. Его запах окутал меня, а тело впитало его как губка, с криками: «Мое!». — И близкое у вас родство.

— Нет, — отвечает Павел, — мы такие дальние родственники, что все люди по пути до Магадана, мне роднее, чем Ефросинья. Но отказать не смог. — Разводит руки в стороны и пожимает плечами.

Под халатом у него была белая футболка, которая обтягивает его крепкое накаченное тело. Чувствую, что не только Семен будет капать слюной на пол, а ещё и я…

Ну вот нельзя быть таким красивым и таким противным одновременно.

— Пройдем со мной в кабинет, — обращается ко мне Павел.

Мы проходим в довольно-таки большой и светлый кабинет. Все достойно… Кожаное кресло, массивный стол, не дуб конечно, тем не менее…, шкаф с папками, ноутбук на столе, удобный диван. Все разложено по местам, чисто, минималистично, я думаю, что в этом весь он.

Как только мы зашли в кабинет, он достал из шкафа другой халат и надел его. Сел за стол и указал мне рукой на стул напротив. Вот честно, сейчас я чувствую себя нерадивым интерном, который круто накосячил.

— Я думаю ты понимаешь всю серьёзность положения. — На что я только кивнула. — Частично проблема решена, но неизвестно, как дальше будут развиваться события. Поэтому ты, в первую очередь, должна быть аккуратна и осмотрительна. Из здания не выходишь, не болтаешь с моими коллегами «об жизни». Можешь находиться в кабинете, можешь присутствовать при вскрытии, тебе будет полезно, узнать к чему может привести неправильно назначенное лечение и ошибки врачей.

— Хорошо.

— И все? Никаких возражений?

— Я на все согласна, лишь бы не в подвал.

— Иди, Ефросинья, иди…