Тень и её демон

Глава 20. Обман доверия

Королевская усыпальница. Храм Создателя

Ночные тени глубоки, как омуты. Нырнешь в такую — и чувствуешь себя в безопасности. Скользишь на границе света, никем не замеченная, неуловимая, как водомерка. Свободная от страха перед той Бездной, что лежит под ногами. Не поднимая головы к Свету, чтобы не выдать своего присутствия.

В тенях учишься главному: не высовываться, не поднимать головы, прятать глаза. Не выдавать своё присутствие — значит быть в безопасности. Долгое время мне удавалось быть тенью среди теней. А потом меня заметили.

Жесткий слепящий свет фонарей патрульной самоходки рыскает по сторонам, в поисках того места, где укрылась я. Выцветший листок с символом Академии сам по себе отрывается от стены и с шуршанием летит в сторону кареты. Направленные вперёд снопы фонарного света ловят листок, а следом за ним — меня.

Я бегу. Но ноги отказывают. Я падаю на четвереньки, но упрямо ползу вперед. Свет настигает меня, от него уже негде скрыться.

Еще мгновение, и…

Я открыла глаза. Закрыла и вновь открыла, чтобы удостовериться: нет никакой разницы. Темнота окружала меня плотным покрывалом. И в этой темноте был еще кто-то живой. Кто-то дышал, спокойно, размеренно. Совсем рядом.

Босым ногам было холодно. Сказывалось чрезмерно долгое соприкосновение с каменной плитой. Я зябко поджала пальцы, подтянула колени ближе к груди. Плечи на это движение отозвались острой болью. Какая связь между коленями и плечами? Я несмело пошевелилась, пытаясь по реакции тела определить, что со мной сделали. Руки онемели, стянутые ремнями (а скорее всего, магическими путами) за спиной. Но это ещё не самое интересное. Спина ощущала холодную гладкость хорошо отшлифованного камня. Я подняла голову и коснулась затылком каменной колонны.

— Оклемалась? — голос из темноты звучал ещё более хрипло и едко, чем обычно. Он, конечно, мог мне мерещиться, но не узнать его было невозможно.

— Волк? — мне пришлось приложить усилие, чтобы разлепить губы и протолкнуть в пересохшую глотку звуки человеческой речи. Связанное, замерзшее тело ощущалось чужим и неудобным. Хотелось покинуть его, как неприветливый дом, и именно сейчас казалось, что это так же легко, как выйти за дверь.

— Нет, просто ещё один демон, — смех у невидимого собеседника вышел каркающим, жутким. Вдобавок он отразился от скрытых в темноте каменных сводов, многократно откликнулся сам себе, порождая незатихающее эхо.

— Не смешно, — коротко ответила я. Мне хотелось добавить, что было бы любопытно посмотреть, как в моих ботинках ходит кто-то другой, пусть даже Волк, но это была бы слишком длинная фраза. Не стоило тратить силы на пустые слова.

— А мне смешно, Тень, — серьёзно отозвался невидимый Волк. — У короля была собака, король её любил. Она съела кусок мяса, король её убил. Смекаешь?

— Заткнись.

— Это ты заткнись и слушай в оба уха, повторять не буду. У тебя кровь чистейшая, фиалкоглазая, а значит есть выбор до самого конца: сопротивляться или нет. У тебя между ушами одна извилина и та прямая, иначе ты бы давно поняла, что к чему. Король охотится на выродков потому, что они, в отличие от тебя, сопротивляться не могут. Правда, насколько мне известно, те дохнут быстро, не выдерживают. А ты с рождения отмечена и до сих пор держишься. Сечёшь?

— И что? — равнодушно спросила я. Торопливый шёпот Волка не давал мне достаточно информации, и оттого только раздражал. Мне хотелось, чтобы он заткнулся и дал мне воды.

— А то. Я должен был тебя убить сразу же, как увидел. Сейчас не сидел бы здесь с тобой, как идиот. Ну или докажи, что я не зря тебя берег, вытащи нас обоих отсюда. На днях этот городишко встряхнет так, что мало не покажется.

— Хочешь унести ноги? — холодно уточнила я.

— Нет, повеселиться вместе со всеми, — усмехнулись в темноте. — А чего хочешь ты? Можешь проходить сквозь стены, когда не надо, а, когда нужно стряхнуть браслеты, послушно сидишь на привязи. Или это потому, что хозяин посадил? Ты хорошая собачка?

Я закрыла глаза. Что толку напрягать зрение, силясь разглядеть в темноте хоть что-то, когда не видно ни зги? Какой смысл вообще дергаться, если итог все равно один? Сколько раз меня уже ловили, и каждый следующий раз, когда я вновь оказывалась в плену, дело всё отчетливее пахло протухшим зельем.

«Тень, чтоб тебя Владетель поглотил вместе с подмётками! Меня чуть не убили, а ты куда смотрела? Отошла по мелкому делу?»

Узкие красные щелки вспыхнули в темноте так внезапно, что у меня ледяные мурашки забегали под кожей. Тень молчала, и её безмолвное внимание производило угрожающее впечатление. Мои демоны больше не намерены шутить.

Ну раз так, то и я не буду.

— Я хочу выйти из игры. Создатель наказывает меня за то, что посмела пойти против хозяина…

— Проигрывать не обязательно, смекаешь? Партия может закончится твоей победой, Тень. У тебя есть козыри. Например, я. Если освободишь от магических наручей или как вы их там называете?

Я скривилась в ответ на примитивную попытку заставить меня делать то, что нужно Волку. Всю жизнь плясала на ниточках, мне все эти уловки уже поперёк горла. Надо дать Волку понять, что он напрасно тратит слова.

— Скажи «спасибо», что я не зову своего демона, Желтоглазый, — глухо ответила я. — Он давно хочет тебя убить. Поверь мне, тебе не понравится то, что будет, когда я стряхну браслеты. И еще коё-что… Не смей называть меня так.

— Ох простите, Ваше Незаконное Высочество! Осознал-исправлюсь. Кстати, все хочу спросить, а железная маска не слишком натирает вам нос?

Я не поняла, о чем он. Нос, будто в отместку, что его помянули всуе, мучительно зачесался.

— Кому придет в голову носить железную маску? Это же неудобно! — возмутилась я, пытаясь извернуться так, чтобы потереться кончиком носа в вывернутое назад плечо. Не вышло. Локоть и то проще укусить.

— Спроси у жирного искателя, может, он и тебе расскажет свою завиральную байку. У меня так складно врать не получится.

Я промолчала. Рассудила, что хотел бы — рассказал, а выспрашивать подробности какой-то непонятной, через вторые уши рассказанной истории, — не интересно. Волк, видимо, успел вдоволь отдохнуть и его тянуло общаться.

— Та говорилка, что я тебе сунул перед тем, как меня повязали, всё ещё у тебя?

— Может быть, — уклончиво ответила я, не желая признаваться, что не имею понятия. Браслет точно висел на руке тогда, когда я сидела одна в запертой комнате, пропитанной кошмарной вонью, но он был слишком велик и болтался. Могла и потерять, поводов было — хоть отбавляй.

— Вот если бы не потеряла говорилку, уже знала бы, что знают все, кроме тебя, — вздохнул Волк.

— Я не потеряла её.

Я с ужасом поняла, что стальной браслет исподволь и уже продолжительное время холодит кожу ниже локтя. А я и не замечала! Да и сейчас… стоило мне переключиться, задаться вопросом, а правда ли я что-то чувствую, как саднящее ощущение притуплялось, а то и вовсе гасло. Что-то со мной не так. Будто я существовала лишь в тот момент, когда сосредотачивалась, а, отвлекаясь, растворялась во тьме, размывающей границы между телом и холодным воздухом.

— Он на тебе? — нетерпеливо переспросил Волк.

— Расскажи, что со мной происходит, — попросила я, балансируя на грани смертельного ужаса и потустороннего спокойствия. — Ты знаешь?

— Немного. У нас таких, как ты, всегда лечили, а король… наоборот, сечешь? Растравляет. Никто из наших и не поверит, что до такого можно довести. Кстати, помнишь ту сказочку, что рассказал твой дядя? Тоже забавная байка, да? Назови демона по имени, и сможешь им управлять. Нехило, да? Даже, — тут Волк сделал эффектную паузу, — натравить его на хозяина.

— Ты веришь в эти сказки? — я растянула сухие губы в безрадостной улыбке. Волей-неволей, но я «зеркалила» его манеру общения. Даже кромешная тьма и могильный холод не могли помешать моей дурацкой манере подстраиваться под собеседника. — Думала, ты умнее, чем кажешься.

— Да нет, — весело отозвался из темноты Волк. — Я, в сущности, простой парень, принцесса. А в сказки меня верить жизнь приучила. Особенно в страшные. Ни один враль не придумает байку безумнее, чем то, что порой увидишь собственными глазами. Например, как тебе история о том, как одна мелкая пигалица, почти ребенок, обернулась демоном и бросилась рвать и кромсать на части двух взрослых мужчин?

В этот момент я порадовалась, что мое лицо скрывает тьма, и Волк не сможет вволю налюбоваться на мое выражение. Язык-то можно придержать, если нужно, а вот надевать маску безразличия, как Эсстель, я не приучена. И нос по-прежнему зудит, как проклятый.

— А ещё я видел, как эта девица проходит сквозь кованую ограду, будто её и нет. Ничего не напоминает? Или ты не помнишь, что творишь в эти моменты?

— Не помню. Ай, жжется!

Я сама не поняла, как это произошло: тело отреагировало на внезапную волну боли от ожога, не советуясь с головой. Я подскочила, встряхнулась и отпрыгнула в сторону, изо всех сил тряся пострадавшей конечностью, а потом еще и потянулась лизнуть больное место по детской привычке. Браслет звякнул, приземлившись на каменный пол вообще в другой стороне. Растирая запястья, я сердито искала глазами источник боли. Хотелось вдобавок хорошенько пнуть его, чтоб ещё позвенел.

— И что? Мне пора готовиться быть сожранным демоном? — напряжённо спросил Волк. Теперь, когда Тень поделилась со мной своими способностями, я так же хорошо видела его, как он меня. Волк сидел у противоположной колонны, связанный. Недоверчиво смотрел снизу вверх, яркие глаза выделялись на бледном лице.

Я прошла по стеночке, бочком, на цыпочках, чтобы не шуметь лишний раз. Опустилась на колени, склонилась над его заведенными за колонну руками. Мне предстояло решить очередную головоломку. Как освободить человека, скованного магическими путами, если ты лишь отдаленно представляешь себе, как они работают?

— Ты же в гвардии служил. Тебе объясняли, как их снять? — шепнула я.

— А ты не знаешь? — разочарованно выдохнул пленник. И тут же посуровел. — Я в псарню устроился, чтобы короля убрать, а не в бирюльки ваши местные играть, — сквозь зубы процедил Волк. — Хватай в зубы говорилку и проваливай. Я сам справлюсь.

— Ты думаешь, я оставлю тебя одного? — возмутилась я, сосредоточенно разглядывая символы на браслетах. Если бы здесь не было темно, как в заднице Владетеля, разобраться с этим было бы гораздо проще!

— Слушай, что тебе старшие говорят. Не можешь снять наручники, проваливай. Только браслет сперва подними, — велел Волк. Хрипотца в его голосе вновь обернулась жутковатым каркающим эхом, хотя говорил он заметно тише, чем поначалу, — и ответь тому, кто попробует связаться с тобой.

Я нашла браслет на полу, но не надела магическую вещь на руку, как хотел Волк, а сунула в карман.

— Князь подождёт. И принцесса подождёт. Сперва расскажи мне всё, что знаешь о таких, как я. Ты сказал, у вас таких лечат. Где «у вас»? Как «лечат»? Ты ведь знаешь, что внутри меня демон, как это вообще можно вылечить? — я говорила и говорила: лихорадочно, сбивчиво и не заботясь, правильно меня услышат и поймут или нет.

— Есть два пути. Быстро и надежно и долго без гарантий. Тебе как нужно?

— Быстро и надежно.

— Смерть.

— Хорошие у вас лекари, — одобрила я. — У нас таких тоже полно. Не заплатил — считай, что покойник. Но я ведь могу заплатить. Ты будешь смеяться, но я неплохо умею продавать королевское барахло на Пристанях. Что там насчет долго и без гарантий?

— Бороться за жизнь. Да, Фиалка, вот так просто. Либо ты человек и живешь по-человечески, либо ты демон и умираешь с позором для семьи. Никто не может сделать за тебя этот выбор. Только ты сама.

— Скажи, ты придумываешь мне прозвища, потому что надеешься наугад назвать мое истинное имя? — я покачала головой в темноте, не веря, что догадка правдива. Эдак можно на пару веков тут застрять, перебирая, и не подобрать нужный ключик.

— Не без того, Серебрянка, не без того. Но наши лекари не берут денег за помощь, усекла? Всё, что мы можем сделать для заражённых болезнью крови — это время от времени прочищать их дурные головы ядом и отпаивать травами. За шкирку вытаскивать их из этого дерьма и показывать реальный мир. Обычно этого достаточно, а надо — так повторяем потом. Но ты… ты уже настолько пропитана этой уродской магией, что даже не пахнешь, как человек.

— Так может я им никогда не была?

— Вот пока ты веришь в эту чушь, король радостно потирает потные ладошки и ждёт, когда ты, наконец, окончательно сорвешься в Бездну. Учись думать своей головой, глядишь, там внутри появится вторая извилина.

— Это почти безнадежно, Охотник. Я бился всю жизнь, но Тень фактически не приспособлена к мыслительной деятельности. Она наблюдательна, но не умеет анализировать. А что самое печальное: не учится на своих ошибках и постоянно совершает их вновь, — голос короля во мраке звучал скорее печально, хотя я готова была поклясться, что он улыбается в своей обычной манере: сам пошутил — сам посмеялся.

Волк выругался в самом начале монолога, да так цветисто, что сложная формулировка, задевающая предков и потомков короля, звучала едва ли не столь же долго, как рассказ о моих невыдающихся умственных способностях.

— Что же ты не учуял короля, Волк? — разочарованно протянула я. Вскочила на ноги, намереваясь то ли драться, то ли бежать — я сама не определилась в первый момент. А потом стало не до того.

За правым плечом короля вспыхнул фонарь, осветив мундир и нашивки сотника.

Густая шевелюра Эриена оказалась подсвечена снизу, будто над головой у него появился нимб Хранителя. В сочетании с понимающей печальной улыбкой незаслуженно преданного человека, его лик производил впечатление, сравнимое разве что с искусными работами предков, умевших изобразить Небесных Заступников лучшими из живших на свете людей.

Король молча смотрел на меня и крутил в пальцах тонкий браслет, больше напоминающий большое кольцо. Уж точно звукового передатчика на нем не было — никаких утолщений, никаких символов, просто гладкое серебро. Я не могла оторвать от него взгляд.

Мое глупое сердце забилось чаще, до острой боли в груди.

«Вот он, знак Создателя, которого я ждала с самого начала! Король Эриен — его избранник, я всё правильно поняла. Не угодна Создателю гражданская война и переворот тоже», — от чувства всеобъемлющего облегчения у меня даже дыхание останавливалось.

Я преклонила колено и склонила голову, ещё раз присягая на верность своему настоящему хозяину.

— Опять? — услышала я хриплый шепот желтоглазого убийцы. Я глянула на него искоса. А Волк-то хитёр! Почти провел меня, посулил исцеление, а потом вся его информация превратилась в тыкву! Борись или умри, свежо предание!

— Встань, дитя моё. Подойди.

Король дождался, пока я выполню его приказ. Улыбнулся светлой, открытой улыбкой. Я ликовала. Наконец-то король улыбается мне, как родной дочери! Даже теплее. Сухие глаза жгли подступающие слезы. Он простил мне недавнее непослушание. Теперь все будет хорошо.

— Прости, Тень. Я понял, в чем была моя ошибка. Я не буду просить тебя убивать ради меня. Ты слишком хороша для этого. Просто принеси мне из Академии пару вещей до рассвета, хорошо? Если встретишь там Эсстель, — король замолчал, подбирая слова, — не подходи к ней. Она сделала свой выбор. Хотя, нет… Вот эти слова можешь ей передать, пожалуй: «Вы сделали свой выбор, принцесса. Король надеется, что вы не пожалеете в тот момент, когда станет слишком поздно. Встречайте новый день с достоинством и надеждой». Но лучше не ищи с ней встречи. Мне нужен самый большой магический кристалл, какой тебе хватит сил унести с собой. И кольцо Верховного магистра. Хотя лучше бы голову, но… хотя бы кольцо. До рассвета. Всё запомнила? Повтори.

Я повторила слово в слово, ни разу не сбившись и не позволив кашлю прервать непривычно длинную речь, на которую мне с трудом хватило дыхания. За прилежность я была вознаграждена сдержанной похвалой. Я бросила торжествующий взгляд на прикованного к столбу Волка. Он ответил мне насмешливой ухмылкой.

Я сделала шаг к выходу, затем второй и — с большим трудом — третий. А потом остановилась.

«Если я оставлю Волка здесь, король убьет его. Но принцесса просила помочь Волку. „Без него будет сложнее“, — так она сказала. Как я посмотрю ей в глаза, когда она спросит, что я сделала, чтобы выполнить приказ?»

«Др-ревний опас-сен. Он и с-сам может тебя убить. Помниш-шь яд?» — прошипела Тень.

«Но не убил».

«Твой настоящий хозяин перед тобой. Он сильнее, он победит вс-сех».

«Они все задолжали мне информацию, помнишь? Ты обещала, что поможешь мне сохранить жизни тех, кто знает ответы на мои вопросы».

«А потом, когда он будет не нужен, ты дашь мне его убить?»

«Да».

— В чем дело, Тень? — Услышала я за спиной недовольный голос короля.

— Мой король, могу я попросить вас об одной вещи? — я обернулась, не дойдя одного шага до дверного проема.

Король, который уже подошел ближе к пленнику и наклонился, чтобы что-то ему сказать, выпрямился и бросил на меня подозрительный взгляд через плечо.

— И о чем же? — уголок рта дернулся и пополз вниз. Король засунул руки в карманы и расправил плечи, развернулся всем корпусом в мою сторону, забыв о Волке.

— Этот человек помог мне украсть артефакт по приказу вашей дочери. Без него я бы не справилась. Я не хочу подвести вас в решающий час, мой король. Позвольте ему пойти со мной в Академию.

Сотник шагнул вперёд. Одной рукой он держал фонарь перед собой, а вторую с угрожающим видом завел за спину. Король коснулся его локтя, привлекая внимание, и отрицательно покачал головой. Гвардеец опустил руку.

— Что значит «по приказу моей дочери»? Он работает на Старого Лиса или на Эсстель?

Непонятно, к кому обращался король, потому как он встал так, чтобы у него была возможность переводить взгляд с меня на пленника и обратно. Волк мрачно молчал, поджав губы. Когда король упомянул его, Желтоглазый раздраженно повел плечами.

— Мой король, я не могу этого знать наверняка. У меня есть только догадки. Но он был в тот вечер в Академии. Следил за мной. Когда мне потребовалась помощь — помог. Он мог быть рядом по поручению принцессы, чтобы проконтролировать, насколько точно я выполню ее приказ.

Если забыть о том, что Волк в итоге забрал всю добычу себе, звучало вполне разумно.

— Ты понапрасну теряешь здесь время. Ещё не хватало, чтобы вместо того, чтобы делать дело, вы начали друг друга убивать. А он может, верно, Охотник? Если боишься подвести меня, действуй осторожнее. Ступай.

Я осталась стоять на месте, хотя ноги зудели, и приказ поджаривал пятки. Король нервно потеребил мятый несвежий воротник.

— Опять скажешь «нет»? — в его нарочито веселом тоне угадывалось напряжение и неуверенность. Мне стало не по себе при мысли о том, что я разочарую хозяина, и чем мне это грозит. Но зато появилась мысль, как выкрутиться из сложной ситуации. Я вернулась на несколько шагов назад и вновь склонилась перед ним в самом глубоком поклоне из всех возможных.

— Мой король, прошу вас. Что-то внутри меня настаивает, что только при участии Охотника ваш приказ может быть выполнен. Прежде я могла пройти в Академию через прореху в куполе. Я уверена, что сейчас проход закрыт. А этот человек знает другой способ. Разрешите мне взять его с собой. Я не позволю ему причинить вам вред, клянусь.

Последняя фраза была, конечно, лишняя. Я тут же пожалела, что не прикусила себе язык. Но зато по глазам хозяина, по мгновенно расслабившимся плечам, поняла, что непродуманная клятва сыграла в мою пользу. Он отмёл бы всё заготовленные причины, но после последней фразы сменил гнев на милость.

— Что-то внутри, значит, настаивает, — хмыкнул Эриен, потирая подбородок большим пальцем. Я смотрела, как он заглотил наживку, и ждала, когда можно будет потянуть. — Допустим. Но ты просишь меня пойти на ненужный риск. Я должен быть уверен в твоей преданности, а ты продемонстрировала, что на тебя нельзя положиться даже в малости. Что, если ты только и ждешь момента, чтобы вонзить мне нож в спину, как этот? — последовал небрежный кивок в сторону Волка. Тот в ответ прошипел себе под нос грязное ругательство, которое услышала только я.

— Я уповаю на вашу милость, мой король. И ручаюсь головой, что сделаю всё именно так, как вы приказали. Мы с Охотником проникнем в Академию, найдем Верховного магистра, возьмём его перстень и доставим самый большой магический кристалл из Хранилища в Великой библиотеке. Все будет сделано к рассвету. А если он надумает оказать сопротивление, — я бросила красноречивый взгляд на Желтоглазого. — Мне хватит сил, чтобы остановить его. Я ведь уже доказала это.

Я помолчала, ожидая ответа. А потом тихо добавила:

— Это ведь не Рин, Ваше Величество. И не Лансель.

— Я понял тебя, Тень. К твоим обещаниям добавлю свое. Если ты будешь умницей, Рин и Лансель переживут эту ночь. Так что постарайся больше не разочаровывать меня. Твоя верность будет вознаграждена.

Милостивым жестом мне позволили встать. Я выпрямилась, расправила плечи. Внутри меня бушевал шторм, но мне удавалось сохранять внешнее спокойствие. Рин всегда говорил, что не стоит колебаться, если уже приняла решение. Он это умел, а я пока только учусь. Не сомневаться. Делать, что должна, а там будь что будет.

Король подал знак, и сотник подошел к Волку, чтобы расковать его. Я постаралась подсмотреть, как именно он будет снимать магические путы. Увиденное вызвало досаду. Никак я не могла ни освободить пленника, ни даже догадаться, как это сделать. У гвардейца было что-то вроде ключа: металлическая пластина с гравировкой, которую он просунул между браслетами, и разомкнул их надёжную связь.

Я приметила, в какой кармашек на гвардейском поясе рука в белой перчатке сунула стальной ключ от широких браслетов. Было бы неплохо завладеть этой пластинкой. Пригодится.

А вот сами браслеты страж снимать не стал, хотя Волк ожидал этого и продолжал держать на весу руки. Сотник сделал вид, что не замечает протянутых рук. Поспешно шагнул назад, положил ладонь на ручку парализатора.

— И чтоб без глупостей. Оба, — экономя слова, предупредил он.

Волк, поняв, что браслеты останутся у него на запястьях, как у арестанта, опустил руки и независимо повел плечами. Посмотрел на сотника с явным пренебрежением. Тот ответил ненавидящим взглядом.

* * *

— Ты поможешь мне? — спросила я, как только Волк поравнялся со мной.

Я шла быстрым шагом, не оглядываясь. Меня трясло от гремучей смеcи гнева и ужаса от всего пережитого. Я старалась совладать с эмоциями, оттого почти ничего не замечала. Даже не сразу поняла, что над головой уже не низкий земляной потолок, а темно-синяя бездна ночного неба. Я остановилась, провела ладонью по лицу, будто снимая с него неосязаемую паутинку, взглянула на уставшее лицо спутника. Резкие, глубокие тени добавили ему, по меньше мере, лет десять.

— Смотря на чьей стороне ты играешь. Может, мне лучше убить тебя прямо сейчас?

Во взгляде Волка я прочитала напоминание, как моя воля надломилась при эффектном появлении короля в ореоле света от ручного фонаря. Я сглотнула комок в горле.

— В этом нет необходимости. Я все объясню… У короля есть основания верить мне, — я сжала кулаки, мрачно глядя себе под ноги. — Он магией привязал меня к себе, я не могу сопротивляться прямым приказам, и он это знает. Я просто… обыграла его, использовав его веру в мою безусловную преданность. Но мне придется как-то успеть достать то, что он просит. Иначе… я не знаю, что магия сделает со мной в наказание.

Воображение живо подсказало, насколько больно мне станет с рассветом. Я зябко поежилась и обхватила плечи ладонями. Если бы только не ответственность за жизнь Рина и Ланселя, которую король в самый последний момент повесил на мою шею! У меня вновь была лишь иллюзия выбора.

— Кончай все оправдывать магией. Раздражает, — вполголоса буркнул Волк.

Свежий ночной воздух пробирал до костей. Мокрая от пота рубашка мгновенно превратилась в ледяную тряпку, которая заставляла меня при каждом движении поминать недобрым словом замороженную пустыню, в которую отправляются недостойные спасения души южан. Далекая луна Лэ сочувственно подмигивала мне единственным глазом. Злодейка, именно она ведь и вызывает Разлив, а теперь еще и насмехается над моей глупостью!

«Не будет удачи делу, начатому в Разлив. Попался Лэ на глаз — жди беды», — нашептал внутренний голос.

Волк приостановился, втянул носом воздух, посмотрел на небо. Кажется, у него были схожие мысли.

— Дымом тянет.

Ан нет, не угадала. Мысли у Волка были настолько же непредсказуемы, как он сам. А может, он и не знал нашу местную примету: чужак ведь. Это в Акато-Риору увидеть одноглазую Лэ в Разлив — ну просто вдвойне прогневил Судьбу. Готовь лопату и тележку, чтобы разгребать неприятности.

Я запретила себе думать о плохом. Разве это моя затея — носиться по городу в то время, когда, куда не ступи, обязательно вляпаешься в дурную примету? Разлив всегда был особым временем в году, когда завеса между мирами истончалась, и в наш мир вместе с грязной водой потоком приносило всякую нечисть. Так было задолго до прихода Создателя, и до наших дней доносится эхо старинных суеверий. Более подходящего времени для переворота, чем туманная неделя Разлива, по древней традиции отрезающая новый год от старого, и не придумать.

Я встала рядом с Волком на небольшой пригорок и тоже вдохнула холодный колкий воздух, от которого тут же стало больно в груди. Я не полагалась на нос, знала, что ему далеко до звериной чувствительности. Никакого дыма я не чувствовала. Ветер, который трепал волосы и подталкивал в спину, пах ночной свежестью. В сторону моря неслись ветра с берега, чтобы до утра гонять по волнам пенные перья.

— Ненавижу магию! — неожиданно прорвалась досада в голосе Волка. — Ненавижу за ее предсказуемость. Где бы она ни всплыла, для нее тут же справляют ножны, затачивают и вручают безмозглым рекрутам!

Я не сразу отвела взгляд от моря. Пятна света плясали на неспокойных волнах. Смотрела бы и смотрела, и не думала ни о чем.

— Что? — невнимательно переспросила я.

Волк указал пальцем на Средний город, растянувшийся вдоль берега. С возвышенности, на которой располагался дворцовый комплекс, Акато-Риору был виден если не как на ладони, то достаточно подробно. Широкие, залитые светом проспекты Верхнего города и малоэтажные особняки открывали для взора запутанный лабиринт скудно освещенных улочек рабочих кварталов. И вот сегодня, несмотря на комендантский час, на этих улочках хватало людей. Как сонные муравьи, они неспешно переползали от одного яркого пятна света к другому. Тем не менее, людей было слишком мало, чтобы утверждать, что на улицы вышел весь город. Может, сотня. Вернее две. Больше всего людей текло по Морской улице, как бы иронично это не звучало.

— Что происходит? — я обернулась к Волку, ожидая пояснений, но он продолжал смотреть поверх моей головы. Жесткая линия рта досадливо кривилась, будто где-то там внизу шел его лучший друг, а Волк ничем не мог ему помочь.

— Да вот. Есть тут желающие раскачать лодку чужими руками. Даже весла дадут, ты только раскачивай.

— А магия при чем?

Волк поморщился от моего вопроса, словно тот вызвал мигрень. Посмотрел на меня свысока. Ему такие взгляды удавались проще простого — с эдаким-то ростом!

— Сама по себе, может, и ни при чем. Меня больше волнует, как мы будем прорываться через эту толпу в Академию. Ты гладко заливала, что я знаю какой-то другой вход, но я в ту ночь шёл по твоим следам. Думал, ты заметила: драпала, как ошпаренная кошка.

Я кивнула. Заметила, ещё как. И драпала, как ошпаренная, тут не поспоришь. Жаль только, недостаточно быстро, чтобы оторваться.

— Для начала нужно достать мою сумку из жгучей зубчатки, которую ты у меня отнял. В ней мы сможем вынести из Академии что угодно, даже вещи, защищенные чарами от кражи. И на этот раз я надела бы свою полумаску, — я задумчиво оглянулась на белые стены дворца.

— Всё есть в логове у Старого Лиса и… кое-что еще. Дай сюда говорилку, — Волк требовательно протянул руку ладонью вверх.

Я достала из кармана Связной браслет, полюбовалась им. Новой модели, легкий и удобный, не то что мой старый, который по виду и весу больше походил на арестантские, что сейчас «украшали» запястья убийцы. Не удержалась, сообщила Волку, что это никакая не игрушка-говорилка, а серьезная волшебная вещь для связи. Дорогая притом.

— Мы «связными» знаешь кого зовем? — криво усмехнулся Волк. — Тех, кто шуршит по-тихому в лагере врага и сливает информацию куда следует. Эти игрушки тоже так умеют, ага? — он выхватил у меня браслет и попытался натянуть поверх металлического манжета, плотно обхватившего запястья. Не вышло. Магические путы не сдвинулись даже на полногтя, держались, как приклеенные.

Волк прошипел, что хотел бы засунуть сотника в самую глубокую дырку под хвостом Владетеля и нервно оглянулся через плечо. Я тоже посмотрела назад. Никого не увидела. Вопросительно подняла брови.

— Надень.

— А смысл? Со мной никто не сможет связаться, ведь его настраивали для тебя.

«Арри настроил браслеты для вас с князем, за что и поплатился жизнью», — мысленно закончила я. Сердце, измученное переживаниями, болезненно сжалось из-за лишнего воспоминания о синих глазах Арри.

— Проклятье! Я уже говорил сегодня, что ненавижу эту вашу магию с её дурацкими законами?

— Всего лишь три или пять раз, но кто считает? — я пожала плечами.

Волк фыркнул и ничего не сказал. Он продолжал оглядываться. Ждал появления «хвоста» из гвардейцев? Я бы не удивилась. Если учесть, насколько хорошо осведомлен король обо всем, свои «связные» в том смысле, какой вкладывает в это слово Волк, у него повсюду.

Но никого не было видно.

Я нетерпеливо переступала, чуть ли не приплясывала на месте: ноги требовали двигаться в направлении цели. Цепкая паутинка чужой воли держала крепко, не отпускала. Как бы я не наловчилась сопротивляться, отстраняться и прятаться за прозрачной стеной от магии, она все еще исподволь управляла мной. Невидимая, но осязаемая сила щекотала нервы, заставляла сердце биться все быстрее, а дыхание ломалось, вызывая тот самый губительный приступ кашля. Ледяные змейки знали, где надавить, чтобы надломить.

Я не выдержала и зашагала вперед, не оглядываясь. Желтоглазый не позволил мне уйти далеко без него. Догнал, схватил за локоть. Указал на высокую кованую решетку впереди, на патруль королевских гвардейцев, которые несли караул у Западных ворот. Жестом показал другую дорогу, в противоположную сторону. Я кивнула, безропотно соглашаясь следовать за ним. Ирония моей жизни заключается в том, что даже действуя по приказу и в интересах правителей, я не смела показываться на глаза их людям. У меня не было никаких разрешительных бумаг с печатями, которые дозволяли мне проходить мимо стражи. Все, чем я могла пользоваться, чтобы относительно свободно перемещаться по Дворцу — секретные ходы и двери. В парке тоже была парочка секретов.

И к одному из них и вел меня убийца.

— Откуда ты знаешь о том, что здесь есть выход? — я не смогла сдержать досаду, когда Волк подвел меня к сторожке садовника, в которой обычно хранили грабли и метлы.

Там же был люк, под которым начинался короткий узкий и почти заросший корнями лаз выходящий на поверхность с другой стороны забора. Ну а еще стояли несколько здоровенных кувшинов с кисловатым домашним вином. Ну как сказать «домашним». Вино было сделано из плодов дикого винограда, которым увиты две беседки в королевском парке.

Волк впервые посмотрел на меня с некоторой долей уважения.

— Как, и ты пьянствовала здесь со стариной Эрном? Не ожидал от тебя.

— Я здесь без малого двадцать лет живу, и узнала об этом проходе не так уж давно, а ты? — я все еще не могла простить ему его нечеловеческой проницательности. А ну как внутри него тоже демон на демоне сидит и советы дает?

— Дюжину дней, плюс-минус. Просто я умею смотреть, слушать и задавать ненавязчивые вопросы. Хочешь, и тебя научу?

— С такими талантами ты бы и в моих ботинках не пропал, — буркнула я недовольно. — Учиться быть тобой мне слишком поздно. Уж лучше я попробую не потерять себя.