Титан: Возвращение

Глава 16. Барбаросса каменного века

Бегом за Натой, вбежал на территорию деревни, с полумертвым врагом на плече. Остававшиеся в деревне десять воинов, высыпали мне навстречу ощетинившись копьями и натягивая луки, чтобы отсечь преследование. Но погони не было: даже дисциплинированным воинам, при смерти своего предводителя нужно время, чтобы осознать случившееся и найти в себе решимость воевать. А ярко-желтый кусок плазмы, посланный Натой, лучший аргумент, чтобы охладить пыл наиболее ретивых. Осторожно снял с плеча раненого, посадил его прислонив спиной к стене землянки.

— Зар, - подзываю к себе своего оруженосца из Элтов,- надо выставить дозор на вершине кряжа, чтобы отслеживать передвижения врагов. После выстрела Наты они бросились бежать, прикрываясь берегами реки, но нет гарантии, что не соберутся и решат атаковать. Зар меня понял, в отсутствие сына старца Пиго, его авторитет незыблем: он близок к самому Айя. Трое воинов, выслушав его указание, трусят к кряжу, пока я стараюсь привести раненого в чувство. Рана ужасная: края опалены плазмой, превратив ткани в обугленное мясо. Рука держится за счет мягких тканей, вся группа мышц плечевого пояса, практически сгорела. Трапециевидной мышцы справа нет, только остался задний лоскут, куски ключицы сохранились лишь у места прикрепления к грудине и плечу. Если бы не высокая температура, раненый уже умер бы за счет кровотечения.

— Ната, мне нужна твоя помощь. Сейчас приведу его в сознание, у нас всего пара минут, прежде чем он отключится от болевого шока. Мне надо знать их планы и численность, а также, где дислоцированы главные силы. И еще, Ната, узнай, не было ли у них столкновений с Русами живущими на западном побережье Средиземного моря. Ты готова, тебя не стошнит? — Вопрос был не праздный, от раненого полукровки несло тошнотворным запахом горелого мяса. Элты, столпившись чуть поодаль, с любопытством разглядывали страшную рану, выражая эмоции удивленными восклицаниями.

— Готова, все нормально, Макс, — Ната подошла и наклонилась, разглядывая рану.

Я зажал нос раненому, прикрывая рот ладонью. Мозг, не получая кислорода сразу отреагировал: мужчина застонал, открывая мутные глаза голубого цвета. "Красивые глаза у подонка«,- поймал себя на мысли, что раненый как мужчина, скорее всего пользовался успехом у женщин.

— Спрашивай, Ната, пока он не отключился.

Первые секунд десять, раненый старался осознать, где он очутился: его глаза бегали от одного лица к другому. Услышав вопрос на немецком, он вздрогнул и выдавил короткую фразу в ответ.

— Он говорит, что мы пожалеем, — перевела Ната.

— Не теряй время на перевод, спрашивай его о том, что я тебе говорил. Если будет что-то важное, переведешь.

Между Натой и «фрицем» завязался разговор: раненый на удивление отвечал неплохо, порой переспрашивая. Говорила больше Ната, но и мужчина не оставался в долгу, порой выдавая длинные тирады. Прошло уже пять минут, а допрос продолжался с успехом.

— Он отказывается говорить насчет своих сил и места, где находятся их главные военные силы, — прервала допрос Ната, обернувшись ко мне. Я лихорадочно размышлял, чем можно испугать умирающего, чтобы развязать ему язык. Взгляд упал на тесемку на шее, расстегнутая рубаха давала увидеть небольшой крестик на шее.

— Ната, спроси его, христианин он или нет. И скажи ему, что, если он откажется отвечать, вместо христианского погребения, я отдам его дикарям. Соври, что они людоеды, на него должно подействовать.

Ната неплохо знала, что такое христианство и погребения, но в ее мире давно практиковалась только кремация. Дав ей короткие пояснения, пощупал пульс раненого. Жизнь уходила из него с каждой минутой: нитевидный пульс еле прощупывался. Было чудо, что мужчина еще жив.

Ната перевела мои угрозы: раненый молчал недолго. Запинаясь, он говорил, а тем временем из уголка его рта показалась тоненькая струйка крови. Закончив, он уронил голову на грудь. "Умер", — я отпустил руку, безжизненно упавшую на землю.

— Ты оказался прав, Макс, он испугался, что его не похоронят, последние его слова, были просьбой похоронить его в земле, — Ната выпрямилась. В этот момент, голова немца-полукровки поднялась, он вытянул руку в сторону Наты и отчетливо произнес:

— Versprechest!

— Versprechend! — на немецком ответила Ната, и мужчина завалился набок. Пощупав пульс, я убедился, что он мертв.

— Мы похороним его, я обещала ему, — нарушила молчание девушка, побледневшая и дрожащая от перенесенных волнений.

— Похороним, но не лично, поручу это Зару. Что он рассказал?

— Их предки прибыли в этот мир на корабле, что может плавать под водой. Они организовали Фюрлянд, так называется их государство. В нем два крупных города и много мелких поселений. У них есть конница, пехота, пушки, ружья. Он вместе со своим отрядом, занимается отбором для новой армии, что собирает король Дитрих I. Его друг, во время разведки, обнаружил города чужого народа на Средиземном море. Дитрих собирается напасть и поработить это государство. Как оно называется, ему неизвестно.

— Он сказал, сколько у них пехоты и кавалерии?

— На этот вопрос он ответил, что армия постоянно растет, молодой король собирает великую армию. Насчет численности, ответил, что очень много, несколько тысяч если не больше. Его отряд был не единственным, кого послали набирать рекрутов для армии. Таких отрядом было три, а звали его Вильгелм Пруст.

— Да мне плевать, как его звали, — я сплюнул себе под ноги. Конница, пехота, тысячи, если не десятки тысяч, пушки, огнестрельное оружие и молодой король, возомнивший себя Барбароссой каменного века. Как так получилось, что за сто пятьдесят лет, Русы и нацисты не контактировали между собой. С одной стороны понятно, между ними Альпы, возможно еще какие-то препятствия в виде каньоно, широких полноводных рек, непреодолимых болот. Но с другой стороны, за такой период времени, Русы должны были существенно расширить свою территорию, если только не погрязли в междоусобицах. Или пошли расселяться на юг, возможно, переправившись через Гибралтар. Даже если посчитать, что Русы освоили территорию Франции и Испании, им еще тысячу лет хватит ресурсов и земель, чтобы не чувствовать себя стесненными. То же самое, могли произойти с нацистами. Со слов раненого, нацисты предпочли организовать свое государство на исторических германских землях. Таким образом, они невольно ушли от мест, где мог произойти контакт с Русами.

Подумать только, весь этот период длиной в полтора века, судьба заботливо постаралась, чтобы не было контакта нацистов и Русов, заклятых врагов. Вероятность контакта появилась, стоило только появиться мне на сцене. Тут невольно подумаешь о проклятии. Если нацисты за прошедшее время сумели создать мощную дисциплинированную армию, что случилось с Русами? Не победило ли извечное русское «авось», ведь серьезных конкурентов для моего народа не было. Перед моим отлетом, Лайтфут занялся пушками, такими примитивными стволами, что заряжаются с дульной стороны. А вот ружьями мы не занимались, считая, что до появления огнестрельного оружия, пройдут тысячи лет.

— Зар, — позвал дикаря, — надо похоронить его, для убедительности, пояснив жестами. Я не видел захоронений у Элтов. Слишком маленьким был полуостров, чтобы на нем устраивать кладбище. За две недели, что я провел в племени смертей не было, и места захоронений в глаза не бросались.

Надо было что-то решать с воинами, которые разбежались. Еще с кряжа, во время разведки, я насчитал двадцать воинов, не считая всадника. Итого двадцать один вместе с командиром. Четверо выбыли, недалеко от нас оставались семнадцать вооруженных дикарей, обученных воевать. Что, что, а воевать немцы умели. Неудивительно, что даже дикарей научили ходить походной колонной и атаковать, прикрываясь щитами. Правда против плазменного оружия даже железный щит не поможет, не говоря о деревянных, обитых железными набойками.

Надо спешить, надо спешить в Максель к своим Русам, которые не подозревают об огромной армии, что собирается по их душу. Но сбежавшие воины полукровки, ушли в сторону юга. А мне именно на юг и надо идти. Пусть не прямо на юг, скорее на юго-восток, но все равно сбежавшие у меня на пути. Да и уходить, оставляя практически беззащитных Элтов, не совсем правильно. Они меня приютили, выходили Нату, возвели меня в ранг небожителя. Остается один единственный выход — преследовать и разбить врага, прежде чем он решит напасть на нас.

Пока размышлял и ходил по деревне, ко мне боялись подходить. Увидев, что Зар и двое воинов уже засыпают землей могилу немца-полукровки, принял решение.

Отобрав пятерых лучших воинов с луками, вышел по направлению к югу. Миновав мертвых дикарей, напали на след: убегающие дикари ломились через кусты, ломая все на своем пути. Видно было, что дикари не помышляли об атаке: в одном месте они сделали остановку, следуя руслу реки. Трава в этом месте была примята. А чуть поодаль были обнаружены «бомбочки», возможно, побочный продукт пережитого страха. Один из Элтов, охотник по имени Хав, уверенно вел нас вперед, ориентируясь по еле заметным следам. Через четыре часа непрерывного преследования, Хав замер, втягивая широкими ноздрями воздух.

— Кур(костер), — это было единственное слово, что я услышал за все время нашей погони. Он показал рукой на юг: я ничего не увидел, но четверо остальных воинов, уверенно подтвердили: — «Кур». Не могут все пятеро дикарей ошибаться, это скорее мое зрение недостаточно острое.

Жестами и словами даю понять, что дальше надо продвигаться максимально бесшумно. Элты серьезно кивают головой, на их месте я бы расхохотался: пришлый городской чувак, который шумит сам, призывает профессиональных охотников двигаться бесшумно. Лес в этом месте уступил место кустарниковым зарослям: пройдя около пятисот метров, я тоже стал различать беловатый дымок, поднимающийся из чащи кустов на берегу реки.

До места, где горел костер было меньше километра. Но мы этот путь прошли за полчаса, выбирая траекторию, чтобы между нами и дымком, всегда находились кусты. Подобравшись почти вплотную, удавалось услышать звуки разговора, но никто из нас не знал чужого языка. Вытащив свой дезинтегратор, знаками показал, что я стреляю первым. Охотники Элты закивали, им, наверное, и в голову бы не пришло стрелять раньше Айя. Последние пару десятков метров, преодолевали очень тихо, затаив дыхание. С речки доносился шум воды, что меня удивило, потому что течение реки у деревни Элтов, было неспешное.

Передо мной была последняя группа кустов, выйдя из ее прикрытия, мы оказывались вплотную к врагам. Сквозь густой кустарник врагов не было видно, но разговор слышался отчетливо. Судя по интонации, враги были в ужасе и в растерянности. Вернуться домой без командира-вряд ли немцы такое простят. Разговор приобретал все более яростный характер, переходя на повышенные тона.

Пора! Выдохнув, я выскочил из-за кустов, держа интегратор наведенным на шум голосов. Первое, что бросилось в глаза, установленные пирамидой копья, возле которых на земле валялись луки. Около пяти человек лежало около костра, остальные стояли, разбившись на две группы, готовые броситься друг на друга. На мгновение, дикари обернулись, и мы встретились взглядами, в этот же момент я нажал на гашетку. Дезинтегратор выплюнул ярко-желтую молнию, разбивая монолитную группу дикарей справа. Вторым выстрелом, поразил двоих в левой группе. Пятеро Элтов, дружно спустили тетивы своих луков, стрелы впились в тела дикарей. Шесть или семь человек бросились в воду: стало ясно, почему слышался шум воды. В этом месте, река образовала пороги, на почти две трети своей ширины. По порогам вода текла неглубоко, но оставшаяся треть реки, была настоящей стремниной.

Около десятка тел корчилось ранеными или уже умерло, шестеро уцелевших дикарей прошли путь до места, где пороги заканчивались, и большая масса воды шла сильным потоком.

— Стреляйте, — скомандовал Элтам, стоящим с натянутыми луками. Еще двое убитых дикарей свалилось в воду, двое оказались легко ранены. Один из дикарей, с диким криком кинулся в воду: до противоположного берега было не больше пяти метров. Но ему не повезло, сила потока его увлекла и он, размахивая руками ушел на юг, скрываясь под водой. Оставшийся невредимым и двое раненых, предпочли смерть: присев на корточки, они завыли по-волчьи, царапая себя ногтями. Элты осмелели: пробежав по порогам, добрались до троих дикарей, нанося им колющие удары копьями. Один из дикарей умудрился схватиться за Элта, и утащил его с собой в воду. Когда оба вынырнули, оказались в тридцати метрах ниже по течению. Даже если бы прыгнул, Элт утонул бы раньше, чем я до него доплыл.

Возле костра было семь трупов и трое раненых. Азартно улюлюкая, Элты добили раненых, прежде чем я успел им помешать. Я потратил еще два заряда дезинтегратора, наполовину истратив его возможности. Был еще дезинтегратор Наты, где всего один раз использовали заряд. Подобрав лук и стрелы, попробовал натянуть тетиву. Лук был сделан качественно, стрелы были идеально ровные, с острым трехгранным наконечником. Копья дикарей тоже были сделаны умельцами: широкий листовидный наконечник был двадцатисантиметровой длины.

Дикари убили лань, ее выпотрошенная тушка была насажена на вертел. Оставшись без присмотра, одна ее сторона сильно обгорела. Срезав обгоревшее мясо, хотел выбросить, но поймал взгляд Хава. Протянув ему срезанное мясо, удостоился благодарного взгляда и падения ниц. Усмехнувшись, срезал еще куски, угощая остальных. С нормально прожаренной стороны, срезал кусок и себе. После позднего обеда, велел собрать оружие дикарей. Выбрав лучший среди луков, также взял копье. Управляться этим оружием я умел, хотя до умения Гау или Маа, мне никогда не дорасти.

Обратный путь оказался короче: мы шли быстрым шагом, не таясь. Солнце находилось над горизонтом, когда мы подошли к полуострову, где была деревня Элтов. Едва мы успели прийти, а радостные женщины бросались навстречу своим мужьям и сыновьям, как показался небольшой отряд воинов, идущих с юго-западного направления. Это возвращались воины под началом Сара, выступившие вчера на подмогу соседнему племени.

Они опоздали, племя было перебито, а вся молодые парни и девушки уведены за реку. Форсировать реку Сар не умел, похоронив убитых, воины отправились домой. Трудно передать злость воинов, отправившихся помогать соседнему племени: они двое суток были в пути, не увидев врага, не получив оружия. Те, кто оставался, успели записать на свой счет побежденных врагов, и получили луки и копья отличного качества. Оружие всегда доставалось тому, кто его взял у убитого им врага. Все разговоры, про выбор вождем себе трофеев, не имели под собой места. За все время, что я прожил среди дикарей, никогда не видел, чтобы воздавалось не по заслугам. Если ты сильный воин и хороший добытчик-женщины сами просились в твою хижину. Точно так обстояло дело и с оружием: лучшее было у того, кто смог его добыть у врага или у соплеменника в бою.

Ната крепла с каждым днем: отобрав один из луков, попробовал ее научить стрелять. Для девушки лук оказался туговат, но я все равно его оставил, как запасной вариант для себя. А вот с копьем управляться, у Наты получалось хорошо. Прошла неделя, прежде чем ее состояние окрепло настолько, чтобы она могла переносить тяготы пути. За прошедшую неделю, мой словарный запас обогатился, даже Сар стал все чаще крутиться возле меня с Натой, запоминая упражнения с копьем. Зар стал авторитетным рыболовом, у него уже минул зрелый возраст, а умение делать ловушки для рыб, обеспечит ему сытую старость. Умением делиться старик не собирался, приватизировав право изготовления ловушек.

Почти всю последнюю неделю, Ната вместе с Унн, оказавшейся довольно милой старухой, сушила рыбу и мясо. Нам предстоял тысячекилометровый переход, и часть пути предстояло пройти по вражеской территории, где пустила корни нацистская зараза. Во время допроса раненого, прозвучало одно имя, понятое мной без перевода. Раненый говорил про сына Бога по имени Адольф. Моя память знала только одного персонажа с таким именем, на чьей совести были десятки миллионов загубленных жизней. Сразу вспомнил все теории, про сбежавшего Гитлера, про то, что труп, найденный в бункере, принадлежал двойнику.

Сомнений оставалось мало, что еще какой-то человек по имени Адольф, смог бы возомнить себя богоизбранным, растя культ в каменном веке. Даже если я и ошибался, и это было простое совпадение, у меня была причина спешить на южное побережье Франции- там жил мой народ, там жили мои потомки.