Титан: Возвращение

Глава 28. Сектанты

— Арн, Мерс, дайте вашу одежду, — сняв со своих соратников плащи с капюшонами, наш спаситель протянул их нам: — Макс Са, накройтесь, здесь слишком много любопытных глаз.

Мы шли по узким улочкам Макселя, пробираясь в предместья в сторону запада. У очередной развилки наш проводник остановился:

— Арн, Мерс, возвращайтесь обратно и послушайте, о чем народ говорит. Попробуйте узнать планы сатанистов Встретимся в условленном месте. Оба парня, кивнув, легкой трусцой отправились назад.

— За мной, Макс Са! — парень свернул в узкий проход между улицами. Дойдя до конца, мы уперлись в стену. Дальше пути не было.

— Это тупик, — я обернулся с кинжалом в руке, готовый убивать любого, кто может преследовать нас. Парень коротко свистнул: за стеной послышался шум, с той стороны бросили толстую веревку с узлами.

— Макс Са, надо лезть вверх. На той стороне — наши друзья, там мы будем в безопасности.

— Ната, лезь первой, тебя учили этому на летных курсах.

— А ты? — девушка схватилась за мою руку.

— Я за тобой, ты же видишь. Мы не одни, у нас здесь есть друзья. Ната добралась до верха, оглянулась.

— Пусть спускается, там друзья, — коротко бросил наш спаситель, протягивая мне канат.

— Спускайся на ту сторону, — Ната кивнула, скрываясь из виду. Быстро поднявшись по канату, увидел внизу группу из пяти молодых мужчин. За стеной была приставлена лестница, по которой я быстро спустился вниз.

— Макс Са!.. — молодые парни, вооруженные луками и ножами, упали на колени.

— Встаньте! Я обязан вам жизнью, никогда больше не опускайтесь передо мной на колени, — велел я всем тем, кто находился здесь, и двум парням, принимавшим участие в нашем освобождении.

— Макс Са, меня зовут Баск, мы очень давно ждем твоего возвращения. Сатанисты прозвали нас «Сектой Возвращения», — улыбнулся парень, спустившись по лестнице. — Арна и Мерса ты видел. Это Бук, Селид, Марг, Дисар и Генд, — представил он друзей.

— Как вы узнали о моем возвращении? — Я всматривался в горящие лица парней, готовых умереть за меня. Чувство самопожертвования ясно читалось на лице каждого из них.

— У отца Дисара есть небольшая харчевня, туда люди приходят покушать, когда не могут попасть домой… — начал объяснять Баск. Но я перебил его:

— Я знаю, что такое харчевня.

— Два дня назад туда приходил один стражник, — продолжил рассказ Дисар, — я иногда помогаю отцу с его работой. Этот вояка выпил много ячменки и начал рассказывать про чужеимца с ведьмой, — парень виновато посмотрел на Нату.

— Продолжай, — велел я Дисару.

— Он клялся, что чужеимец необычный, не такой, как обычный сектант. Я нашел Баска, рассказал ему про это.

— Мы знали, что вас держат во дворце главного сатаниста. И следили днем и ночью за всеми, кто въезжал и выезжал, — вступил в разговор Баск.

— Мы не можем стоять здесь, нам нужно укрыться, где до нас никто не доберется. Там и поговорим. Есть безопасное место? — спросил я Баска, определив в нем лидера этой группы.

— Есть, нам часто приходится спасаться от сатанистов. Дождемся темноты и пойдем в такое место. Днем нас могут увидеть, — немного виноватым тоном ответил Баск. Мы находились между задними стенами двух крупных промышленных зданий, часть их территории была превращена в свалку. Пахло отвратительно, но ради безопасности можно было потерпеть.

— Как ты, милая? — привлек к себе Нату.

— Устала от ожидания смерти, — тихо ответила девушка, — ты уверен в них?

— Они спасли нас от смерти, да и другого варианта у нас нет. Чуть позже смогу узнать больше побольше. Думаю, этим ребятам можно доверять. Время тянулось невероятно медленно. Когда наконец опустилась темнота, от группы, сидевшей в десяти метрах, отделился Баск:

— Макс Са, мы можем идти. Вернулись Арн и Мерс Сатанисты проверяют каждый дом, обыскивают все повозки. Нам придется идти осторожно и крайне скрытно, пока не достигнем безопасного места.

— Хорошо, Баск, ты лучше знаешь, что делать, командуй. — Даже в темноте было видно, как парень засмущался от похвалы.

— Мерс, Дисар мы идем вместе с Макс Са и… — Натой, — подсказал я. — Остальные идут впереди: если наткнемся на сатанистов, они смогут вступить в бой и тем самым дать нам возможность уйти.

— Умрем, но не отдадим Макс Са! — словно клятву, хором ответили молодые Русы.

В темноте я не ориентировался, куда мы идем: наш авангард выходил на очередную улицу и, убедившись в безопасности пути, легким свистом подавал нам сигнал. Прижимаясь к стенам домов, мы следовали в юго-западном направлении между кривых узких улочек. Этот квартал принадлежал беднякам: на улицах встречались редкие прохожие, повозок не было совсем. По мере нашего продвижения по городу запах нечистот доносился всё сильнее.

— Это самое безопасное место, — извиняющимся тоном сказал Баск, когда я вслух выругался от нестерпимой вони. Оставив слева от себя выход городской канализации, прошли чуть дальше, где слышались хрюканье и блеянье домашних животных. Миновали какое-то дощатое длинное строение. Баск провел в другое в глубине двора.

— Здесь живет Генд и его семья, они работают на сына Патриарха Синода. Но сатанист сюда не приезжает, лишь иногда присылает людей за свежим мясом, — пояснил Баск, открывая дверцу небольшого домика. Внутри было несколько лежачих мест из овечьих шкур, стоял низенький столик с медным кувшином, а рядом — низкий табурет.

— Меня тут все устраивает… За время моего отсутствия произошли значительные перемены. Кое-что мне удалось понять из разговора с Патриархом, но остались неясные моменты. Как власть перешла к Сед, если я оставлял Миху императором. Что случилось с моим старшим сыном, куда поплыли остальные мои сыновья и друзья. Баск, ты знаешь ответы, что ты можешь сказать?

— Макс Са, я знаю только, что мой отец, как и отцы моих друзей, — парень показал на ребят, — всегда ненавидели сатанистов и ждали Твоего Возвращения. Отцы моих отцов объединились, чтобы противостоять этим сатанистам. Кто же они и как появились среди Русов, не ведаю. Есть рукопись, оставленная дедом моего деда, но мы ее не читали. Мой отец ждал всю жизнь, чтобы передать ее Тебе, он верил в Возвращение Макс Са, — парень почтительно склонил голову.

— Что стало с твоим отцом, он жив? На мой вопрос Баск отрицательно помахал головой, при слабом свете светильника его глаза блеснули.

— Его сожгли сатанисты, — вступил в разговор один из парней, имя которого я не запомнил. Баск справился с волнением, притянув к себе, я обнял парня:

— Мы отомстим за каждого убитого ими. Верь мне, сынок.

— Верю, Макс Са, — улыбнулся парень, — а правда, что Ты взглядом сжигал деревья и ходил по воде?

— Сжигал, но не взглядом, а по воде не ходил. Был такой человек, — в другом мире, — что мог ходить по воде, я же принес Русам свет.

— Дневной свет? — вскричали парни хором.

— Можно сказать и так, — уклонился я от прямого ответа, — мне бы почитать рукопись, что хранил твой прадед. И ещё: мы голодны, Баск. Пустой желудок требовал еды, постоянно напоминая о себе. Впереди была еще ночь, а мы не ели со вчерашнего вечера.

— Мы с Арном сходим за рукописью, Генд принесет еды, он живет в соседнем домике. Остальные Русы будут внизу, чтобы охранять твой покой.

Видно было, что молодые Русы жаждали услышать что-то легендарное, героическое: их глаза светились от счастья, стоило мне просто посмотреть на них. Но сейчас стояла другая задача: сложить недостающие пазлы и определиться с планом действий. Надо бы запомнить их имена, в полумраке комнаты все казались на одно лицо. Парни тихо вышли из комнаты, оставив нас с Натой наедине. ъ

— Неужели наши трудности закончились? — девушка прильнула ко мне. — Они такие милые, прямо боготворят тебя, Макс.

— Трудности только начинаются, дорогая, — я осторожно высвободился из объятий, — власть моих наследников узурпирована, а Русы находятся в полукабальной зависимости от «христоверов», будь они неладны.

— Стоит тебе выйти в город и объявить, кто ты, так весь народ будет на твоей стороне, — уверенно заявила Ната, удобно располагаясь на овечьей шкуре.

— Не думаю, Ната. Никон, Патриарх «христоверов» был прав: мое появление чревато гражданской войной. По его словам, треть населения — их потомки: люди, принявшие их догмы и верование. И эта треть — учти! — власть имущая. То есть должности, воины, припасы, имущество — практически всё — у них. Зачем им уступать мне власть, если куда практичнее покончить со мной.

Острожный стук в дверь прервал наш разговор: вернулся Генд с караваем хлеба и миской овечьего сыра.

— Сейчас принесу молоко, — пояснил парень, закрывая за собой дверь. Ждать молока не было сил: как голодные волки, набросились мы с Натой на свежий хлеб и сыр со специфическим запахом. Когда Генд вернулся, от них уже практически ничего не осталось.

— Молоко коровье, свежее, — поставив две пиалы на низенький стол, парень аккуратно наполнил их теплым молоком.

— Генд, ты случайно не оставил семью без ужина? Сам-то когда ел в последний раз?

— Вчера, — просто ответил парень, — мы следили за дворцом, боялись упустить тебя. Я поем дома, там еще есть, — отказался Генд от протянутой пиалы с молоком. Понимая, что парень ждет от меня других слов, обнадежил его:

— Все будет хорошо, мы заберем власть у сатанистов. В Макселе и других городах снова будет порядок, все будут сыты. И никто больше не будет сжигать людей за их веру.

— Эти сатанисты только в Макселе сильны, — неожиданно вспылил Генд, — в Берлине их не переносят, туда они только торговать плавают.

— А разве Берлин не подчиняется Макселю? — меня удивило услышанное. Неужто Пабло решил пойти другим путем и после моего исчезновения выбрал независимость?

— Подчиняется, — неохотно признал Генд, — только власти сатанистов там нет. Там тебе даже памятник стоит огромный, я сам не был, но Баск видел, когда был там с отцом.

Около часа я расспрашивал Генда о ситуации в Берлине. Из его разговора получалось, что номинально Берлин признает власть Макселя, даже платит налоги. Но вместе с тем культ «христоверов» там не прижился. У Берлина есть собственные вооруженные силы и свои корабли. Они ведут самостоятельную политику, плавают на острова в сторону восхода солнца, где есть независимое государство Моско. Что это за государство, Генд не знал, но, со слов матросов, язык жителей Моско похож на язык Русов, хотя имелись и отличия. А вот с Макселем и его городами-сателлитами — Портбоу, Мирновом, Будилихой и Михгором — Моско не торговали и поддерживали связей. Генд уже не знал, что мне ответить на мои вопросы, но тут появились Баск и Арн. В руках Баска был предмет, завернутый в козью шкуру.

— Сатанисты везде ищут тебя, Макс Са, они объявили награду за вас обоих, — парень показал на Нату, тихо посапывающую во сне. После ужина пережитые волнения дали о себе знать: девушка отключилась во время моего разговора с Гендом.

— Есть и другая новость, — вступил в разговор Арн, — многие в городе слышали, что Макс Са вернулся. И простые Русы, не сатанисты, очень радуются: все ждут, что Макс Са наведет порядок.

— Это будет немного сложнее, чем я ожидал, — откровенно признался парням. — За время моего отсутствия вся власть перешла в руки сатанистов, на их стороне воины, оружие, корабли, ресурсы. Мне надо ознакомиться с рукописью, возможно, в ней есть ответы на некоторые вопросы. Но свет этого светильника слишком слаб. Генд, есть дома еще светильник?

— Сейчас принесу, — парень пулей выскочил из комнаты. Светильник, стоящий на столе, представлял собой миску с жиром, где плавал толстый фитиль. Свет был очень слабый, светильник больше коптил, чем давал света. Я осторожно развернул рукописи: за годы папирус высох, грозя развалиться в труху при неосторожном движении. Арн и Баск замерли, когда я, поднеся светильник поближе, прочел на заглавной странице слова:

«Читать можно только Макс Са».

Вернулся Генд со вторым светильником: света стало больше. С замиранием сердца отложил первый лист: Арн и Генд держали два светильника на уровне папируса, создавая максимальное освещение. На второй странице неплохим почерком было выведено крупными буквами:

«События после ухода Макс Са».

Ниже более мелким почерком начинался текст:

«После ухода Макс Са на сияющей колеснице небо осветилось ярким светом. Русы восприняли это как знамение, что Главный Дух-Бог рад видеть своего Великого Духа Макс Са Дарб Канг У Ра. Дни проходили, пришла зима, но Макс Са не возвращался. На следующий год после ухода Макс Са Миха заболел. Он умер, когда снова падал снег, Нел сказала, это от тоски по отцу.

— В этом месте я прервался, набежавшие слезы мешали читать, рукописный текст расплывался в глазах. Проморгавшись, вернулся к чтению, молясь, что парни не заметили моей слабости.

После смерти Михи Мал не пожелал быть императором, он хотел завоевывать новые земли для Русов. Алолихеп со своим сыном Максхепом и частью людей Русов переселилась на земли, подаренные ей Макс Са. Нел после смерти Михи стала очень седой, она перестала интересоваться делами Русов, не выходя из своей комнаты. Лиа родила мертвого ребенка и ушла из дворца жить поближе к реке. Я несколько раз приходил к ней, но она отказывалась от помощи. А потом Лиа исчезла, воины в порту видели маленькую лодку, которая плыла вниз по реке к морю. Тиландер постоянно приходил во дворец к Нел, оберегал Мала и Урра. Так было, пока Нел не умерла следующей зимой. После смерти Нел во дворце осталась только Сед: Мал и Урр перешли жить в воинские казармы, хотя я просил этого не делать. Сед понемногу стала руководить всем: Тиландер с ней ругался постоянно, но она все делала, как хотела. Она выселила Санчо из дворца, а Бер ушел сам, чтобы охранять Мала и Урра, сыновей Макс Са».

Пергаментный лист закончился. Отложил его в сторону, взял второй, чувствуя, что до развязки недалеко.

«На четвертый год ухода Макс Са Санчо услышал его крик о помощи. Он убедил всех, что Макс Са попал в беду и нуждается в помощи. Я уговаривал Тиландера, Мала и Бера не делать этого….».

В этом месте чернила выцвели, различить написанное можно было только несколько строк ниже:

«…не взяли меня, сказав, что кто-то должен остаться. Я просил оставить Урра, чтобы власть Макс Са не перешла к Сед окончательно, но Урр сказал, что должен найти отца. С ними поплыли еще сто самых лучших воинов, Тиландер взял все оружие Макс Са, что убивает на расстоянии».

На пергаменте снова шел большой фрагмент, который невозможно было прочитать. Местами чернила выцвели полностью, кое-где были видны закорючки. С помощью хорошей лупы можно было бы понять смысл, но такой возможности у меня не было. На этом листе не было текста, доступного для чтения. Отложив его в сторону, взял третий лист:

«…Не был похож на корабль, над ним плыли клубы дыма, и это чудовище издавало громкий звук. Чудовище пристало к порту Макселя, это оказалось странным судном, на нем не было мачт и парусов. Люди, вышедшие на берег, знали наш язык, были они с глазами цвета морской воды, высокие, крепкие, бородатые. Сед сказала, что они наши, чтобы их покормили и дали им приют. К ней приходили вожди этих людей, они долго разговаривали во дворце. Часть этих бородатых синеглазых ушла вверх по реке. Остальных Сед поселила во дворце и в одной из воинских казарм, освободив ее от воинов. Синеглазые были хорошие люди вначале, у них было много вещей, что мы раньше не видели. Они пахали поля странной сохой, но земля становилась хорошей. Сед разрешила им строить дома в Макселе, а вождя по имени Тихон сделала советником».

Несколько строк рукописи выцвели, читаемым текст был со слов:

«…предательство. Но Сед меня прогнала и закрыла университет и школу. Вождь Тихон после того, как стал жить с Сед, объявил себя императором, но Русы его не приняли. Они ждали возвращения Великого Духа Макс Са, никто не хотел знать Бога по имени Иисус. После праздника Сева священнослужители музгара объявили, что Великий Дух Макс Са является Сыном Бога Иисуса. Многие Русы поверили и стали хорошо относиться к синеглазым. Сед умерла через два года после прибытия железного корабля. Синеглазые разобрали корабль, их кузнецы делали из него оружие и разные вещи».

Четвертый лист пергамента был исписан всего на треть, чернила на нем сохранились лучше.

«Я уже стар, мой сын Грок знает все, что я знал о Макс Са. Макс Са не вернулся, но я верю, что Он вернется. И верит мой сын Грок, верят многие Русы. Мы говорим „Возвращение“, когда хотим сделать приятное себе. Тиландер, Бер и все остальные тоже не вернулись, я просил их не ехать, но они не послушались. Я всегда буду ждать Тебя, Макс Са, если не здесь, то на Полях Вечной Охоты».

Внизу, под последними строчками рукописи, стояло размашистое: Зик, 12 год после ухода Макс Са.