Титан: Возвращение

Глава 9. Дорогу осилит идущий

Достигнув южной оконечности Норвегии за двадцать пять дней вместо запланированных двух недель, я не впал уныние: мы прошли самый тяжелый отрезок пути. Но тщательно припоминая карту и то, как высчитывал расстояние до Дании через остров Зееланд, понял, что радовался слишком рано. Впереди больше семисот километров, а не порядка пятисот, как мне показалось изначально. Но есть и приятный бонус: южный берег Норвегии — сравнительно ровная территория, где начал попадаться уже лиственный лес. Почки на лиственных деревьях набухли, предупреждая о скором взрывном росте листвы.

Мясо оленя, которого я убил, по качеству превосходило медвежье. Но питаться одним мясом чревато развитием заболеваний. Продвигаясь вдоль берега в восточном направлении, мой взгляд лихорадочно искал оставшиеся плоды на деревьях. Не найдя ничего съедобного, раз в день мы жевали зеленую хвою елок, превозмогая неприятные ощущения во рту. Прошло почти два месяца, как мы покинули спасательный модуль, оставшийся на Фарерских островах. Скорее всего, он использовал всю энергию дейридиума «ядра» и превратился в ледяной торос, если только температура там не выше нуля. Универсальные комбинезоны-скафандры давно превратились в обычные комбинезоны, сменив яркий серебристый цвет на грязновато-серый.

По мере возможности, мы старались соблюдать гигиену, но нормально искупаться при температуре воздуха не выше пятнадцати градусов пока не удавалось. Короткие волосы Наты потеряли блеск, а от себя я чувствовал такой запах пота, что старался держаться подальше от девушки. Снег уже растаял везде, небольшие снежные прогалины встречались в глубокой тени, куда не падал прямой солнечный свет. На второй день движения на восток я увидел на множество следов копыт разных животных.

— Вероятно, впереди водопой, очень много звериных следов, — высказал свое мнение Нате, которая также обратила на это внимание. Звериная тропа вилась между деревьями, ведя на восток. Приготовив копья, мы продвигались дальше, ожидая увидеть речку или озеро. Лес становился реже, впереди проглядывали скалы, где клубился белый дымок. Дым! Люди! Опасность! — Стой! — Ната мгновенно замерла. — Впереди дым, возможно, там люди. Убили животное, что пришло на водопой, и сейчас готовят его, — Ната понимающе кивнула, а затем шепотом произнесла:

— Макс, почему мы не чувствуем запаха мяса? Да и дымом, вроде, не несет.

— Ветер может относить в другую сторону, — сняв рукавицу, я лизнул палец, поднимая руку над головой: ветер дул в нашу сторону. Странно, что я тоже не чувствовал запаха дыма, хотя до него метров семьдесят. Шагах в двадцати от нас деревья расступались, образуя поляну, где высились несколько крупных скал. Именно из-за этих скал, клубясь, поднимался дымок, рассеиваясь на высоте двадцати метров.

— Стой здесь и не двигайся с места, не думаю, что там много людей, может, пара человек. Будь их больше, доносился бы шум, обрывки разговоров долетали бы до нас. Я проведу разведку, может, поживимся жарким, если дикари струсят.

— Это не опасно? Может, обойдем это место и пойдем дальше? — прошептала Ната, прижимаясь ко мне. Потом от нее несло не меньше, чем от меня, шутка ли, почти два месяца в походных условиях, где вся гигиена — натирание снегом частей тела.

— У меня есть копье и дезинтегратор, а если там есть дикари, они не ожидают врага. В этих широтах просто не может быть многочисленных племен, да и не все дикари воинственные, — я вспомнил неандертальцев, встреченных на Гибралтаре.

— Будь осторожен, если с тобой что-нибудь случится, я не жилец, — Ната дрожала всем телом.

— Все будет хорошо, мы прошли с островов на сушу, преодолели сложный горный отрезок пути. Я быстро, не бойся.

Пригибаясь, начал обходить слева, чтобы подобраться к валунам: слева деревья подходили к камням почти вплотную. Странно, но я реально не чувствовал запаха дыма, не говоря уже о запахе жареного мяса. До камней оставалось около десяти метров, нужно было преодолеть это расстояние и прильнуть к валуну, чтобы меня не увидели. Эти десять метров я пробежал бесшумно, даже Бер мог бы позавидовать и гордиться мной.

Прижавшись к камню, почувствовал, как он нагрелся в лучах апрельского солнца. За камнем стояла тишина, хотя, точнее, голосов не слышно, но различим звук булькающей воды. Осторожно, ожидая увидеть врага, медленно выпрямился, заглядывая в щель между двумя валунами: это не дым. Над озерцом примерно десяти метров в диаметре поднимался пар. С моего места не видно ни единой живой души. Надувшись, лопнул пузырь воды, и послышался характерный звук. Держа оружие наготове, я обошел два крупных валуна, чтобы увидеть всю картину целиком. Небольшой олень, прихрамывая выскочил из воды и убежал в сторону востока. Ни кострищ, ни следов человеческих ног не видно. Но вокруг источника с паром в изобилии следы животных. Подойдя ближе, коснулся воды, отдернув сразу руку: вода была горячая. Не кипяток, но мне показалось, что довольно горячо. Помедлив, снова сунул руку, застонав от блаженства: словно тысячи мелких иголок пощипывали ладонь, температура оказалась приемлемой, наверное, в районе пятидесяти градусов.

Обошел вокруг источника: никаких человеческих следов.

— Ната, иди сюда, — позвал девушку, выйдя из-за камней, чтобы она меня видела.

Оглядываясь по сторонам, девушка выскочила на открытое пространство:

— Они ушли?

— Там никого нет, и не было. Это горячий минеральный источник, точно не серный, потому что запаха нет. Думаю, это сульфидно-гидрокарбонатный источник, не исключено, что радоновый. Пошли, сама посмотришь.

— Ты серьезно, а вода теплая, купаться можно? — Не дожидаясь ответа, Ната рванула вперед, сбрасывая рукавицы. Как и я, с визгом вытащила руки, помедлив, сунула в воду снова. Блаженство стало расплываться на ее лице по мере привыкания к горячей воде. Термальный источник оказался для нас подарком: здесь можно задержаться на пару дней, пока не отмоемся и постираем комбинезоны.

— Макс, можно в этой воде купаться? — Ната, не дожидаясь ответа, сбросила шубу и замерла, взявшись за молнию.

— Можно, но купание в любом минеральном источнике ограничивают двадцатью минутами. Купайся, я пока посторожу.

— Отвернись пожалуйста, — попросила Ната. Я услышал звук молнии, а затем как девушка, слегка вскрикивает, входя в воду. — Можешь повернуться.

Женская логика — полное отсутствие логики! Зачем просить отвернуться, если в прозрачной воде, отлично все видно? Или Ната думала, что, зайдя в воду по шею, она станет невидимой для меня? Следующий ее шаг подтверждал мою правоту:

— Макс, иди сюда! — замахала она рукой, демонстрируя полушария грудей. Желание войти в воду просто непреодолимое, но меня останавливали многочисленные следы животных. Судя по всему, животные прекрасно понимали, что источник целебный: хромой олень не пил воду, он в ней находился. И он хромал, что говорило о целенаправленном приходе на лечебный источник. А там, где олень или лань, могут быть медведи и волки. Не очень-то хотелось сидеть голышом в горячей воде и ждать, пока хищники соизволят уйти.

— После тебя, нельзя забывать об опасности, — я начал собирать хворост, стараясь не удаляться от источника. Куча набралась серьезная, а вот до ближайшей елки с пожелтевшей хвоей пришлось идти метров сто. Я уже возвращался обратно, когда услышал крик Наты: выхватывая на ходу дезинтегратор, рванул к источнику. Картину, открывшуюся моим глазам, не забуду до конца жизни: удравший при виде меня хромой олень стоял в центре источника, позволяя Нате себя трогать. И снова, увидев меня, олень неторопливо покинул «купальню», направляясь на восток.

— Почему ты кричала?

— Я от радости, — смущенная девушка не заметила, что стоит, выпрямившись в полный рост, наполовину высовываясь из воды. Спохватившись, Ната присела, а я, проклиная ее за крик, отправился обратно за брошенной сухой хвоей.

Разведя костер, вытащил несколько кусочков мяса и позвал Нату:

— Вылезай, нельзя так долго находиться в термальном источнике. Поджарь мясо, я пока искупаюсь.

— Сейчас, минутку, Макс. Достираю комбинезон и выхожу. — Насчет комбинезона она правильно подумала, нужно и свой постирать. Если их развесить рядом с костром, высохнут быстро. Ночи сейчас не холодные, можно переждать у костра, накинув шубу.

— Макс, отвернись пожалуйста, — раздался сзади голос, — пока я не возьму шкуру.

Через минуту передо мной появилась амазонка с мокрыми волосами: шкура едва ли на треть скрывала ее фигуру. В принципе можно бы не стесняться, как никак, близость у нас уже была. — Иди купаться, я поджарю мясо. И комбинезон свой оставь в воде, я его постираю потом. Пить хочется, — внезапно сказала Ната, озираясь по сторонам. У нас с собой была складная полипропиленовая фляжка на два литра. Пока шли через море, жажду утоляли снегом. Да и при переходе по западному берегу снега хватало. Сейчас снег растаял, фляжку я наполнял водой из встречавшихся по дороге ручьев. Вначале Ната приходила в ужас от моих слов про утоление жажды снегом или водой из ручьев.

— Я живой пример того, что за двадцать два года в каменном веке ни разу не отравился. Вода здесь идеальная, человечество не успело испоганить природу, — возражал на ее опасения. Тем не менее, прошло немало времени, прежде чем девушка стала пить смело, не думая каждый раз, что подхватит инфекцию.

На мой вопрос, учили ли их выживать в дикой природе при аварийном приземлении, Ната отвечала, что их задача — послать сигнал бедствия и держаться спасательного модуля, рассчитанного на двухмесячную автономную работу. За это время спасательная экспедиция могла найти их в любом месте в исследованном секторе космоса.

Я плескался в горячей воде около минут десяти, когда меня позвала Ната:

— Макс Са, ужин готов, давай, выходи. — Прикрывшись протянутой мне шкурой, я завернулся в импровизированную шубу, присаживаясь к огню. Мясо было великолепно, но не хватало соли. Солнце клонилось к горизонту, температура держалась на удивление теплой.

— Будет дождь, — поделился я информацией, ощутив теплый порыв ветра на лице.

— Кто сказал? — Ната удивилась, после купания ее лицо приобрело здоровый цвет, а губы налились.

— Многолетний опыт выживания, а если ты посмотришь на северо-восток, то заметишь, как там начинает темнеть, хотя солнце еще не зашло.

— Нужно искупаться еще раз до дождя, ты идешь? — скинув шкуру, играя бедрами Ната пошла в воду. Столь явный призыв проигнорировать я не мог: ринувшись за ней в воду, схватил и прижал к себе.

— Как же хорошо, — Ната раскинув руки, пыталась удержаться на плаву.

— Что именно? — задал я наводящий вопрос.

— Все! Ты, этот источник, эта жизнь, где не нужно следовать инструкциям ежесекундно. Только сейчас я поняла, что значит свобода.

— Нам пора выйти из воды. Мы здесь практически час, — это вредно для здоровья.

— Неужели так много? — изумилась Ната, — а мне казалось от силы десять минут.

Вот стерва, — беззлобно подумал, выходя из воды, — вот так, стараешься в течение часа, а ей кажется всего десять минут. Типичная женщина начала двадцать первого века. Следовало набрать хвороста, пока совсем не стемнело, комбинезон практически высох, приобретя практически первоначальный цвет. Набрав кучу хвороста, приволок все к костру. Снова уловил порыв теплого воздуха, и с неба упали первые капли дождя.

— Дождь, ты оказался прав, — Ната тоже вышла из воды, повторив, — пить хочется.

Один из валунов имел широкую верхушку, оттуда начала тонкой струйкой литься вниз дождевая вода. Подставив флягу, дождался, пока фляга наполнилась и протянул Нате:

— Пей, самая полезная вода. — Уже без боязни Ната утолила жажду и вернула мне флягу. Выпив, снова наполнил ее, подставляя лицо холодному весеннему дождю. До сих пор наше путешествие шло без особых приключений, но мы приближались к более теплым краям, и встречи с людьми неминуемы.

У горячего источника задержались на два дня: принимали термальные ванные, давая организму восстановиться. Животные не просто так шли в такой горячий источник: прилив сил и бодрости был просто потрясающий. На третий день с большой неохотой продолжили путь: отдохнув, мы двигались с приличной скоростью, не забывая об опасности. Спустя четыре дня свернули на юг: по моим предположениям, до острова Зеландия оставалось около четырехсот километров.

Дни проходили за днями, практически не отличаясь: подъем с первыми лучами солнца, завтрак и походный темп. Несколько раз натыкались на останки травоядных и множество следов волчьих лап. В такие моменты я вспоминал, что у нас не туристический поход, начиная внимательнее смотреть на следы.

Наступило 9 мая по календарю, что я вел в своей голове. Мы находились примерно в пятидесяти километрах от Зеландии. Этот день я решил посвятить отдыху и охоте: запасы оленя исчерпались. К моему неудовольствию, про Великую Отечественную войну Ната слышала только краем уха. Пока отдыхали, вкратце пересказал про войну, объяснив, почему для русского человека так важна эта победа.

После отдыха, пройдя около двух километров, наткнулись на неглубокий ручей, кишевший рыбой: вспенивая воду, крупные рыбы шли против течения.

— Ната, привал, кажись, наткнулись на нерест лосося. Пару дней у нас будет рыбная диета.

За несколько минут я поймал пару крупных рыбин: хороших, сильных, еще без горбов. У одной, вероятно, самки, пузо раздутое, на ощупь мягкое.

Соли нет, а здесь икры тоннами, — проскользнула обидная мысль. Мой напарник Михаил был родом с Камчатки, часто рассказывал про нерест лососевых, про заготовку икры, про нерестовые изменения рыб не желательных для приема в пищу.

— Помой руки, подставь их, — Ната помыла руки в ручье и сложила ладошкой. Вспоров брюхо самке, наполнил ее ладони. Ладони девушки не могли вместить всю икру, самка оказалась очень продуктивной. Взяв из ее ладони немного икры, отправил себе в рот: оказалась вкусной, но отсутствие соли все портило.

— Попробуй, я пока разделаю парочку рыб, запечем на углях.

Нате икра не понравилась:

— Склизкая и невкусная, если ты не будешь, я бы ее выкинула.

Есть икру без соли мне и самому не хотелось. Пока я разделывал рыб, Ната оперативно набрала хвороста. На разделку девушка смотрела с удивлением, признавшись, что видит такое впервые. Пока прогорал хворост, и угли подходили, я срезал несколько прутиков и нанизал на них рыбу. Парочка вытащенных из воды камней выполнили функцию доморощенного мангала. Вначале хотел почистить лосося от чешуи, но дело это хлопотное, махнул рукой. После приготовления чешую можно снять вместе с кожей. Какое-то количество жира пропадет, но в двух метрах река, кишащая рыбой. Аромат запеченной рыбы стоял такой, что Ната дважды интересовалась степенью готовности.

— Теперь готово, — передал ей распятую на прутиках тушку. Обжигаясь, девушка принялась за еду, закатывая глаза от восторга.

— Это божественно, Макс, никогда в жизни, не пробовала ничего вкуснее!

— Будь у нас все необходимое, такую уху бы сварил, — мечтательно произнес я, принимаясь за свою рыбу. Каждая рыбина минимум по два килограмма, к моему удивлению, Ната осилила свою порцию до последнего кусочка и растянулась на шкуре, блаженно улыбаясь.

— Я не встану, пока не переварю все это. Макс, ты супер! Все знаешь, все умеешь. Я тебя обожаю, можно мне немного поспать?

— Во время нереста рыбы медведи любят лакомиться на реке. Ладно, спи, я посторожу, — смилостивился, увидев реакцию при упоминании медведей. — Я говорил про Камчатку, не думаю, что здесь такая же картина.

Пока Ната спала, прошелся немного по руслу ручья: поток тек на юго-восток, в принципе, совпадая с нашим маршрутом. С каждым часом количество рыб, идущих против течения, возрастало, что говорило о начале нереста. Если пойти по течению, река выведет к морю, до которого осталось пару дней пути. А там на месте придется сориентироваться, идти на восток или запад, чтобы попасть на Зеландию. Главное — идти не сдаваясь, ведь давно уже известно, что дорогу осилит идущий.