Только не Академия темных хранителей

14. Ссоры, споры и первая татуировка

— Игроки! — обращается Райвен, подзывая нас. — До следующей квартальной битвы остается меньше месяца. Вы знаете, что игра состоится на территории академии-победителя, поэтому мы вылетаем на Флоттар. Обычно делегации выделяются места для группы поддержки, но в этом году нам в них отказали. Не стоит воспринимать это, как оскорбление, ситуация неоднозначная. По заявлению ректора стражей, на них тоже было совершено нападение, и они подозревают нас.

Райвен делает паузу, и в ней явственно слышатся перешептывания. Нападения на Флоттар оказываются неожиданностью для всех.

— Вылетаем за неделю до дня середины зимы. Всем быть готовыми. Если возникнут вопросы по Флоттару и быту звездных, думаю, Далия любезно поможет их разрешить. Просить вас сохранить в тайне нападения на стражей смысла не вижу, но прошу лишний раз не поднимать панику. Все обсуждения после тренировки, начнем. Микаэлла и Далия на первую точку.

Вот уж с кем я не горю желанием работать, так это с Микаэллой. Она меня сразу невзлюбила, с первого дня, хотя ума не приложу, чем я могла ей насолить. Но работать как-то надо, и я улыбаюсь ей, как и положено воспитанной девушке.

— Ой, вот только оставь свои фальшивые улыбки для звездных, — кривится она. — Это только работа, любезности необязательны.

Больше всего мне в этот момент хочется вмазать ей кулаком в нос. Я даже представлю, как бью, и красные капли летят во все стороны, а Мика падает на колени, зажимая лицо ладонями. Как ни странно, это помогает.

— Да брось, Мики, у меня нет к тебе претензий. Но я не очень понимаю, как нам работать вместе. Ты же предметник? Артефакты, техномагия?

— Работа с предметами и символами, — кивает Микаэлла, — типа такого.

Она смотрит на меня и быстро чертит на чуть запорошенном пылью полу какой-то угловатый, покрытый узелками и петлями, символ. Смотрю на него, не в силах оторвать взгляд. Мне кажется или он действительно двигается? Такое впечатление, что от рисунка на полу ко мне тянутся тонкие нити.

— Что за шутки, Мика?

Слышу голос Джин, и передо мной пролетает тонкое лезвие тьмы, рассекая узор на полу. Он шипит и корчится исчезая.

— Нападение на младшекурсника приводит к личному общению с Четырьмя Швабрами, или ты не в курсе? А для студентов Силы — с удвоенной жестокостью, — говорит она, подходя к нам.

— Ой, да ничего бы я не сделала, — отмахивается та, — просто посмотреть хотела, как звездная выкрутится. Она же у нас носитель уникального дара.

— Именно поэтому нужно думать, когда что-то делаешь. От того, что нам не побороть, она отобьется. А то, что нам ерунда, может ее свалить.

— Ничего, что я тоже здесь? Джин, спасибо, но я не нуждаюсь в опеке, — я правда, очень благодарна, но неприятно, когда обо мне говорят, как о неодушевленном предмете или ребенке. Тем более что не так я слаба.

— Ну вот видишь, она сама справится. В следующий раз посмотрим, — Мика ухмыляется, стирая ногой остатки узора.

— Я приглядываю за тобой, — бросает Джин, уходя, и я не понимаю, мне она это или Микаэлле.

Мы еще около часа пытаемся работать вместе с Микаэллой, и к концу так измучены, что я начинаю сочувствовать не только себе, но и ей. У нас не получается вообще ничего. Мой максимум — распознать по точке, что предположительно ее сможет решить Мика.

— Похоже, твоя магия подвязана не на волю, тело или разум, как это обычно бывает, а на эмоции, как у эмпатов и целителей. Возможно, на факультете Гармонии тебе было бы лучше, — говорит Райвен, подойдя к нам, а у меня внутри все холодеет.

— Вам доставляет удовольствие перебрасывать меня, как игрушку, туда-сюда, нисколько не заботясь узнать мое мнение? — спрашиваю я. Достаточно тихо, чтобы не привлекать внимание, хотя уверена, что длинные уши Шайен уж точно крутятся где-то неподалеку. Возможно, даже отдельно от нее.

— Свет и тьма, Лия, я же не собираюсь перетаскивать тебя силком. Просто рассуждаю, что если бы ты проходила испытание в обычном порядке, то, вероятнее всего, оказалась бы там.

— Но я их не проходила. И если уж я здесь, то предпочитаю остаться в доме Тайны. Если, конечно, вы не против.

Райвен не отвечает, только вздыхает и отворачивается с видом «как я от тебя устал». Можно подумать, что я навязываюсь.

— Ладно, в любом случае твоя магия работает так. Может, со временем, когда ты станешь взрослой и мудрой, ситуация как-то изменится. Но это вряд ли случится до битвы, так что будем работать с тем, что есть. Ты хорошо работаешь с Эрикой, Лиамом и Хантером. Все?

— Еще Джин, — добавляю я, не сразу сообразив, что Хантер — это Тейт. Конечно, я знаю его фамилию, но редко ей пользуюсь.

— И вы, — добавляет Тейт, который, оказывается, стоял неподалеку и слышал наш разговор. — Ведь допускается, чтобы тренер занимал один из слотов. Пока не появилась Лия, предполагалось, что вы вообще будете проводником.

— Не думаю, что будет разумно использовать это во время игры. Все-таки…

Он не успевает закончить, когда вмешивается Джин:

— Все-таки вы вдвоем сможете поле до конца пробить. И если даже не брать это, как основную разработку, стоит затаить, как решение в экстренной ситуации.

За время разговора подтягивается вся команда. Кто-то кивает, кто-то просто ждет, как закончится дело. А я стою и не знаю, как реагировать. Не понимаю, почему Райвен так противится, а Тейт, наоборот, предлагает, ведь он сам говорил, как его это ранило. И почему опять никто даже не подумает спросить меня, тьма их раздери.

— Мы будем рассматривать это как экстренный вариант, — говорю я. — Надеюсь, никто не против продолжить тренировку? До игры меньше недели.

— С кем ты еще не работала? — спрашивает Райвен, таким образом закрывая тему.

— С этим, — я с ужасом понимаю, что не помню имени последнего игрока. Это парень-азиат, почти всегда стоит один, ни с кем не общается. Я просто киваю в его сторону.

— А-а, Чон Иль, — кивает он. — Да, парень не слишком болтлив. Четверокурсник с Гармонии, владеет способами работы с временем. Может замедлить или ускорить.

— Как Лиам, — киваю я.

— Лиам может работать с временем? — переспрашивает Райвен. — Вот это сюрприз.

— Один раз он заставил меня замереть, — говорю, уже не совсем уверенная, что наболтала лишнего.

— Довела беднягу, — хмыкает Райвен, — нет, это не работа с временем. Это волевое воздействие, но тоже ценный навык, конечно.

Мне хочется его стукнуть. Никого я не доводила, и вообще никого с собой общаться не заставляю. День, кажется, совсем идет под откос, и я с неприязнью думаю о вечерней отработке. Может, действительно уже стоит заканчивать с этими посиделками. Глядишь, и дурацкие разговоры прекратятся. Да пожалуй, сегодня же попрошу об этом.

— Так что там с Чон Иль? — спрашиваю я.

— Далия, я, конечно, приветствую неформальное общение со студентами, и вообще, в академии принято свободно общаться и выражать свои мысли, но вы переходите границы. Я не твой друг или однокурсник, держи это в голове.

По мере того как Райвен говорит, я все больше и больше вжимаю голову в плечи. Мать бы со стыда сгорела, узнай о том, как я себя веду. Кажется, я все-таки заразилась общим безумием, позволив себе думать, что наши отношения чем-то отличаются от отношений с любым другим студентом. Ужасно стыдно и неприятно. Пусть он и прав, но это все равно очень обидно. Я нахожу в себе силы кивнуть и прошептать:

— Извините.

От резко кивает и продолжает:

— А по поводу Чона, кроме работы с временем, он очень неплохой целитель. Потренируйтесь пока.

Пока я жду, пытаюсь расслабиться, но не выходит. Напряжение все возрастает и начинает прорываться. Я стучу ногой, покачиваюсь, ритмично хлопаю ладонью по бедру. Надо успокоиться. В конце концов, что такого случилось? Никто ничего не видел. А у Райвена таких разговоров было немерено, он, наверное, забыл уже. К тому моменту, как подходит Чон, я уже с трудом себя контролирую, и единственное, чего хочу — уйти.

— Ты огонь, — говорит он подходя.

— Не угадал, — раздраженно отвечаю, — я Лия.

— Ты пылаешь. Не танцуй с духами, иначе они заберут тебя. Вы сделаны из слишком похожих энергий.

— Спасибо, конечно, но что ты несешь? — у меня нет сил и желания вникать в непонятные разговоры. — Мы будем тренироваться?

— Дай, пожалуйста, ладонь. Сейчас время огня в очаге, а не лесного пожара.

Он говорит спокойно, и мне становится стыдно за свою резкость. Протягиваю ладонь, чуть улыбаюсь. Не знаю, что он задумал, но пусть делает, целитель же.

Чон рисует пальцем на моей коже узоры, дует, что-то шепчет, звук такой, будто журчит вода, а над ней дует ветер. И я успокаиваюсь. Я не просто чувствую себя лучше, это ощущение дома после долгого, тяжелого пути. Это прохладная вода после жажды. Умиротворяющая тишина в грохоте.

— Спасибо, Чон, — ошарашенно благодарю я, — большое спасибо.

— Пожар вредит всем, не только себе, — кивнув, отвечает он. — Пора работать.

После чуда, которое он сотворил, я довольно легко вхожу в контакт, достаточный для совместного чароплетения, и остаток тренировки проходит плодотворно. К концу я успокаиваюсь и забываюсь настолько, что, даже не глядя на Райвена и не вспомнив о наказании ухожу с Тейтом на ужин. А спустя полчаса как раз, когда я собираюсь побаловать себя многослойным желе, над моим ухом раздается противное:

— Кра!

— Вот тьма, — бросаю я в сердцах, — когда уже это закончится. Как же мне это надоело. Прости, Тейт, мне нужно идти.

Целую его на прощание и убегаю. Подходя к дверям, сооружаю на лице нечто нейтрально-доброжелательное.

— Надеюсь, это последний день моих мучений, — вздыхаю и открываю дверь.

Райвен кажется мне более закрытым, чем обычно. Возможно, даже подавленным или расстроенным, наверное, дело в нападении на академию и близкой квартальной битве.

— Здравствуй, Далия, садись. Начнем, — голос у него какой-то совершенно бесцветный, словно его мысли бесконечно далеко отсюда.

Привычно опускаю руки в миску. Если в первые разы я почти совсем ничего не чувствовала, то теперь это ощутимые уколы, от них вздрагивает вся рука, а пальцы то выпрямляются, то подгибаются. Миска дергается, и брызги летят в разные стороны. Я бы и хотела их незаметно вытереть, но не могу.

— Ничего, Далия, это издержки процесса, — также ровно говорит Райвен, вытирая капли. — Я вижу, чувствительность вернулась? Проведем сегодня контрольные замеры и, думаю, на этом закончим.

— Хорошо, — отвечаю, глядя в поблескивающий раствор, но почему-то я уже не уверена, что это хорошо.

Больше мне нечего сказать, Райвен тоже молчит, что-то читая в бумагах на столе. Через несколько минут молчание начинает мне казаться осязаемым. Плотным, как кисель, в котором я вязну и задыхаюсь. Сижу, опустив голову, только бросаю искоса взгляд в сторону.

— Лия, тебя что-то мучает? — спрашивает он наконец. — Тебе нужна помощь?

Смотрю на него дольше, чем стоило бы. Мне очень хочется сказать «да, очень нужна», и вывалить на него все свои переживания. Про то, как другие верят, что я причастна к нападению. Про то, что я сама боюсь, не причастны ли родители. Про страхи, которые меня мучают, и сон, который заставил меня бежать от собственных мыслей. Но я только качаю головой.

— Лиам говорит, что духи неспокойны, — решаю добавить, — его фамильяр что-то там волнуется. Я не очень поняла.

— Спасибо, я поговорю с ним, — Райвен протягивает мне полотенце, — заканчивай.

Молча вытираю руки, стараясь лишний раз не смотреть в его сторону. Когда Райвен подсаживается ближе, чтобы измерить, насколько восстановились нервы, понимаю, что не испытываю ничего, кроме желания как можно быстрее уйти. Но почему-то, когда за спиной хлопает дверь, просыпается тревога и раздражение. Но я только повожу плечами, выпрямляюсь и иду в общую гостиную, и если мне и не удается оставить тревоги за спиной, я, по крайней мере, могу сделать вид.

Проходят дни, складываясь в недели. Мне присылают мне огромный чемодан теплых вещей, и я, не удержавшись, плачу над парой шерстяных носков. Я слишком давно не была дома. Хочется положить голову маме на плечо и ни о чем не думать. Когда я поеду на соревнования, мы почти наверняка увидимся там с родителями. Вот только они будут болеть за звездных. От победы в игре будет зависеть слишком многое, но я уже решила для себя, что буду сражаться на максимуме сил. Тренируюсь я тоже на пределе возможностей. Но с каждым разом могу видеть все больше точек, что дальше уходящие лучи. Все точнее мой выбор.

Все, освободившиеся от отработок вечера, мы проводим с Тейтом. Мне хорошо с ним гулять, болтать, обниматься и, как выражается Джин, тискаться. Но я не уверена, что готова идти дальше и как ни стыдно мне в этом признаться, даже рада дополнительным охранным мерам.

Когда до отъезда на битву остается два дня, мое напряжение достигает предела. Я просто лежу в комнате, глядя на потолок, и нервически стучу ладонями по животу. Ори, устав от шума, забилась в уголок и раскидывает вокруг кусочки сухой коры. В дверь стучат.

— Ты там живая? — недовольно спрашивает Марго. — Если решишь откинуться, будь другом, доползи до коридора.

— Не дождешься, — хмуро отвечаю я. — Там открыто, заходи.

Марго шумно вваливается в комнату, устраиваясь на кресле. Даже удивительно, как такая маленькая, худенькая девушка может производить столько шума.

— Я знаю, что тебе нужно, — говорит она, выпуская Фаю погулять по кровати, а заодно и по мне. Саламандра горячо шлепает лапами по моим ногам, так что становится ужасно щекотно. — Пора повзрослеть, куколка. Первая инициация взрослой темной девочки, — пошевелив бровями, добавляет Марго.

— Даже боюсь предположить, — фыркаю я.

— А ты не бойся, одевайся и пойдем. И не вздумай выпендриваться, сколько можно валяться?

Действительно, сколько? Натягиваю первые попавшиеся штаны, свитер и иду за Марго. Она кривится на мой наряд, но от комментариев воздерживается. А я пока не готова разгуливать в кожаной куртке или шортах, хотя украшений ношу уже не меньше прочих.

Мы идем к одной из башен, где я пока не бывала. Да это же владения Скрытности. Где-то здесь живет Тейт. И Шайен. Подходим к двери.

— О, добро пожаловать, Лия, Марго, — улыбается нам Сарш. — Решили насчет курсового проекта? Молодцы. Ну, кто первая?

И только тут до меня доходит, куда меня притащила эта засранка.

— Марго! — шиплю я, как саламандра, и вот-вот начну выпускать клубы дыма. — Мы ведь не говорили об этом. Я даже ничего не придумала.

— Ну вот и подумай, пока я буду делать, — отвечает она, усаживаясь на высокое удобное кресло.

— Вообще, Марго права, ответ всегда есть в нас, — добавляет Сарш, доставая какой-то прибор и надевая перчатки. — И, если не получается осознать его, иногда помогает именно такой вопрос в лоб. Ну, ты пока подумай. Марго, что будем изображать?

— Перо гром-птицы, вот тут, — она показывает область под ключицей, — с одной и другой стороны.

— Неплохо, — кивает он, приступая к работе.

Пока Марго набивают татуировку, вплетая какую-то таинственную, пока совсем непонятную мне магию, я брожу по кабинету, разглядывая развешанные на стенах эскизы, схемы и наброски. Время пролетает незаметно, и я совсем не успеваю подумать, что же все-таки набивать. И где? Но стоит сесть в кресло, как ответ приходит сам собой.

— На груди, между, ну, — я стесняюсь, не зная, как лучше объяснить, — и чуть ниже.

— В точке жизненного сплетения? — уточняет Сарш.

— Да, да, оно, — наконец вспоминаю название, — вот там орхидею. Белую, один цветок прямо. А как бы вокруг, по диагонали точки, как в веере вероятностей. Ну как звезда и тонкая-тонкая линия к ней. Только не по всему телу сплошняком. Справа чуть вниз на ребра, слева наоборот, вверх, на грудь и где сердце. Звезды разного размера и немного.

— Отличный выбор, Далия, — Сарш меняет перчатки, берет новый прибор из пахнущего медицинскими запахами ящика, — твой дар уникален. И вдвойне уникален тем, что ты соединяешь в себе чары звездных и темных. Ты уже думала о будущем? Такой дар открывает двери в совет магов, а решения, которые принимаются там, влияют на судьбу всей империи. Ты могла бы изменить положение, — он качает головой, словно сбрасывает какие-то мысли и приступает к работе.

В первые секунды боль кажется жгуче острой, будто укус насекомого, но тут же проходит, становясь привычной. Мне скорее щекотно, чем больно. А еще горячо от наполняющей узор магической силы. Сам цветок делать не особо больно, как и звезды на груди, а вот часть рисунка, которая приходится на ребра, выбивает меня из полудремотного состояния.

— Ну вот и все, — говорит Сарш, смазывая татуировку каким-то зельем, — это очень хорошее средство, затянется за пару часов. Если будут отходить корочки, не пугайся. Напишешь мне небольшое сообщение о том, какой смысл ты сама вкладываешь в свою татуировку. И обязательно удели время медитации, концентрируя и направляя мысли об этом в рисунок.

Мы прощаемся, и я ухожу, думая о том дне, который стал для меня переломным. О саде расходящихся тропок и о сладковатом, фруктов-терпком запахе, который стал теперь частью меня навсегда.