Только не Академия темных хранителей

16. Мы с тобой одной крови

Утром собираемся в гостиной, чтобы идти на завтрак вместе, все не выспавшиеся и нервные. Я на удивление чувствую себя неплохо. Хотя после вчерашней истерики думала, утром буду ощущать себя, как будто камни всю ночь таскала.

— Если бы я лично не проверил каждую комнату на наличие запретных чар, подумал бы, что нам что-то подкинули. Ну не может быть так, чтобы из десяти человек все десятеро хорошо поспали, но не выспались, — раздраженно говорит Райвен, осматривая наши мятые лица.

— Может, собственная магия звездного света так влияет? — предполагаю я. — В нашей академии, когда я ей пользовалась, каждый раз заканчивалось все очень плохо.

— Это нечестно, — встревает Мика, — они от своей магии будут подпитываться, а мы терять силы.

— Может, и так, — кивает он, — но не может же Далия вам своей магии по горсточке отсыпать.

— Может, — улыбается Лиам. — Давайте сделаем общий круг и прогоним наши силы через него.

— А что, если Далия попробует обменяться с каждым по отдельности? — предлагает Тейт.

— Так не выйдет, — качает головой Лиам, — во-первых, она просто не откроется половине присутствующих. А во-вторых, возможно, не только у нее есть предрасположенность к звездной магии.

Он смотрит в глаза Райвена, прямо и искренне, но почему-то мне чудится в этом взгляде какая-то тайна. Впрочем, какая же тайна, куратор-то наверняка в курсе, как Лиама зовут на самом деле и откуда он родом.

Садимся на пол, иначе всем не поместиться, и беремся за руки. Как-то так выходит, что я сижу рядом с Райвеном. Когда он касается моей ладони, сердце делает кульбит, подскакивая к горлу. Он также держал мои руки при слиянии сил у Вдоха. В голове мелькают обрывки мыслей и чувств. Как он обнимает меня. Как они ругаются с Тейтом. Как я в ужасе отшатываюсь. Как Тейт говорит «вы были, как любовники, как одно целое».

— Лия, в чем дело? — раздраженно спрашивает Тейт. Он сидит напротив и видит мое лицо.

— Ничего. Я просто растерялась на минутку, все уже хорошо.

Делаю несколько глубоких вдохов, освобождая мысли.

— Готова? — спрашивает Райвен.

Киваю и едва поспеваю за остальными:

— Мы сделали тьму нашим светом, соединили руки единой цепью.

Сначала мне кажется, что ничего не получилось. Но постепенно в ладонях появляется то ощущение жара, что было на посвящении. Только сейчас я не просто ощущаю бегущую по рукам силу, я чувствую каждого сидящего. Это напоминает ощущения во время игры, когда я знаю, будет следующая точка связана с силами кого-то из нас или нет. Мысленно касаюсь Эрики, сидящей рядом. Пышная роза. Аромат леденцов и сладкой ваты. Радостный детский смех. И жалобный безнадежный плач. Смотрю на Эрику, всегда дружелюбную, всегда понимающую, готовую поддержать, и понимаю, как эгоистично слепа я была, думая, что горести могут быть только у меня.

Не буду, не хочу смотреть дальше. Это бесчестно, все равно что подглядывать в личный дневник или даже хуже. С Эрикой вышло случайно, но, если я продолжу, это будет предательство. Хотя искушение заглянуть в душу Тейту очень велико. Или Райвену. Впрочем, у него-то наверняка все на запорах.

Мысленно отдаляюсь достаточно, чтобы продолжить чувствовать бегущую силу, но уже не улавливая отдельных людей. Теперь самое сложное. Мне нужно открыться, поделиться с ними какой-то частью себя. Чем-то, что я и сама не осознаю.

Что для меня магия звездных стражей? Полгода назад я бы сказала, что это я сама и есть. Но теперь я понимаю, что это не так. И понимаю, что магия — отдельно, а образ, который у меня сложился — отдельно. И все это нужно как-то разъединить. А вдруг не справлюсь? Вдруг сделаю хуже? Ведь я знаю, что мой свет может ранить темных. Страх поднимается холодной волной. Но я чувствую легкое, даже не пожатие, а поглаживание ладони. Не сразу понимаю, что это Райвен. Крошечные движения, самыми кончиками пальцев. Но они придают сил.

И образ приходит легко. Есть место, где тьма встречается со светом — сад расходящихся тропок, веер вероятностей. Звезды, соединенные лучами и мерцающие во тьме. Вспоминаю не тренировочный ангар, нет. Настоящий веер, что мы раскрывали, исследуя Вдох. И представляю, как сияющие точки собираются во мне и расходятся искорками по кругу силы. Каждому по одной.

Но вот что странно: двое принимают их очень легко. Лиам, с которым мне все понятно и… Райвен. Может, дело в том, что мы уже сплетали силы? Мне хочется докопаться до истины, понять, почему так, но круг распадается.

— По-моему, все получилось, — говорит Вик. — Я определенно отмечаю изменение своего магического фона.

— Как ни мала искра во тьме, но видна издалека, — откликается Чон.

— Мне тоже кажется, что нам удалось приручить немного необузданного света, — отвечает Райвен. — А теперь быстро все на завтрак, пока там осталось что-нибудь, кроме овсянки.

Беспокоимся зря, нам выделили отдельный стол. То ли чтобы нас правда не объели, то ли отравить решили. Садимся, я краем глаза поглядываю на студентов звездных, вдруг кто-то из знакомых будет. После вчерашнего визита мамы я вовсе не уверена, что хочу их видеть.

— Далия!

— Диана?

Моя давняя подруга Диана Блэкберри ничуть не изменилась с нашей последней встречи на той самой церемонии.

— Рада тебя видеть, — вежливо говорю я вставая.

А она так крепко обнимает меня, что перехватывает дыхание.

— И я рада! Ужасно рада! Я так переживала, когда тебя забрали к темным, но вижу, что все хорошо. Я чуть с ума не сошла от восторга, когда узнала, что ты в команде! А я в группе поддержки. Да, знакомься, это Эдвард, Лео, Джун и Итан, они будут вашими соперниками.

Мы мрачно обводим их взглядом. Доброжелательный шатен среднего роста. Высокий длинноволосый брюнет слегка надменного вида. Обладатель пышных рыжих кудрей в легкомысленном свитере в звездочках. И, наконец, еще один брюнет, но словно противоположный первому — закрытый, собранный, даже какой-то стеснительный. Они в ответ разглядывают нас. Без особого восторга представляю свою команду.

Настороженные взгляды скрещиваются, как клинки. Молчание затягивается, становится напряженным. Мне кажется, достаточно крошечного импульса, и мы кинемся друг на друга. Еще мгновение и…

— Апчхи! Извините, — Эрика ищет в кармане платок, лукаво поглядывая на ребят из команды соперников. — У вас чудесный остров, но, кажется, меня с непривычки продуло.

— Позвольте? — длинноволосы брюнет по имени Лео протягивает ей белоснежный и накрахмаленный платок с монограммой. — Оставьте себе, — отмахивается он на попытку девушки вернуть изрядно подпорченный кусочек ткани.

— Какого света тут происходит? — спрашивает высокий, очень мускулистый парень, подходя к нам. — Контакты с врагом?

— Мы не враги, — спокойно отвечает Райвен, — а соперники.

— Вы разрушили Ночную свирель! И хотели осушить Фонтан надежды, но руки коротки, — парень бросает слова как камни. И лицо у него такое при этом, будто он жалеет, что это не камни.

— Вы сами разрушили Вдох, — резко отвечает ему Тейт. — Я видел его.

— И духи неспокойны, — добавляет Лиам.

— Вы заявились сюда и будете еще нас обвинять?

Незнакомец подходит к Тейту, тот вскакивает, но не успевает. Все-таки он в менее выгодной позиции, сидя на стуле. Но кулак громилы врезается в щит, выставленный Джин.

— Может, будешь задирать равных, детка? — спрашивает она, выдавливая атакующего за пределы нашего стола. — Или боишься, что тебе девчонка наподдаст?

— Свет и тьма, я влюбился, — слышится из-за спины здоровяка восторженный голос.

Парень с гривой рыжих волос протискивается вперед, протягивая Джин подхваченную из букета на столе розу.

— Куинн Меллар младший, но для вас просто Джун, — представляется он.

Мы с девчонками переглядываемся, ожидая развязки. Джин насуплено смотрит на розу, потом на милашку Джуна и, наконец, берет цветок и небрежно сует в карман.

— Джин, — кивает она.

Продолжать драку после такого романтического момента глупо, поэтому волнение затихает само по себе. Мы заканчиваем завтрак и, прихватив фрукты и сандвичи на перекус, идем к себе в комнату. Сегодня вечером нам представят поле для тренировки и знакомства с местными условиями. А завтра уже игра.

Диана обнимает меня, провожая до самого крыла. Так странно, я всегда считала ее легкомысленной и поверхностной, а, выходит, в такой ситуации на моей стороне оказалась именно она.

— Перед тренировкой у меня будет свободное время, хочешь поболтаем?

— С удовольствием, жаль, погода сейчас не очень. Но у нас есть прекрасная витражная оранжерея, думаю, там нам будет хорошо. Я зайду за тобой после обеда?

— Действительно, отличная, так и сделаем, — соглашаюсь я, еще раз обнимаю подругу и иду в нашу гостиную. Райвен просил всех собраться, чтобы обсудить тактику и стратегию будущей игры. Но сначала хочу зайти в комнату проведать Ори. Когда прохожу мимо дверей Джин, она как раз выходит, и я успеваю увидеть осторожно расправленную и бережно поставленную в вазу розу. Делаю вид, что ничего не заметила, но не могу не улыбаться, хотя бы мысленно. Было бы здорово, если бы Джин чуть расслабилась. Впрочем, это всем не повредит.

Ори, пока меня не было, успела раскидать по комнате весь субстрат, который я взяла для нее. Что смогла я, конечно, собрала, но, похоже, что теперь придется эту хулиганку носить с собой.

— Все, бандитка, притворись, что ты приличный цветочек, украшение семьи, сиди себе и радуй меня, — нашептываю я фамильяру, устраивая ее в прическе, и вдруг болезненно остро осознаю, что повторяю за мамой, то, что она говорила мне. Сколько раз в жизни я повторяла чужие слова, даже не понимая это? Сколько раз я говорила их себе? Меня заполняет ощущение тягучей тревоги. Она не принимает конкретных очертаний, но не дает ничего нормально делать. Даже нормально думать не получается, все время ощущение, что кто-то заглядывает мне через плечо. Так и выхожу к остальным.

Гостиная, еще пару часов назад такая благостная и шикарная, теперь напоминает пикник у реки. С разных комнат стащены диваны и кресла, и собраны кругом, чтобы можно было удобно общаться. Сверху для комфорта навалены подушки и пледы, а посередине на небольшом столике фрукты и сэндвичи.

— Звездочка, я тебе забил местечко, — говорит Тейт, приподнимая край пледа.

Устраиваюсь у него под боком, но мои мысли и чувства все еще окутаны тревогой. Ни объятия Тейта, ни стратегически раскладки Райвена оказываются не в силах ее побороть.

— Тьма, Лия, ты можешь быть более собранной? Я третий раз тебе повторяю, — раздраженно говорит он.

— Не могу, — честно отвечаю я, — меня преследует какое-то непонятное беспокойство. Я не могу ни на чем сосредоточиться.

— Как же это некстати.

Райвен говорит с такой досадой, даже кривится. И тревога собирается в одну холодную каплю в груди. Мне уже не беспокойно, мне просто никак. Бывает человек боится оказаться плохим, переживает из-за этого, нервничает. А бывает, он давно понял, смирился, принял и точно знает, что плохой. И как ни странно, это приносит спокойствие, ведь самое плохое уже случилось. И через эту уверенность не пробиться.

— Ой да ладно, опять у тебя глаза побитой собаки, — недовольно тянет Мика, — соберись уже. Сколько можно с собой цацкаться? Ты понимаешь, что на кону? Двадцать пять лет жизни империи, поколение вырастет. Это наше будущее решится завтра, наше. А ты все ноешь, как сопливая девчонка, которую мама поругала. Ты темная. Ты сама себе хозяйка. А если ты не способна справиться со своими соплями, так лучше сразу отправляйся обратно, а мы поставим проводником Райвена.

Мне ужасно хочется сказать «да, так будет лучше» и уйти плакать куда-нибудь в угол. И пусть они пожалеют. Но, тьма нас всех возьми, я понимаю, что Мика права. Надавать бы самой себе оплеух. Изо всех сил растираю ладони, щеки, уши, чтобы кровь побежала быстрее и прогнала вялость.

— Ты права, маленький комочек ненависти, — киваю я, сжав зубы.

Остаток совещания я стараюсь сохранять в себе спортивную злость, изо всех сил участвую в обсуждении, что-то предлагаю и отстаиваю. Но чем дальше, тем больше у меня возникает ощущение, что настоящая я, просто спряталась где-то глубоко внутри, а на смену ей пришел какой-то энергичный и деловой, но совершенно чужой человек.

На пикник с Дианой решаю не идти, отправляю письмо с извинениями по местной почте. Лучше я просто приму душ и высплюсь. Но, когда выхожу из ванны, вижу сидящего на кровати Тейта.

— Поговорим? — предлагает он. — Тебя что-то мучает, я могу помочь?

Качаю головой, устраиваясь рядом с ним. Мне не хочется говорить. Наверное, я просто не могу выразить словами то, что чувствую, а, может, и не разрешаю себе. Это все слишком сложно.

— Давай лучше просто полежим вместе? — предлагаю я, и первая устраиваюсь поудобнее прямо на заправленной кровати.

Поколебавшись, Тейт ложится рядом, обнимая меня. Так хорошо и уютно, будто в коконе. Большой, сильный, добрый, и, кажется, он действительно любит меня. Что еще нужно? Мысли в голове шевелятся вяло, полусонно, но, расслабляясь, я чувствую, как тревога, терроризировавшая меня весь день, потихоньку отступает.

— Малыш, может, — Тейт не договаривает, целуя меня в затылок, обнимает, прижав к себе, — когда еще такая возможность выпадет со всеми этими ограничениями.

Под халат ныряет горячая ладонь, лаская мне живот и грудь. А я не чувствую ничего. Совсем. Тепло и защищенность ушли, оставив за собой пустоту.

— Тьма, Лия, ты, как камень, — в сердцах бросает Тейт. — И если ты сейчас скажешь «извини»…

Почти сорвавшееся слово замерзает у меня во рту. Да, именно так я и хотела сказать. И, вероятно, с глазами побитой собаки, как выразилась Микаэлла.

— Мы встречаемся уже несколько месяцев. Я понимаю, ты из другой среды, ты привыкла к другому. Но мы не становимся ближе! С каждым днем мы только все больше отдаляемся друг от друга. Даже сейчас, когда тебе плохо, ты не можешь поговорить со мной.

— Но мне не помогают разговоры, — запахнув халат и повернувшись, отвечаю я, — и меньше всего мне помогают тисканья.

— Может, мне лучше уйти?

— Может.

Я не уверена, что так будет лучше, но слово уже сказано. Тейт встает, бросает на меня взгляд и уходит, хлопнув дверью. А я падаю на подушку и реву. Горестно, бессильно, выплескивая в слезах все боли и тревоги последних дней. И только, когда за окном темнеет, я, обессиленная, засыпаю.