Только не Академия темных хранителей

18. Неожиданная развязка

После того как я догадалась закрыть глаза ладонями, смотреть намного проще. Но смотреть, по сути, не на что, я не вижу ни одной доступной для перехода звезды. Вообще, бывает и такое. Если среди игроков нет никого, кто мог бы справиться с активными для хода точками, то проводник бессилен. Время идет, но я все никак не могу выбрать. Оглядываюсь на команду. Что это? Точка сзади. Да, с точки зрения чистого расстояния это ход назад, но стратегически он верен. Тем более что и выбирать особенно не из чего.

Ставлю ногу на сияющий луч. Забавно, всего-то пару часов назад тряслась от страха на краю поля, а теперь спокойно смотрю на пустоту под ногами. Как быстро привыкаешь, стоит только раз побороть страх. И слов в ответ на мои мысли, нога проваливается вниз.

Точка, на которой я стояла, больше не держит! Оглядываюсь. Дело обстоит еще хуже: медленно опускаются вниз и остальные игроки, кроме Лиама. Одного кого-то он еще мог бы удержать, но точно не всех. В ноги мягко ударяет что-то подхватывая. Смотрю вниз, но ничего не могу разглядеть. Мало того что солнце слепит, но и под нами очень пестрый пейзаж. Что-то мне помогает, но не понимаю, что именно.

У ребят между тем дела совсем плохи, они уже спустились на несколько метров, стоит достичь зоны магической защиты, закрывающей поле, и шаг будет считаться проигранным. Лиам летает вокруг, не в силах что-то сделать, и это кажется таким жалким, что я отворачиваюсь.

— Боюсь, хранители потеряют одного из игроков, — сетует комментатор, — видимо, этот ход им уже не взять. Хотя, — он делает паузу, — вы только посмотрите! Они образуют кольцо силы даже в таких совершенно неудобных, я бы даже сказал, почти невозможных условиях.

Действительно, зрелище эффектное. Ни сесть, ни стать рядом они не могли, магия, из-за которой мы все опускались вниз, растащила и развернула их в разные стороны. Лиам парил выше всех, оплетая их левитационными чарами, как когда-то меня. На его спине, как рюкзак, сидела хрупкая Микаэлла. По бокам вниз головой висели Джин и Тейт, они держали его за щиколотки, а свободными руками друг за друга. Мика же, касалась шеи Лиама лбом и, раскинув руки, держала щиколотки нашего танка и энтрописта. Как тут не согласиться с комментатором, действительно, чуть ли не невозможное.

Но им все-таки удалось передать достаточно сил, чтобы Лиам мог сплести чары. Медленно вся конструкция поднялась наверх. Я тоже каким-то чудом парила над точкой. Прозвучал сигнал окончания времени действия препятствия, и под ногами вновь оказалась твердая опора. Это было очень близко от провала.

— Спасибо! — кричу нашим и машу рукой. Интересно, как они мне-то помогли?

И что-то дергает меня за волосы. Ори, что ли, беспокоится? Поднимаю руку, обернувшись, и вижу перед собой крошку-сильфиду Тейта. Так вот что за чудесная воздушная подушка меня держала.

— Спасибо, Лата!

Сильфида улетает, а я жалею, что ничего не передала своим. Все-таки насколько сложнее проводнику. И не только потому, что это огромная ответственность, но и потому что он всю игру один. Забавно, но сейчас ближе всего ко мне Джун. От нечего делать машу ему рукой, и он машет в ответ. И я рада, что мы не конфликтуем. Было бы здорово, если бы мы могли жить в мире, как было, когда маятник только призвали.

Но Джун оставляет меня, делая следующий шаг. Он открывает что-то, связанное с оборотничеством, и команда начинает произвольно менять форму. Но они все старшекурсники, и общими усилиями легко возвращают себе прежний вид. Случилось такой с нами, мы с Лиамом точно бы опозорились.

Чем дальше идет игра, тем более опустошенной я себя чувствую. Я устала. Физически, магически, эмоционально. Вот как только можно устать, так и устала. Может, в этом и есть смысл держать проводника одного: изматывающая усталость и одиночество стирают нервозность. Умом я понимаю, что от игры зависит будущее империи минимум на следующую четверть века. Но это пустое знание, оно не отдается никакими эмоциями.

Осматриваясь, выбирая следующую точку для хода, и не верю своим глазам. Она почти у самой границы поля противника. Моргаю, и точка пропадает. Присматриваюсь — вот она. Я тру глаза, но они, замученные переходами от света к тьме и обратно, слезятся. Все двоится расплываясь.

— Что-то происходит с проводником светлых, — встревоженно говорит комментатор, — их тренер даже запрашивает добавочную минуту. Что ж, с Далией, кажется, действительно, какие-то проблемы. Время на исходе, неужели будет штраф?

— Нет-нет, — кричу я, качаю головой и машу руками, — я в порядке. Я буду играть.

Закрываю глаза ладонями, представляя себя на нашем тренировочном полигоне. А потом как-то само по себе приходит воспоминание о чарах у Вдоха. Они такие яркие, что я буквально чувствую руки Райвена на своих ладонях. Передо мной открывается глубокая сочная тьма, и я делаю шаг к точке, которая ждет меня. У меня нет сомнений, что это самый верный путь. Я вижу, как от нее раскрывается дорога дальше. Вот только, уже став на луч, я понимаю, что она пахнет не шквальными ветрами или камнепадом, не испытанием, болью или страхом. Она пахнет так знакомо, сладко-пряно.

— Она выбрала пустую точку, — грохочет над головой растерянный, даже испуганный голос комментатора. — Небывалая ситуация. В играх такого уровня проводники обычно достаточно сильны, чтобы уж пустую точку от доступной к шагу отличать уверенно. Все-таки сказывается отсутствие опыта у проводника команды хранителей.

Ничего не понимаю, что значит пустая точка? Я же знаю, я вижу, в конце концов, луч под моими ногами горит! Не горит. И точка, к которой он ведет, пустая. Понимание накатывает волной ужаса. Холодеют руки, становится трудно дышать. Что я сделала? Что я сделала? Слезы катятся по лицу, но я почти не ощущаю этого.

— Ай-ай-ай, по сути, это проигрыш, — говорит комментатор, — а ведь она была так близка. Но пустая точка прерывает дорогу, теперь проводник вынуждена вернутся к старту, и начать сначала. Конечно, и в этом случае остается шанс выиграть, но, будем честны, очень уж призрачный.

Под моими ногами что-то вздрагивает, и я плыву к старту. Если бы я не знала, что поле со всех сторон защищено магическим заслоном, я бы шагнула вниз. Не представляю, как я посмотрю в глаза команде. Райвену. Любому человеку из темных. Как смогу объяснить, что я видела, видела эту точку, я совершенно в этом уверена.

Поле с остальными игроками тоже уходит назад. Когда мы оказываемся рядом, я боюсь смотреть им в глаза.

— Какого черта, мелкая? — кричит Микаэлла.

Остальные не кричат, но на лицах тот же вопрос. Я могу только глупо пожимать плечами и шептать «я не знаю».

— Спасибо за подарочек, темная, — кричит какой-то игрок из команды противника. — Решила подыграть по старой памяти?

Он заливисто смеется, пока тот парень, что так ловко управлялся со звездной сетью, не говорит ему что-то, и тот замолкает. Итан, вспоминаю я, его зовут Итан.

Смотреть, как будут выигрывать соперники, у меня желания нет. Просто отворачиваюсь к пустой части поля. Скорей бы уже закончилось. Шанс отыграться у нас только один — если Джун тоже выберет пустую точку, а вероятность этого практически нулевая. Он делает выбор, и на поле опускается тьма. Не темнота, которая всего лишь отсутствие света, тьма — магическая хозяйка подземья. Как же хорошо и легко дышится. Впервые за полгода жизни в Академии я поняла, что скучаю. Что хочу побыстрее оказаться в своей комнате или Гроте орхидей. Впервые я думаю об этом месте, как о доме.

Но звездным приходится туго, даже Иллюминати лишь на мгновение разрывает тьму, тут же сливаясь обратно. Общими силами они раскрывают звездную сеть. Чары плетет Итан, остальные накачивают его магией. Подключается даже Джун. Вижу, как несколько игроков падает без сил. Но сеть все растет, пока не оказывается в состоянии посостязаться с тьмой. И побеждает.

— Ур-ра-ра! — разносится крик над полем.

— Джун заканчивает игру! — вторит ему комментатор. — Эта победа войдет в историю: команды победителей и проигравших на момент финиша на одной точке. Небывалый, разгромный проигрыш. Надеюсь, команда хранителей сможет с ним справиться.

Единственное, чего я хочу — уйти. Исчезнуть. Не существовать. Боюсь заговаривать с нашими. Боюсь даже смотреть на них.

— Вы должны пройти на церемонию награждения и призыва маятника, — любезно, но жестко говорят, подошедшие к нам люди.

По сути, это конвой, наверное, если мы сбежим, игра будет считаться незавершенной.

— Это с каждым может случиться, — говорит мне кто-то из-за спины.

Я готова бросится к нему на шею, неужели кто-то готов меня поддержать? Это Итан. Победителям легко быть великодушными? Но я все равно киваю ему в ответ.

— Мы все понимаем, что это какая-то случайность, недоразумение, — говорит он.

— Ты за себя говори, — вмешивается их задира-танк, который чуть не устроил драку вчера. — Все случилось так, как должно было случиться, когда на такое ответственное место ставишь соплю без опыта. Я в восторге от вашего провала и отдельно спасибо тебе, проводник.

Отворачиваюсь и иду дальше. Смысл отвечать, если я думаю также?

Я думала, мы пойдем в зал-планетарий, в котором проходит церемония вызова маятника в начале учебного года, но, оказывается, для таких серьезных случаев, как квартальная битва и договор между силами нужно особенное место. Чаша вызова. Что-то вроде огромной чаши из чистой скалы, внутри она покрыта какими-то узорами.

С одной стороны становимся мы, еще несколько человек и откуда-то взявшаяся Шайен, которая смотрит на меня так, будто сейчас кинется и перегрызет глотку. Наверное, они были зрителями на матче. На противоположной стороне команда звездных, ректор академии, какие-то еще люди и мои родители. Ну куда же без семьи Солано. Мама смотрит на меня со слезами, папа, поджав губы, отворачивается.

Райвен выходит вперед и вместе с ректором стражей спускается в глубину чаши. Именно там зарождается призыв. Узоры, покрывающие чашу, заполняются светом и тьмою, разделяя ее на две половины. Над головами появляется тень маятника. Он покачивается, не выделяя ни одну из сторон. Почему же другие этого не видят? Кто и когда в этом увидел закрепление чьего-то первенства?

Но даже если я закричу, никто не услышит.

Маятник делает последние движения, первосилы выплескиваются за пределы чаши, омывая присутствующих, и расходятся все дальше, пока не исчезают. Последним растворяется в небе маятник.

— Ты самое большое мое разочарование, — говорит отец, проходя мимо.

Он идет, даже толком не глядя на меня. Мама рядом с ним, не поднимая глаз. Смотрю, слышу и не верю в реальность происходящего. Как это возможно? Я же ваша дочь.

— Тьма, она же ваша дочь, — резко бросает Райвен, подходя к нам. — Именно сейчас, когда ей так нужна поддержка близких, вы решили показать фирменный гонор Солано?

— А вы, по всей видимости, решили, что для нашей дочери ближе собственной семьи? — отвечает отец, и презрение сочится между слов.

— Выходит, что так. Во всяком случае, я не ставлю победу или проигрыш выше родственных и дружеских отношений.

— Поэтому всегда и проигрываете, — он переводит глаза на меня, и во взгляде скользит сочувствие, но какое-то жалкое, как к побитой собаке, — мне жаль, Далия, что ты оказалась среди этих, — он поджимает губы, — видимо, мать была права, настаивая на особом лекаре для тебя. Детская травма оказалась сильнее, чем мы думали. Ты, конечно, остаешься моей дочерью, Далия. Но, если ты хочешь быть ей не только на бумаге, брось эти глупости и возвращайся в семью. Слава звездам, ты девочка, красивая и без академии замуж выйдешь.

Слушаю это все и не могу поверить, что это говорит мой отец. Да, мы никогда не были особенно близки, но все-таки он ведь мой отец. И мама кивает ему. Меня не покидает ощущение нереальности происходящего. Все это время я думала, что я в первую очередь их дочь. А оказалось, что я была в первую очередь Солано. Звездной. Человеком их круга.

— Что за травма? — спрашиваю у матери.

— Об этом тебе лучше спросить свою новую семью, — отвечает за нее отец и, взяв маму за руку, уводит.

Молча провожаю их взглядом. Растерянно смотрю по сторонам. Я перестала быть своей у звездных, но не стала ей и у темных. Поворачиваюсь в сторону стоянки винтолета, в комнате остались какие-то вещи, но я не хочу туда возвращаться. В винтолет, честно сказать, я тоже не хочу. Единственное, чего я хочу — исчезнуть. И это уже начинает казаться неплохой перспективой.

— Лия.

Райвен обнимает меня за плечи, и я прижимаюсь к нему. Сильному, теплому, так знакомо и успокаивающе пахнущему орхидеями. Кстати, почему? Он так много проводит времени в гроте? Мимолетно проскользнув, эта мысль уходит. Потому что это не важно. Важно, что впервые за долгий-долгий сегодняшний день, да и вообще с момента прибытия на Флотар, я чувствую себя защищенной. Чувствую, что он готов принимать меня, хоть Солано, хоть нет. Хоть с выигрышем, хоть с проигрышем. И ледяная плотина, сковавшая мои чувства, тает.

Леди Солано так себя не ведут. Но я уже и не леди. И я плачу, уткнувшись в плечо Райвена, а он гладит меня по спине, пока ненавистный Флотар не исчезает в алой вспышке переноса.