Только про девчонок

ШАГАЮЩАЯ ЗВЕЗДА

Спать легли на недовершенном стогу сена. Натка глубоко, жадно вдыхала густой запах разнотравья. Наскучала по деревне, по ее запахам, по ее ночным голосам.

Шурка порывалась поговорить, но Натка толкала ее локтем в бок: мол, тише.

Из раскрытых окон клуба доносились звуки какого-то военного кинофильма: приглушенные голоса, песня под гитару, потом длинные крики «ур-ра» и частая пулеметная стрельба.

В займище была своя жизнь: кричали дикие утки на озерах, то и дело прорывался истеричный хохот филинов.

— Спутник, — тихо сказала Натка.

— Где? — вскочила Шурка. Она никогда не видела летящих спутников. Когда-то, говорят, объясняли по радио, чтобы люди смотрели. Тогда она была маленькой. А теперь про спутники пишут в газетах и говорят по радио совсем мало.

— Сейчас к полярной подлетит.

— Вижу! — вскрикнула Шурка.

Спутник не летел, яркой звездой шагал по широкому темному небу. Каждый шаг его отмечался едва заметным затуханием. Вспыхнет и снова погаснет. Вспыхнет и погаснет.

Спутник уже скрылся из виду, а Шурка все стояла на коленях, глядела на звезды.

— Ложись, — сказала Натка.

Укладываясь, Шурка спросила:

— Ты видела космонавтов?

— Видела. Титова. На Мамаевом кургане.

— Счастливая ты, Натка, — по-маминому позавидовала Шура. — А я только в кино их видала.

— Вот поедешь к Лиде — и ты многое увидишь, — успокоила ее старшая сестра. — Спи.

— Не хочется… Ты мне дашь из твоего ружья стрельнуть? — неожиданно перевела разговор Шурка.

— Как научишься плавать под водой — тогда.

— Ладно, — согласилась Шурка, и опять неожиданно:

— Нат, давай будем все лето вместе.

— Давай.

— Чтоб все дела без мальчишек.

— И на черта охотиться без мальчишек?

— Все сами.

— А не струсишь?

— Нет.

— Я согласна. Спи.

Проснулись девчонки очень рано. Разбудил их горластый петух Граммофон. Натка с непривычки даже испугалась, когда он загорланил в своем курятнике. А Шурка повернулась на другой бок и снова засопела. К Натке сон больше не приходил, ей стало скучно лежать, и она растолкала сестру.

— Надо Степке наловить кузнечиков, — вспомнила она про своего скворца.

— Пойдем сейчас, пока роса, — предложила Шурка. — Они по росе плохо прыгают. А где Степка?

— Клетка висит над бабушкиной кроватью. Возьмем ее, если бабушка не спит.

Шурка спустилась со стога по лестнице. Зябко ступая босыми ногами по мокрой от росы лебеде, зашла в палисадник и приткнулась одним глазом к щели в закрытых на ночь ставнях… Оторвалась, выскочила из палисадника и, сдерживая смех, побежала к стогу.

— Натка, — громким шепотом позвала сестру. — Скорей! Погляди на чудеса в решете.

Натка зашуршала сеном, подняла голову.

— На что поглядеть?

Шурка, таинственно махая рукой, звала ее спуститься вниз… Заглянув через щель в комнату, Натка задрожала от смеха. Бабушка Домашка, нарядившись в ласты и в маску, в длинной ночной рубашке выхаживала перед большим зеркалом и смеялась. Сидевший в клетке скворец внимательно разглядывал бабушку, а когда она близко подошла к нему, сказал:

— Здравствуй.

Бабушка испуганно повернулась. Никого. Подумав, что это ей показалось, снова прошлась перед зеркалом, выделывая ногами кренделя.

— Как поживаешь? — спросил скворец.

И тут бабушка, громко шлепая ластами, выскочила в сени и там, загремев ведрами, упала. Внучки побежали в сени, помогли ей подняться.

— Господи. Это вы, значит? — успокоившись, спросила она. — Вот шутоломные.

Девчонки сели на пол со смеху.

— Это не мы.

— Как же, я слыхала.

— Это Степка наш.

— Степка. Что еще за Степка?

— Ну, скворец, — объяснила Шурка и вынесла клетку.

— Здравствуй, — сказала Натка, ткнувшись носом в клетку.

Скворец спросил:

— Как поживаешь?

— Господи, — всплеснула руками бабушка. — Говорит ведь! Что ж вы мне ничего не сказали? А вдруг ночью бы это «здравствуй — пожалуйста». Я одна в хате… Разрыв сердца — и было бы вам «как поживаешь».

Бабушка Домашка сбросила с ног ласты, сняла маску, спросила:

— Вы мне дадите их на денек? Меня Селезневы на свадьбу пригласили. Лиза выходит замуж. Наряжаться там будут… Я бы сплясала в этих туфлях…

— Дадим, — согласились внучки и унесли Степку завтракать.