Только работа, никакой игры

Глава 13

Его поцелуи были теплыми и властными. Я едва поспевала за ним. Его руки блуждали по моим бокам и спине, пока он не обхватил мою задницу и не сжал, его пальцы были восхитительно близко к тому месту, где все болело. Я ахнула ему в рот.

Он откинулся на спинку стула и потянулся за чем-то. В тусклом свете нижнего этажа я разглядела плоскую ярко-красную обертку. Презерватив.

Это действительно происходило.

Он быстро расправился с пакетом, разорвав его зубами. С привычной легкостью он раскатал его по своей эрекции; он был длинным и толстым, Боже мой.

Завтра утром я буду просто еще одной девушкой, которую он трахнул. Еще одна зарубка на поясе. Я видела, как он выгонял из своей постели женщин одну за другой. Единственное отличие состояло в том, что завтра утром ни один ассистент не будет ждать, чтобы записать мой номер, только чтобы удалить его мгновение спустя.

Ксавье.

Моя погибель.

Он снова забрался на меня, мускулы его напряглись, выражение лица было голодным и нетерпеливым, как у голодного волка. Его вес был идеальным на мне, как и должно было быть.

Но для него это ничего не значило. Один трах, как тысячи других раньше. Туда и обратно. Затем он пойдет дальше.

— Я очень давно хотел это сделать, — прохрипел он.

Я поймала его взгляд. Оно было голодным, нетерпеливым, собственническим. Что это значило для него? Я была не из тех, кого он мог игнорировать после содеянного. Я была его ассистенткой. Но будет ли это его беспокоить? Фиона сказала, что его последние ассистентки ушли именно по этой причине. Он трахнул их, а потом пошел дальше. Но разве я была только его ассистенткой? За последние несколько недель я не испытывала ничего подобного.

Он встал между моих бедер. Мускулистый и известный. Этот мужчина был слишком красив, чтобы выразить словами. Он мог заполучить любую девушку, и он знал это; он наслаждался этим. Зачем ему нужна такая, как я?

Он оперся на одну руку, схватил меня за бедро свободной рукой, а затем прижался кончиком пальца к моему отверстию. Его взгляд был напряженным, полным желания.

Эви, последний шанс.

Слова застряли в горле.

Ксавье пошевелил бедрами, подавшись вперед, но далеко не продвинулся.

Моя задница выгнулась дугой над кроватью, пальцы впились в постельное белье. Я зажмурилась, пытаясь дышать сквозь боль. Боже мой. Внутренние мышцы сжались вокруг его эрекции, мое тело, очевидно, очень неохотно принимало его.

Ксавье замер.

— Эви, — прошептал он. Внезапно он пошевелился, вызвав острую боль, заставив меня вздрогнуть. Зажегся верхний свет, и я заморгала, чтобы привыкнуть к его яркому сиянию.

Я открыла глаза. Ксавье возвышался надо мной, совершенно неподвижный, абсолютный красавец. Слишком совершенный, чтобы выдержать. Его пристальный взгляд впился в мой, ищущий, смущенный, недоверчивый. Я никогда не видела такого выражения на его лице.

— Что… — начал он. — Скажи мне, что это не так…

Его серые глаза смотрели на меня почти умоляюще. За что именно?

Он слегка пошевелился, и я издала болезненный вздох. До сих пор потеря моей невинности, была не тем, что предлагали мне другие.

— Черт, — выдохнул он, прежде чем медленно опуститься, согнув руки в локтях, и уткнулся лицом в подушку рядом с моей головой. Он все еще был во мне, но его бедра не прижимались к моим. Он определенно еще вошел не до конца. Размер имеет значение. Мне пришлось согласиться с этим утверждением. Но сейчас я предпочла бы поменьше. Конечно, ничто в Ксавье не было маленьким.

Я неподвижно лежала под ним, не зная, что делать. Он тоже не двигался, только тяжело дышал в подушку рядом со мной. Я была почти уверена, что он не так обычно занимался сексом с девушками. Подождав несколько секунд, я начала чувствовать себя неловко.

— Ксавье? — тихо спросила я, смутившись.

— Хм, — послышался его приглушенный ответ. Он медленно поднял голову. — Ты должна была сказать мне, — сказал он голосом и глазами, полными сожаления.

— Зачем? Это не так уж и важно.

Он улыбнулся, как будто я пошутила, только он был в курсе, что это не правда.

— Ты же знаешь, что это не так.

— Ну и что, — тихо сказала я. — Ты лишил меня девственности. В какой-то момент это должно было случиться.

Эти слова прозвучали почти как правда. Но мое сердце говорило совсем другое. Возможно, Ксавье заметил это, потому что покачал головой.

— Пока нет. Вошла только моя головка. И она упирается в твой барьер. — Он поморщился. — Вот что я думаю. Ты становишься все туже, а я все еще не могу войти, так что это должна быть твоя девственная плева, или я не знаю… черт.

Неужели Ксавье бредит?

— О, — сказал я неуверенно. — Слишком сильная боль для такого маленького прогресса.

Ксавье рассмеялся. Он поцеловал мой висок.

— Боже, Эви, в такой ситуации ты все еще шутишь.

Он приподнялся на руках и начал выходить. Я впилась пальцами в его плечи.

— Что ты делаешь? — недоверчиво спросила я. Я зашла так далеко не для того, чтобы заставить его отступить.

Он посмотрел на меня так, словно я сошла с ума.

— Я не собираюсь продолжать. Я не тот парень, который должен сорвать твою вишенку.

Я ненавидела эту формулировку и еще крепче сжала его.

— Не смей сейчас останавливаться, — сказала я яростно. Он нахмурился, глядя на меня.

— Ты уже внутри меня. Что значит еще пара дюймов?

— Больше пары дюймов. Ты видела меня голым, — дерзко сказал он.

Я фыркнула в ответ.

Затем он снова стал серьезным, его голос звучал тихо и убедительно.

— Эви, ты не можешь хотеть этого.

Гнев захлестнул меня.

— Ты хочешь сказать, что не хочешь этого сейчас, когда включил свет и можешь видеть меня целиком. — У меня задрожала нижняя губа. Дрогнула. Мне захотелось влепить себе пощечину.

Ксавье выглядел так, будто понятия не имел, о чем я говорю.

— Не говори глупостей.

Я попыталась откатиться в сторону, но когда он навис надо мной и его эрекция все еще была во мне, это было невозможно.

— Конечно. Зачем кому-то понадобилось трахать бедную толстую маленькую девственницу, особенно Ксавье Зверю Стивенсу?

Его рот тяжело опустился на мои губы, заставляя меня замолчать. Его язык проник в мой рот, заставив меня замолчать самым лучшим образом. После секундного удивления я ответила ему яростным поцелуем. А потом он опустился, его мускулистая грудь прижалась к моей груди. Он обхватил мою голову ладонями, заключая меня в клетку предплечьями. Он поцеловал меня в ухо, бормоча:

— Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Эви, как я.

У меня не было возможности обдумать его слова, потому что он бедрами подался вперед. Давление внутри меня стало почти невыносимым. Он посмотрел на меня сверху вниз, и на его лице появилось напряженное выражение. Мой взгляд остановился на нем, на более мягкой, обеспокоенной нотке в его серых глазах.

Я еще глубже впилась ногтями в его плечи, но он даже не поморщился. Он медленно глубже продвигался в меня, пока я не почувствовала, что мое тело поддается его давлению, а затем он полностью вошел внутрь. Воздух со свистом покинул мои легкие. Это было чертовски больно.

Он поцеловал меня в висок, потом в лоб. Мое сердце затрепетало от этого нежного жеста, так непохожего на Ксавье из бульварных газет. Наши тела были на одном уровне. Он был таким сильным и властным, что на этот раз я почувствовала себя маленькой и хрупкой, а не как пельмень, которым была. Я хотела сказать ему, что влюбилась в него много ночей назад.

— Мне бы очень хотелось, чтобы твой «мазерати» был компенсацией за размер твоего пениса, — сказала я, задыхаясь.

Он усмехнулся.

— Прости, Эви. Мне не нужно ничего компенсировать.

Как будто я этого не знала. Я снова поморщилась. Его большой палец погладил мою щеку, легко, почти нежно.

— Скажи мне, когда я смогу продолжить.

Я не была уверена, что это когда-нибудь произойдет. Мое тело определенно не одобряло его движения.

— У тебя такое выражение лица, как будто пытаешься решить сложное уравнение. Это секс, а не судоку.

Я засопела.

— Тебя же не разделили на две части.

Выражение его лица смягчилось.

— Так плохо, да?

И это выражение его лица стоило моей боли.

— У меня был опыт и получше.

— С кем же? — резко спросил он.

Я нахмурилась.

— Нет, не такой опыт. Ты первый, кто добрался до второй базы. И те несколько поцелуев, которые у меня были раньше, скорее были тревожными, чем запоминающимися.

— Американцы и ваши базы, — сказал он с усмешкой, затем понизил голос. — Ни один парень никогда не трогал твои чудесные сиськи?

— Это то, что привлекло твое внимание? — возмущенно спросила я.

Его глаза прошлись по верхней части моего тела с явным благоговением. Жар прилил к моим щекам.

— Они изумительны, — сказал он благоговейно.

Ксавье рассмешил меня, и постепенно напряжение в моем сердце ослабло. Я замолчала, снова ошеломленная мужчиной надо мной и внутри меня.

— Ты можешь двигаться, — тихо сказала я.

И он это сделал. Он был медленным и нежным, как будто у нас было все время в мире, и не сводил глаз с моего лица, даже когда его собственное становилось все более напряженным. Я могла бы наблюдать за ним вечно, если бы не эта маленькая проблема боли. Ксавье не колебался в своих толчках, и когда он протянул руку между нами и его пальцы нашли мое сладкое местечко, часть боли исчезла. Не была уверена, как долго он сможет продолжать, но его выносливость была восхитительна. В конце концов, я осмелилась прошептать:

— Ты скоро кончишь?

Брови Ксавье сошлись на переносице.

— Я хочу, чтобы ты первая это сделала.

Восхитительно, но нереально. — Не думаю, что смогу, — выпалила я, покраснев.

Ксавье приостановился.

— Так плохо? Мне остановиться?

— Я хочу увидеть, как ты кончишь, — призналась я.

— Не хочу причинить тебе еще большую боль.

— Пожалуйста, Ксавье.

Что-то в его глазах изменилось, что-то, что наполнило мою грудь теплом.

Он легонько поцеловал меня.

— Я буду быстр и долго не протяну, если позволю себе расслабиться. Ты охренительно тугая. — Он немного ускорился, его толчки стали глубже, чем раньше.

Я вцепилась ему в шею.

— Кончи.

Он начал двигаться быстрее и сильнее, чем мое тело желало, но я хотела увидеть, как он кончит. Не думала, что когда-либо хотела чего-то большего.

А потом он наконец-то напрягся, его голова упала вперед, когда он дернулся внутри меня. Пот струился по его груди. Я скользнула пальцами по тонким темным волосам, по стальным мускулам его тела. Ксавье выдохнул, его живот напрягся. Какое-то время он оставался в таком положении, и я не могла не испытывать глупого чувства триумфа оттого, что такой человек, как он, хочет меня.

Он отстранился и позволил себе упасть на кровать рядом со мной, прежде чем скользнул рукой под мою талию и притянул меня к себе, как будто я ничего не весила. Я прижалась лицом к его груди, удивляясь биению его сердца, его мускусному запаху.

Я была совершенно и полностью влюблена.

К пульсации между ног присоединилась еще одна боль, ощущение пустоты в груди, потому что Ксавье не занимался любовью. Он даже не ходил на свидания. Он трахался и бросал. Все это знали.

— С тобой все в порядке? — спросил Ксавье глубоким, рокочущим после секса голосом, который я никогда раньше не слышала, голосом, похожим на теплый мед и хрустящие осенние листья.

У меня перехватило дыхание.

Ксавье напрягся.

— Эви?

— Я в порядке, — сказала я тихо, но твердо.

Ксавье отстранился, вероятно, чтобы посмотреть мне в лицо, но я крепче прижалась щекой к его груди, боясь, что мои чувства к нему станут ясны как день.

— Я хочу видеть твое лицо, — пробормотал он. В его голосе было что-то такое, чего я не узнала. Любопытство взяло верх, и я наконец-то подняла голову.

Темные брови Ксавьера были сдвинуты, короткие волосы взъерошены, а в глазах светилось чувство вины. У него не было причин чувствовать себя виноватым. Все, что было между нами, было моим выбором. Он ничего не сказал, только посмотрел мне в лицо, и я ему позволила. Я не спеша любовалась им, темной щетиной, окутывающей его сильную челюсть и острые скулы, пронзительным серым цветом его глаз, как летнее небо перед надвигающейся бурей, этими губами, способными на самые яростные ухмылки в истории человечества. Любовь не была частью плана.

— Я сделал тебе больно? — тихо спросил он. Его беспокойство усилило мои эмоции, и мне потребовалось немало усилий, чтобы не показать этого на моем лице.

— Становится все лучше. — У меня было чувство, что настоящая боль еще впереди, утром, когда суровая реальность ударит меня по лицу. — А теперь можем мы поспим?

Он кивнул, но выражение сожаления и вины не исчезло, и я знала почему: он тоже думал о завтрашнем утре.

Я поцеловала Ксавье один раз, легко, нежно, затем прижалась щекой к его твердой груди. Он повернулся, и свет погас. Мне потребовалось некоторое время, чтобы почувствовать усталость, и еще больше времени, чтобы заснуть.