Только ты

ГЛАВА 20

Наступило Рождество, но большую часть времени я чувствовала себя все так же дерьмово. Бывали дни, когда почти не было сил, а кашель становился настолько плохим, что я нуждалась в ингаляторе. Особой последовательности в этом не было. Просто в один момент я чувствовала себя прекрасно, а на следующий день еле вставала с кровати. Однажды ночью сильно поднялась температура, и Эван наконец-то уговорил меня пойти к другому врачу. Натали дала контакты врача, которому она доверяет, он работает в той же больнице, где и она медсестрой. И вот, накануне Рождества, я сдала около десяти пробирок крови. Доктор Рамирес сказал, что после праздников надеется наконец-то ответить, что именно со мной не так.

Я адски волновалась и раздражалась из-за своего неидеального состояния, но мысли преимущественно занимали Джек, Элли и тетя с дядей. Трудно праздновать Рождеством с тем, кого мы любим, и осознавать, что это его последнее Рождество. Мои щеки болели от вынужденной улыбки, которую я постоянно напяливала на лицо. Мы все согласились с тем, что Рождество было благословением и сосредоточились на этом. Я мысленно делала ставки на то, кто первым сломается. Но пока все ставки были против меня.

— С тобой все в порядке, Дейзи?

Эван встал позади и обернул свои руки вокруг меня, пока я нарезала сыр. За исключением тошноты, вызванной нервами, я чувствовала себя довольно прилично, и лучшее, что я могла сделать, это продолжать двигаться и не сидеть на месте. Но через несколько секунд я осознала, что сегодняшний вечер не принесет мне ничего хорошего.

— Да, — вздохнула я и потерла тыльную сторону руки Эвана, которая лежала на моей талии. — Я очень стараюсь не расстраиваться, поэтому мне может понадобиться чуть больше алкоголя.

Эван улыбнулся и повернул меня к себе.

— Я знаю, сейчас немного рано, но думаю, что это может помочь удержать улыбку на твоем лице. — Эван завел руку себе за спину и вытащил подарочный пакет от Тиффани.

Я чуть сознание не потеряла от его бледно-голубого цвета и белой ленты.

— Бог мой! Тиффани? Ты с ума сошел?

Эван засмеялся и покачал головой.

— Я схожу с ума от тебя, поэтому просто открой это.

Я выхватила пакет, который он держал на указательном пальце. Даже белая бумага казалась первоклассной. Я открыла упаковку и нашла кулон-подвеску, которую всегда хотела. Однажды я купила дешевую подделку у уличного продавца на Манхэттене, так как не могла позволить себе купить оригинал. Я держала подвеску в руке, пропустив цепочку сквозь пальцы.

— Теперь ты можешь перестать носить подделку. Не знаю, помнишь ли ты, но я был с тобой, когда ты ее покупала. Тогда мы поехали в город с Джеком, чтобы выбрать кольцо для Элли. Ты заметила, что парень ее продает и подпрыгнула от счастья, потому что это был именно тот кулон от Тиффани, который ты всегда хотела. Я сказал тебе, что это подделка, а ты улыбнулась и ответила, что оно будет отличной заменой до тех пор, пока ты не получишь настоящий.

— Ты прав. Как я могла это забыть? — Я не могла поверить, что Эван вспомнил тот день четырехлетней давности.

— Так что, думаю, пора тебе получить оригинал. — Эван нежно взял мое лицо в руки и улыбнулся. Я провела пальцами по его рукам. — Я никогда не думал, что можно так сильно кого-то любить, как люблю тебя. Знаю, сейчас… достаточно трудное время для всех нас. Но ты делаешь меня таким счастливым. — Эван провел своим большим пальцем вдоль моей нижней губы и прижался своим лбом к моему.

До Эвана все в моей жизни было подделкой. Но вот, наконец, я действительно получила то, что никогда не хотела отпускать. На это Рождество будто сбылись желания моего детства, когда я была маленькой девочкой, и смотрела фильмы о принцессах. Даже несмотря на то, что я потратила слишком много времени, ища в неправильных местах, мой принц действительно существовал.

— Ты тоже делаешь меня счастливым. Боже, Эван… Я так сильно тебя люблю.

Я заскочила на Эвана и поцеловала его с большей страстью, чем должна была, учитывая, что большинство членов моей семьи находились в соседней комнате. Он застонал мне в губы, поднял меня и посадил на рабочую поверхность. Я оттолкнула лоток с едой в сторону и обвила свои ноги вокруг его талии. Всосала его нижнюю губу в тот момент, когда он попытался отстраниться.

— Черт, Дейзи, ты меня убиваешь. — Несмотря на протест, он обнял меня и снова обрушил свои губы на мои. Я притянула его ближе.

— Бог мой! Это же Рождество! Скоро должен родиться маленький Иисус, а эти двое занимаются безобразием прямо рядом с лотком для сыра! — Голос Джека раздался со стороны кухонных дверей.

Продолжая целовать Эвана, я показала ему указательный палец. На минутку оторвавшись от его губ, я повернулась к Джеку.

— Мы еще не закончили.

Эван засмеялся, когда я вернулась к его губам.

— Ну же, Дейз. — Он отстранился, когда я прошлась руками вверх-вниз по рукавам его темной рубашки. — Я сегодня ночую у тебя, помнишь? — Эван поцеловал меня в щеку и прошептал: — Ты можешь благодарить меня всю ночь. — Он схватил мою руку и переплел наши пальцы.

Я спрятала свое лицо у него на груди, пока Эван поднимал меня и опускал со столешницы вниз.

— Что она там делает? Пейдж пошла туда еще полтора часа назад, чтобы положить сыр на поднос. Пейдж! — Я еще глубже спрятала голову на груди у Эвана, услышав голос своей матери, которая шла по коридору.

Джек качал Джека-младшего на руках, и смеялся над нами.

— И это крестные родители, которых мы выбрали для тебя. Извини, приятель.

Малыш был одет в костюм Санты и смотрел на нас широкими глазами. В свои два месяца он, казалось, замечал все, как и его раздражительный отец.

— Теперь тебе придется объяснять своей матери, как я поймал тебя посреди этого…

— Поймал ее на чем? Пейдж, что происходит? — Моя мама переводила взгляд между Эваном и мной, нахмурив лоб.

Я посмотрела на Эвана и заметила, что моя помада размазалась по его лицу. Я попыталась незаметно вытереть следы. Нас поймали с поличным. Ну, по крайней мере, это был единственный праздник, когда я своим позором могла отвлечь от более важных тем.

— Эван подарил мне мой рождественский подарок. — Я подняла кулон, мама положила руку на сердце и подошла к нам.

— Какой красивый! Это же Тиффани? Хороший парень. — Мама поцеловала Эвана в щеку. — Теперь дай мне лоток, я унесу его в гостиную. Мы все же хотели бы поесть, прежде чем наступит Новый Год. — Мама подняла серебряный поднос и направилась к выходу из кухни. — О, и Пейдж, вытри свое лицо. — Мама сжала губы, и вышла из кухни.

Я прикрыла лицо руками, а Джек рассмеялся так сильно, что слезы потекли по его щекам.

— Чувак, не знаю, как ты это сделал, но ты получил золотой билет у тети Тесс. Не ты, Пейдж. Я не удивлюсь, если она будет кричать на тебя за то, что ты развращаешь Эвана. А мы думали, что сегодня будет грустно. Возьми мне пиво, Эв.

— Пиво? Последнее, что ему сейчас нужно — смешивать. Ты считаешь, что это хорошая идея? Джек принимал много медикаментов.

— Подруга ты что, думаешь, что оно мне повредит? — Джек грустно мне улыбнулся.

Я кивнула и отвела взгляд. Он был прав. Я обернулась, чтобы поставить посуду в раковину. Блядь, я не могу снова разводить нюни. Я попыталась проглотить слезы, пока мыла сырную доску.

Джек сел позади меня и положил руку мне на плечо, обращаясь к сыну:

— Джек, скажи тете Пейдж прекратить. Это праздник, и у нас есть подарки, которые еще не открыли.

Я покачала головой и отвела взгляд. Зрительный контакт приведет к тому, что мои слезные железы не выдержат.

— Помнишь, что ты мне обещала?

Я закатила глаза и повернулась к нему.

— Да, — произнесла я на выдохе. — Помню. Просто… Дай мне минуту, ладно?

Джек поцеловал меня в висок и потер спину.

— Ладно. Ну же, Эван, давай. Увидимся внутри, секс-бомба.

Я надулась и прищурив глаза, сказала своему брату:

— Ты придурок.

— Ах! — Джек кивнул. — Это именно то, о чем я говорю. Нормальная. Идеально.

Эван засмеялся и дотянулся до бумажного полотенца, чтобы вытереть лицо. Он прошел рядом со мной и запечатлел нежный поцелуй за моим ухом.

— Увидимся внутри, секс-бомба. — Он сжал мою задницу, направляясь к холодильнику за пивом, после чего присоединился к Джеку в гостиной.

За исключением нескольких недовольных взглядов от моей матери, рождественский ужин прошел идеально. Джек-младший, хороший малыш, его весь вечер передавали из рук в руки, словно футбольный мяч. Однако большую часть вечера он провел со своим отцом, так что мы все сделали много фотографий с ними.

— Эй, хочешь, чтобы я его взяла? — Элли сняла шляпу Санты с малыша, когда он заснул на руках у Эвана. Оба они выглядели идеально на кожаном кресле моего дяди.

— Нет, мне с моим крестником и так хорошо. Я рассказывал ему о том, как мы пойдем покупать его первую джерси «Рейнджерс».

— О, черт, нет. — Джек выпрямился на диване и покачал головой. — Он фанат «Айлендерс». Не заставляй меня заверять такое нотариально. Я не буду давать тебе покоя из-за этого дерьма.

Элли присоединилась к Джеку на диване и, покачав головой, села к нему на колени.

— И как ты планируешь это делать? — Она обняла Джека с грустной улыбкой на лице.

— Я буду преследовать его столько, сколько смогу, малышка. — Джек поцеловал ее в лоб и прижал к груди.

Тетушка Мари обняла меня, и мы обе смотрели на внука через плечо Эвана.

— Это первое Рождество, когда у нас в семье ребенок. Последними детьми были Джек и Пейдж.

Безнадежность в ее глазах разбила мое сердце. Как это, готовиться похоронить своего ребенка? Джек и его мать всегда были как две горошины в стручке. Даже когда Джек пошел учиться, он почти каждый день звонил тете. Возможно, произойдет Рождественское чудо и ничего не изменится. Мое сердце никогда не перестанет надеяться на это, но головой я понимала другое. Вскоре наша жизнь превратится не во что иное, как в игру в ожидания, где в конечном итоге все наши сердца будут разбиты.

Я посмотрела на своего дядю Джона, сидевшего рядом с Джеком и Элли на диване. Весь вечер с его уст не сходила улыбка, но ее не было в его глазах. Он часто рассказывал мне о моем отце, его старшем брате, которого он обожал и который был его кумиром. Я любила слушать истории о том, как мой папа играет в футбол, становится полицейским, и как он умер героем.

Но отец не был для меня реальным человеком ни в одной из этих историй. Он так же мог бы говорить о Бэтмене или пасхальном кролике. Я не помню, как мы фотографировались в нашей гостиной на мое первое Рождество; я у отца на коленях, когда он смотрит на меня такими же большими зелеными глазами, как мои. Я никогда его не знала, поэтому он и не казался мне реальным.

Теперь мы будем рассказывать Джеку-младшему все о его отце, который так же никогда не будет для него реальным. Он не вспомнит Джека-старшего в повседневной жизни, его глубокий заразительный смех, который дразнил всех нас, или как он мог кого-то проучить, за нанесение вреда любимым. Мой двоюродный брат жил и любил самозабвенно, и он оставит после себя глубокую рану в наших сердцах.

Иногда в жизни нет никакого гребанного смысла.