Только ты

ГЛАВА 24

В глазах Элли была пустота. Как только она открыла дверь, я все понял.

— Мне очень жаль… — Я обнял ее, позволив ей тихо разрыдаться у меня на груди.

— Это случилось… мирно. — Она пожала плечами. — Мы просто лежали в постели, смотрели какое-то глупое шоу, я даже не помню какое, и он просто…

Тесс приехала сразу после меня и зашла внутрь.

— Мне очень жаль, милая. — Она обняла Элли и положила руку мне на плечо.

— Джон и Мари едут, они мне позвонили, поскольку я живу ближе. Где Пейдж?

Элли подняла свой сотовый телефон, все еще находясь в ее объятиях.

— Не отвечает. Она была здесь несколько часов назад и сказала, что едет домой. Я звоню… — Голос Элли надломился, ее челюсть задрожала.

— Она может спать. В последнее время она сильно устает. Позволь мне попробовать.

Я достал телефон из заднего кармана и набрал номер Пейдж. Три раза мой вызов перенаправлялся на голосовую почту.

Тот момент, которого я боялся уже несколько месяцев, произошел. Я должен сообщить Пейдж, что ее двоюродный брат, которого она любила, как родного, умер.

— Езжай, дорогой. — Тесс погладила мою щеку. — Джек хотел бы, чтобы ты позаботился о ней, думаю, сейчас вы нужны друг другу. Я останусь здесь с Элли. Скажи Пейдж, что я приеду позже. — Тесс покачала головой, тяжело вздохнула и отвернулась. — Моя бедная девочка. Она в последнее время болеет. Я очень волнуюсь, как она все это переживет. — Тесс посмотрела меня и подняла брови. — Будь осторожен за рулем. — Она поцеловала меня в щеку, не отпуская Элли из объятий.

С тех пор, как я потерял мать, я не получал ни от кого заботы, кроме Мари. Несмотря на все, я улыбнулся, и вышел за дверь.

Когда я ехал в квартиру Пейдж, узел в животе превратился в нервный ком. Как, черт возьми, я должен ей это рассказать? А еще я волновался, что это приведет к новой активизации ее болезни.

Автомобиль Пейдж припаркован рядом с домом, в квартире горит свет. Почему же она не поднимает телефон?

Я достал ключ от ее квартиры и из меня вырвался истерический смешок, я так и не успел рассказать Джеку, что его сестра дала мне ключи. Дверь открылась, и я зашел внутрь. Пейдж сидела на диване в гостиной. Она даже не шелохнулась, когда я подошел, хотя уверен, что она слышала, как я открывал дверь. У нее на коленях лежали фотоальбомы, она внимательно рассматривала каждую страницу.

Я прислонился к стене и посмотрел на свою девушку; она не ответила на вызов, потому что знала, по какому поводу мы звонили. Облегчение накрыло меня, поскольку не придется говорить ей обо всем этом. Но то, что она узнала о смерти Джека, когда была одна — убивало меня.

— Привет, Дейзи.

Губы Пейдж превратились в улыбку, и она посмотрела на меня. Ее глаза были красными и опухшими, а тело под халатом трясло.

— Привет, малыш. — Ее голос надломился. Она посмотрела на меня. — Хочешь? — Она подняла стакан с белой жидкостью, которая выглядела как молоко.

— Что это? — Я подошел к дивану и опустился на колени перед ней, убирая волосы с горячего лба. У нее опять чертова температура.

— Бейлиз. Единственное, что я могу пить прямо сейчас, чтобы меня не стошнило. — Она прижала руку к виску и закрыла глаза. — Думаю, что у меня температура повысилась.

Я аккуратно помог ей облокотиться на спинку дивана и кивнул.

— Да, я тоже так думаю. Дай мне стакан, и пойдем прилежим, хорошо?

— Через минуту, я хочу кое-что тебе показать… — Пейдж указала на альбом перед ней. — Ты есть на большинстве всех этих фотографий. Это то время, когда мы их распечатывали, а не просто сохраняли в телефоне, как сейчас. Это был наш шестнадцатый день рождения. У нас была общая вечеринка, помнишь? Диджей и все такое. Джек не хотел девичью вечеринку в стиле сладкие шестнадцать, но ничего не мог поделать. Думаю, теперь мне придется праздновать наши дни рождения самой… И, посмотри на это.

Сердце в груди сжалось, когда я понял, что их день рождения будет на следующей неделе. Это будет первое одиннадцатое марта, которое они не будут праздновать вместе.

Пейдж перевернула чистый лист бумаги и вытащила фотографию из пазов.

— Это мы с тобой. Мы танцевали тем вечером.

Я взял фото из ее рук и улыбнулся. Я всегда был таким чертовски высоким, и уже тогда был влюблен в нее. Даже в шестнадцать Пейдж была неповторимой. Ее длинные белокурые волосы аккуратно ложились на черное платье, а изумрудного цвета глаза сияли на камеру. Моя рука, обвивающая ее тоненькую талию, выглядела просто огромной. Я все эти годы помнил каждую секунду того совместного медленного танца.

— Думаю, мы давно должны были это сделать. Мы хорошо выглядим вместе, не так ли? — У Пейдж температура, она выпила почти половину бутылки Бейлиз, но говорила умные вещи.

— Да, мы отличная пара. — Я повернул ее лицо к себе и погладил щеку большим пальцем. Она прижалась к моей ладони, и задрожала. — Ты всегда была так красива. Никто из нас не мог тем вечером оторвать от тебя взгляда. Я даже не обращал внимания на то, что мы танцевали под такое дерьмо, как «NSYNC».

Пейдж закрыла глаза и засмеялась.

— То, что ты помнишь такие мелочи, делает тебя просто удивительным. — Она всхлипнула, обхватила мое лицо руками и поцеловала в лоб.

— Нет, это ты удивительная. — Я прижался своим лбом к ее.

Тело Пейдж дрожало, непонятно, толи это от температуры, толи от того, что она пыталась все удержать внутри. Я встал с пола, осторожно поднял ее с дивана и посадил себе на колени.

— Голова болит? — Ее бледные щеки разрумянились, будто она загорала. Дейзи легонько кивнула и отвернулась. — Твоя мама собиралась зайти позже. Она волнуется за тебя.

Пейдж кивнула и прикусила губу.

— Он… — Пейдж глубоко вдохнула и задрожала в моих руках. — Ему было больно? Это было быстро?

— Как во сне, Дейзи. Он смотрел телевизор и просто ушел.

Она уткнулась лицом мне в грудь, тихо рыдая, сжимая кулаками материал моей футболки.

— Я… Я должна была остаться. У меня было предчувствие, что это произойдет сегодня, но я проигнорировала его.

Я легонько оторвал ее от футболки заставляя посмотреть на меня.

— Элли лежала рядом с ним. Он был не один.

Пейдж кивнула, и через некоторое время начала дремать.

Я боялся смешивать тайленол с ликером в ее крови, но эти скачки температуры пугали меня до усрачки. Я положил Пейдж на диван и снял куртку.

— Посиди со мной. — Пейдж прижалась к моему боку, ее рука обвилась вокруг моего живота. — Ты действительно помнишь, тот танец?

Я улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

— Конечно. Лучшие пять минут за весь вечер. А у тебя нигде не завалялось то платье?

Пейдж посмотрела на меня и улыбнулась.

— Нет, но я уверена, что смогу найти подобное ему, если оно тебе так понравилось. — Она тяжело вздохнула, и погладила мою грудь. — Я так устала, малыш, — ее голос превратился в шепот.

Я притянул ее еще ближе и поцеловал в макушку.

— Я знаю, Дейзи. Поспи. Я разбужу, когда приедет твоя мама.

Пейдж прижалась ко мне.

— Как будто я смогу заснуть после всего этого. Мы сегодня говорили о тебе. Я и Джек. Он сказал, что счастлив, поскольку мы наконец-то нашли друг друга. Будто бы теперь может быть свободен. А еще он сказал, что ты много обо мне рассказываешь.

Пейдж положила подбородок мне на грудь, и посмотрела на меня. Я пробежал пальцами по ее влажным волосам и мое сердце сжалось. Надеюсь, пот означает, что температура немного спадает. Я любил ее так чертовски сильно, что мне больно наблюдать за тем, как она страдает. Я медленно кивнул.

— Конечно. Когда у тебя самая лучшая девушка в мире, трудно удержать все в себе. Особенно, когда ты ждал ее больше десяти лет. Я отчаянно в тебя влюблен, если ты этого еще не заметила. — Я запечатлел нежный поцелуй на ее губах.

Она закрыла глаза и задрожала.

— Я люблю тебя, Эван. Люблю тебя так сильно. — Рыдания вырвались из нее, она прижалась к моей груди, не переставая плакать.

Я прижал ее еще крепче и плакал вместе с ней.

— Я тоже тебя люблю, Дейзи. Всегда любил. И всегда буду.

— Не мог бы ты спеть для меня?

Я улыбнулся в ее волосы.

— Конечно. Что ты хочешь, чтобы я спел?

— Любую песню.

Я допел первый куплет «All My Loving» (Вся моя любовь), прежде чем понял, что она уснула.

Тогда я, наконец, дал и себе волю слезам и позволил поплакать, хотя и был осторожен, чтобы не издавать слишком много шума и не разбудить ее.

Я оплакивал своего смерть своего самого лучшего друга. Теперь все в моей жизни вращалось вокруг Пейдж: мое прошлое, будущее, мое сердце и душа.

Что-то было не так. И я это знал. И настолько уверен в этом, потому что понимаю, что конец ее будет означать конец меня.