Том 2

376

последние станут преследовать наши, велено брать их на буксир и таскать с собой. 6, 7, 8, 9 и 10-го.

Зарезали лань и ели во всех видах: в котлетах, в жарком – отлично! точно лучшая говядина, только нежнее и мягче. П. А. Тихменев косится на лань: он не может есть раков и зайца и т. п. «Не показано, – говорит, – да и противно». Про лань говорит, что это «собака». За десертом подавали новый фрукт здешний, по-голландски называемый 10 kakies, красно-желтый, мягкий, сладкий и прохладительный, вроде сливы; но это не слива, а род фиги или смоквы, как называет отец Аввакум, привезенной будто бы сюда еще португальцами и называющейся у них какофига. Отец Аввакум говорит, что и в Китае таких плодов много… Но не до лани и не до плодов теперь: много нового и важного. 7-го октября был ровно год, как мы вышли из Кронштадта.

Этот день прошел скромно. Я живо вспомнил, как, год назад, я в первый раз вступил на море и зажил 20 новою жизнью, как из покойной комнаты и постели перешел в койку и на колеблющуюся под ногами палубу, как неблагосклонно встретило нас море, засвистал ветер, заходили волны; вспомнил снег и дождь, зубную боль – и прощанье с друзьями…

Я видел наконец японских дам: те же юбки, как и у мужчин, закрывающие горло кофты, только не бритая голова, и у тех, которые попорядочнее, сзади булавка поддерживает косу. Все они смуглянки, и куда нехороши собой! Говорят, они нескромно ведут себя – не знаю, не видал 30 и не хочу чернить репутации японских женщин. Их нынче много ездит около фрегата: всё некрасивые, чернозубые; большею частью смотрят смело и смеются; а те из них, которые получше собой и понаряднее одеты, прикрываются веером.

Но это всё неважное: где же важное? А вот: 9-го октября, после обеда, сказали, что едут гокейнсы. И это не важность: мы привыкли. Вахтенный офицер посылает сказать обыкновенно К. Н. Посьету. Гокейнсов повели в капитанскую каюту. Я был там. «А! Ойе-Саброски! 40 Кичибе!» – встретил я их, весело подавая руки; но они молча, едва отвечая на поклон, брали руку. Что это значит?

Они, такие ласковые и учтивые, особенно Саброски: он шутник и хохотун, а тут… Да