Том 2

381

прочим, за огнями; и когда крикнут где-нибудь в углу:

«Фитиль!» – он мчится что есть мочи по палубе подать огня. Специальность его, между прочим, состоит в том, что он берет и приподнимает, как поднос, кранец с ядрами и картечью и, поставив, только ухнет, а кранец весит пудов пять. Трудно встретить человека, крепче и плотнее сложенного. Я часто разговариваю с ним.‹|›«Жарко, Дьюпин», – говорю я ему. «Точно так, тепло, хорошо, ваше высокоблагородие», – отвечает он. А так тепло, 10 что приходишь в совершенное отчаяние, не зная, куда деться. «Да ты смотри не напейся холодного после работы, – говорю я шутя, – или на сырости не ложись ночью».

– «Слушаю, ваше высокоблагородие», – отвечает он серьезно. «Я подарю тебе шерстяные чулки: надевай смотри».

И велел Фаддееву дать ему пару. Дьюпин еще в тропиках надел их и, встретив меня, стал благодарить. «Благодарю покорнейше, ваше высокоблагородие, теперь хорошо, тепло», – говорил он. «Холодно что-то, Дьюпин», – сказал я ему, когда здесь вдруг наступили 20 холода, так что надо было приниматься за байковые сюртуки. «Точно так, ваше высокоблагородие, свеженько, хорошо». А сам был босиком. «Что же ты босиком?» – спросил я. «Лучше: ноги не горят, да и палубы не затопчешь сапогами». Вот я на днях сказал ему, что «видел, как японец один поворачивает пушку, а вас тут, – прибавил я, – десятеро, возитесь около одной пушки и насилу двигаете ее». – «Точно так, ваше высокоблагородие», – отвечал он, – куда нам! Намедни и я видел, что волной плеснуло на берег, вон на ту низенькую 30 батарею, да и смыло пушку, она и поплыла, а японец едет подле да и толкает ее к берегу. Уж такие пушки у них!»

Потом, подумав немного, он сказал: «Если б пришлось драться с ними, ваше высокоблагородие, неужели нам ружья дадут?» – «А как же?» – «По лопарю бы довольно». (Лопарь – конец толстой веревки.) 13-го октября.

Нового ничего. Холодно и ясно; превосходная погода: всё так светло, празднично. Холмы и воды в блеске; островки и надводные камни в проливе, от сильной рефракции, 40 кажутся совершенно отставшими от воды; они как будто висят на воздухе. Зори вечерние (утренних я никогда не вижу) обливают золотом весь горизонт; зажгутся звезды, прежде всего Юпитер и Венера. Венера