Том 2

637

«Что это такое Джукджур?» – спросил я, ошеломленный этими предостережениями и поглядывая на всех.

«Вы не знаете, что такое Джукджур?- спросили меня вдруг все. – Помилуйте, Джукджур!..»

«Джукджур, – начал один учено-педантически, – по-тунгусски значит большая выпуклость…» – «Так вы думаете, что я на эту выпуклость в качке…» – «Не подниметесь…» – «А верхом…» – «Не въедете!» – отвечали все. «Как же быть-то?» – «Пешком взойдете, особенно 10 если проводники, якуты, будут сзади поддерживать вас в спину». – «А их кто же поддерживает?» – «Они привыкли». – «Велите подковать себя», – посоветовал кто-то. Я мрачно взглянул на собеседника, доискиваясь причины обиды. «У якутов есть такие подковки для людей», – прибавил мнимый обидчик. «Зачем подковки? теперь не зима: там щебень, ноги не скользят», – прибавил другой. «Так гора очень крутая?» – спрашивал я. «Да, так крута, – сказал один, – что если б была круче, так ни в качке, ни верхом, ни пешком нельзя было бы взобраться 20 на нее».

Затем ли я не рискнул взобраться на Столовую гору и вообще обходил их все, отказываясь наслаждаться восхитительнейшими видами, чтоб лезть на какой-то тунгусский Монблан – поневоле!

«Полноте, это сущая безделица, – утешал меня один, самый бывалый собеседник, – я раз восемь спускался и поднимался на гору – ничего. Вот только как прошедший год спускался в гололедицу, так… того… Надо знать, что вершина у ней в самом деле выпуклая, горбом, так 30 что прямо идти нельзя, а надо зигзагами. Была оттепель, потом вдруг немного подморозило, но так, что затянуло снег только сверху, и то на самой выпуклости. Якут хотел было подковать меня, но снег от оттепели сделался рыхл, можно было провалиться, и я пошел без подков. Пройти по самому выпуклому и трудному месту надо было сажен пятьдесят, наперекос; там начинались уже камни и снегу не было. Я пошел, а ниже меня сажен на десять шел товарищ. Надо было продавливать пяткой слой снега, но слегка, чтоб нога задерживалась только, а 40 не вязла. Я прошел хотя не скоро, но благополучно; оставалось сажен пять; вдруг пятка моя встречает сопротивление: я не успеваю продавить снег, срываюсь и лечу… («Ух», – сделал я невольно) прямо на товарища: мы оба на краю пропасти. Он в ужасе. Я делаю усилие и что