Тонкости зельеварения (СИ)

Глава 9. Кисель и зелье

На Зимнепраздник лорд Крамс вывел меня в свет — не высший свет, не сливки общества, но и не полусвет, куда по негласным правилам положено водить содержанок. Лорд Крамс не афишировал существование у него мистресс, а для общества я стала магичкой-зельеваром, которая занимается звездоугодным делом. Меня приняли хорошо, хоть и отстраненно — что, впрочем, было нормальным для отношения к магам без благородного достоинства, как я поняла из разговоров в академии. Я удостоилась короткого разговора с бургомистром, который среди словесной шелухи задал главный вопрос: — Неужели бедняки не обращаются к лекарям в городских лечебницах? Из казны магистрата ежемесячно уходят крупные суммы на содержание лекарских заведений для тех, кто сам не может заплатить. — Обращаются, если болеют слишком сильно, а в лечебнице есть места. Но с простой ангиной или терпимыми болями в животе в городскую лечебницу не примут. Если вам угодно выслушать мои соображения… — Конечно, госпожа Мулинн, конечно. — Возможно, город мог бы платить жалованье начинающим лекарям или не самым сильным представителям этого ремесла. Они принимали бы бедняков не в лечебнице, а держали бы практику рядом с бедными кварталами. Ведь не всем нужна койка и уход. — О. Я передам вашу идею в департмент общественного здоровья. Лорд Крамс, у вас весьма рассудительная протеже.

Отзыв бургомистра быстро облетел общество Бристона, и если кто-то и подозревал во мне даму на содержании, говорить об этом стало неприличным.

Я и сама старалась не думать о том, кто я, но регулярные посещения лорда Крамса не давали об этом забыть. Я смирилась с его манерой ночных утех. Из трех моих любовников один был неплох, один великолепен и один… никакой. Судя по тому, что я слышала в академии, не худший расклад.

* * *

Еду мне доставляли из рестораций и таверн, коих во множество водилось на улице Желтых Роз и соседним с ней бульваре Златошвеек. Новое заведение "Матушка Сесиль" обещало домашнюю кухню, "как у вашей матушки" глазила вывеска в окне. Я заказала у них обед на пробу. Да, что и говорить, стряпня — прямо как у моей матушки в плохой день, когда клиенты скандалили, поставшик попытался надуть, бакалейщик — обсчитать (за что получил фингал от жестянщика, а ты не обижай честную вдову), а мы с Аделью разбили кувшин в попытке помочь ей и приготовить кашу. Моя матушка спешно взялась за дело сама, и вышло то, что вышло: переваренный рис и комковатый кисель, в точности, как мне доставили от "Матушки Сесиль". Уже потом я узнала премудрость: сначала развести крахмал в половине чашки холодной воды, тщательно размешать, а затем тонкой струйкой влить в кастрюльку. Видимо, в тот день моя матушка поторопилась и размешала плохо. Что произошло у "Сесиль", я не знаю, но пожалуй, их таверна обойдется без моих медяков. Размешивать нужно тщательнее. Я же свои зелья размешиваю, даже когда за две минуты нужно сделать пять действий.

Недопитый кисель отправился в раковину, а я медленно подошла к кухонному столу, чтобы не спугнуть появившуюся мысль.

Зелья, в которые я добавляла чары, многие маги называли слабомагическими, потому что сил для них требовалось мало, в отличие от полномагических. У меня хватало сил создать небольшое плетение по методу полных чар, но оно получалось слишком тонкое и слабое, чтоб воздействовать на зелье. Раствор просто не принимал эту малость, отторгая, закукливая и выталкивая из себя — прямо как отвар ягод ложку крахмала, если ее всыпать в кипящую кастрюлю. А если как в кисель?

У меня было готово зелье от инфлюэнцы — зеленое базовое зелье, которое само по себе составить без магии было бы невозможно. Несколько ингредиентов без чар не смешивались. Само по себе оно действовало неплохо, облегчая болезнь, ускоривая выздоровление и намного снижая риск осложнений. Но настоящий сильный зельевар вливает в готовую базу сильные плетения, зелье приобретает насыщенный синий цвет и уничтожает грипп на второй день. Увы, это не для меня, у меня нет таких сил. Но бедняки госпожи Тиртан рады и базовому зеленому.

Я намеревалась поступить с силой и зельем, как умелые кухарки — с крахмалом и киселем.

Из бутыли отфильтрованного раствора, который был готов, чтобы разливать его по пузырькам, я перелила немного в пробирку, тщательно замерив объем. Когда-то нас учили, как ставить эксперименты, хоть и пригодится это в лучшем случае одному студенту из десяти. Я была уверена, что этим студентом буду не я — не с моими силами изобретать новое. Но никогда не знаешь, какой путь уготовили Звезды.

Я достала книжку со схемами плетений. Эти чары я не запоминала, поскольку они мне все равно не давались в полной мере, а от крохи толку не было. Эта кроха получалась и малодейственной, и грубой, будто кружево, которое попытались сплести из толстой шерсти. Но если заменить шерсть на шелк… Если вместо полномагических чар вложить на тонкие воздействия по той же схеме, получится… получится. Я влила "кружево" в каплю, повисшую на стенке пробирки, и та на несколько мгновений стала ярко-синей, а затем снова зазеленела. Я закусила губу от обиды. Подавив слезы разочарования я подвесила еще одну каплю, почти у поверхности зелья. Увы, нет, не успела.

Хлопнув себя по лбу я достала пипетку, набрала в нее совсем немного зеленого зелья, превратила его в синее и влила в пробирку. Та совершенно проигнорировала мои действия. Ах, Мадлен, что ты делала на занятиях? Разве не учили тебя тонкомагическому плетению усиления? Оно действует редко, на избранные плетения, и профессора сами еще не понимали, как определить, закрепится ли воздействие или нет. Но я решила попробовать, и в тот момент, когда капля из пипетки почти коснулась зелени в пробирки, отправила в нее чары.

Зелье в пробирке приобрело совсем легкий, но заметный синеватый оттенок.

Едва не закричав от радости я влила еще несколько капель, но после третьей никаких изменений не заметила.

Я поднесла пробирку к окну и посмотрела на свет. В склянке плескался прекрасный изумруд. Я проверила его так, как учили профессора — да, оно все еще действует, и действует намного лучше базы, хотя, конечно, до полномагического далеко. Но лучше базы, лучше!

Я экспериментировала с разными объемами жидкости в пробирках и нашла, какой объем удобнее наполнять шестью измененными каплями. Я заметила, что цвет меняется чуть иначе, если капля усиленного зелья повиснет на пипетке на мгновение. Вскоре я уже бежала в лавку магтефакторов за хронометром.

Часть сваренного вчера зелья ушла на опыты. Я не хотела отсылать партию, которая действует по-разному, поэтому пришлось заполнить недостачу. И пока на горелке кипела жидкость в котелке, я вливала чары в новые и новые порции, отмеряя две с половиной секунды по хронометру — если меньше, чары усиления не успеют раскрыться, но если больше, тонкомагическое плетение испарится, не вступив в реакцию с жидкостью в пробирке.

Очнулась я вечером, когда живот сводило от голода. Стряпню "Матушки Сесиль" я так и не смогла съесть, а уже и время ужина прошло! Но никуда идти не было сил. Пришлось глушить голод миндальным печеньем.

Закажу завтра у "Матушки Сесиль" самое дорогое блюдо и оставлю щедрые чаевые. Есть я заказ наверняка не буду, но хотелось бы как-то отблагодарить повариху.

Назавтра я разлила изумрудную жидкость по пузырькам и отправила пакет госпоже Тиртан с припиской: "Прошу вас сообщить, насколько отличается действие измененного зелья от базового. Ответ отправьте в главное почтовое отделение Бристона на имя Незнакомого Зельевара".

* * *

Отряхиваясь от снега мальчишка-посылный протягивал мне записку. Получив медяк, он исчез в завесе падающего снега.

"Дорогая, позволь мне выразить тебе мою признательность за чашечкой чая с пирожными в кондитерской на углу Зеленого бульвара и улицы Каретников завтра в полдень. Эмилия Тиртан".

Назавтра я обнималась с доброй женщиной у столика с дивного вида безе. Сняв шубку, я устроилась в уютном кресле напротив. — Благодарю тебя, Мадлен, у меня сейчас столько желающих облагодетельствовать бедняков, что я перестала испытывать нужду и в средствах, и в свободных руках. Представь себе, некоторые дамы согласились разливать бесплатный суп в холодные дни. Конечно, нам пришлось порядком проветрить таверну для них, но оно того стоило. Сейчас мы спасем намного больше людей, чем прошлой зимой. Спасибо, спасибо, — госпожа Тиртан взяла мою руку в свою и крепко сжала. — Не стоит благодарности, госпожа Тиртан, это вышло случайно. — Полагаю, зелья ты мне посылаешь вовсе не случайно, мой дорогой Незнакомый Зельевар. О, не красней, это было первое, что сообщили мне дамы, хотя я и сама давно догадалась. Твои измененные зелья просто чудо! Инфлюэнца проходит за два дня, и мне еще ни разу не сообщали об осложнениях!

У меня получилось! Кажется, у меня выступили слезы от радости. — Милая, я так рада за тебя! Мне сказали, что у тебя своя зельеварная лаборатория, где ты продаешь лекарства небогатым горожанам. Могу поздравить тебя с успешным делом! Говорили, тебя взял под покровительство сам лорд Крамс.

Радость схлынула. Я покачала головой. Обманывать женщину, которая поучаствовала в моей судьбе, а сейчас делает такое большое дело вовсе не из-за моды, а по велению души, мне не хотелось. — Меня не с чем поздравлять. Я экспериментирую с новыми зельями и варю лекарства для ваших подопечных на кухне квартиры, которую снимает для меня лорд Крамс. Он, действительно, мой покровитель. — О… — в голосе госпожи Тиртан послышалось замешательство. — Но, девочка моя, почему? — Потому что еще в академии выяснилось, что даже для работы в кварталах горожан-разночинцев моей магии недостаточно. А бедняки не заплатят столько, чтоб содержать приличную лабораторию.

Госпожа Тиртан помолчала и, наконец, произнесла. — Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, девочка.

Я пожала плечами: — Многие женщины живут в договорных браках. Чем мое положение хуже? — Я не стану морализаторствовать и потрясать законами Звезд, я слишком часто вижу, как эти законы нарушают те, кому следовало бы их охранять. Но кто тебе сказал, что в договорных браках живут хорошо? Конечно, некоторым удается прийти к пониманию друг друга или хотя бы друг другу не мешать, но далеко не всем. Я видела много потухших глаз, Мадлен. — Потухших глаз? — переспросила я, не очень понимая, что имеет в виду госпожа Тиртан. — Эти женщины больше не радуются жизни, дорогая. Они редко улыбаются, лишь когда им удается отвлечься от того, что их окружает. Некоторые приходят ко мне, чтоб помогать беднякам именно по этой причине — забыть о серости собственной жизни. А кто-то забывается с бутылкой, и поверь мне, ничем хорошим это не заканчивается, будь это дешевый эль или коллекционное "Луна Серонта". — Такое может случиться и с теми, кто вышел замуж по любви. — Может, и случается. Но они хотя бы попытались найти счастье. Кроме того, память о лучших временах поддерживает в худшие.

Госпожа Тиртан повертела ложечкой для пирожного и окинула меня взглядом: — Я вижу, мои уроки пошли тебе на пользу. Хотя, признаться, я не ожидала… о, прости. — Госпожа Тиртан, поверьте мне, я знаю, кто я. И ваши уроки мне очень помогли. Если бы вы не привили мне вкус, я бы влилась в стайку попугайчиков госпожи Сижат, и на меня претендовали бы далеко не такие кавалеры, как лорд Крамс. — Да, он неплохой человек. Он хотя бы не относится к простому люду как к скотине. Пусть они для него полезный ресурс, как он сам говорит, но хоть что-то… Прости, я сужу по своим делам.

После паузы она спросила: — Мадлен, как он относится к тебе? — в ее голосе прорезалось беспокойство. — Сначала как к удачно приобретенному предмету искусства, теперь как к успешному прожекту, — усмехнулась я.

Госпожа Тиртан вздохнула. — Пожалуй, твое положение лучше, чем у женщин в договорном браке: ты можешь без затруднений уйти от лорда Крамса, если найдешь того, кто увидит в тебе человека. Я не верю, что у тебя не было других возможностей достойно прожить. Просто не забывай о них, хорошо?

Мне захотелось объяснить свою жизнь госпоже Тиртан… или себе?

— Я могла бы работать зельеваром в небольшом провинциальном городе. Согласитесь, что жизнь там несравнима с Бристоном, и уж тем более я не могла бы настолько продвинуться в своем мастерстве. Мне пришлось бы выписывать книги по каталогам, а на провинциальные доходы вышло бы совсем немного. Здесь же городская библиотека, которая мало уступает университетской. Последние партии зелий намного сильнее чем то, что я варила раньше, потому что я изменила рецепты, соединив базу с тонкой магией слабосилков. Эту магию я изучала, когда узнала про свой недостаток, и продолжаю совершенствоваться. Вряд ли у меня получилось бы научиться делать зелья лучше базовых, но без полной магии, если бы я уехала в захолустье.

Госпожа Тартан вздохнула и поспешила переменить тему: — Ты не думала опубликовать свои разработки? — Полагаете, кому-то интересно снадобье, которое вылечивает грипп в два дня? Одна ложка полномагического зелья на ночь, и пациент к утру здоров. — Конечно, интересно! — всплеснула руками госпожа Тартин. — Тем, кто не может купить полномагические. Поверьте, это в крупных городах даже ремесленники средней руки могут наскрести монет на эту самую ложку, а в том небольшом провинциальном городе, о котором ты упоминала, зельевара может и вовсе не быть, а будет травница без магии, которую учила ее бабушка по ветхим книгам.

Моя собеседница положила руку на мою. — У меня есть знакомый лекарь в одном таком городке. Он жалуется на нехватку лекарств. Ему приходится закупать зелья о знахарок по деревням, но как ты понимаешь, качество оставляет желать лучшего. Если бы ты сварила партию для продажи в его практику, вышло бы, конечно, недорого, но большая польза людям. — Это… интересное предложение. Конечно, я сварю самые нужные лекарства. Только… — я замялась. — Вы не хотите, чтобы лорд знал о том, что вы что-то продаете. — Не хочу. А знаете, госпожа Тартин, употребите доход от этих зелий на ваше дело. — Мадлен… ты чудо. Завтра ко мне снова придут наши дамы. Я скажу им, что встречалась с тобой в твоей лаборатории, но ты не хочешь раскрывать ее положение, чтоб не испугать светским обществом небогатых горожан.

Через неделю я отправила первую партию зелий в провинцию. Госпожа Тартин положила на мой счет небольшую сумму — ровно столько, сколько я потратила на закупку сухих трав, сыпучих добавок, вытяжек из полезных корней и стекла. Еще через месяц у меня варились зелья для пяти лекарей из разных мест.