Торговец кофе

26

Мигелю была нужна Гертруда. Теперь не имело значения, какие секреты она от него скрывает, — пусть у нее будут свои секреты, как у него были свои. Ему нужны ее деньги, а не ее честность. Если он сумеет получить у нее еще тысячу гульденов, это может его спасти. Тогда он расплатится с Нунесом и купит еще опционов на продажу, чтобы противостоять опционам Паридо на покупку. Если повезет, он еще и повлияет на цену кофе. Потом вырученные деньги он потратит не на то, чтобы расплатиться с долгами, как сперва планировал, а на то, чтобы восполнить первоначальные вложения Гертруды. Этим его надежды не ограничивались. Если ему удастся получить еще тысячу или лучше тысячу пятьсот гульденов, он уладит все проблемы.

Несмотря на неудачи в прошлом, Мигель решил начать поиски с "Золотого тельца". Поспешив в это низкопробное заведение, он нашел толстого хозяина таверны Криспина практически в полном одиночестве. Тот сидел на табурете за барной стойкой, поедая с причмокиванием из миски пивной суп и запивая его изрядным количеством пива.

— Доброе утро, Криспин! — радостно приветствовал его Мигель, словно закадычного друга. — Как идут дела сегодня?

— Какого черта, кто вы такой? — Криспин посмотрел с удивлением на Мигеля, но быстро потерял к нему интерес и вернулся к своему супу.

— Мы познакомились несколько недель назад, — объяснил Мигель, стараясь не терять радостного тона. — Я был с Гертрудой Дамхёйс.

Криспин наморщил лоб:

— Хоть бы и так. — Ни с того ни с сего он взял и плюнул в собственную тарелку с супом. — Не желаю иметь никаких дел с этой чертовой стервой.

— Будем учтивыми. — Мигель шагнул вперед. — Я не знаю, что произошло между вами, но мне необходимо увидеться с госпожой Дамхёйс, и я подумал, что вы знаете, как мне ее найти, или знаете кого-нибудь, кто мог бы мне помочь.

— Откуда мне знать, где можно найти эту волчицу? Слышал, она отправилась куда-то на юг. Лучше бы сразу к чертям в пекло.

— Несмотря на разногласия, — не унимался Мигель, — вы по-прежнему родственники.

Криспин засмеялся, и его толстое тело задрожало.

— Никакая она мне не родственница. Еще чего не хватало. Мне дерьмо, которое выходит по утрам из моей задницы, роднее, чем она.

Мигель потер лоб:

— Так вы ей не родственник?

Хозяин таверны снова засмеялся, на сей раз не так сильно. На его лице промелькнуло нечто вроде сочувствия.

— Вас обманули. Мне ничего не известно ни о моем отце, ни о моей матери. У меня никого нет на этом свете и никаких кузин тоже нет. Может, к родственникам она относится получше, но мне не повезло, и я к их числу не принадлежу.

Она называла Криспина своим кузеном не однажды. Возможно, это было слово из нового тайного языка, которым она пользовалась вольно. Это не имело значения, и у Мигеля не было сил распутывать всю эту путаницу.

Он мог снова обратиться к Хендрику. Голландец дал ясно понять, что может связаться с Гертрудой, хоть и не объяснил, каким образом.

— Не знаете, где я могу найти ее подручного? — спросил он.

— Хендрика? Лучше не искать с ним встречи, а бежать от него подальше, — сказал хозяин таверны. — Я вас не понимаю, приятель. Вы не похожи на бандита, чтобы искать встречи с таким, как Хендрик, и, похоже, не понимаете, что ныряете слишком глубоко. Что вам нужно от подобной шушеры?

— Раньше я уже имел дело с Хендриком. Вы знаете, где его можно найти?

Криспин пожал мощными плечами.

Мигель понял все без слов, хотя в данных обстоятельствах предпочел бы, чтобы тот просто попросил. Он протянул хозяину таверны полгульдена.

Криспин улыбнулся:

— Слышал, у него какое-то дело в "Хромой испанской лошади", музыкальном салоне в конце Вармусстрат. Он будет там сегодня вечером, я слышал, но не очень поздно. И пробудет там недолго. Думаю, вам следует быть на месте прежде, чем часы на башне пробьют семь. Может, тогда вам удастся его увидеть, хотя лучше бы вам с ним вовсе не встречаться.

Мигель произнес шепотом благодарственную молитву и поспешил прочь, сожалея, что отправляться на биржу слишком поздно. Он не мог вынести, что деловой день пропал напрасно, и клял про себя Ост-Индскую компанию. Неужели они не могли изменить курс другого корабля, а не его? Его кофе был бы уже в пути, и ему не пришлось бы бить Иоахима.

У Мигеля не было никаких дел, и он не хотел, чтобы его кто-то видел, в особенности Иоахим. Посетив букиниста, он купил в кредит несколько брошюр и, подчинившись внезапному порыву, небольшую книжицу на самом простом португальском об основах священного Закона. Он подарит ее Ханне. Она не умеет читать, но, возможно, когда-нибудь научится.

Проведя день в тавернах за чтением увлекательных рассказов о преступлениях, он последовал совету Криспина и отправился в "Хромую испанскую лошадь". Обычно Мигель избегал подобных мест, обслуживающих публику самого низкого пошиба. Оркестрик из трех струнных инструментов играл незамысловатую мелодию, а между столиками, выискивая клиентов, расхаживали проститутки. Мигель подумал, что, вероятно, в задней части таверны имеются комнаты, и был чуть не сам готов исследовать эту территорию с одной пышногрудой красавицей, темноволосой и черноглазой. Однако ему был нужен Хендрик, и он решил, что не стоит рисковать ради сомнительной возможности подхватить триппер.

Через час проститутки поняли, что ничего от него не добьются, и перестали обращать на него внимание, лишь изредка бросая недовольные взгляды. Мигель пил одну кружку пива за другой. Он посчитал, что обязан заплатить за свое место пивом, иначе хозяин мог его прогнать.

После почти двух часов поглощения пива Хендрика все еще не было. От выпитого Мигеля тянуло в сон, и он решил, что пора уходить, если не хочет проснуться обобранным до нитки.

Он поднял пивную кружку и поставил ее на место. Его внимание привлек громкий разговор за одним из столов. Речь шла о каком-то грузе, кораблекрушении, пропавшем судне под названием "Прекрасное провидение", везшем африканских рабов на продажу.

Потом что-то произошло. Подвыпивший мужчина встал из-за стола и повернулся к матросам:

— "Прекрасное провидение"! — Он брызгал слюной. — Вы ничего не путаете?

— Ну да, — сказал один из матросов. — Его захватили пираты. К тому же ужасные испанские пираты. Кровожадные ублюдки. Худшие из всех. Мой брат был матросом на корабле и еле спасся. Тебе знаком этот корабль, приятель, или там на борту был кто-то из твоих близких?

— Мне знаком этот корабль. — Мужчина закрыл лицо руками. — Я владел его акциями. Боже милосердный, теперь я разорен. Мое состояние утонуло вместе с этим кораблем.

Мигель смотрел, открыв рот. Даже несмотря на опьянение, он понимал, что уже видел когда-то такую сцену. Она напомнила ему не только о его нынешних неудачах с кофе, но и что-то еще, что-то давнишнее. Ему казалось, что перед ним, словно в театре, разыгрывают сцены из его собственной жизни.

— Может, все не так плохо, — сказал один из матросов бодрым голосом, каким обычно говорят с испуганным ребенком. — Видишь ли, эта новость еще не дошла до биржи, и у тебя есть шанс.

Владелец акциями повернулся к говорящему. Тот один из всей компании не был похож на матроса. Его нельзя было назвать человеком состоятельным, но что-то отличало его от его приятелей.

— О чем вы говорите? — спросил владелец акций.

— Вы можете воспользоваться тем, что новость еще не успела дойти до биржи. По крайней мере я могу вам помочь. Я готов купить у вас акции за пятьдесят процентов их стоимости. Это лучше, чем потерять все.

— И продать их со скидкой завтра на бирже? — грозно сказал владелец акций. — Почему я сам не могу это сделать?

— Можете попробовать, приятель, но это рискованно. Когда все узнают, что вы избавились от акций всего за несколько часов до того, как о происшествии стало известно, вам перестанут доверять. Я, с другой стороны, нечасто бываю на бирже, и мне подобное недоверие ничем не грозит.

Мужчина молчал, но Мигель чувствовал, что тот готов согласиться.

— Могу добавить, — сказал потенциальный покупатель, — что далеко не каждый умеет продавать порченый товар с честным видом. Вы можете быть готовым продать, но не найдете покупателя, потому что не умеете себя вести как человек, которому нечего скрывать.

— Похоже, у тебя неплохо получается выдавать себя за честного человека, — сказал новый голос героическим тоном. — Но я знаю, не сойти мне с этого места, что ты негодяй.

Это был Хендрик, облаченный в черный костюм, как деловой человек. Он стоял за спиной потенциального покупателя, скрестив руки, и в его внешности не было ничего героического.

— Я знаю тебя, Ян ван дер Дейт, — заявил Хендрик, — и ты лжец и обманщик. — Он повернулся к владельцу акциями. — С вашим кораблем все в порядке, сэр. Эти люди мошенники, которые наживаются на страхах инвесторов. Они хотят ограбить вас, купив ваши акции за полцены, а потом, когда груз прибудет в целости и сохранности, сорвать куш.

Матросы и их приятель вскочили с мест и бросились к выходу. Держатель акций застыл на месте, но, похоже, готовился броситься вдогонку за мошенниками. Хендрик положил руку ему на плечо и удержал его на месте.

— Пусть убегают, злодеи, — сказал он успокаивающе. — Вы раскрыли их махинацию, но победить их в одиночку вам не удастся. Полно.

Он подвел мужчину к столику и надавил ему на плечи, заставляя того сесть.

Мигель только что стал свидетелем точно таких же событий, которые произошли, когда он встретил Гертруду и они подружились. Однако их дружба была подделкой, а все остальное — фальшью. Человек, предложивший купить его акции, не был разоблачен Гертрудой, он на нее работал. Все это было уловкой, чтобы завоевать доверие Мигеля.

Мигель быстро расплатился, стараясь остаться незамеченным. Он даже переплатил, чтобы выбраться побыстрее и без лишних разговоров. Потом пробрался к дверям и незаметно выскользнул из таверны.

На улице было прохладно. Он зажег свой фонарь, луч которого едва пробивался сквозь густой туман, наползающий с бухты. Что все это означало? Как это можно было объяснить?

Вдруг все стало ясно. Гертруда задумала какой-то план, требующий его доверия не на один вечер, а на несколько дней или недель. Потом Мигель все потерял после сахарного кризиса. Это объясняло, почему Хендрик испытывал неловкость при общении с ним. Он не понимал, что Гертруде нужно от этого еврея, оставшегося без гроша и не представлявшего для них никакой ценности.

Поэтому Гертруда создала ценность. Она придумала эту авантюру с кофе, чтобы… чтобы — что? Какую махинацию она задумала? Не может быть, чтобы Гертруда задумала получить что-то от Мигеля. Она предоставила деньги, которые, как она сама призналась, ей не принадлежали.

Возможно, они также не принадлежали детям ее покойного мужа. Мигель понял, что вся эта история выглядит сомнительно. Как он этого раньше не видел? Он, зарабатывающий на жизнь тем, что отличает правду от неправды, — хотя надо признаться, в данный момент заработок выходил довольно скудным. А кофе, который должен был спасти его от краха, оказался очередным несчастьем. Но почему? Почему Гертруда дала деньги? Зачем давать деньги человеку, чтобы довести его до полного краха?

Мог быть только один ответ. Только один человек мог хотеть потратить деньги на уничтожение Мигеля. Ему стало совершенно ясно, что Гертруда служит Соломону Паридо.