Товарищи китайские бойцы

7. Московская листовка

скоре харьковский отряд вернулся во Владикавказ. Третьяков устроил бойцам, уходившим в китайский батальон, торжественные проводы, сказал напутственное слово.

— О чем вы говорили им? — поинтересовались мы.

— Я их поздравил с тем, — ответил Григорий Васильевич, — что во Владикавказе, по примеру Москвы, создан отдельный китайский батальон, и пожелал, чтобы они высоко держали его знамя.

Мы не поняли, о каком китайском батальоне в Москве идет речь, и Третьяков пояснил:

— О нем в московской листовке говорилось. Мне ее Буачидзе показывал в тот раз, когда я был у него. Листовка призывала московских китайцев вступать в свой батальон.

О формировании китайских частей в столице у нас к тому времени сведений не было, и московская листовка поэтому привлекла наше внимание. Она могла навести на след, многое раскрыть.

— Ну что я помню? — несколько растерянно моргал голубыми, чуть поблекшими от возраста глазами Третьяков. — Помню, что листовка была на двух языках: справа русский текст, слева — китайский; что подписана она была китайской фамилией, что составлен был документ хорошо, складно, с подъемом.

— А о чем говорилось там?

— О том, чтобы трудящиеся китайцы записывались в китайский батальон. Вроде обращения к ним. Беритесь, дескать, братья китайцы, за оружие, идите в Красную Армию, громите мировую буржуазию.

— А еще о чем?

— Больше, кажется, ни о чем. В конце адрес стоял: запись добровольцев производится там-то и там-то… — Морщинки в уголках глаз Григория Васильевича сдвинулись, он улыбнулся. — Да, вот еще что: адреса, конечно, в памяти не осталось, но одна деталь запомнилась. Я еще тогда обратил на нее внимание. Уж очень стариной от нее веяло. К адресу, кроме названия улицы и номера дома, добавлялось — возле храма Успения или Спасителя… что-то в этом роде.

Начались поиски листовки. Искали мы долго, но тщетно.

— Напрасно только время тратите, — убеждала нас Клавдия Ивановна Любавская, заведующая читальным залом Центрального государственного архива Советской Армии и великий знаток документов времен гражданской войны. — Будь где-нибудь такая листовка, она бы давно на музейный стенд попала. Это ведь реликвия! Не могла она остаться незамеченной.

Но мы продолжали искать. Старый партизан не мог выдумать истории с листовкой.

Велика же была радость, когда, роясь в пыльных комплектах газет, мы нашли в номере «Правды» за 9 мая 1918 года, в разделе «Красная Армия», такое обращение:

«ВСЕМ РЕВОЛЮЦИОННЫМ СОЦИАЛИСТАМ КИТАЙЦАМ. Товарищи! Вы все, которые ушли из Китая, буржуазной республики, где под неописуемым гнетом страдают кули, вы, которые в Советской России ищете приюта, вы, революционеры в революционной стране, примкните к нам!

Нас сражалось 1800 человек против капиталистических орд румын, гайдамаков и немцев, и мы не сложим оружия, пока или не погибнем, или не будут побеждены отряды всемирной контрреволюции.

Революционные братья китайцы! Кто за освобождение порабощенных, в наши ряды! Кто на защиту власти рабочих и крестьян, иди с нами! Все преграды и стены должны рухнуть, и раскрепощенные кули Китая должны соединиться с победоносным пролетариатом всего мира.

Товарищи! Все в ряды Красной Армии, в ее китайский батальон. Подчиним свою волю революционной дисциплине, чтобы тесно сплоченными противостоять капиталистическим армиям».

Под обращением стояла подпись: командир батальона Сан Фу-ян, а еще чуть ниже — адрес формирующегося батальона: Москва. Нижний Лесной переулок, дом № 2, кв. 2, против храма Спасителя.

Сомнений быть не могло: мы читали текст «московской листовки», о которой говорил Третьяков. И первое, что нам бросилось в глаза при этом, — фамилия Сан Фу-яна, того Сан Фу-яна, о ком тепло писал И. Якир, о ком много и хорошо рассказывал Тан Чан-сан.

Значит, после гибели Тираспольского батальона неутомимый и деятельный Сан Фу-ян очутился в Москве. И снова формирует батальон, снова рвется в бой.

«Нас сражалось 1800 человек…» — писал в своей листовке Сан Фу-ян, призывая китайских тружеников на смену погибшим вступать под знамена Красной Армии.

Его призыв был услышан. Московский батальон был создан.

«…В Москве, — сообщала „Беднота“ в номере от 30 мая 1918 года, — образовался красноармейский батальон, состоящий исключительно из китайцев. Командует этим батальоном китаец Сан Фу-ян. Батальон расположен на Шаболовке и занимает большой каменный трехэтажный дом.

Везде образцовая чистота, порядок, люди опрятно одеты, чувствуется дисциплина».

В том же номере редакция поместила портрет Сан Фу-яна. Волевое, мужественное лицо человека лет тридцати, фуражка с пятиконечной звездочкой, белый подворотничок, аккуратно выглядывающий из ворота хорошо подогнанной тужурки.

Несколько позже, в петроградской газете «Красная Армия» в номере от 6 июня 1918 года мы прочли такую заметку о Сан Фу-яне:

«Организатор китайских красных батальонов. Сан Фу-ян происходит из бедной семьи пограничного коменданта. Испытавший с детства нужду и горе, он примкнул к социалистической китайской партии, принимая участие в революционных выступлениях.

Находясь в России во время наступления румын на советские войска, он предложил заседавшему в г. Тирасполе съезду второй революционной армии сформировать китайские красные батальоны».

Судьба московского батальона не могла нас не заинтересовать. На каких фронтах он воевал, что стало с ним?

На эти вопросы мы не сразу получили ответ. По некоторым данным получалось, что китайский батальон был включен в состав 21-го Московского Советского полка, входившего в Московскую сводную бригаду. Это подтверждалось сообщением отделения информации и связи политотдела Реввоенсовета Южного фронта от 15 ноября 1918 года, хранящимся в Центральном архиве Советской Армии. В нем о китайских бойцах из 21-го Московского полка говорилось так: «Приехавший из 21-го Московского полка красноармеец рассказывает о дружной жизни русских красноармейцев и китайских. В полку батальон в 500 человек китайцев интернационалистов. Китайцы дисциплинированы, терпеливы, стойки в бою. Они играют большую роль, своим примером заражая и требуя устойчивости и храбрости от наших красноармейцев-новобранцев, впервые явившихся на фронт. Китайцы положительно влияют на рядовых красноармейцев: получившие по нескольку ранений после легкой перевязки остаются в строю».

Новые подробности о китайском батальоне помог нам найти ветеран гражданской войны старый член партии Николай Алексеевич Ганжалов. Услышав по радио информацию о заседании Ученого совета Института китаеведения Академии наук СССР, где мы выступили с сообщением о первых результатах наших поисков, Николай Алексеевич разыскал нас, чтобы внести свою лепту в общее дело. В 1919 году он в течение нескольких месяцев был комиссаром китайского красноармейского отряда, который состоял из горняков, работавших в Донбассе на шахтах «Иван» и «София». Первый бой с белогвардейцами они приняли в пригороде Юзовки (нынешний Сталино). Там был ими захвачен вражеский бронепоезд. Позже отряд влился в состав 74-го стрелкового полка[7].

Прошло некоторое время, и Николай Алексеевич снова появился у нас, но уже не один, а с тремя спутниками — тоже ветеранами гражданской войны, тоже воевавшими некогда бок о бок с китайскими бойцами. Одним из трех наших новых знакомых был оружейник Игнат Семенович Дармодехин, чинивший в селе Алферовке, что под Новохоперском, винтовки и пулеметы китайских добровольцев. «Это был московский батальон, — говорил он, — китайцы мне рассказывали, что они записались в Красную Армию в Москве».

Со слов Игната Семеновича выходило, что батальон Сан Фу-яна попал из Москвы под Новохоперск. Так ли это?

Решили узнать, был ли под Новохоперском 21-й Московский Советский полк. Если был, значит, и китайцы там были.

Военный историк капитан Н. Попов, с которым мы часто встречались в читальных залах столичных архивов, подтвердил, что о боях 21-го Московского полка за Новохоперск есть документы, и передал нам разысканную им в Центральном государственном архиве Советской Армии аттестацию о боевой деятельности 21-го Московского полка, где упоминается о китайском батальоне. «25 сентября 1918 года, — говорилось в документе, — в бою за Новохоперск китайский батальон сыграл решающую роль. Батальон бросился на пулеметы и цепь. противника, быстро их смял, в это время остальная часть 21-го полка также кинулась на противника, заставив его постыдно бежать».

Где бой — там потери. Сколько могил безыменных воинов революции рассеяно по лику советской земли! Есть такая и в селе Алферовке, близ Новохоперска. В ней покоятся восемнадцать героев китайцев из батальона Сан Фу-яна. Это они, как было сказано в приведенной выше аттестации, «бросились на пулеметы и цепь противника».

Народ бережно хранит память о них. Недавно в наши руки попало письмо Дмитрия Матвеевича Кравцова — бывшего командира вооруженного отряда по борьбе с контрреволюцией при Алферовском волостном военном комиссариате… Дмитрий Матвеевич послал его в Министерство иностранных дел, а оттуда письмо переслали нам.

Письмо трогает высокой заботой советского человека об увековечении памяти китайских бойцов. «В сентябре 1918 года мне, как командиру и коммунисту, — пишет Д. Кравцов, — было поручено Новохоперским уездным комитетом партии похоронить с должными воинскими почестями павших смертью храбрых китайских бойцов. К великому сожалению, фамилии их мне не известны.

Павших товарищей сопровождали до могилы духовой военный оркестр, вооруженный отряд в количестве 100 человек и несколько тысяч граждан Алферовки. Перед спуском тел в могилу был дан салют из пушек. Стреляла батарея, проходившая в тот день через село и специально задержавшаяся, чтобы принять участие в похоронах. Выступавшие, на траурном митинге дали клятву отомстить врагам за наших дорогих товарищей китайских добровольцев.

За десять тысяч километров лежит Алферовка от китайской границы, но алферовцы считают, что Китай рядом, потому что здесь на нашей земле покоится восемнадцать его сыновей».

Что можно добавить к этому?