Трактат о хорошей работе

1. Тадеуш Котарбинский и его книга

В 1974 г. народная Польша торжественно отметила свое тридцатилетие. В рядах польских рабочих и крестьян, ученых и военных, инженеров и агрономов, героическим трудом которых на развалинах заведенной в тупик капиталистами и помещиками и разоренной гитлеровскими захватчиками Польши была создана процветающая Польская Народная Республика, почетное место принадлежит Тадеушу Котарбинскому.

Т. Котарбинский родился в 1886 г. в Варшаве, входившей в состав царской империи. С 1919 по 1961 г. он — профессор Варшавского университета. В годы панской Польши Т. Котарбинский способствовал становлению прогрессивного крыла польской философской и научной мысли. Будучи с 1927 г. руководителем польского философского общества, Котарбинский постоянно открыто выступал против обскурантизма, расизма, религиозной нетерпимости, преследований человека. Он, например, развил программу светской этики, независимой от норм религии, что требовало большого гражданского мужества в условиях тогдашней польской действительности, пронизанной католицизмом. В годы оккупации этот почти шестидесятилетний человек преподавал на тайных университетских курсах в Варшаве.

После освобождения Польши от фашистов он активно включился в строительство нового государства. С 1946 г. по 1949 г. он занимает должность ректора вновь созданного университета в г. Лодзи. Он стал одним из главных организаторов польской науки, выполнял различные почетные общественные функции, им написано много публицистических работ. Член Польской Академии Наук со дня ее создания, Т. Котарбинский в 1957—1962 гг. был ее президентом. Он — заграничный член АН СССР, академий Болгарии и Монголии.

Т. Котарбинский написал более 300 научных, научно-популярных и публицистических работ[2]. Он много занимался философскими проблемами, в частности вопросами логики и теории познания, а также этикой[3]. Исследовал Котарбинский и науковедение. Но главной областью научных интересов, исследований и научных достижений Т. Котарбинского, принесшей ему всемирную известность, стала праксеология, общая теория правильной деятельности (хорошей работы), основателем и пропагандистом которой является именно он. И сейчас, когда много ученых исследуют праксеологические аспекты организации, когда появилось много работ новых авторов, работы Т. Котарбинского сохраняют свое основополагающее значение. Главной среди праксеологических работ Т. Котарбинского является «Трактат о хорошей работе».

Долгая жизнь, разнообразная практическая организационная деятельность Т. Котарбинского, его широкие научные интересы — все это оказало влияние на создание трактата о правильной работе.

Работа Т. Котарбинского состоит из 15 глав. Начинается она с изложения задач праксеологии. Затем четыре главы посвящены элементарной деятельности: автору действия (виновнику), началу и причине (импульсу), продукту действия (изделию), его предмету (материалу), орудиям действия, помещению, где оно происходит, средствам и способам действия. Завершает этот блок глав разбор возможности действия. Второй блок включает главы VI и VII и посвящен уже не элементарному, а сложному действию. Особое внимание уделено такому важнейшему виду сложного действия, как коллективное действие.

Главы II—VII, таким образом, содержат анализ действия. После этого начинается исследование проблем оценки действия, его качества. Этому посвящена восьмая глава, содержащая оценки деятельности и являющаяся третьим звеном анализа.

Четвертый блок глав посвящен главной задаче праксеологии — выработке директив для организации хорошей работы, выработке правил деятельности. Это главы IX, X и XI. В девятой главе исследуются принципы, обеспечивающие экономизацию действия. В десятой — методы подготовки и планирования (препарации) деятельности, а в одиннадцатой — правила инструментализации, т.е. правила использования орудий труда.

Пятая группа глав трактата Т. Котарбинского также посвящена выработке правил правильной работы, но уже правил специфических. В двенадцатой главе излагаются правила деятельности, которая сама по себе сложна и в которой участвует много субъектов, в тринадцатой главе — правила деятельности, в которой интересы участников противоположны (техника борьбы), в четырнадцатой — правила эффективной умственной деятельности.

Завершает анализ глава, в которой излагаются соображения по применению изложенных праксеологических правил.

Книга Т. Котарбинского написана живым языком, в ней много наглядных примеров. В этом отношении Котарбинский похож на основных теоретиков организации — А. Гастева, Г. Форда, А. Файоля, которые были не только исследователями, но и пропагандистами сделанных открытий. Организатор-ученый по самой логике этого сочетания не может писать сухо, наукообразно и непонятно для рядового читателя. Котарбинский сознательно ориентируется на массового читателя, и его книга будет интересна и для специалистов, и для директора, мастера, рабочего, она заставит их задуматься над приемами организации выполнения порученного им дела.

Книга, таким образом, построена весьма логично, хотя иногда автор возвращается к уже рассмотренным проблемам. Это — особенность данного автора. Что же представляет из себя праксеология?

2. Праксеология как наука

Прежде всего, что изучает праксеология? На этот вопрос Котарбинский отвечает четко: всякую человеческую деятельность. Этим праксеология отличается от НОТ, которая связана по преимуществу с производственной деятельностью, и от кибернетики, изучающей любые процессы управления: в природе, в организме и обществе. В целом Котарбинский всегда придерживается своего предмета, но в ряде случаев он начинает формулировать правила специфических видов деятельности (умственной, техники борьбы и т.д.) и как бы отступает от сформулированного им предмета праксеологии.

По своему предмету праксеология ближе всего стоит к НОТ, и работы одного из первых теоретиков НОТ — польского инженера Адамецкого — влияли, видимо, и на Т. Котарбинского. Но будучи ученым, логиком, Котарбинский не мог ограничиться правилами успешной работы в цехе или учреждении, он вполне естественно ставил вопрос о правилах всякой деятельности человека. Сказалась и общественная позиция автора. Ограниченные буржуазной идеологией, Тейлор и Форд искали законы эффективной работы для областей, в которых прилагается капитал, а критерии эффективности у них сугубо экономические. Котарбинский отошел от них и в части сферы анализа, и в части критериев эффективности.

Какова задача праксеологии? И на этот вопрос автор дает четкий ответ. Надо найти общие законы всякой человеческой деятельности и вывести на этой основе наиболее общие правила такой деятельности. Совершенно очевидно, что такие законы имеются и правила могут быть сформулированы. Но здесь возникает третий, пожалуй, наиболее сложный вопрос. Будут ли иметь какую-либо ценность такого рода общие правила? Ведь деятельность вообще, вне времени, пространства и общественных условий не существует. Точно так же не существует (и это хорошо видно из критики К. Маркса и Ф. Энгельса в адрес Л. Фейербаха) абстрактного человека. Есть конкретный исторический человек, работающий в исторически определенной формации, определенными орудиями при определенных общественных отношениях. Но если для анализа сущности человека и общества общий подход оказался ограниченным и недостаточным, то могут ли быть полезными знания общих правил всякой работы?

Элементарный ответ здесь дать трудно. С одной стороны, неправы критики кибернетики (а им предшествовали критики всеобщей организационной науки А. Богданова), вообще отрицавшие ценность общего подхода, практическую полезность знания общих законов. С другой стороны, попытки кибернетики и всеобщей организационной науки выявить пути решения конкретных проблем оказались несостоятельными, на практике приводящими к технократизму, игнорированию социальной специфики и присущих социализму специфических резервов развития. Видимо, в настоящее время мы подошли к правильному пониманию диалектического соотношения в управленческой, трудовой и вообще организационной деятельности общих и специфических законов как неразрывного единства, в котором ведущее значение принадлежит специфическим законам[4]. Но из такого подхода неизбежно вытекает, что анализ общих законов полезен и необходим как исходный пункт познания и как общий контур организационной деятельности. Не надо только преувеличивать его значение. Без знания грамматики нельзя писать роман, но только знания грамматики для написания романа явно недостаточно. Не случайно в числе вступительных экзаменов в любом вузе есть экзамен по русскому языку, обычно в качестве обязательного, но не профилирующего предмета.

Праксеология — это тоже обязательный, но не профилирующий элемент организации и управления. Как мы увидим, работа Т. Котарбинского как раз характерна именно тем, что она показывает полезность общих знаний правил всякой работы и недостаточность знания только общих правил.

Таким образом, праксеология — одна из наук об общих законах, действующих в различных социально-исторических условиях. Такого рода общие законы для всякого производства формулирует К. Маркс в знаменитом «Введении к критике политической экономии». Такого рода общие законы всякого управления искал Н. Винер, общие законы всякой антагонистической борьбы — Н. Макиавелли, а всякой организации — А. А. Богданов. XX век оказался в научном отношении характерен тем, что появилась группа наук, исследующих общие законы организации весьма разнородных явлений. Это и кибернетика, и теория систем, и исследование операций, и экономико-математические модели. В русле этого общего течения, а не в стороне от столбовой дороги познания, появилась и праксеология. Т. Котарбинский ищет общие законы всякой работы. И не случайно он много занимался логикой. Польская школа логиков (Тарский, Лукашевич и др.) тесно связана с Т. Котарбинским. Но если логика — наука об общих законах мышления, то праксеология — наука об общих законах работы.

Праксеология на первое место ставит обобщение опыта, но в человеческой деятельности она исследует организационно-технические аспекты и игнорирует (правильнее сказать — не затрагивает) социально-экономические аспекты. Общий анализ труда в разных исторических формациях может затрагивать только организационно-техническую сторону труда.

Важная особенность праксеологии, как и других наук об общем, состоит в том, что выведенные ею правила носят статистический характер. Это правила не с шифром «всегда», а с шифром «часто».

Большое место среди правил праксеологии занимают народные пословицы и поговорки типа «семь раз отмерь, один раз отрежь» или «поспешишь — людей насмешишь». В такого рода пословицах сконцентрирован многовековой опыт народа. И Котарбинский вполне прав, смело черпая из этого демократического источника. В течение многих веков такого рода пословицы, басни, поговорки были своего рода народной наукой, на них учились. И басни Эзопа, Лафонтена, Крылова так же интересны для специалистов по организации работы, как и для литераторов. Лебедь, Рак и Щука до сих пор остается великолепным символом отсутствия координации и управления.

Очень важный аспект праксеологии (это постоянно подчеркивает Т. Котарбинский) — ее связь с общими моментами абстрактного процесса труда, сформулированными К. Марксом в «Капитале». Гениальные мысли К. Маркса о всеобщности труда, о чертах этой всеобщности с полным правом можно назвать отправным пунктом праксеологического анализа.

В XX веке произошло значительное стирание граней физического и умственного труда — не только при социализме, где этот процесс социально обоснован, но и при капитализме, где он навязывается особенностями труда в современном производстве и вступает в конфликт с социальными отношениями этого производства. В праксеологии этот процесс получил несомненное отражение, так как для праксеологии представляет интерес труд вообще. И в этом смысле интерес к ее рекомендациям будет усиливаться по мере сращивания в современном производстве и современной жизни элементов физической и умственной деятельности. НОТ Тейлора скорее тяготела к физической, индивидуальной работе, праксеология же рассматривает деятельность в целом. Не случайно и то, что основное развитие праксеологии после Котарбинского — в работах другого выдающегося польского праксеолога Яна Зеленевского[5] — пошло в направлении анализа организации коллективной работы. Это также был ответ на требование времени.

Т. Котарбинский вводит много терминов. Такого рода процесс неизбежен на стадии формирования нового научного направления. К. Маркс, не любивший дефиниций и «учености» немецких профессоров, в случае необходимости вводил термины: постоянный и переменный капитал, абсолютная и относительная прибавочная стоимость и т.д. Сегодня привычные, в свое время они звучали необычно.

Термины Т. Котарбинского частично базируются на польских словах, и в этом случае переводчик искал для них русские аналогии («виновник»), и частично — на латинских или греческих словах. В этом случае они оставались в авторской транскрипции (праксеология, препарация и т.д.). Какие же конкретные проблемы праксеологии поставлены Т. Котарбинским? Для этого надо вкратце прокомментировать содержание его книги.

3. Проблематика «Трактата о хорошей работе»

Во второй главе — «Элементарное действие, виновник, произвольный импульс» — привлекает внимание прежде всего поиск причин действия, события. Котарбинский пишет о множественности причин, рекомендует выделить сопутствующие, но не обязательные причины и т.д. Это исходный пункт анализа действия. Очевидно, что, не выяснив причин процесса, нельзя предпринимать каких-либо действий по его рационализации.

На базе анализа причин формулируется понятие импульса. Важно, что импульс надо трактовать не только как нажим, по и, например, как прекращение действия. Такого рода импульсы часто используются в экономике: прекращение финансирования служит импульсом к повышению активности работников предприятия и т.д.

Интересен анализ понятия «виновник». В частности, автор подчеркивает, что виновником действия можно оказаться неосознанно, и даже имея противоположные намерения. Для теории управления важно соотношение сознательного и объективного виновника, так как без этого трудно строить систему мотивации, систему ответственности, наказаний и поощрений и т.д.

Третья глава — «Продукт труда, изделие, материал». В ней интересен анализ понятия «результат труда». Котарбинский развивает типичный сегодня комплексный подход и борется с примитивным понятием результата труда. У Котарбинского понятие «результат труда» должно охватить и результаты умственного труда. Он обогащает политэкономический анализ характера труда. А такое обогащение очень актуально, так как, не имея ясности в вопросе о том, что же является результатом деятельности данного работника или данного процесса труда, трудно построить, например, систему оплаты труда и решать другие проблемы управления. Рассуждения автора о результатах труда помогают развитию широкого, комплексного мышления у организатора.

Четвертая глава — «Орудия и помещения. Средства и способы». В ней формируется комплексный подход к понятию орудий труда, расширяется и обогащается то представление об орудиях труда, которое выработано на базе анализа одного только производства.

Очень хорошо показана автором связь орудий с целями. Сегодня, когда целевой подход приобретает большое значение, выявление такого рода связи очень полезно.

Когда Котарбинский исследует орудия и средства умственного труда, он по существу формулирует ряд положений, ставших впоследствии основными в кибернетике.

Пятая глава — «Возможность действия». Как и другие главы, она заставляет задуматься над многими проблемами управления. Надо знать, например, для оценки руководителей, не только то, что он сделал, но и то, какие возможности действия у него были. Автор советует нам оценивать эти возможности, вводя понятия внутренних возможностей и внешних, ситуационных возможностей. Этот анализ интересен и экономисту, и юристу. Интересно исследование «утерянных возможностей», бездействия как объективного действия и т.д.

При анализе понятия «выбор» сделан ряд замечаний, которые перекликаются с теорией принятия решений.

Шестая глава — «Сложное действие и его виды». Эта одна из центральных глав, так как на практике, особенно в условиях современного производства и современной общественной жизни, все действия являются сложными. К. Маркс заметил в «Капитале», что Аристотелю как истинному сыну эпохи рабства даже мысленно трудно было поставить проблему соизмерения различных видов физического труда. Котарбинский не только все виды физического труда, но и все действия человека объединяет одним термином и комплексно анализирует. Сложное действие — это не только и не столько «помноженный простой труд». Зависимости и связи здесь не линейные, а диалектические. Сложное действие — это нечто качественно новое, организованное, кооперированное. Здесь автор прямо выходит на понятие организации как главного элемента характеристики сложного действия.

Для специалиста по управлению полезно исследование понятий «подготовка», «проба», «план». Так, в подготовку — при правильной и широкой трактовке этого явления — входят и исследование, и овладение знаниями (учеба). Пробы тоже бывают разные — диагностические, учебно-тренировочные и т.д. План — это и собственно план (директивы), и проект, и программа. Котарбинский дает широкую трактовку плана, преодолевающую отождествление плана с одним его видом — утвержденным планом. План — это не только план результатов, но и план действий (в том числе и по разработке самого плана).

В отношении сложного действия требуют корректировки и выведенные ранее понятия средства и цели. Средства — это только то, что соответствует цели. Не все средства хороши, вернее, все средства хороши только для низких, антигуманных целей. Метод — это способ, но не просто способ, а способ сознательно систематически применяемый. Метод выполнения плана должен планироваться.

Формулируя методы действия, Котарбинский разрабатывает широкий подход, важный не только для теории организации, но и для науковедения. Здесь помогает анализу то обстоятельство, что автор много занимался методами познания, логикой анализа.

Завершает главу интересное исследование понятия «творческий труд». Он и неповторим, и в то же время не может включать субъективную деятельность типа «искусство ради искусства».

Глава седьмая — «Коллективное действие». Коллективное действие — это, так сказать, сложное действие нескольких субъектов. Автор исследует помощь, негативную и позитивную кооперацию. В позитивной кооперации он отмечает соревнование и анализирует это понятие в наиболее общей форме. Для анализа коллективных действий важен договор, соглашение участников о правилах действий. Интересно исследование сложнейшего понятия виновности — прямой и косвенной, непосредственной и преднамеренной и т.д. Для коллективных действий особенно важны контроль, проверка.

Глава восьмая — «Практические достоинства действия». В главе дается понятие оценки — эмоциональной и практической, развивается очень полезная для различных областей деятельности общая теория оценки. Вводится понятие градируемой и неградируемой оценки, производится градация измеряемых оценок. Этот анализ Котарбинского предваряет исследование экономической кибернетикой проблемы критерия оптимизации.

Введенные автором понятия чистоты продукта, искусности, точности, производительности, экономичности и другие понятия характеризуют разные стороны деятельности. Деятельность оценивается с позиций простоты, исправности, рациональности, надежности. Предлагается оценка субъектов действия — мастер, гроссмейстер и т.д.

Глава девятая — «Экономизация действий». В ней идет речь об одном из важнейших компонентов оценки и о путях достижения этой цели. В главе формулируются правила рациональной работы: экономизации, препарации (подготовки), инструментализации, организации.

Интересно то, что Котарбинский подчеркивает необходимость личной активности, инициативы как фактора и условия реализации поставленных целей.

Среди директив о рациональной работе автор особенно выделяет принцип минимизации интервенции и его разновидности. Заслуживают внимания и другие директивы — например, фаза подражательства прямо ориентирует на скорейшее освоение передового опыта, образцов.

Глава десятая — «Подготовка (препарация) действий». Здесь рассматривается исключительно важный вопрос о подготовке действий. Чем сложнее деятельность, тем острее стоят проблемы ее подготовки и тем актуальнее вопросы теории подготовки действий. Автор исследует черты хорошего плана — непрерывность, точность, гибкость. Он рассматривает черты долгосрочного плана. Все это весьма интересно для теории управления.

Глава одиннадцатая — «Инструментализация действий». Инструментализация — это еще один важный компонент рациональной организации деятельности. О важности этого звена анализа говорит и положение Ф. Энгельса о том, что труд по-настоящему становится трудом именно тогда, когда начинают сознательно изготавливаться орудия труда. Известно также и то, что при общем анализе процесса труда К. Маркс также выделял такой компонент как средства труда. И Котарбинский пытается сформулировать ряд положений по вопросу об орудиях деятельности. Это такие положения, которые были бы общими для любой работы. Инструмент (как и метод) он рассматривает как способ достижения целей деятельности (точности, надежности и т.д.).

Котарбинский отмечает все большую зависимость работника от инструментов, которые сами по себе диктуют методы работы. Это очень важный момент в организации любой деятельности. И в силу этого усугубляется отрыв методов работы от целей. В свое время академик Блохин отмечал, что между врачом и больным возникает целая стена анализов, инструментов, лекарств, установок, и это нарушает их непосредственный контакт, цельное представление о больном как о личности теряется, в результате чего возникает наиболее опасная болезнь медицины, когда врач лечит не больного, а болезнь. В главе об инструментализации автор высказывает и ряд идей, которые перекликаются с возникшими впоследствии направлениями под названиями «инженерная психология» и «техническая эстетика».

Двенадцатая глава — «Принципы сотрудничества». Здесь автор ищет принципы для сложной, многосубъектной деятельности. Самое интересное в этой главе — формулирование ряда идей, которые потом вошли в так называемый системный подход (анализ). В частности, Котарбинский требует учесть все элементы, их последовательность. Он выделяет проблему запасных, резервных элементов, предлагает оценивать степень важности элементов. И последнее опять-таки предвосхищает появившиеся в последние годы взвешивание факторов, их ранжирование.

В главе формулируются принципы разделения труда, коллективных действий.

Очень существенно, что автор, анализируя коллективную деятельность, выходит на проблему общего языка, проблему коммуникаций. В настоящее время усилия многих ученых направлены на изучение этих проблем. Здесь только зачатки идей, но то, что они есть, — очень существенно и свидетельствует о большой прозорливости автора.

В этой же главе содержится ряд соображений по централизации и децентрализации, мотивации, стандартизации.

Тринадцатая глава — «Техника борьбы». После принципов положительной кооперации, изложенных выше, автор переходит к отрицательной кооперации — борьбе. Термин «борьба» он использует в праксеологическом смысле.

Возникает вопрос: надо ли вообще знать и изучать этот участок? Не говоря уже о наличии у социализма внешних врагов, следует иметь в виду, что борьбу (в праксеологическом смысле слова) приходится вести с бюрократами, жуликами, тунеядцами. В. И. Ленин в статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» подчеркивал, что работники этого учреждения должны уметь расставлять ловушки и т.д. И вообще новое преодолевает старое не автоматически, а в ходе процесса, который с точки зрения праксеологии является борьбой. Даже научные дискуссии и диспуты — своего рода борьба. Поэтому ситуация борьбы (как и ситуация игры) вовсе не является чем-то абсолютно чуждым социализму.

И рекомендации автора в этой связи заслуживают внимания: создание трудной обстановки, нагромождение мелких препятствий на каждом шагу, расчленение сил, кооперация сил с более слабыми участниками борьбы, методика совершившихся фактов и другие приемы.

Глава четырнадцатая — «Умственный труд». Здесь Т. Котарбинский ищет ряд общих принципов, типичных для одного из видов человеческой деятельности. В главе много положений, развиваемых ныне науковедением. Ставится и проблема коллективного умственного труда.

4. Значение праксеологии

Из комментариев к главам трактата Т. Котарбинского вытекают две особенности праксеологии.

Во-первых, праксеология выступает как дисциплина, синтезирующая данные различных наук (и не только наук, а, например, и искусства), относящиеся к организации труда. Котарбинский черпает материал не только из науки о производстве, но и из военной стратегии и из теории шахматной игры. Праксеология объединяет, таким образом, в единую систему все, что накоплено человечеством в области организации работы. При этом она синтезирует только то, что имеет всеобщий характер, применимо к любой деятельности. Такая интегрирующая дисциплина, не отменяющая других наук и мобилизующая их достижения для того участка, которому она себя посвятила, — организации работы — несомненно, полезна.

Во-вторых, праксеология, синтезируя различные данные под углом зрения определенной целевой задачи, дает более четкую ориентировку для тех наук, материал которых она использует. Более того, систематизация материала позволяет праксеологии сформулировать моменты, которые являются отправными пунктами для новых научных дисциплин. Мы уже видели, что в анализе Котарбинского есть моменты, ставшие впоследствии самостоятельными научными направлениями или важными частями новых наук. И здесь очевидны польза и целесообразность праксеологического подхода.

Следует отметить и сугубо утилитарное значение праксеологических работ. Это своего рода первые навыки о правильной организации работы, и как таковые они полезны любому человеку: школьнику, студенту, строителю, почтальону — всем, кто думает о том, как лучше выполнить свою работу.

Книга Котарбинского, которую мы предлагаем читателю, вышла впервые в 1955 г. Но по существу все ее идеи автор сформулировал еще в двадцатые годы и излагал затем в различных статьях. Однако в буржуазной Польше и среди теоретиков менеджемента праксеология успехом не пользовалась, хотя эти десятилетия были периодом активизации организационных исследований. Дело в том, что праксеология стремится улучшить любой труд, а капиталиста интересует лишь труд, производящий прибавочную стоимость. Праксеология говорит об эффективной работе, а для капиталиста эффективно только то, что выгодно. И не случайно Тейлор и Форд оказались «созвучнее» капиталистической рационализации. Сказались и объективные особенности эпохи. Период миллионов «белых воротничков» еще был впереди. Еще была впереди мобилизация сотен тысяч работников науки. И, соответственно, капиталиста еще не волновала проблема капиталистической рациональности любого труда. И только в последнее десятилетие на Западе, особенно в США, появился интерес к праксеологии (так же, как и к всеобщей организационной науке А. А. Богданова).

Социализм, изменив положение работника в обществе и в производстве, пробудил интерес к рационализации любой работы, и идеи Котарбинского нашли отклик в народной Польше, что, в свою очередь, побудило его свести их в единую книгу.

Помимо социальной, у праксеологии есть и чисто научная судьба. Родившись на основе работ теоретиков организации, управления и научной организации труда, она сама послужила источником ряда глубоких исследований. Прежде всего в Польше выполнен ряд интересных праксеологических работ, и польская школа теоретиков организации пользуется заслуженной известностью. Праксеологией занимался такой ученый, как Я. Зеленевский. Праксеология подготовила почву для появления в Польше группы теоретиков экономической кибернетики (О. Ланге, Г. Греневский).

Для теории управления социалистическим производством праксеология наряду с теорией организации, системным анализом, кибернетикой служит источником плодотворных идей. Особенно велико ее значение для теории управления в методологическом плане. Будучи, как и теория управления, наукой синтезирующей и прагматической, праксеология является типичной моделью организационной науки: с уклоном к выработке практических советов, с ассимиляцией данных из десятков наук, с систематизацией этих данных под углом зрения задач данной области деятельности и т.д.

Всякая наука, будучи отражением действительности, не может претендовать на абсолютную истину и потому она относительна и ограничена. Но особенно это характерно для наук, изучающих процессы или явления, общие для различных социальных условий. Как у теории организации, кибернетики, так и у праксеологии ограниченность очень и очень велика, очень и очень заметна. Во-первых, правила праксеологии не учитывают социальные аспекты труда и уже поэтому очень относительны. Во-вторых, они ограничены даже в рамках самой праксеологии. На каждое правило можно найти контрправило[6]. Так, на замечание «куй железо, пока горячо» следует ответ «поспешишь — людей насмешишь», а принципу «выжидай благоприятную ситуацию» противостоит принцип «промедление смерти подобно». Поэтому праксеологические правила — это правила, которые надо учитывать в своих рассуждениях или действиях, но действовать, опираясь только на них, невозможно и неправильно.

Говоря о книге Котарбинского, не следует отождествлять ее целиком с праксеологией. Это, несомненно, первая фундаментальная работа по праксеологии. Ей, конечно, предшествовало немало работ, касающихся проблем праксеологии, но особенно много праксеологических работ появилось после выхода в свет книги Т. Котарбинского. Данной книге свойственна некоторая ограниченность. Например, Котарбинский чрезмерно увлекается работником индивидуального, кустарного труда. Он, говоря об инструментализации, мало учитывает ее современный характер, соответствующий периоду научно-технической революции. Примеры чаще всего взяты не из тех областей, где сегодня заняты миллионы людей (фабрики или учреждения).

Но, говоря о книге, необходимо оценивать ее не с позиций того, чего в ней нет, а с позиций того, что в ней есть, что она дает науке и практике. И с этой точки зрения труд Тадеуша Котарбинского — несомненно, одна из фундаментальных работ в области организации и управления. Этот труд имеет непреходящее значение и без него немыслима библиотека специалиста и практика в этой области.

Издание на русском языке «Трактата о хорошей работе» будет способствовать овладению нашими учеными и практиками историческим наследием организационных исследований. В. И. Ленин учил нас, что коммунистом можно стать, лишь овладев всем тем ценным, что накопил человеческий ум, человеческая цивилизация. Реализация этого ленинского указания в области теории организации и управления предполагает изучение и труда Тадеуша Котарбинского. В конечном счете это будет способствовать развитию и улучшению организации и управления народным хозяйством нашей страны — одной из главных задач современного этапа развития.

Г. ПОПОВ, профессор, доктор экономических наук.