Трактат о хорошей работе

III. Продукт труда, изделие, материал

При выполнении любой работы всегда налицо какой-то виновник (агент действия), какой-то произвольный импульс, какой-то материал, какое-то изделие, какой-то инструмент или орудие, какой-то способ действия, какая-то цель, какой-то продукт труда. Смысл этих понятий мы и постараемся раскрыть на примерах элементарных действий. Некоторые из них уже рассматривались при объяснении понятий деятельности (виновности) и элементарного действия, об остальных же речь пойдет ниже.

Возникает вопрос: только ли человек может быть виновником (агентом действия)? По нашему мнению, нет. Например, шимпанзе, пытающийся достать палкой банан; собака, хватающая зубами одежду непрошенного гостя; птица, вкладывающая птенцам корм в открытый клюв, — все они выполняют определенные элементарные действия. Нередко с искусством животных трудно сравниться: примером могут служить гидростроительство бобров, умение птиц вить гнезда. Но предметом наших исследований является деятельность людей, сфера разнообразных действий человека. Ибо только человек может устанавливать связь с помощью языка — этого незаменимого информатора и незаменимого организатора наиболее развитых форм рационализированной деятельности.

Понятие произвольного импульса уже занимало наше внимание. К этому добавим, что произвольный импульс может быть актом большего или меньшего усилия и что утомление в результате большого напряжения, ощущение силы тяжести или сопротивления не существенно для определения понятия произвольного импульса. Это понятие характеризует как подъем тяжестей, так и человеческую речь.

Род, размеры, ценность продукта труда ни по каким постоянно действующим законам не зависят ни от объективной, ни от субъективной интенсивности импульса. Но это не исключает некоторую взаимосвязь подобного рода в отдельных системах и ситуациях: например, при метании копья зависимость достигнутой дистанции от силы броска. В этой связи необходимо подробнее рассмотреть общее понятие продукта труда. Продукт труда — это всякое следствие причины, являющейся произвольным импульсом. А ведь следствие — в сущности всегда какое-то событие. Так, например, звон колокола — это продукт труда звонаря, который произвольно дернул веревку колокола; сгорание горючей субстанции есть продукт труда индивида, который произвольным движением приблизил к ней огонь (даже если он не отдавал себе в этом отчета), продуктом нашего труда является радость или отчаяние ближнего, которому мы произвольным движением нашего языка сообщили определенную весть. Правда, говорится, например, что памятник Копернику в Варшаве — это дело рук Торварльдсена, хотя монумент сам по себе и не является событием. Так говорят, и мы отнюдь не собираемся призывать кого-либо менять подобную манеру речи в повседневной жизни. Но, пытаясь создать теорию эффективной деятельности и уточняя с этой целью пространные обиходные понятия, мы намерены в этом отношении ограничить крайнюю расплывчатость термина «продукт труда» и никогда не называть продуктами труда физические тела, именуя их изделиями, произведениями, фабрикатами и т.д.

Всякий продукт труда является каким-то событием, следовательно, деление событий на изменения и состояния вещей переносится также и на продукты труда. Поэтому продукты труда бывают кинетические, т.е. изменения вещей, и статические, т.е. состояния вещей (события, заключающиеся в том, что в данном отношении что-то находится в течение всего определенного времени без изменения). Вышеприведенные примеры продуктов труда относились к первой категории. Нетрудно привести примеры продуктов труда и второго рода. Натурщик, позирующий художнику, старается сохранить на какое-то время одну и ту же позу, именно это пребывание в неизменном положении является продуктом его труда. Определенное положение крана газовой колонки позволяет поддерживать постоянную температуру воды. И здесь одним из продуктов труда является сохранение на какое-то время температуры в определенных границах. Чтобы не нарушить тишину, мы закрываем дверь комнаты, где кто-то отдыхает. Если такая мера в данных обстоятельствах достаточна, поддерживание тишины — продукт труда того, кто закрыл дверь. Впрочем, это можно считать его свершением также и в том случае, если он закрыл дверь по иному поводу, поскольку, как мы уже сказали, событие является продуктом труда данного виновника независимо от того, стремился ли он к его осуществлению и преследовал ли эту цель. Эта оговорка относится ко всем событиям — как кинетическим, так и статическим.

Упомянутое деление событий, а следовательно, и продуктов труда не совпадает с делением их на те события и продукты труда, которые мы хотели бы назвать пермутационными[10], и те события и продукты труда, для которых мы предлагаем наименование персеверационных[11]. К первым относятся объекты, у которых в данном отношении начальная стадия отлична от конечной. Изменения такого рода наблюдаются, когда к данному объекту что-то добавляется (отнимается) или же когда объект в целом видоизменяется (все эти возможности могут действовать одновременно). Вторые — события, при которых состояние объекта в данном отношении на конечной стадии тождественно его состоянию на начальной стадии. Я поворачиваю ключ, и благодаря этому ранее незапертая дверь оказывается запертой — это пример элементарного действия, где следствие является пермутационным продуктом труда. А вот для противопоставления типичные персеверационные продукты труда: биллиардный шар, получив толчок, трогается со своего места, несколько раз ударяется о борта стола и останавливается на том же месте, откуда начал свое движение. В данном случае персеверационным продуктом труда является путь этого шара. Или: кто-то поставил на библиотечную полку книгу, и она стоит там в течение какого-то последующего времени. В этом случае персеверационным продуктом труда будет постоянное нахождение этой книги на данном месте в данное время. Мы привели два примера с целью обратить внимание читателя на то, что встречаются две разновидности персеверационных продуктов труда: это или статические события, или же кинетические события. Эти события сходны между собой тем, что их состояние в своей конечной стадии является повторением начальной стадии. В статических событиях начальные стадии длятся все время и поэтому в конце все обстоит так же, как и в начале, а в событиях кинетических изменяющаяся вещь возвращается к исходной фазе.

Теперь мы вправе подойти к рассмотрению вопроса о многообразии продуктов труда, имея в виду позитивный или негативный характер конечной стадии события в сопоставлении с его начальной стадией. Продукты труда бывают конструктивными или деструктивными, консервационными (охранительными) или профилактическими (предупредительными). Первая из этих категорий относится к сфере пермутационных продуктов труда, вторая — к сфере персеверационных продуктов труда.

Продукт труда данного момента является конструктивным тогда (и только тогда), когда он состоит в наделении определенного объекта признаком, которым этот объект в начале данного момента не обладал. Деструктивным — если он состоит в лишении данного объекта такого признака, которым он в начале момента действия обладал. Когда мы действуем так, что объект в конце данного периода времени имеет тот же признак, которым он обладал в начале этого периода, результат свершения, приходящийся на этот период времени, является консервационным продуктом труда. Наконец, всякий раз, когда вследствие нашего произвольного импульса тот или иной объект в конце означенного отрезка времени не имеет того признака, которого не было и в начале этого отрезка времени, наш продукт труда, моментом которого является именно этот отрезок времени, носит предупредительный характер, т.е. профилактический.

Совершенно очевидно, что все последние четыре различия относительны, что они всегда относятся к данному, а не к иному признаку. Данная вещь, конструктивно измененная относительно определенного признака (например, доведенная до данной температуры) может быть изменена деструктивно, имея в виду иной признак (например, из живой стать мертвой). Здесь уместно рассмотреть понятие ремонта, исправления. О ремонте говорится тогда (и только тогда), когда конструктивное свершение в момент времени t₂ – t₃ является частью консервационного события времени t₁ – t₃ (где t₂ — момент импульса) и когда в момент времени t₃ объект действия имеет благодаря этому действию признак, ценный для действующего, который он имел в момент t₁ (перед импульсом), но которого уже не имел в момент t₂ (момент импульса). Например: в момент t₁ пружина часов была целой, в момент t₂ — сломана, в момент t₃ — снова целая.

Рассмотрим несколько примеров конструктивных продуктов труда. Вот после поворота переключателя зажглась электрическая лампочка (конструктивность с учетом свечения). После укола появилась боль (конструктивность с учетом испытания боли). В вышеизложенном понимании конструктивность данного продукта труда относительно определенного признака основывается исключительно на том, что этот определенный признак принадлежит данному объекту в конечной фазе и не принадлежит ему в начальной фазе. При этом конструктивность не зависит ни от положительного или отрицательного характера признака (в смысле его позитивности или негативности, а также в смысле желательности принятия или отказа), ни от того, что являлось целью действующего индивида. Например, если оконное стекло разбито камнем, то независимо от того, было ли оно разбито преднамеренно или нечаянно, продукт труда, выразившийся в образовании отверстия в окне, является конструктивным с точки зрения, если можно так сказать, «дырявости», хотя и деструктивным с точки зрения признака «целости» (оконное стекло было целым, а теперь — нет).

Если продукт труда относительно данного признака является конструктивным, мы назовем конструктивным относительно этого признака также само поведение агента действия (виновника) и, следовательно, будем говорить о конструктивном действии, имея в виду данный признак. Таким образом, мы обобщаем смысл соответствующего термина в обычном понимании, поскольку говоря о конструктивных действиях мы обычно имеем в виду их отнесение исключительно к тому признаку, который нужен субъекту действия. К этому следует добавить, что в разговорной речи усматривается отпечаток конструктивности в действии только тогда, когда оно основано на определенном синтезе, на определенном соединении ранее рассеянных составных частей в совокупность сложного предмета. Например, встряхивание ветки яблони с целью сбора яблок в этом более узком смысле не было бы конструктивным действием, зато складывание цветов в букет имело бы характер конструкции.

Аналогичные объяснения и оговорки важны и в отношении концепции деструктивного продукта труда и действия. Но в этом случае существенным является отношение между конечной и начальной фазами продукта труда. Если объект обладал данным качеством, а потом лишился его и если это изменение явилось следствием нашего свершения, то продукт труда и действие (если принять во внимание это качество) было деструктивными, каково бы ни было это качество (позитивное или негативное). Кто-то взмахом руки прогнал муху со лба, т.е. заставил ее сменить состояние, и с этой точки зрения произвел конструктивное действие. Но в то же время он избавился от зуда на лбу и с этой точки зрения произвел в отношении самого себя действие деструктивное в общетехническом смысле этого слова. В обычном понимании назвать его действия деструкцией вряд ли можно. Ибо обычная речь связывает с понятием деструкции какой-то элемент раздробления сложной вещи, причем раздробления, носящего разрушительный характер. Разборка аппарата на части с целью его ремонта в обычном понимании не будет деструкцией, но рубка шкафа на дрова — типичная деструкция. По сравнению с обычным понятием конструкции обычное понятие деструкции представляется в некотором отношении более широким, ибо кажется менее связанным с намерениями действующих субъектов. Если о конструктивном действии обычно говорят, имея в виду лишь изменение данного материала с целью придания ему определенных свойств, то деструкция нередко имеет в виду также и непреднамеренное разрушение какой-то структуры, например разрушение хрупкого предмета, который нечаянно уронили.

Как следует из приведенных разграничений, охранительные (консервационные) продукты труда, а применительно к ним и консервационные действия, бывают двух родов. Ведь консервационные события охватывают, с одной стороны, совокупность статических событий, а с другой — некоторые кинетические события (с одной стороны, все случаи состояния продуктов труда без изменений в данном отношении, с другой — некоторые случаи изменений). Известны различные аппараты автоматического регулирования, например печи, поддерживающие температуру в течение всего определенного отрезка времени приблизительно на одном уровне. Таким образом, подобные действия являются консервационными действиями первого рода. Запомним, однако, что статичность события вовсе не тождественна пребыванию какого-то предмета в неподвижном состоянии. Пребывание в неподвижности — это только частный случай пребывания без изменения в данном отношении. Если струна вибрирует равномерно в течение какого-то времени, постоянно издавая тон одной и той же высоты, то это звучание также является статическим событием, хотя и состоит в постоянном поддержании определенного движения. Поэтому поддержание уже раздавшегося сигнального звука или сохранение направления и скорости движения мчащегося автомобиля при помощи руля могут быть хорошими примерами консервационного продукта труда первого рода.

Второй род консервационных действий и продуктов труда составляют кинетические персеверационные действия и продукты труда. Это такие действия и продукты труда, которые направлены в данном отношении на восстановление в конечной стадии status quo ante (существующего положения вещей) начальной фазы, того status quo ante, которое не сохранялось в промежутке между этими фазами.

Для более наглядной демонстрации различий между событиями первого рода и теми, о которых идет речь, рассмотрим пример с часами. Незаведенные часы на башне постоянно показывают одно и то же время, например шесть часов. Возьмем условно период времени от шести часов утра до шести часов вечера. Этот период является моментом статического события — стрелки часов находятся в одной и той же позиции от шести утра до шести вечера (событие, которое, в свою очередь, является фрагментом более длительного статического события той же характеристики). А как ведут себя в течение того же самого двенадцатичасового отрезка времени нормально идущие часы? Стрелки таких часов в начале принятого периода времени покажут на циферблате шесть часов, потом положение их будет многократно изменяться, и, наконец, они займут исходную позицию: покажут шесть часов. То, что первые из этих часов были неисправны или незаведены, а вторые неутомимо выполняли роль информаторов, в нашем сопоставлении значения не имеет. Нас интересует структура противопоставленных событий, и надеемся, что теперь как сходство статических и кинетических персеверационных событий, так и различие между ними более или менее оттенены.

Для полной уверенности приведем еще ряд примеров. Сколько раз в результате нажима педали приводное колесо машины (например, швейной) делает полный оборот, возвращаясь к исходной позиции, столько же раз, имея в виду положение этого колеса, происходит кинетическое персеверационное событие, и столько же раз мы имеем дело с консервационным продуктом труда и консервационным действием второго рода. Аналогично, сколько раз, нажимая на клавишу пишущей машинки, мы заставляем соответствующий рычаг ударять о ленту и возвращаться в исходное положение, столько же раз, с одной стороны, осуществляется определенный конструктивный продукт труда (в виде оттиска литеры на бумаге), а с другой — определенный консервационный продукт труда второго рода (исходное и конечное положение рычага).

Наконец, рассмотрим категорию предупредительных, или, иначе говоря, профилактических, продуктов труда. И в этом случае имеются два рода продуктов труда: кинетические и статические. Если на начальной и конечной фазах у данного объекта отсутствовал данный признак, а между этими фазами (хотя бы в течение некоторого времени) он фигурировал, то это событие является кинетическим профилактическим продуктом труда. Если же данное следствие данного произвольного импульса является событием, имеющим характер постоянного отсутствия данного признака данного объекта, продукт труда является профилактическим и одновременно статическим. Продукты труда первого рода — те (и только те) события, при которых восстанавливается негативное состояние вещи. Например, мы занимали определенное положение относительно стены, и поэтому определенный участок ее не был освещен, но потом на некоторое время мы изменили свое положение, и на данный участок стены упали солнечные лучи; через некоторое время мы заняли первоначальное положение, и на наш участок снова упала тень. Примеры продуктов труда второго рода это те (и только те) события, при которых первоначальное негативное состояние вещи поддерживается постоянно: например, если запирается тюремная камера, и заключенный лишен возможности выйти из нее.

Когда говорят о консервационных или о профилактических действиях, обычно имеют в виду только те действия, которые предпринимались с определенной целью (чтобы сохранить желательное для кого-то состояние вещи или же чтобы не допустить изменения к худшему существующего, желательного для кого-то состояния вещи). Так, например, в области медицины гигиенические процедуры служат укреплению организма, профилактические меры применяются для того, чтобы не допустить заболевания организма. Мы же, вводя предлагаемую классификацию продуктов труда, расширили сферу применения терминов «консервационный продукт труда» и «профилактический продукт труда», охватывая этими терминами также и те продукты труда, которые не были нами задуманы. Подобным образом обстояло у нас дело с терминами «конструктивный продукт труда» и «деструктивный продукт труда». Обычно, говоря о действиях охранительных, предупредительных, конструктивных, деструктивных или иных, подразумевают, что, осуществляя данный произвольный импульс, предполагаются последствия охранительного, предупредительного, конструктивного, деструктивного характера и т.д. Мы же считаем относительным понятие той или иной деятельности, так как данный произвольный импульс представляет собой определенное действие в зависимости от того, какой из возникших благодаря этому действию продуктов труда мы будем иметь в виду. Например, выстрелив в ястреба, который преследовал голубя, стрелок произвел деструктивное действие, имея в виду то, что ястреб был убит, и действие конструктивное с той точки зрения, что кто-то услышал выстрел. Кроме того, стрелок произвел действие консервационное, принимая во внимание, что благодаря выстрелу голубь по-прежнему не находился в когтях ястреба, и, наконец, действие профилактическое, так как ястреб, хотя и в мертвом состоянии, остался именно там (а он, несомненно, улетел бы куда-нибудь, если бы не было выстрела). И все это независимо от намерений стрелка. Предпринятое нами расширение сферы и релятивизации понятий необходимы потому, что нас интересуют самые различные последствия произвольного импульса, а не только заранее задуманные результаты. Конечно, задуманные результаты имеют право на то, чтобы праксеолог специально заинтересовался ими, и уже хотя бы поэтому следует рассмотреть их особенности детальнее.

Данное событие было целью виновника данного произвольного импульса в том (и только в том) случае, если он сделал усилие для того, чтобы наступило именно это событие. Например, человек нажал кнопку звонка для того, чтобы ему открыли дверь. Таким образом, термин «цель» мы толкуем дефинитивно путем союзного выражения «для того чтобы».

Все, что явилось целью виновника данного произвольного импульса, было им задумано. Но виновник обдумал каждое событие, которое, как он полагал, должно было произойти как одно из последствий его импульса, пусть даже импульс был произведен с иной целью. Например, раздавшийся звук при выстреле был предусмотрен, хотя охотник и не ставил такую цель, когда он стрелял. Более того, это могло даже противоречить его желанию! Разумеется, данный произвольный импульс можно также характеризовать как именно такое, а не иное действие, принимая во внимание продукт труда, который был его целью, или имея в виду какие-то из задуманных продуктов труда, даже если цель не была достигнута, даже если этот задуманный продукт труда не получился. В таком случае мы скажем, что данное действие было только осмысленным конструктивным действием, если задуманный продукт труда имел конструктивный характер.

О понятии продукта труда и его разновидностях было достаточно сказано. В свою очередь, некоторого внимания требует понятие «изделие». Как же охарактеризовать это весьма широкое понятие? Будем основываться на понятии продукта труда. Продукт труда всегда есть событие, а событие всегда есть или изменение какой-то вещи, или состояние какой-то вещи. Таким образом, под изделием мы понимаем всякий предмет, состояние или изменение которого было обусловлено действием данного виновника с учетом его произвольного импульса. Вместо выражения «состояние или изменение которого» следовало бы сказать «событие которого», и если мы избегаем такого выражения, то исключительно в силу языковых привычек, с которыми нельзя не считаться. Нет особой нужды разъяснять, что наше определение понятия изделия охватывает как преднамеренные, так непреднамеренные изделия. Мечислав Валлис предлагает называть задуманные изделия «творениями», а незадуманные изделия, возникающие побочно в связи с задуманными, — «следами».

Для обозначения изделия в обычной речи применяются различные термины в зависимости от материала, от обрабатываемого объекта, от способа деятельности; мы говорим о продуктах переработки, изделиях, произведениях, искусственных изделиях и т.д. Несколько позже мы попытаемся дифференцировать смысловую роль этих названий, а одно из них — «изделие» — мы выбрали как термин, охватывающий все другие названия, термин настолько общий, насколько этого требует приведенное несколько выше определение. Изделием дровосека можно считать две лучины, т.е. сложный объект, возникший как следствие расщепления полена ударом топора (при подборе примеров мы стараемся придерживаться сферы простых действий). Изделием пишущего может быть поставленная точка (или сделанная нечаянно клякса), так как она есть не что иное, как порция чернил, которая в форме кружочка на бумаге явилась продуктом труда пишущего. Но в этом нашем весьма общем смысле изделием можно считать также и индивида, которого караульный задержал словом «стой!». Здесь индивид есть изделие караульного, имея в виду произвольный импульс, благодаря которому прозвучала команда задержаться и благодаря которому в дальнейшем ходе событий произошло определенное изменение — индивид остановился, предметом же этого изменения был сам задержанный индивид. Ясно, что объект, являющийся изделием данного виновника, принимая во внимание данный его произвольный импульс, может быть также его изделием, имея в виду иной его произвольный импульс (если, например, караульный не только задержал словом прохожего, но и ударил его). Этот же объект может быть изделием данного индивида с учетом комплекса его произвольных импульсов (об этом пойдет речь ниже), хотя и в этих случаях не всегда в обиходе употребляется выражение «нечто является чьим-то изделием». Более того, этот «кто-то», чьим изделием является данное «нечто», может быть не индивидом, а действующим коллективом. Но не будем забегать вперед. В настоящий момент нас интересуют элементарные, одноимпульсные действия. Мы отдаем себе отчет в том, что, распространяя понятие изделия на объекты продуктов труда таких действий, мы довольно далеко отходим от смысловых ограничений этого термина в его обычном применении. Но нам насущно необходим термин весьма общий, и лучшего мы пока не находим.

От понятия изделия анализ проводит нас прямо к понятию материала, или того, из чего было выработано изделие. И вот у нас уже готово определение понятия материала, поданное в сжатой форме. Выражая это понятие более точно, скажем так: принимая во внимание данный произвольный импульс данного индивида и имея в виду данный продукт его труда, материал есть определенный объект от момента начала импульса до окончания свершения, когда из объекта возникла вещь, иначе говоря, это объект, переработанный в данное изделие. Изделие начинает существовать, когда творение завершено, например закончится процесс расщепления топором полена на две лучины. Именно это мы и имели в виду, употребляя в определении изделия форму прошедшего времени. Полено становится материалом для дровосека тогда, когда у него возникает произвольный импульс (упрощаем ситуацию, трактуя акт раскалывания полена как одноимпульсное действие). Оно перестает быть материалом, когда рассматриваемый продукт труда дровосека — процесс распада этого полена на две лучины — приходит к концу. То, что возникло из полена, уже является для дровосека не материалом, а изделием. Но, с другой стороны, до начала импульса дровосека полено само по себе не было материалом. Это было только вещество для материала. Вещество для материала мы можем назвать потенциальным материалом. При этом мы охватываем названием вещества для материала (потенциального материала), например, весь кусок ткани, часть которого была использована для пошива пальто. Речь идет о том, из чего действующий субъект мог выбрать какую-либо часть, чтобы переработать ее в задуманное изделие. Справедливо также сказать, что всякое изделие является продуктом переработки материала, продуктом переработки того, из чего изделие возникло, что было фазой, непосредственно предшествовавшей изменению вещи (а этой фазой был потенциальный материал).

Вот другой пример. Кто-то дернул за веревку, колокол зазвонил. В период времени от какого-либо начального момента до момента дергания веревки этот колокол был веществом для материала (имеется в виду звучание). В период от начала дергания веревки до окончания звона колокол был материалом, принимая во внимание этот импульс и этот продукт труда. В этот же момент в том же отношении он стал изделием, объектом, который получил первый признак, он стал колоколом, который был звучавшим (как в данном случае пригодился бы древнегреческий perfektum!).

Ясно, что учитывая тот же произвольный импульс звонаря, но имея в виду иной продукт его труда, фазы колокола распределятся иначе: на фазу вещества для материала, фазу материала и фазу изделия. Например, относительно продукта труда, представляющего собой процесс удара языка колокола о его чашу, первая фаза остается без изменения, вторая заканчивается в момент удара, и тогда же начинается третья фаза, когда колокол, зазвучавший от удара, а затем затихающий и, наконец, умолкший, является изделием. И здесь снова следует отметить, что наше понимание изделия явно шире общепринятого. В обиходном понятии употребление этого термина не только ограничивается результатами многоимпульсных действий, но, кроме того, под изделиями подразумеваются только вещи, рассматриваемые с учетом задуманных продуктов труда, если в результате свершения данный объект получил задуманный признак. Пока объект обладает этим признаком, он считается изделием. Например, ящик является изделием тарной фабрики, но перестает им быть, как только он распадается на части.

Правда, иногда говорят и о неудачных изделиях, это, например, часы, показывающие неправильное время. Но все же данный объект называют изделием, имея, очевидно, в виду наличие в нем задуманных признаков, а неудачным оно называется потому, что попытка придать ему еще и другие задуманные признаки была безуспешной. Так, например, эти часы называются изделием не потому, что они плохо ходят, а потому, что все-таки являются часами (часовщик хотел сделать именно часы, а не что-либо другое). То, что в обиходе называют изделием, будет изделием и для нас, но изделием специальным, изделием с точки зрения осуществленного задуманного продукта труда и обладающего в результате свершения задуманным свойством (признаком).

Для выяснения некоторых обстоятельств по вопросу материала нам пришлось еще раз обратиться к изделию. Теперь мы снова вернемся к понятию материала. Мы уже провели грань между материалом и веществом для материала. Чтобы проследить это различие, возьмем пример из области портновского ремесла. Назовем материалом то, из чего при переработке получается пальто, а кусок ткани, из которого выкроены отдельные его детали, моток ниток, частично истраченных на швы, и т.п. — все это назовем веществом для материала на пальто. Но можно ли отнести к какому-либо из этих понятий обрезки ткани, оставшиеся после кройки деталей, которые стали материалом? Или обрывки ниток, выброшенные в корзинку после того, как они выполнили роль наметки? Ведь и то и другое сыграло какую-то определенную роль в изготовлении пальто, хотя и не вошло в состав материала пальто. Это так называемые отходы. Итак, мы произвели общую дифференциацию: вещество для материала, материал, отходы. И все же в этом перечислении чего-то еще не хватает. К чему, например, отнести нитки, которыми хирург зашивает рану, с тем чтобы удалить их после заживления? Ведь это и не материал, из которого возникает шрам, и не часть вещества для материала. Это материал более раннего изделия, из части которого возникло изделие, являющееся шрамом: в данном случае этим более ранним изделием является заживающая рана вместе со швом. Но об этом пойдет речь при рассмотрении элементов сложного действия.

Все упомянутые виды предметов (вещества и материалы) — это, несомненно, вещи. Поэтому мы решительно отмежуемся от понимания вещества или же материала в абстрактном смысле. Ибо нередко под материалом данного изделия понимается вещество (вещь) без учета его формы. Так понимаемый материал (обычно называемый в таком случае материей в метафизическом смысле) определенно не является каким-либо предметом, вещью, физическим объектом, телом. Что касается нас, мы не чувствуем необходимости введения подобного понятия в теорию действия, хотя восхищены изобретательностью и проницательностью Аристотеля, который, выделив во всяком созидательном процессе материю, форму, действующий фактор и цель, стал инициатором анализа действительности в общепраксеологических терминах. Гален добавил к этим четырем понятиям понятие орудия, или, скорое, средства.

Дискуссии на тему, затронутую в этом разделе, привели специалистов к общему взгляду: термин «продукт труда» в приписанной ему здесь смысловой роли можно не без основания попытаться заменить каким-либо другим термином: «следствие», «итог», «результат». Это позволило бы сохранить термин «продукт труда» в его повседневной роли, когда зачастую продуктами труда называются также определенные изделия, например изваяния, портреты и т.д. И все же в обыденной речи выражение «следствие данного агента действия» не звучит, можно говорить лишь о последствиях чьей-то деятельности, тогда как при употреблении выражения «продукт труда данного агента действия», подобный языковый диссонанс не возникает. Подобные угрызения совести (хотя не без определенных оговорок) доставляют также термины «итог» и «результат». Поэтому мы не отказываемся и в дальнейшем оперировать в настоящем трактате термином «продукт труда» в установленном выше смысле, но охотно признаем, что во многих случаях было бы также уместным употребление одного из трех рассмотренных конкурирующих терминов. Ведь событие всегда является чьим-то продуктом труда и вместе с тем следствием (подследствием), итогом, результатом его деятельности (осуществления, усиления, ослабления или прекращения произвольного импульса).